Мельник Жах. Часть I - Проклятая мельница. Глава 3

   Был вечер. Жах не спал больше двух суток и теперь валился с ног. Они решили сделать перерыв в их пути, и Жах сразу же уснул, а Тир остался у костра, наблюдая за происходящим. Ему все равно не требовался сон, его организмом управляла опухоль, которая и поддерживала его жизнь на стадии гниения.

   Рано утром Жах заметил, что кожа Тира заметно потемнела.
- У тебя опять гниёт кожа.
- Знаю. – С досадой сказал Тир – наверное, это от росы. Все-таки лучше было отдать яблоки тебе.
- Ничего, пойдем, нам нужно торопиться, старик говорил мне о гнезде, наверное, потому, что там что-то произойдет.
- Конечно, наверное, вылупятся новые фапи, что может быть хуже, с каждым годом она приносит все больше.
- Ну, тогда пошли. Что это у тебя?
- Коготь фапи. – ответил Тир. – Я хочу сделать из него нож. У этих тварей очень крепкие когти. Не такие как металл, конечно, но все же. В конце концов выбирать не приходится.

   Жах открыл сумку, там было десять золотых.
- Значит, старик не обманул на счет сумки. – Жах был еще больше рад, что сумка приносила пять золотых, а не три.
- А что это за сумка Жах, что мы ее так разыскивали?
- Эта сумка даёт каждый день по пять золотых, представляешь!
- Здорово, это хорошая сумочка, действительно.
Они шагали по холмам и думали, зачем все-таки нужно это зеркало, но так ничего ни надумали и уже подошли к норе.
На черном холме, где находилась нора, стоял запах дыма, и сгоревшая трава местами дымилась. Подойдя поближе, они увидели сильно обгоревшее тело фапи. От него отвратительно воняло горелым, животным жиром.

- Что здесь произошло? Пожар?
- Несколько дней назад, этот холм тоже был обуглен. Что же здесь происходит? Я не могу понять.
- А вот и нора, я надеялся, она будет побольше.

Жах первым полез в нору, а Тир сзади тащил зеркало. Вдруг, будто из неоткуда, вынырнул фапи. Жах встретил его ударом топора и отрубил ему голову. Пройдя немного дальше, нора стала настолько большой, что можно было стоять во весь рост. В тоннеле было ужасно ¬– земля была запятнана кровью, а из глубины доносился отвратительный смрад. Жах шел, вперед освещая дорогу отрубленной головой фапи. Так они продвигались по освещенной   красным светом пещере. Впереди показалась пара красных глаз и двинулась к ним на встречу.
- Наверное он подумал, что мы один из них, – шепотом Жах сказал Тиру.
- Пусть подойдет поближе.

Фапи подбирался все ближе, что-то всхлипывая, будто он недоволен чем-то. Жах нарочно опустил голову пониже, чтоб фапи не подумал что это кто-то другой. Направив свои глаза на отрубленную голову, он завопил и побежал назад. Жах не отпуская головы, побежал за ним, хотя его топор был за поясом. Тир еле поспевал за ним, таща зеркало. Они пробежали мимо нескольких разветвлений, пытаясь догнать фапи, но он все-таки скрылся в маленькой норе. А из другой норы показалась голова еще одного. Жах бросил голову и, выхватив топор, срубил высунувшуюся башку как капусту, она скатилась на пол вверх мордой, освещая потолок.

- Так светлее! Жах наруби побольше голов, хоть можно будет ходить не спотыкаясь!
- А ты не потерял способность смеяться, пролежав в гробу не один десяток лет. – заметил мельник.

  Впереди что-то булькало и бурчало, и это никак не было похоже на фапи. Эти звуки напоминали что-то скользкое и мерзкое. Жах опять вспомнил последний день в своей деревне. Это было ужасно.

   Дойдя до очередной развилки, они пошли в ту сторону, откуда больше несло смрадом. Жаху перехватывало дыхание от этой вони.
- Тир, все-таки тебе везет, что ты не чувствуешь запаха.

   Пробираясь сквозь темноту Жах убил еще трех, и Тир зарезал одного. Двигаясь все дальше по ужасным коридорам, заросшим грибами, они увидели впереди мерцающий фиолетовый свет.
- Это что еще? Вроде их глаза светятся красным? – Сказал Тир.
- Помнишь, у того здорового урода, их отца, они горели тоже другим светом.
- Но не таким же. Может это и есть их мать? Или еще, какой монстр пострашнее фапира.
- Да, зря мы сюда залезли. Но отступать уже нельзя. Надо было лучше пойти и отыскав ближайшее поселение, собрать воинов, которые бы в два счета очистили это логово.

   Они подошли к повороту поближе и, выбрав момент, когда свет исчез, Жах высунув голову из-за угла, увидел по настоящему жуткое место: это была большая  пещера с выгоревшими когда-то стенами, но теперь покрытое влажными испарениями. По краям впадины лежало множество скелетов. Дно этой пещеры было заполнено перемешанной с кровью слизью, в середине которой, раскинув омертвевшие щупальце,  лежало мерзкое чудище с восемью головами, извивающимися на змеиных шеях. Глаза их светились фиолетовым светом, создавая плотный поток света. Они будто выискивая что-то, оглядывали стены. Между щупальцев в слизи Жах заметил множество коконов.

