6. Седой. Жить нужно насыщенно

  С переходом в новую школу много поменялось в жизни Седого. И как все успевал? И на вечеринки, и на драки, и в студию, а тут еще соседская девчонка затащила его в секцию стрельбы из лука. Но случались события, ярко врезавшиеся в память.
  Как-то с вечера договорились с соседом на рыбалку сходить. Идти пешком около десяти километров, а если на машине, то в объезд все тридцать. В субботу в четыре утра вышли впятером. Лишнего не брали – идти нужно было быстро. Пока кедами подымали пыль, попутчики рассказали про место рыбалки. Небольшое озерцо, примерно с треть футбольного поля размером, находилось на опушке леса. Рядом бывший военный полигон. Бывший – потому что город разрастался, жилые кварталы строили все ближе. Но территория была все еще под контролем военных. После ремонта здесь обкатывали танки. Седому и раньше приходилось видеть грохочущие монстры, но все больше на выставках и парадах, а тут вживую. Некоторым из парней повезло прокатиться - кому за банку клубники, "позаимствованной" на дачах, кому за кепку полную дикой черешни, а кому и просто - за "спасибо".
   В озере, к которому теперь торопились, водились только караси, сплошная мелочь. То ли не вырастали, то ли крупные попросту не клевали. Уже к тому времени Седой рылся в литературе различного содержания. Археология, история, коневодство, политика, прикладное искусство … куда только не совал он свой нос. За две книги даже взбучку от бати получил. Сперва в школьном портфеле обнаружилась «Женская сексопаталогия». В другой раз, из-под подушки извлечена была затрепанная отцовская книжонка «Учись стрелять из пистолета». За вторую, получил «втык» лишь за то, что взял без разрешения.
Из умных книг Седой почерпнул, что в лесных озерах рыба не вырастает по причине ограниченной кормовой базы, или же, напротив – из-за обилия мотыля крупные особи клевать не хотели на другую наживку. В то время он бредил «библией рыболова» - старым изданием Сабанеева, в букинисте она больших денег стоила, а в библиотеке  более позднее издание только в читальном зале можно было почитать. И Седой читал, читал все что попадалось и казалось интересным, читал везде – в школе, в транспорте, ночью в кровати с фонарем, к тому же еще и конспекты вел.
  Пока шли, рассказал он попутчикам об особенностях ловли рыбы в лесных озерах. Внезапно один из парней остановился, резко развернулся и с налитыми кровью глазами заорал:
- Что, самый умный? Вот сейчас придем, покажешь, как ловить умеешь. Тоже мне … спец. по рыбалке, бля …
  Седой не ответил, хотя уже был готов к потасовке, он просто опешил от неожиданности. Вспыльчивый попутчик вдруг так же неожиданно развернулся и пошел прежним курсом, отрвавшись далеко вперед от остальных.
   На границе полигона разделились. Трое ушли проверить «свою» балку на наличие грибов, а Седой с соседом должны были прочесать овраг ведущий прямо к озеру. Еще и половины оврага не прошли, а ведра были полны. Огромные подосиновики, подберезовики теперь пришлось складывать в свитера с завязанными горловинами. К озеру вышли раньше попутчиков, у тех видно урожай тоже был немалый. Пока разматывали удочки, приятель рассказал о причине вспыльчивости парня. У него недавно жестоко убили отца, с ним он ходил на рыбалку и у друзей сына мужчина был в большом авторитете. В последнее время парень часто срывался, поговаривали, что многие знали убийц, а сделать ничего не могли.
    Рыбу прикормили, и к приходу второй группы поймали уже с десяток карасей. У пришедших ведра тоже были заполнены грибами, и так же свитера увязаны рукавами. В чем нести домой пойманную рыбу, Седой себе даже не представлял.
   Клевала исключительно мелочь, но клев стих к девяти часам. Хотелось еще порыбачить, пришлось вспоминать прочитанное. Седой взял горсть прикормки – смесь сухарей, молотой макухи и песчаного грунта, намочил, отжал в кулаке и бросил под стену камышей. Наживил большого червя, но перед забросом слегка потер зубчиком чеснока узел на крючке, забросил под самые пожелтевшие стебли камыша. В идеальной водной глади отражались стволы сосен. Поплавки замерли, словно рыба в озере закончилась. Минуты через три сосед толкнул Седого в плечо:
- Смотри, у тебя повело …
Седой выждал немного, пока поплавок слегка притопило и, плавно подсек. Вес на том конце лески был непривычный. Выловленный экземпляр был внушительно больше ранее добытых карасей. Теперь и сосед забросил под камыши. Но клевало только у Седого. Еще пять крупных карасей и Седой нарушил напряженное молчание:
- Я предлагаю ловить в общую кучу, а потом разделить.
