Кустанайские рассказы

СМЕРТЬ ФАШИСТСКИМ ОККУПАНТАМ

Император Нерон смотрел на Вечный Город, который со всех  концов охватили жаркие языки пламени, черного клубящегося дыма и улыбался. Он был счастлив, что очередной затянувшийся приступ депрессии прошел, а вместо этого, ненавидимого им чувства, появилась легкость в движениях, просветлела голова, захотелось жить.

Рим подожгли по приказу Нерона.

Между великолепными дворцами с белоснежными колоннами и добротными домами знати  с воплями бегали  черные от горя и копоти люди, уже не способные затушить взявший силу городской пожар.

Рим подожгли для того, чтобы у императора появилось вдохновение.

Нерон смотрел на людей, мечущихся меж полыхающими домами,  улыбался и сочинял свои вирши.

Вдохновение завладело им полностью, и он забыл обо всем на свете, кроме своих сочинений.

Василиску всё позволено, даже гибель знатных людей, не говоря о простолюдинах и пепле Рима….

Одиннадцатилетние  подростки Мишка Старков и Вовка Курмановский ничего не знали о чудовищной выходке императора Нерона, и с ужасом наблюдали издалека как, от зажженной ими из любопытства час назад сухой скирды соломы, заполыхала вторая скирда, третья, четвертая.
Вскоре горело всё многогектарное поле от края до края.
Ветер раздувал жадные языки пламени, и оно с гулом устремлялось к ночному небу.

Вместо Нероновского вдохновения подростков охватил дикий ужас.
Кто видел или представляет горящее на десять километров во все стороны казахстанское поле, тот поймет всю глубину ужаса подростков.

А как хорошо, как увлекательно начинался этот солнечный осенний вечерок для Мишки и Вовки, когда они встретились  после школы в совхозном фруктовом саду и пошли гулять.

В тот день Вовка мимоходом прихватил из класса длинный кусок мела, и друзья решили использовать его по назначению.

Сначала они с вдохновением разрисовали абстрактными картинками в стиле Пикассо склад совхозного пчеловода, который находился рядом с  фруктовым садом, потом забрели на пасеку. На крышках ульев были какие-то пометки в виде крестиков, вопросов и восклицательных знаков.

Мишка и Вовка стерли эти знаки и нарисовали на крышках смешные рожицы.
-Точка, точка, запятая: вышла рожица кривая, -  напевал Мишка.
-Палка, палка, огуричик: получился человечек,- подпевал Вовка, дорисовывая под рожицей  недостающие части организма смешного человечка.

Так вот, постепенно разрисовывая пчелиные домики, они добрели до старенького бортового ЗИСа пчеловода, на котором тот перевозил пчел с одного поля на другое в течение всего лета.

- Мишка, помнишь какой фашистский броневик мы вчера видели в кино? - поинтересовался Вовка. – Правда, грузовик пчеловода похож на него?
- Точно, - согласился Мишка,- давай его как было в кино раскрасим.

На фарах, лобовом стекле, дверях  ЗИСа они нарисовали жирные свастики, раскрасили кузов в камуфляж, а на переднем и заднем бамперах гордо вывели надписи «СМЕРТЬ ФАШИСТСКИМ ОККУПАНТАМ».

Полюбовавшись со всех сторон грузовика своей работой,  подростки побежали в поле, отодрали от скирды соломы сухой клок и подожгли его. Погрелись и стали тушить куртками солому. Оставалось загасить несколько искорок и разойтись по домам, потому что уже смеркалось, а с поля нужно идти до дома мимо фруктового сада минимум минут двадцать.

И тут из сгущающихся сумерек на них налетел ЗИС с фашистскими крестами.
Взбешенный пчеловод затолкал подростков в кабину и помчался в сторону деревни.
- Дяденька,- ревели испуганные подростки, - дайте нам хоть костёр загасить.

А за машиной, из непотушенных искорок, уже взметнулось небольшое пламя, которое медленно перекралось к ближайшей скирде. 
- Ничего, я подтвержу, что это вы подожгли поле, сволочи!- кричал пчеловод. 
У деревни он немного остыл, остановил ЗИС и выбросил Мишку с Вовкой из машины.

А за околицей уже полыхала половина неба. Пламя грозило перекинуться на совхозный фруктовый сад, на больницу у сада и далее на деревню. Деревенские жители выходили из домов и озадаченно переговаривались, глядя на всполохи огня за фруктовым садом.

