Hyperspace

Боль… Просто боль и больше ничего… Хотя простой её мог бы назвать человек без всякой фантазии, Гриф же был практически экспертом в этом вопросе. Именно его, скажем так, хобби и явилось причиной того, что он сейчас (впрочем, когда это сейчас?) и здесь (опять таки непонятно где) находился. Но начнём по порядку.
В какой-то момент в Интернете появилась статья об открытии сделанном в каком-то, не то чтобы провинциальном, но никому неизвестном университете, на кафедре прикладной физики. Авторы статьи утверждали, что во время проведения очередной серии опытов связанных с разгоном тяжёлых частиц, им удалось «проколоть» пространство и выйти в гиперпространство. В подтверждение своих слов, в статье, помимо записей о параметрах эксперимента и математических выкладок, была помещена фотография. На ней была запечатлена обычная швабра, которую держал в руке один из студентов, примерно в первой трети длинны, швабра делала паузу в своём физическом существовании, но спокойно продолжалась примерно полуметом выше. Как говорилось в статье, расстояние, на которое перемещался остаток швабры, можно было регулировать.
Никто бы всерьёз не воспринял эту статейку, благо в сети можно прочитать и увидеть и не такое, но группе студентов, в уважаемом и известном английском университете, пришло в голову повторить эксперимент своих коллег с теми же параметрами, которые были указаны в статье. И вот, когда всё подтвердилось, мир понял что стоит на пороге глобального изменения.
Информация была открыто выложена в сеть и через несколько дней все высшие учебные заведения, все исследовательские центры ставили опыты. В течение года была проведена масса опытов, которая показала, что расстояние, на которое можно «отодвинуть» выход из гипертуннеля – неограниченно, а диаметр можно сделать сколь угодно большим, но это влечёт расход энергии, вырастающий в геометрической прогрессии. Однако диаметр в несколько десятков метров можно было поддерживать довольно безболезненно в масштабах даже небольшого государства. Были запущенны автономные аппараты, которые вернулись с бесценными научными данными, проведены эксперименты на животных, включая крупных приматов. Было обнаружено несколько планет с практически земной атмосферой, некоторые из них были предсказаны астрономами и физиками раньше, до открытия гипертуннеля. Повсюду царил дух космических странствий и приключений.
Человечество напрямую подошло к выходу ЧЕЛОВЕКА в большой космос.
В течение последнего полугода специально для этого события была построена небольшая база на Луне, на базе находилось несколько специалистов, которые были туда направлены «по старинке» на совместном российско-американском корабле. Саму же базу, продукты, инструменты и приборы перебросили через «туннель». Астронавтам по прибытии оставалось только расположиться и разобрать вещи. Назад все они рассчитывали вернуться более быстрым и надёжным способом.
Дебаты о том, кто же первым пройдёт «звёздным коридором к тайнам вселенной» как писали газеты, шли долго, все страны претендовали на первенство именно своего гражданина в этом великом событии. В итоге жарких споров было решено, что каждая страна выдвинет своего кандидата и жребий решит, кто будет первым.
В назначенный день весь мир ждал, кому выпадет жребий, все кандидаты были лучшими сынами своих народов, безупречно здоровыми, фотогеничными, имеющими научные степени и армейские звания.
Жребий был брошен, истинный сын земли, смуглый красавец из Испании, военный лётчик, профессор философии, был выбран судьбой. Настал момент истины.
«Ворота» были оформлены в виде арки, верхнюю часть которой украшал символ Земли. Избранник подошёл к входу, оглянулся на людей стоящих за ним, улыбнулся и помахал рукой. Потом протянул другую руку перед собой, по локоть, проведя её за арку. Народ сидевший у телевизоров, стоящий у огромных проекционных не смог сдержать вздох, на той части экранов, где транслировалось изображение с лунной базы, в воздухе появилась человеческая рука. Парень ещё секунду помедлил, как бы прислушиваясь к ощущениям, и шагнул сквозь арку…
Невозможно передать многомиллиардный вздох удивления и боли, когда все увидели, как на лунной базе появилось искажённое жуткой гримасой боли лицо мёртвого первопроходца. Два врача дежурившие у выхода из гипертуннеля мгновенно подскочили к нему, но спустя несколько минут стало понятно, что современная медицина тут бессильна.

