Грусть

Редкие капли осенней мороси вперемешку с пожелтевшими листьями, еще не успевшими превратиться в листопад, летят откуда-то сверху, забрасывая дорогу желтыми пятнами. Теплые капли оседают на волосах и лице; добрые осенние друзья, они помогут спрятать слезы, если вдруг захочется заплакать. Нет, случайные прохожие, не подумайте, я не плачу, это просто дождь становится сильнее. Издали доносится колокольный звон, резонируя с моей глухой грустью, становясь с каждым шагом громче, и сильнее дождь. Пусть он будет, мне не мешает падающая с неба вода. Разве может что-то помешать грустить человеку, наполненному до краев грустью, сокрушающемуся о никчемности собственного бытия. Нельзя обманывать себя чувством собственного достоинства, это мираж. Какое-то внутреннее, слишком адекватное внутреннее Я всегда знает, чего ты на самом деле стоишь, даже если не стоишь ничего. А кто же тогда стоит? Почти никто? Но это в данном случае совершенно не важно. Пусть другие живут как считают нужным, пусть думает каждый из них, что он самый что ни на есть пуп вселенной. Это их жизнь, их обман…. Тебе же необходимо помнить, что в трудные минуты нельзя тешить себя мыслью об отдыхе, ведь я это заслужила. Нет! Дудки! Помни, моё эго, ты ничтожество. А ничтожеству не положено отдыхать. Оно должно делать то, что обязано, как бы ни стонало оно о  своей несчастной доле. Когда вселенная благоволит своей милостью, позволяя сделать передышку, не стоит мнить себе, что это твоя заслуга, что ты этого достойно. Потому что как только расслабишься и допустишь такую мысль, бытие тут же напомнит о том, что ты есть ничтожество, так что не стоит об этом опрометчиво забывать.
Сказочный город, накрытый сверху голубым куполом неба, где яркая звезда освещает хрустальные улицы днем и ночью, существует  лишь в моем сознании. Никто не знает о его существовании, поэтому никто не помешает мне зайти туда, погреться у неугасающего костра в компании двенадцати старцев, властителей времен и лет. Костер тот не угасает от  не угасающего тепла их душ, согревающих и утешающих любого случайного путника, промокшего под осенним неугомонным дождем, или замерзшего от ледяного дыхания человеческого безразличия. Согреюсь от доброго взгляда, и добрым словом укроюсь от дождя. Вдруг исчезнут старцы, и эго напомнит, что нет никакого города, придуманного воображением маленького человека, чтобы сбежать от жестокого, до омерзения правдивого своего Я. Знало ли мое эго, о чем тогда шептались листья под осенним дождем? Зачем падала с неба вода? Я замолчало…у него не было ответа на эти вопросы. Все мокрее становились капли, и все громче отзывался колокольный звон.