Сама должна знать...

   Ах, наши мамы! Как часто мы их не ценим, воспринимаем, как должное. И, лишь потом, потеряв, начинаем понимать, кого мы лишились, чего мы лишились. Поняв это, корим себя, что мало говорили с нею, мало задавали вопросов о ней, о её жизни. А ведь это тоже было необходимо. И я это понял давно, вскоре после смерти своей матери. До сих пор не могу простить себе того детского восприятия, что внимание, интерес и желание понять ребенка, – это естественно (в одностороннем порядке). Более того, частенько интерес родителей к нашей ребячьей жизни казался нам излишним и надоедливым. Сейчас-то понимаешь, что это не праздное любопытство, а сопереживание, желание понять те проблемы, которые у нас (их кровиночек) возникали… И, по возможности, помочь. А проблемы у нас бывали и большие, и маленькие. Одну такую историю я сейчас и расскажу.

  1944 год. Юг Туркмении. В летнюю жару народ укладывался спать на деревянных столах на дворе (в маленьких комнатушках было не продохнуть). Ночью просыпаюсь от возникшей маленькой детской проблемы, которая, тем не менее, требует своего разрешения. Начинаю постанывать и поплакивать. (Столы высокие, а мне три с половиной года. Слезть (свалиться, спрыгнуть) я бы ещё смог, но вернуться обратно, увы, без маминой помощи – никак). Мама просыпается: «Что с тобой?». Но не могу же я вслух сказать, что хочу писать, вдруг соседи услышат. И у Любочки окно открыто. А если услышит она, это же вообще!..

   Угрюмо отвечаю сквозь слёзы: «Сама должна знать!» Мама есть мама, конечно, она ЗНАЛА, что нужно её сыну. И через пять минут я уже крепко спал.