Тур в Верхотурье

Двадцатиградусный мороз безжалостно «садил» аккумуляторы фотоаппаратов и камер, автобус Mercedes,  турецкой сборки, грозился утром не завестись, «умеренная» температура в гостинице вынуждала спать в одежде,  питание на протяжении всего маршрута напоминало скудный продуктовый ассортимент советских времен… Но ни все это, ни простовато-провинциальное обращение персонала местной гостиницы, порой граничащее с хамством, не могли затмить впечатления от двухдневного тура в Верхотурье (простите за каламбур), Нивьянск и Екатеринбург.
Группа студентов одного из Пермских ВУЗов – будущих менеджеров по туризму – за два выходных дня смогла самостоятельно оценить состояние индустрии гостепри-имства в уральской глубинке. Как известно, туризм объявлен приоритетной отраслью экономики на федеральном и региональных уровнях. Каждый из ехавших туристов, наверное, преследовал свою цель: паломничество, познавательная экскурсия, или просто возможность вырваться из цепких лап обыденности и городской суеты. Последнее, пожалуй, чаще всего служит мотивацией к подобного рода поездкам.

В Верхотурье мы приехали ближе к вечеру. Сумерки, мороз и церкви допетровских времен создали некое, не побоюсь этого слова,  киношное ощущение. Но поскольку времена Тарковского безвозвратно ушли,  то нам оставалось самим раствориться в пропитанных ладаном, храмах и узких, петляющих с гор улочках.. Конечно, за несколько часов невозможно оценить, понять, прочувствовать атмосферу конца ХVI в, когда окрепшая Русь двигалась на Восток, а Верхотурье на полтора века стал воротами в Сибирь. Сюда ехали мастеровые и пленные, царские вельможи и торговый люд. Город жил своей пограничной, порой прифронтовой жизнью (обороняясь от набегов татар и вогулов). Но выстоял, выполнил свою миссию. Позже сибирский тракт, а за ним и экономическая активность сместились к югу. А  городок остался, обзаведясь храмами и монастырями.

Следующим этапом поездки стал городок Нивьянск - вотчина Демидовых, в отличие от таможенно-торгового Верхотурья здесь был сосредоточен индустриальный, а именно, горно-рудный и металлургический потенциал петровской и пост-петровской России. Демидовы сделали для развития Урала наверное больше, чем кто-либо еще за последующие столетия.
Нивьянск на 2 года старше Санкт-Петербурга, но, разумеется, никто не берется сравнивать эти города ни по значимости, ни по количеству достопримечательностей. После знакомства с Демидовской «падающей» башней, теми техническими решениями, что были применены  при средневековом уровне развития строительства, понимаешь - Демидов – крупнейший менеджер Урала всех времен. Только очень неординарный человек мог практически на краю державы, среди девственной природы и отсутствия, как сегодня бы сказали, инфраструктуры и квалифицированного персонала организовать индустрию, ставшую приоритетной для всего Урала. Империя Демидовых  осваивала новые пространства и разрослась позже до Ревды и Нижнего Тагила, став опорой для быстрорастущей России. Но именно Нивьянск, с его башней, украшенной «аглицкими часами с мелодиями за пять тыщ рублей» остаётся символом эпохи Демидовых.
Во время длительных перегонов по дорогам Свердловской области мы любовались красотами уральской природы, говорю об этом без тени иронии и всякого пафоса. Дело в том, что в последнее время эти слова набили оскомину в туристических буклетах, но так как эти заметки не являются рекламой, со всей ответственностью заявляю - на Урале действительно есть неповторимые места, достойные кисти живописца….
Так  мы подъехали к  следующему пункту нашей экскурсии. Это была Ганина Яма. (Ганинцы – «рудознатцы», субэтнос, давший название небольшому шахтному поселению). Сегодня это монастырь, километрах в двадцати от Екатеринбурга, место где «народная власть», а точнее отдельные её представители уничтожали останки Царской семьи. Пересказывать трагедию автор этих строк не станет. Об этом  уже неприлично много написано, но когда стоишь перед табличкой с текстом: «вблизи сей шахты в июле 1918 года огнём и серной кислотою были уничтожены честные тела святых Царственных Великомучеников и их верных слуг», внутри тебя происходит осознание Истиной Истории. Не школьно-книжно-киношной, а самой настоящей. Именно здесь понимаешь, какую дозу лжи надо было влить в несколько поколений русских советским  «инженерам  человеческих душ», чтобы вытравить из памяти Веру в Царя и Отечество и заменить это на коммуно-пролетарские лозунги, оправдавшие Величайшее Зло.
Логическим завершением тура стало посещение Храма на Крови в  Екатеринбурге.  Он был построен в 90-х годах прошлого столетия недалеко от снесенного Ипатьевского дома, где и была расстреляна семья последнего Российского Императора.  Как, в общем-то, и московский Храм Христа Спасителя, он создан словно дань моде на возрождаемое православие. Роскошь убранства церкви, отделка дорогим уральским камнем кому-то все это напомнило … метрополитен. Нет в Храме того ощущения Величайшей Трагедии, которой, собственно, он и был помпезно посвящен. Да и всеобщее показное покаяние перед жертвами красного террора в регионе удивительным образом соседствует с увековеченными образами их палачей. Т.т. Ульянов и Свердлов здесь по-прежнему повсюду «имеют место быть». После чего встает Вопрос: то ли не все каются, то ли все, но не по-настоящему.
В общем, дорогой читатель, как пишут в газетах, поездка «произвела  на нас неизгладимое впечатление». Но если оценивать результаты турне, можно выставить через дробь две оценки: первую – пониже, за сервис, вторую – повыше за то, что довелось увидеть, за красоты уральской природы, за сохраненные, ни смотря ни на что, духовные ценности. То наследие, что создано на уральской земле достойно внимания и изучения, а все бытовые нелепости лишь усиливают  контраст между Вечным и повседневно-будничным, в котором все мы пребываем ежедневно и из которого так хочется порой вырваться…