Змей Горыныч Отрывок

  Правая голова Змея Горыныча страдала косоглазием, и, когда говорила, поворачивалась налево, при этом получалось так, что она кричала на ухо средней голове, из-за чего та оглохла и стала даже шепотом орать так громко, что Змей напрочь потерял способности к маскировке. Потому что, во-первых, правая голова, поворачиваясь налево, сверкала на солнце правым глазом, а во-вторых, средняя тут же начинала орать на весь лес: «Да не высовывайся ты, дура!» Из-за этого левая голова совсем свихнулась и стала петь на охоте песни. Теперь дичь сама стала приходить к Змею, но уже не на охоту, а просто послушать.
  Шли дни. Змей пел на охоте песни, развлекая местных зверушек, лесной оперный театр закрылся, потому что, во-первых, певцы убежали на поляну к Змею, а во-вторых, их бы итак не было слышно.
  Змей голодал. С каждым днем его пение становилось все более тихим и грустным. Он умирал, и это было серьезной утратой для лесных жителей, потому что оперный театр закрылся. Первым не выдержало доброе сердце Зайчика-Спотыкайчика и он слег в больницу с сердечным приступом. Вторым не выдержало сердце Медведя Косолапого и он тоже слег в больницу. Вскоре в больнице оказалась большая часть леса, но лечить бедных зверушек было некому, потому что у докторов тоже было доброе сердце. Они попали в больницу с сердечными приступами, а звери решили, что, раз те в больнице, то должны лечить. Доктора не лечили, потому что сами болели, и, обиженные звери сперва выгнали их из больницы, а потом и из леса. Тот день и сегодня называют Днем Великого Изгнания Докторов.
  И не стало в лесу докторов. А больницы остались. Пришлось посносить больницы.
  И вот теперь без докторов, больниц и Змея лес был уже не лес, а помойка. И дорога зверям лежала теперь только в Крапоткино. Змей был еще жив, но он умирал. Настойчиво и тяжело – как и положено умирать Змею.
 
  А тем временем в Крапоткино.
  Петушок орал так пронзительно, что в селе стали пропадать волки, лисы, куры, козы, бабки и вся пшеница. Последним пропал Тузик – он держался дольше всех, но на нервной почве приказал долго жить. Сначала у него стало дергаться веко, он пытался снять напряжение, копая яму около будки, но это не помогло. Ночью ему что-то снилось, он просыпался в страшной дрожи и с разгона врезался головой в стену будки. Однажды он эту будку проломил и выпал на улицу на мороз под дождь прямо в яму, которую сам же недавно вырыл. И вот лежа в яме под дождем и завываниями петушка, глядя на звезды сквозь дождь, он понял, что этот мир слишком жесток для него.
  Внезапно ему в лицо заглянуло 1468 глаз. Он не просто испугался, он обгадился так, что яму больше не было видно, наоборот, там, где лежал он и стояла будка, теперь был обширный холм. Холм был еще теплый и мягкий, поэтому у Тузика в нем застряли все четыре ноги.
  «Доигрался» – Понял Тузик, потому что не смог убежать, и умер.
  Звери переглянулись.
  – Чего он умер? – Спросили они. Они ж не знали, чего.
  Завыл петушок. Половина зверей передохла сразу. Кто-то от ужаса, кто-то от вони тех, кто сдох от ужаса, а кто-то – за компанию.