***

Председатель всепланетной комиссии по выяснению причин гибели первого гиперпроходца Земли уже час сидел и выслушивал версии экспертов. Версии были хорошие, некоторые были очень похожи на правду, но Председатель чувствовал, что реальной среди них нет. Прошло всего два часа с момента этого жуткого, и, что самое страшное, – всепланетного зрелища, но уже было получено заключение медиков с лунной базы и собраны все лучшие ученые Земли, благо все они находились здесь, когда всё это случилось, но они не продвинулись ни на миллиметр к разгадке катастрофы.
- Ну что господа? Больше предположений нет? – спросил Председатель у сидевших в зале учёных.
- Слишком мало времени для анализа фактов, нам нужно всё проверить и, как минимум, дождаться результатов вскрытия с Луны – Ответил ему глава международной организации врачей.
- Времени у нас как раз и нет, мы должны что-то сказать, это не просто несчастный случай, это скандал планетного масштаба, уж простите за канцелярский слог. Средства информации уже окрестили это «Испанской проблемой гиперпереходов», хотел бы я знать при чем тут Испания… Если мы не хотим стать «мальчиками для битья» то нам нужен ответ и если мы пока что не можем дать истинный ответ, то давайте подумаем над тем ответом, который устроит человечество.

***
После нескольких недель, прошедших в тщетных попытках обойти проблему и чуть было не отправившая на тот свет несколько человек комиссия поняла, что зашла в тупик. Все это время встречи с председателем добивался какой-то человек.
Человек же, пожелавший поговорить с Председателем был известным психологом, несколько эксцентричным, с точки зрения коллег по науке, но, безусловно, талантливым.
- Здравствуйте профессор, извините за ожидание, но всё равно я не могу выделить вам больше пяти минут – Председатель не был настроен на долгие беседы. За последнее время он выслушал такое количество гипотез, предположений и рекомендаций по решению «испанской проблемы» что голова шла кругом. И ни одна из них не помогла ничего изменить в ситуации.
- Я займу у Вас ещё меньше времени, но советую на досуге обдумать мою идею. Она очень проста, Вам нужен человек, который не боится боли, не борется с ней, не презирает её. Некто для кого боль – работа, увлечение, хобби. Я как-то сталкивался с одним таким типом, из-за специфики своей работы. Так что если вы решите, что моё предложение может иметь смысл – позвоните, я попробую его для Вас отыскать.
Профессор как-то старомодно раскланялся и вышел из кабинета.
«М-да, ещё немного и мне предложат пробовать отправлять за порог зомби, надо проверить, нет ли шаманов в списке посетителей» - подумал Председатель, когда за профессором закрылась дверь.
Прошло ещё несколько месяцев, но никаких сдвигов не только не происходило, но и не предвиделось. Единственное, чего удалось добиться это научиться определять точку, начиная с которой, при «погружении» головы добровольца в гиперпространство, начиналась боль и вовремя его оттуда выдёргивать. Люди перестали гибнуть и сходить с ума, хотя даже в этом случае на второе погружение уже никто не соглашался. И в какой-то момент Председатель вспомнил, показавшеюся тогда бредовой, идею старого психолога.

***
Встреча происходила в главном рабочем офисе комиссии. Напротив Председателя сидел среднего роста мужчина, немного полноватый, но не тучный. Короткий ежик на голове как то дико контрастировал с довольно длинной бородой на слишком, для его комплекции, худощавом лице. Одет он был в кожаные брюки и какую-то легкомысленную байкерскую куртку без рукавов. Глаза посетителя жили, казалось, совершенно отдельной жизнью, во время всей беседы он ни разу не посмотрел в глаза собеседнику, вместо этого он рассеяно блуждал взглядом по кабинету, своим рукам, покрытым сеткой разнокалиберных шрамов и татуировок, и изредка смотрел в окно. Казалось (а скорее всего так оно и было), что речь Председателя, в которой он говорил об огромной чести и ответственности, выпавшей на долю этого человека, нисколько этого самого человека не трогала и попросту была для него назойливым фоновым шумом. Звали его Гриф.
- ... полагаясь на рекомендацию, данную в отношении Вас уважаемым профессором, мы и решили предложить Вам участие в программе исследования гиперперехода – закончил свою вступительную речь Председатель.
- Ок. Док сказал, что для меня это может быть забавно... Когда начнем?

