Армейские будни

        То, что пришлось делать на учениях, подвигом не назовешь. Обычные армейские будни. Во время учений машины, конечно, сыпались. Причина в безголовости водителей, да и техника была действительно изношена. Но два заветных металлических ящика с дефицитными запчастями делали свое дело. Моя рота на сборах смотрелась неплохо. Правда, настал момент, когда и мои ресурсы были исчерпаны. Полетело полностью сцепление на одной из машин. До конца учений ее пришлось бы таскать на буксире. Тут старшина роты вспомнил, что у него есть, какое-то шапочное знакомство с техником воинской части в Ашхабаде. Поставив комбата в известность, мы тронулись со старшиной в Ашхабад, без особых надежд на успех. Причина нашей безнадеги была вполне банальная. У нас не было даже чекушки для бартера и, хотя Ашхабад находится на Востоке, но ехали – то мы к русскому старшине, и  не без оснований полагали, что  здесь при высоких отношениях договаривающихся сторон будут действовать российские традиции. Так оно и вышло. Нашли мы этого старшину. Начали канючить, напоминать о помощи сотоварищам, о боевом братстве, но он, видя, что на столе не появляются заветные емкости, долго кочевряжился и вообще вел себя, как богатый родственник, принимающий голь перекатную и считал, что мы должны были радоваться самому факту, что он уделил нам несколько минут своего драгоценного времени.  Мы даже пообещать ему не могли, так как через пару недель возвращались домой в Бухару.
       В конце концов, он сжалился и милостиво отвалил нам корзину сцепления. Не новую, но в рабочем состоянии, что вполне нас устраивало. Я обратил внимания, что в дальнем углу его склада лежала раздаточная коробка на ЗИЛ 157. Дефицит из дефицита. Спросил, чего это она валяется. Да вот приготовили в капиталку. А она рабочая? Да вполне. А не распространится ли его щедрость, и на сей замечательный агрегат?  Тут мне объяснили, что рыночная цена одного сцепления не меньше одного литра, а уж целый агрегат потянет на треть ящика. И еще напомнили, что не плохо бы было иметь совесть. С этим тезисом мне, конечно, пришлось согласиться. На этом и расстались. 
       По закону подлости через пару дней на моей машине полетела раздатка. Ремонту она не подлежала, так как был пробит чугунный корпус. Я доложил комбату, что если он расщедрится хотя бы на пару литров любимого русского напитка, то можно было бы выцыганить эту железку. Комбат хорошо понимал ценность моего предложения, но сделать ничего не мог. В полковой кассе давно был ноль. Запасы горячительного напитка были исчерпаны на первой неделе сборов, а сейчас шла уже третья.    
        Стратегический запас чистого спирта в химической лаборатории был изъят в начале сборов из простых соображений – не допустить его хищения младшими офицерами. А что бы полностью исключить такую возможность, все было выпито старшими. Нечего вводить в искушение шустрых лейтенантиков. Действие, конечно, разумное, от них всегда можно ожидать чего угодно. Пришлось по сожалеть, что не получается с раздаткой, но не смириться.
         Подошел наш престольный праздник – 23 февраля. Более отвратительной ситуации, встреча такого праздника на сухую, было сложно представить. Но тут  нам улыбнулась удача. Подходит мой приятель Юра и радостно докладывает, что он встретил своих земляков москвичей из другой части и подстрелил у них 10 рублей. В те времена – целое состояние. Мы рванули в офицерскую столовую и устроили загул. Бутылочка Столичной и полноценный ужин нам обошлись в пять рублей. Оставалось еще пять. И тут я предлагаю Юре пустить эту пятерку в оборот.  Я обратил внимание на то, что в офицерской казарме шла игра в карты на деньги. В одном углу в очко, в другом в преферанс. Нужно отметить, что во время учебы в институте на преферанс я потратил время соизмеримое со временем на учебу. В результате, я все-таки получил без особых проблем диплом, а по преферансу входил в первую десятку игроков по институту. Играли в казарме «Сочинку» по копейке и при своей квалификации я выиграл в первом сете шесть рублей. С одиннадцатью рублями можно было и в очко поиграть. Там ставки были выше. Играли до полуночи. Был момент, когда в моем активе оставалось всего пятьдесят копеек, но я не сдавался. Кончилось дело тем, что проснулся в другом крыле казармы какой-то полковник, увидел непорядок, то есть азартную игру среди низших чинов, подошел и отобрал карты. Для меня это был самый удачный момент. В моем кармане лежало целое состояние - больше сорока рублей. Куда там Абрамовичу со своими яхтами и Челси.
         Утром я доложил комбату, что готов ехать за раздаткой, а на вопрос – откуда деньги, сознался, что выиграл в карты. Комбат с восхищением  обозвал меня проходимцем и с удовольствием благословил на выезд. У нас теперь было полное основание предстать пред светлыми очами нашего ашхабадского друга. Из бедных родственников мы превратились в благородных меценатов, готовых спонсировать встречу старых друзей. Звон стеклянной посуды сразу вдохновил его на щедрость. Раздатка тут же благополучно перекочевала в наш УАЗик, после чего мы сели за стол. Прогнозируя состояние нашего друга после застолья, мы на всякий случай записали его адрес для доставки. Понятно, что друзей не бросают на улице. Меня поразило, что это дохленький мужичек выпил раза в  два больше, чем мы вдвоем со старшиной, хотя в этом деле сами не были хилыми ребятами. Доставку его тела домой выполняли втроем, пришлось подключать водителя. В часть мы вернулись «со щитом» с самым великолепным настроением. Впереди у меня были батальонные учения с последующим «дембелем». Стоило порадоваться жизни.