Глава 28. Скандал

Комбат опаздывал. Матросов копался в бумагах и изредка поддакивал вмешиваясь в разговор ротных. Трофимов молчал. Разговаривать с Боярченко, уж тем более с Каретниковым было не о чем и Трофимов отчаянно скучал. А в прочем, одна нерешенная проблема оставалась.. – Каретников, когда мне бачки отдашь? – Ротный шесть повернул хищное, как у хоря лицо. – Я же у тебя их принял?  – На радостях что уезжают, Трофимов по распоряжению Матросова отдал бачки для пищи, и много другой, вместительной и нештатной посуды. Но вот рота приехала обратно, и командир шестой, должен отдать взятое взаймы. Тем более, что в полковых учетах имущество так и висело на пятой. Получать со склада новые, вешая на себя лишнее имущество, Трофимов не стал.  Перчику добавляло еще то, что Каретников часто ездил с сопровождением в Моздок, а оттуда до города, сотня километров по гладкому, первоклассному шоссе. Это что же выходит? Ездить домой, в самоволку, можно, а взять имущество с хутора, до которого всего-то два десятка километров, нельзя? Каретников отвернулся – Давай к комбату подойдем, пусть он решит? – Трофимов знал что решит комбат.  Спор прервало появление комбата с замполитом. Отряхивая изморось, офицеры прошли в глубь машины.  Сапожников снял мокрую куртку, плавными движениями зачесал назад волосы. Продул расческу глядя на свет, тщательно расстегнув клапан, положил инструмент гигиены в нагрудный карман. Строго оглядел ротных – Все собрались?  Тогда начнем.
Новостей было мало. Бои почти закончились, и похоже, война шла к концу. Полк оставался в резерве, все шло заведенным порядком, и на следующий день в Моздок собиралась очередная колонна. Комбат слегка запнулся назначая старшего в сопровождение. – Разрешите  мне? – встрял Трофимов подняв руку. – Нет. – Сапожников глядел мимо. – Поедет Боярченко. Вы, товарищ капитан, не справитесь.
– Вот как. Не доверяете, значит?
– Не доверяю – сухо подтвердил комбат.
– А чего тогда в командировку заставляли ехать? – Комбат начал краснеть и молчал, подыскивая нужные слова. – Товарищ подполковник.. – Каретников преданно и вовремя глядел в глаза – Вот скажите, кто из нас прав? ..
– Бачки, какие бачки? – Комбат в недоумении вскинул брови, а вспомнив, обрадовано вскинулся.  Глаза вспыхнули темным пламенем – Товарищ капитан.. что, я,  вам говорил?! Ставил задачу получить термоса? – Сапожников еще сдерживался и ругань звучала почти нормально, мат через два-три слова. – Ну.. – неохотно признал Трофимов. Комбат взорвался как старинная бомба, с шумом и треском – Не нукай, а отвечай как положено! Вы в очередной раз хрен забили на моё распоряжение! – Каретников не скрывал злорадства. – Ах, Саша-Саша, что же ты делаешь.. – Трофимов повернулся и укоризненно покачал головой – Разве можно так откровенно, задницу лизать?
В штабной машине разразился дикий скандал. Не орал только Боярченко, да Трофимов, не скрывая презрительной усмешки глядел на вздутые, перекошенные злостью лица. Слюна попала на лицо и ротный брезгливо скривившись достал грязный носовой платок. Тщательно вытер лицо. Шум стихал.  Сапожников замолчал, грозно глядя тяжелым взглядом. – Ну хорошо, мы еще с вами поговорим, товарищ капитан.. У заместителей есть что сказать? – Черкасов продвинулся от входа и прокашлялся предано глянув на комбата. – Командиру пятой нужно предупреждать, если гранаты на растяжки поставил, а то я чуть не влетел! – Трофимов поморщился, история была нелепой.  Начать с того, что батальонный комиссар решил проверить службу охранения, по утру. А кто из врагов утром полезет, когда смена ушла спать и выспавшиеся бойцы просто вынуждены глазеть вокруг, от скуки? Мало того, Черкасов прихватил с собой Баранова. Сигнальную проволоку от охранного прибора снять не успели, и два солдата аккуратно сматывали её с колышков. Медная проволочка была настолько тонкой, что оставалась незаметной белым днем. А соединять разрыв, дело муторное. Покрытая лаком, проволока перегорала от спички и зачищать контакт приходилось под линзами очков, взятых взаймы у полуслепого бойца. Вот Баранов и пожалел солдат – Осторожно товарищ майор, тут сигнальная проволока.