- А хрен ли делить? Клюет то только у тебя, - процедил сквозь зубы один из парней.
- Сделай, как скажу, и у тебя клевать будет.
  Зубок чеснока пошел по рукам. Грибы из ведер разложили на траве, шлепки падающей рыбы и стук хвостами о пластмассу участились. За час с небольшим, рыбы наловили по половине ведра на каждого. Вопрос с транспортировкой улова возникал все чаще, как вдруг внимание рыболовов переключилось на нарастающий шум со стороны полигона. Удочки отложили и взобрались на пригорок. К озеру, оставляя за собой хвост пыли, неслось нечто устрашающе непонятное на танковых гусеницах.
- Это машина для рытья траншей, - перекрикивая грохот техники, сообщил вспыльчивый попутчик.
   Монстр застыл на берегу озера, отхаркнул клубами дыма из выхлопных щелей и затих. В ушах звенело. Из водительского люка выбрался чумазый водила в шлемофоне и, спрыгнув на прибрежный песок, закурил. Парни двинулись к нему. Все оказалось до банальности просто – у него приказ, озера сейчас не станет. Здесь проложат дорогу, его задача спустить воду в овраг. Танкист даже не знал, что в этой «луже» водится рыба, он взял одного из крупных карасей, тот был больше ладони, окинув взглядом противоположный берег, мужик задумчиво сказал:
- Жаль, конечно, но ничего не поделаешь. Я ведь и сам рыбак. Сейчас еще напарник подкатит, с ним подумаем, что делать с вашим озером.
  Вторая машина «пригрохотала» через несколько минут. Трое парней знали второго механика-водителя, именно он катал пацанов на танке. Поздоровались, присели покурить. Рассматривая рыбу в ведрах, мужчина о чем-то думал и время от времени посматривал в сторону оврага, который Седой с соседом прочесали в поисках грибов. Докурив, танкист поднялся, сдвинул шлемофон, обнажив седые волосы, и сказал напарнику:
- Знаешь, мысль пришла. Странно, но дно оврага гораздо ниже дна озера. Давай для начала «нагорнем» дамбу в овраге, а потом уже и воду сольем.
Первый мужик не спорил, обсудили подробности, озадачивая уши парней своей специфической терминологией, затем дали команду:
- Рыбу свою выловленную сажайте на кукан. Вам ведра сейчас понадобятся, и еще у нас два ведра резиновых возьмете. Как вода пойдет, на дне озера останется много рыбы, нужно будет ее перенести в овраг. А пока мы будем дамбу насыпать, соберите хворост и валежник для костра. Вам потом отогреться нужно будет.
- А кукан? Его где взять? – спросил Седой, он знал, что кукан делают из лески или веревки, но с собой была только тонкая поводковая леска.
- Пошли, проволоку дам, - сказал второй танкист.
Они подошли к машине, мужчина нырнул в водительский люк. Через минуту выбрался и присел на броне.
- Знаешь как? – спросил, протягивая моток медной проволоки.
- Знаю, на одном конце петлю или прутик закреплю.
   Седой достал перочинный нож, втайне взятый у отца, срезал прут с ближайшего куста и ловко сделал два среза, затем две насечки посредине получившегося отрезка. Мужчина одобрительно кивнул, какое-то время наблюдал за движениями мальчишки, затем протянул руку к ножу.
- А ну-ка, покажи, - взяв нож у Седого, повертел, нашел номер и спросил, - Откуда он у тебя? Такие ножи обычно в «тревожных» чемоданчиках. Вот и номер выгравирован.
- У меня батя служит, - Седой взял нож из рук танкиста, - в ЗАСе.
- Понятно, - мужчина пристально смотрел в глаза Седому, - А с волосом что? Ладно я – возраст уже. А ты чего седой такой? Тебя вон и пацаны Седым зовут …
И Седой рассказал, как еще два года назад погибли его приятели от взрыва мины.