Ближе к полуночи ветер утих, пламя потеряло силу и погасло. Не загорелось ни одно дерево, не сгорел ни один кустик. Черное поле запахали тракторами под будущий весенний посев, а Мишку с Вовкой и родителями вызвали в контору, где они чистосердечно всё рассказали и покаялись в содеянном. Досталось от руководителей совхоза и пчеловоду-провокатору.

Когда понурые и посеревшие от переживаний Мишка с Вовкой стояли, опустив головы, в кабинете директора школы, тот им выговаривал:
- Научили мы вас писАть на свою беду. Вы хоть поинтересовались, кому вы написали «Смерть фашистским оккупатам»? Вы хоть знаете, что фамилия пчеловода Мор Николай Иванови? Вы хоть знаете, что он немец и его семью перед войной репрессировали?

Мишка с Вовкой не знали, что такое репрессии,  но о причинах бешенства пчеловода догадались из разговора с директором школы.
 
02.06.2009г. Москва


ПАРУБОК

Здравствуйте, уважаемая Галина Ивановна. Пишет Вам ваш нерадивый ученик Тима Метёлкин из Москвы.

Возможно, Вы удивитесь этому посланию, написанному через тридцать лет после окончания школы.

Возможно даже, что не сразу вспомните меня. Но я Вас хорошо помню, помню нашу деревню, нашу школу, и те события, которыми я хочу поделиться с Вами, как будто это случилось вчера.

Наверное, годы берут свое, я старею, стал сентиментален, и меня потянуло на воспоминания. Простите, всё по Фрейду.

Недавно в словаре  Сергея Ивановича Ожегова я случайно наткнулся на слово «парубок», которое он  объясняет довольно таки просто:  «устаревшее украинское обращение к юноше или парню» и сразу же вспомнил о Вас, вернее, о той истории, основой которой стало это слово.

Первый раз я услышал это слово, когда в  средних классах мы проходили творчество Н.В.Гоголя.

Второй раз это слово, уже через несколько лет, я услышал от Вас, Галина Ивановна, когда Вы были завучем нашей  школы, а я  учился уже в девятом классе.

Этим словом Вы справедливо пыталась  наставить меня на путь истинный! 

А было так.

В девятом классе я окончательно забросил занятия по химии, словно заранее зная, что сей предмет будет для меня лишней, ненужной  наукой по жизни. И вот, перед очередным уроком химии, я выпросил ключ от кабинета комсомола у одноклассника и по совместительству комсорга нашей школы Лёни Олейника и пошёл на второй этаж, где располагался этот кабине. Вы тоже, наверное, помните этот кабинет?

Когда прозвенел звонок на урок, я уже крепко спал, уютно устроившись в кресле комсомольского вожака, положив ноги на стол, заваленный листами комсомольских отчетов.

Спать пришлось не очень долго: в дверь сильно постучали.

Я метнулся в угол кабинета и замер.
-Сейчас же открой дверь!- послышался Ваш голос.

Как Вы узнала, что в кабинете кто-то находится, для меня по сей день остается загадкой.  Может, кто-то выдал, может Вы услышали мой храп. Но, скорее всего, сразу произвели действие, о котором я расскажу в конце этой истории! Наши учителя, наверное, были способны и на это!

Минут десять Вы, применяя всё учительское красноречие и педагогический опыт, образно, с примерами из жизни, с перерывами на прослушку кабинета, пытались убедить меня открыть дверь. Я был непоколебим.

Наконец Ваши каблуки застучали в сторону учительской.
«Пошла за запасным ключом,  – сообразил я».

В следующую секунду меня озарила дерзкая мысль. Я стремглав бросился из кабинета комитета комсомола школы  к кабинету химии. Мне повезло - школьный коридор на втором и первом этажах был пуст, меня никто не увидел. Я извинился перед учителем химии за опоздание на половину  урока и сел за парту.

Ближе к концу урока в кабинет химии буквально ворвались Вы, Галина Ивановна!
- Метёлкин когда на урок пришел?- спросили Вы у учителя химии.

Молодая учительница, чуть постарше нас (не помню её фамилию), не стала выдавать меня, ребята так же подтвердили, что в классе я нахожусь с начала урока.

И вот тут, Галина Ивановна, Вы произнесли фразу, оставшуюся в моей памяти на долгие годы:
- Метёлкин, как тебе не стыдно врать! Ты же парубок! Я тебя в кабинете комсомола в замочную скважину видела!
Простите, Галина Ивановна, ежели чего приврал за давностью лет.