   Одна голова шатающимся движением повернулась в сторону мельника, но он быстро спрятался, оставшись не замеченным. Из пещеры послышался отвратительный звук блюющего. Кто-то срыгнул прямо в слизь.

- Что там такое? – спросил Тир.

  Не успел Жах ответить, как в большую пещеру вбежал фапи и начал кричать диким голосом. Жах понял, что это тот фапи, который встретился им в пещере и сумел убежать. Теперь медлить было нельзя. Жах выскочил за поворот туннеля, но сразу же ослепленный и обоженный фиолетовыми лучами, зажал лицо руками  и отскочил обратно.

- Давай зеркало Тир – сказал он, моргая глазами.

Тир передал ему зеркало, и Жах держа его перед собой, полез вперёд. Чудище опять направило на него свой взгляд, но как только свет из её глаз упал на зеркало, одна из голов ослеплённая собственными лучами начала дико шипеть и извиваться. Жах выглянув из-за края зеркала, увидел, что глаз одной головы потускнели. То же самое случилось и со второй головой. Когда Жах уже вышел в пещеру, остальные шесть голов устремили свой взгляд на него, но как только их глаза выгорали, они слепли и больше не светились так ярко, а лишь тускло тлели, подобно остывающим углям.

- Тир, все можешь идти сюда.

  Жах бросил зеркало и взял топор. Оказывается, что чудовище не ослепло, а лишь перестало жечь своими глазами. И теперь все восемь голов с четырех метровыми шеями, спокойным, веющим смертью взглядом, смотрели прямо на мельника, который смотрел по сторонам, соображая как отрубить ему все головы, ведь вокруг чудища была глубокая слизь.

- Вот это тварь!!! – сказал Тир, появившись в проходе.
- Тир смотри, только одна голова с пастью и она немного больше других. Наверное, нужно отрубить ее, и все.
- А, по-моему, лучше отрубить все головы!

   Жах подошел поближе к краю, и одна из голов кинулась на него. Он встретил ее ударом топора, она завизжала и дернулась в сторону. Вместе с топором, застрявшим в ее черепе, она потянула за собой мельника, который еле удержался на своей единственной руке. Голова в судорогах хотела сбросить его, но он сам соскочил прямо на спину чудищу и в прыжке рассек пополам еще одну голову. Стоять на спине было не легко, под кожей двигались жилы, и к тому же было скользко из-за слизи. Тут фахнирна поняла опасность и дико заорала всеми оставшимися головами. Жах воспользовался этим и вспорол шею еще одной голове. Кровь хлестнула фонтаном, обливая его с ног до головы.

   Топор в руке засветился, синим и будто ожил. Жах замахивался им немного криво, когда его рука устала, но топор, будто сам по себе целился в самые уязвимые места чудовища. Жах стал сильней сжимать руку, боясь, что оживший топор вылетит из его кисти. Оставалось всего две головы, и в пещеру ворвалась толпа фапи. Они лезли из всех дыр, падали с верху и подбирались к Тиру. Тир сжал в руках ножи, в левой обыкновенный нож, который ему дал Жах, а в правой, сделанный из большого когтя фапи. Жах понял, что ему нужна помощь, и кинулся на самую большую голову, чтоб поскорей расправиться с тварью. Она попыталась укусить его, но только поцарапала кожу на спине Жаха, за что получила светящимся топором по горлу, и мельника снова обрызгало фонтаном черно-красной крови. Чудище попыталось укусить его другой головой, но топор оказался проворней, и отрубленная голова полетела в кровавую слизь. Жах искромсал топором главную шею, а когда она упала на свою спину, он отрубил ее. К этому времени Тира уже не было видно из-за толпы фапи, которые облепили его со всех сторон. Но он все еще держался, это было понятно по визгу фапи, которые натыкались на его ножи в этом хаотичном месиве.

  Жах бросился к нему на помощь, замахнувшись своим кровавым топором. Куски фапи с шерстью полетели во все стороны, под одним ударом падали погибали по три маленьких твари. Они же обезумев, кинулись на него, уже не раздумывая о своей участи. Однорукий  Жах как вихрь кружился с топором в руке. Когда кусками мяса была забросана большая часть пещеры, фапи осознав свое поражение, с визгом бросились наутек. Они поняли, их гнездо разорено. Жах поднял Тира, который после атаки фапи был похож на решето.
Во время битвы обрубленные шеи фахнирны дергались в судорогах и поливали стены кровью, из-за этого пещера стала похожа на Халген.

  Тир с Жахом, прихрамывая, направились к норе, из которой они пришли.
Они шли по темным, земляным коридорам в той же последовательность, как и пришли, но коридоры, сколько бы они не шли, все не кончались. Тир шел впереди ощупывая проход, а Жах чуть позади, держа бесполезную голову фапи с уже  потухшими глазами, почему-то забыв ее выбросить. Тьма была такая, что можно бы идти с закрытыми глазами, было бы то же самое. Жах наступил на мягкую, как ему показалось землю, и топнул ногой. Земля провалилась в пустоту, страшную и неизвестную. Вместе с землей туда упали Тир и Жах. Они падали и размахивали руками, чтоб, за что ни будь зацепиться, но вокруг ничего не было.
Они летели пока не упали на паутину в огромном зале со множеством старых потресканых временем статуй и мраморных колон величественного размера.



                конец первой части