Два - Три

   Гусь, пронзительно перекликиваясь в недосягаемой синеве, шел на зимовку. Клин за клином. Не снижаясь. Загодя отворачивая, увидав людей с ружьями, и опять возвращаясь на прежний курс. Удача улетала в теплые края.
   Разрядив на поле ружья по юрким бекасам, наш маленький отряд возвращался ни с чем. До городка оставалось пару километров вдоль железной дороги. Мы с женой Валюшей разобрали ружья и сложили в чехлы. Подтрунивая над дядей Мишей, с двустволкой на плече: Уж не закроет ли он этот охотничий сезон пальбой в ближайшем курятнике?- мы шагали по насыпи.
Внезапно сквозь просветы в придорожных деревьях замелькали крылья. Гусиный клин заходил на нас. Расчехлить свое вооружение мы с женой не успевали. Вот ведь - не подвело дядю Мишу чутье старого охотника. Присев в высокой траве и спрятав лица, мы ждали. Отсчет пошел на секунды. Гуси же, почуя неладное, резко разворачиваются, не пересекая линию деревьев. Вздох сожаления и тут, незамеченный из-за большего клина, косяк в десятка три гусей, почти касаясь верхних веток, возникает над нами. От неожиданности и низкой высоты, птицы не делают никаких маневров. Время останавливается. Звуки исчезают. Только свист крыльев. Медленно, как в замедленном кино, дядя Миша поднимает ружье и целится. Целится так долго, что впору крикнуть: Стреляй!
   Выстрел! Гуси так же размеренно продолжают полет. И так же неспешно наш охотник целится вновь. Над головами проплывают последние птицы. Выстрел! Гуси уходят. Дымок вытекает из опускаемого ствола. И ничего не происходит.
С первым ударом мир обретает звук и время. Бум! Гулко стукается о землю первая птица. Бум! Задев крылом Валюшу, падает вторая. Бум! Чуть поодаль третья. Сизокрылые красавцы, с бурыми, почти меховыми головами, выкормленные на северных травах и талых водах, дары неведомых земель.
   Два выстрела - три гуся. Сегодня два: три в нашу пользу. Мимо с грохотом проносится электричка, и мы возвращаемся из волшебного зазеркалья бога охоты.