***

На этот раз эксперимент проходил в условиях близких к секретным. Что было более веской причиной, предыдущие неудачи или, мягко выражаясь, эксцентричный вид и род занятий нынешнего кандидата, понять было сложно. На этот раз на Луну решили никого не отправлять. Вход и выход гипертуннеля отстояли друг от друга всего на несколько метров. Гриф был уложен на некое подобие больничной каталки, снабженной автономным двигателем, все его тело опутывали провода датчиков, регистрировавших все доступные параметры функционирования организма. На выходе его ждала реанимационная бригада, оснащенная всеми необходимыми инструментами и приборами. Все и вся было готово к любому исходу. Персонал, принимающий участия в эксперименте не мог скрыть сочувственных, с одной стороны, и недоуменных, с другой, взглядов на кандидата. Положа руку на сердце, никто из присутствующих не верил в благополучный исход.
Но вот настал момент, когда все приготовления были закончены, аппаратура, создающая туннель, была активирована и Гриф, вместе со своим моторизированным ложем, вперед ногами, начал медленно пересекать границу входа.
На обратной стороне тут же появился край «каталки», потом ноги Грифа, к которым тут же подцепили еще несколько датчиков. Со стороны все это было очень похоже на старый цирковой фокус с распиливанием ассистентки фокусника, шевелящиеся ноги Грифа придавали зрелищу еще большее сходство с цирком. Наконец в туннель вошла голова.

***

Боль… Просто боль и больше ничего… Хотя простой её мог бы назвать человек без всякой фантазии, Гриф же был практически экспертом в этом вопросе. Именно его, скажем так, хобби и явилось причиной того, что он сейчас (впрочем, когда это сейчас?) и здесь (опять таки непонятно где) находился. Время и пространство стали пустым звуком, абстрактными понятиями, за которыми ничего не стояло. Он мог быть на Земле, а мог быть и за непередаваемое число световых лет от нее. Мог быть завтра, вчера или всегда. Он имел размеры вселенной и самой крохотной частицы в ней. Ничто не имело значения, кроме боли. Это не была та боль, к которой он уже привык, во время своих экспериментов над собственным восприятием. Раньше это было сродни сексуальному удовольствию, как он считал, некая запретная форма удовольствий для избранных, которые могли, перешагнув через страдания, на грани смерти и безумия получить награду. Сейчас же она была похоже на живое, мыслящее существо, знакомое, но неприрученное.
В какое то мгновение Гриф осознал себя вне тех событий, в которых участвовало его старое «Я». Точнее говоря, «Я» больше не было, на его месте была боль, а рядом с ней находился какой-то новый, незнакомый ему Гриф. Это его новое воплощение смотрело на боль как на старого знакомого, брата близнеца или зеркальное отражение, с которым много прожил вместе, которого хорошо знал и временами почти отождествлял с собой. Он чувствовал, что с тем, вторым, что-то происходит. Нечто, где и когда он находился, пронизывается силой, знаниями, чувствами для которых нет слов в человеческом языке и эпицентром этого, является его боль. Ему показалось, что произошла яркая вспышка, и он вернулся в себя, на самом деле он не уловил момент возвращения, а за вспышку принял свет медицинского фонарика, которым ему светили в глаза, проверяя реакцию зрачков.
Он был жив.

***

После серии проверок, которые провели с Грифом медики после эксперимента, он снова сидел в кабинете у Председателя.
- Вы можете рассказать, что с Вами происходила, господин э-э Гриф?
- Нет. Не потому что мне не хочется. Просто для этого нет слов.
- Но вы чувствовали боль?
- Нет. Чувствовал я ее раньше, а в этот раз я ей жил, или, скорее, она жила мной…
- Я не понимаю вас. Конечно, дело за учеными, но мне хотелось бы понять сейчас, сможет ли кто-то еще пройти Вашим путем.
- Почему нет? Любой, кто не слишком привязан к своему телу, сможет выжить, или как Вы выразились, пройти моим путем – Гриф улыбнулся.
- И каков же этот Ваш путь?
Председатель внимательно посмотрел Грифу в глаза. Его бесило в нем все. Его вид, эта идиотская ухмылка и главное, то, что именно этот извращенец, стал надеждой человечества.
- Всё очень просто, надо любить боль...
- Ты сумасшедший извращенец... – Председатель не мог больше сдерживать раздражение.
- Да, я об этом и говорю. Впрочем, мне пора, здесь становится скучно...
- Ты никуда не уйдешь! Мы будем изучать тебя до тех пор...
Председатель запнулся, кресло перед ним, в котором за мгновение до этого сидел Гриф, было пусто...