– А-а, ну и что! – беззаботно отмахнулся проверяющий. Под охраной лейтенанта, ему  было глубоко наплевать на какую-то там проволоку. Баранову не понравился тон проверяющего – Нет, вы поосторожней, тут  еще где-то гранаты на растяжках стоят.. –  ляпнул лейтенант и тут же налетел на резко остановившегося майора. Черкасов круто развернулся – Ты почему меня не предупредил, дурак?! А ну, марш вперёд! – вся вежливость и благодушие мгновенно исчезли. Чего греха таить, с младшими по званию батальонный комиссар не очень-то церемонился. Баранов улыбнулся сводя все к шутке – Я пошутил, товарищ майор. – Но майор таким шуткам не верил, и шел след в след до самого блиндажа.  Ему-то  он ничего не сказал, поулыбался и ушел. А сейчас вот, вытряхнул..
– Какие еще, гранаты? – распахнул глаза комбат.
– У него гранаты на растяжках вокруг опорного пункта стоят – словоохотливо пояснил замполит. – А я не знал!
– Нет у меня там никаких гранат,  это я сказал чтобы бойцы не шарились дальше окопов – оправдывался Трофимов наперед зная что ему никто не поверит. – У меня только ракеты осветительные стоят. Сигнальных мин, вы же не даёте? – Комбат странно посмотрел – Все гранаты снять, если есть. – Ротный перевёл дух, но как оказалось, слишком рано. – У меня тоже, есть что добавить... – солидно прокашлялся Матросов. – Пусть Трофимов наведет порядок в своей роте!! Я вчера вечером ходил с проверкой третьего взвода, так меня чуть не пристрелили...! – Все заинтересованно слушали. – И между прочим, я даже окрика не слышал! Его наверное совсем не было! Боевое охранение начало сразу стрелять! – Матросов набирал обороты вспоминая унижения и страх. – И требования у них какие-то странные. Понятно, числовой пропуск там, а лицо зачем заставили осветить? Знание, фамилию, имя отчество назвать, только квакать не заставили... – со злостью перечислял обиды, зампотех – И все офицеры у него, пьяные! – Трофимов молчал стараясь не рассмеяться. Что сейчас будет.. Если разобраться, дело-то тоже было, так, ерунда.. После ночного мордобоя, уязвленные замполит и взводный организовали службу и объявили награду за поимку ротного при попытке проверки. Поэтому, увидя силуэт боевое охранение радостно оживилось. За резкость в движениях ротный бойцов никогда не ругал, более того, мог даже похвалить. Трассирующая очередь прошла впритирку над головой и фигура распласталась в грязи без звука. У часового перехватило дух от собственной смелости. – Пять! – назвал  числовой пропуск.
– Три! – дико заорал неизвестный. Часовой прислушался, вроде не ротный.. Хотя, от страха голос мог поменяться. – Встать, руки поднять вверх, подойти ко мне! – Неизвестный быстро поднялся и рысцой, хлюпая по грязи, резво подбежал к часовому. – Стой, куда прешь урод?! Осветить лицо, назвать фамилию! – Узнав зампотеха батальона, солдат слегка струхнул. На шум, жирно чавкая по грязи сапогами лениво подошел дежурный сержант – Чего тут у тебя? Зампотех на проверку пришел? Сейчас  взводному доложу.  – Притихшего Матросова с почестями, поддерживая под трясущийся локоток, вели в офицерский блиндаж. Проверяющий был бледен, тело сотрясала крупная дрожь, обмундирование перепачкано жирной грязью. – Стрелять-то зачем? Осветить лицо... это же я! я! – потеряно лопотал Матросов. Для поднятия духа потерпевшему  налили антидепрессанта. Хлопнув кружку водки как воды, зампотех постепенно отошел от испуга, лицо покраснело. На этом, собственно, вся проверка и закончилась. Прежде чем идти обратно, Матросов лично накрутил ручку полевого телефона – Алло! Телефонист! Ты там предупреди охранение что я сейчас обратно пойду! Не ладно, а прямо сейчас иди!
Отличившийся боец был премирован банкой сгущенки и выходным днем перед развернутым строем взвода.
Сапожников ругал вяло, чувствовалось что просто исполнял долг. Зря все-таки Матросов про это дело проболтался. Засмеют ведь теперь.. Уже сейчас начали ухмыляться, а что будет когда об этом  станет известно всем?