- А, да … Слышал. Так это, ты был? Нам говорили про тот случай. Испугался сильно?
Седой не ответил, а только кивнул головой. Тяжелая рука, пахнущая соляркой, легла на его плечо.
- Вы, пацаны, здесь поосторожнее. Если, что найдете – не трогайте. Тут много всего … и с войны, и с учений осталось. Почти каждый год кто-то гибнет или калечится. Если найдете, отметьте место и зовите взрослых.
Седой снова кивнул, на броне уже лежало пять готовых куканов.

   Стоя на вершине холма, парни наблюдали, как в течение часа, две машины, сдирая дерн по обе стороны оврага, насыпали дамбу ковшами. Все было похоже на работу двух экскаваторов. А спустя еще час, были прорыты две траншеи, по которым в овраг хлынула грязно-желтая вода из озера. Мальчишки сняли брюки и стояли босые, с ведрами в руках, готовые собирать оставшуюся на дне озера рыбу. Само же озеро исчезало на глазах. Теперь, глядя сверху на два бурлящих потока, стало понятно, почему были прорыты две траншеи на расстоянии полутора метров друг от друга. От стремительного воздействия воды желоба для ее стока неумолимо расширялись и углублялись самой водой. Вскоре островок меж двух искусственных каналов стал буквально таять на глазах, а позже и вовсе исчез. Интересно, что водители таких мощных машин, вооружившись простыми лопатами, оригинальным способом помогали потокам разрушить островок. Мужчины не перемещали грунт, они лишь втыкали штык в податливый песчаный грунт и, раскачивая черенок, незначительно углубляли промоины в трудно размываемых местах.
   Когда потоки заметно ослабли, парни пошли по обезвоженному дну озера. Практически везде в илистой жиже было видно шевеление – это оставшиеся после спуска воды караси подавали признаки жизни. Рыбу на ощупь выискивали в грязи и клали в ведра. Каждый сделал не менее шести ходок с почти полным ведром. Когда же рыбу стало искать сложно, носили ее только двое, а трое собирали. Рыбу высыпали на мокрую траву возле водоема на новом месте, крупную отбирали и нанизывали на куканы, мелкую сразу отпускали. Тогда-то Седой и услышал незнакомое и загадочное слово – сопропель. Это придонная грязь – смесь из отходов жизнедеятельности озерной живности – раков, рыбы, водоплавающих птиц, моллюсков. Один из танкистов объяснил, что сопропель лучшее удобрение на приусадебном участке.
   Отогревались у костра после того, как отмыли ноги во взбаламученной воде нового озера. Мужики подвесили два солдатских котелка и заварили горячий, ароматный, на травах чай. Парни горячо обсуждали событие этого дня – возможно, что одно из самых запоминающихся событий всего года. Под несладкое печенье из солдатского сухпайка им тогда казалось, что ничего вкуснее того чая они в жизни не пробовали. Вся их суетная жизнь в городе, с шаблонными дискотеками, жестокими драками, бессмысленным шатанием по вечерним улицам не стоила этого плодотворного дня. Какое-то неведомое до тех пор чувство переполняло их и проявлялось в блеске глаз и в восхищенных возгласах. Они в тот день помогли сохранить озеро и спасли немало рыбьих жизней. Седой прислушался к разговору водителей – это было интересной темой. Встал вопрос о роднике, подпитывающем озеро. Необходимо было уложить дренажные трубы, и уже позже насыпать дорогу. Это настолько заинтересовало Седого, что он уже решил для себя, что следующей книгой, которую он возьмет в библиотеке, будет пособие по мелиорации.
   Уже смеркалось, когда посаженных «на броню» пятерых грибников-рыболовов с изрядным грузом грибов, с двумя увесистыми куканами рыбы у каждого, высадил танкист на окраине дачного поселка. До жилого массива, где жили все пятеро, оставалось около километра. У каждого водителя было по полному резиновому ведру крупных отборных карасей.
    Лишь спустя год, Седой узнал, что озеро не случайно располагалось над оврагом, а это вовсе нелогично. Ему посчастливилось познакомиться с человеком, более пятнадцати лет назад вручную насыпавшим дамбу на пути ручья, начинавшегося у родника в лесу. Человеком все это время следившим за ручьем и озером. Это был удивительный человек, сыгравший огромную роль в жизни Седого, и это действительно …
… совсем другая история.