                Благодарный Ваш ученик,
 
                Т. Метёлкин


НЕПОЛУЧЕННАЯ ГРАМОТА


В середине лета 1977 года Коля  Антонов успешно провалил вступительные экзамены в Свердловский сельскохозяйственный  институт и вернулся в Казахстан в свой родной совхоз.

До армии оставалось полгода, надо было что-то делать, и Коля устроился работать трактористом на желтый ЮМЗ.

В начале осени его перебросили на ответственный участок сельхозработ: он возил кукурузу в силосные ямы. Ямы молниеносно заполнялись кормами и вырастали в огромные курганы, по которым, деловито урча моторами, ползали  тяжелые гусеничные тракторы «Казахстанец» и «ДТ», прочно уминая на зиму сочную зеленую массу.

Каждый день, с раннего утра и до темноты Коля, как челнок, сновал на тракторе от комбайна к яме и обратно.

Ударный труд Антонова не остался незамеченным начальством: через неделю ему вручили треугольный красный вымпел РК ВЛКСМ с золочёнными буквами «Лучшему молодому механизатору Федоровского района». Вымпел был переходящим; его каждую неделю комсорги района передавали лучшему комсомольцу. По окончании уборочной страды, комсомольцу, у которого вымпел находился наибольшее количество дней,  в райкоме комсомола должны были вручить в торжественной обстановке грамоту и памятный ценный подарок. После торжественной части всех передовиков района обычно вывозили в степь или лес и устраивали грандиозные сабантуи.

Вымпел красовался в кабине Колиного трактора уже две недели подряд, и все шло к тому, что Антонова признают лучшим трактористом района!   

Но случилось непредвиденное!

В один прекрасный яркий, теплый, тихий солнечный воскресный день начала сентября 1977 года, называемый в народе бабьим летом, Коля, как обычно, носился по пыльным дорогам, колючему жнивью, кочкам и ямам на своем колесном боевом коне с огромным прицепом-телегой и восхищался природой. Посмотреть было на что: в бескрайних полях золотилась ещё не до конца убранная пшеница, леса  горели желтой березовой и красной осиновой листвой, в воздухе парили тонкие липкие паутинки, из прогретых солнцем оврагов и ложбин в небо устремлялись видимые глазу волнистые струи теплого пара.

Пожалуй, такой красивой, такой благоговенной осени Антонов в жизни  больше не видел! Такая замечательная, золотая осень с безграничными желтыми полями, с прохладным воздухом во все легкие, с ярко-голубым куполом неба и клиньями перелетных птиц может быть только в Северном Казахстане. 

И вот, в такой замечательный день, в одном из рейсов,  он узрел на  беду на пыльной дороге закадычных друзей Сашку Усовича и Мишку Старкова.

Коля ударил по тормозам, пыль с головы до ног окатила парубков
- Привет, ребята,- жизнерадостно крикнул Коля, выпрыгивая из кабины трактора.

Поговорив о том, о сём, выкурив по сигарете, решили заехать на минутку в магазин за соком.

Пока стояли в очереди, пока пили холодный яблочный сок из трехлитровой  банки, пока ели печенье, пока курили и вели разговоры про жизнь,  прошло около полутора часов. Время было явно не обеденное.

Когда, распрощавшись, наконец, с друзьями, Коля подъезжал под загрузку к комбайну Владимира Кикарца,  дурное предчувствие, как змея, закралось к нему в душу. И не напрасно!

За комбайном он увидел комсорга совхоза, бойкую девушку Таню Детлякович. Спустя два года, уже после службы в армии, Коля с парнями под её руководством на районных соревнованиях « А ну ко, парни» занял первое место, их команда получила приз – магнитолу последней модели.

Таня подбежала к Антонову с выпученными глазами:
- Ты где был, Коля?

Оказалось, что из районной газеты «Знамя Октября» в  совхоз приехали корреспонденты. Специально для того, чтобы сфотографировать Антонова и написать о нем  хвалебный очерк в газетной передовице.

Сначала они ждали Николая у комбайна Кикарца, потом поехали к силосной яме, завернули в мастерскую, к Колиному дому, затем опять вернулись к комбайну, но Антонова нигде не было. В магазин они,  конечно же, заглянуть не догадались.

Случился большой скандал, вымпел у Антонова забрали в этот же день.

Некоторое время спустя стало известно, что вымпел вручили комсомольцу Евлоеву из соседней деревни. По итогам уборочной он получил в райцентре ценный подарок и грамоту.

Ингуши очень трудолюбивые люди, почёт им за это и всяческое уважение!

12.03.2009г. Москва