Сосед

             Последний раз я его видел трезвым много лет назад. Настолько давно, что и не помню когда. При встрече со мной он всегда вежливо обращается ко мне и почему-то называет дядей Колей. Я особенно не возражаю, хотя хорошо помню, что меня в детстве и мама и друзья называли Васяткой. Да и вообще Колей звали моего родного брата, а называть родных братьев одним именем, было как-то не принято. В разных поколениях, еще, куда ни шло. Николай I, Николай II, а в одной семье это, конечно, нонсенс. Но я особенно не огорчаюсь, В конце концов, и Коля вполне приличное имя. Чего тут обижаться.
             Его обращения ко мне не отличаются разнообразием. Речь всегда идет о краткосрочном кредитовании небольшими суммами для обеспечения его насущных потребностей. О характере его насущных потребностей говорит первая фраза этого повествования. Мне приходилось ласково, но твердо напоминать ему, что выдача новых ссуд, без погашения предыдущих не соответствуют правилам всей мировой финансовой системы, которые я не могу нарушать. Америка  раздала большую кучу не обеспеченных кредитов и,  вот результат – мировой финансовый кризис. Он соглашается, но видно, что кризис его не особенно коснулся, у него и до кризиса и после его начала общее финансовое положение не слишком поменялось.
             Раньше он, кажется, примыкал к браткам, контролировавшим рыбный рынок, и ездил на старенькой иномарке. Его фактура - сиречь размеры корпуса чуть-чуть уступают размерам боксера Валуева, поэтому он и тусовался с уважаемыми людьми. Но у них трудовая дисциплина на высоте. Там тоже, что-то надо делать кроме круглосуточного распития горячительных напитков. Посему и был отлучен от хлебной должности.
             Вторая причина не обижаться на него это то, что я сам забыл его имя. Раньше вроде знал, а сейчас забыл. А он, молодец,  все-таки помнит, что меня зовут дядя Коля, а говорить, что меня зовут дядя Вася, это значит очень сильно напрягать его мыслительную систему. С чего это дядя Коля вдруг  стал дядей Васей? А это, по-моему, не особенно гуманно. Все-таки живем в демократическом обществе, с безоговорочным признанием фундаментальных общечеловеческих ценностей, которые предполагают свободное словоизвержение.