Два Бориса

               
    Борис Николаевич был из тех, кто, как это модно говорить, не вписался  в рыночные отношения. Слава Богу, что успел дожить до пенсионного возраста, хоть и ничтожная, но  пенсия все-таки не давала умереть  с голоду. Пока была жива жена они существавали довольно сносно, так умела выкручиваться из любой ситуации ловкая на любую работу Клавдия Петровна. Она и шила сама, и не считала зазорным в трудную минуту  взяться за мытье подъезда. А отставной кадровик Борис Николаевич, глядя на новую жизнь, только клял ее , да утаивал от супруги рублики на бутылочку.
После смерти жены Борис Николаевич запил.  Квартира за несколько месяцев превратилась в свалку грязной одежды и немытой посуды, а сам он в заросшего и грязного старика. Денег катастрофически не хватало и он стал завсегдатаем помоек,      собирал   по дворам пустые бутылки. А тут еще к его бедам прибавалась еще одна – его тезка кот.
 На заре перестройки сын Вовка принес в дом молодого красавца кота – серого с большой головой, белой грудью и белыми тапочками на лапах.  Кот  держался с таким  достоинством, что его назвали в честь первого президента. Так в доме появился второй  Борис Николаевич, или просто Борька.
Теперь это был уже старый кот, который напоминал Борису Николаевичу о бесшабашном Вовке, затерявшемся где-то на необъятных просторах СНГ, и забывшем о своем старом отце, о покойной жене, которая без памяти любила  этого паршивца–кота и совершенно избаловала его.  Кот спал на ее постели, прыгал на стол и норовил утащить  скудную хозяйскую еду, а главное, он все время мяукал.
Борька стал настоящей отравой для старика. Прожив десять лет в  относительном довольстве, Борька никак не мог  понять, почему   дом, который он считал своим,  стал для него таким враждебным.
    Кот был на удивление неприхотлив. За неимением рыбки, которую в былые времена приносил с рыбалки хозяин, он вполне обходился супчиком или картошкой, заправленной молочком. Теперь же, не только супчика, хлебного мякиша  не всегда удавалось  допроситься у хозяина. Когда же Борька, озверев от голода,  истошно вопил, выпрашивая еду, старик открывал дверь и пинком вышвыривал Борьку из дома.  Так что приходилось Борьбе и бомжевать.
  Случалось, что они с хозяином встречались у  помойки, а потом вместе возвращались домой. Нередко кот увязывался за стариком, когда тот собирал по дворам бутылки. Жильцы   беззлобно смеялись над ними: «Вон, два Бориски идут». Но к коту относились с большей  симпатией, чем к угрюмому и ворчливому старику. Ему частенько выносили остатки еды, оставляли у подъезда сухой кошачий корм.
    Так вот и существавали два Бориса Николаевича, каждый по своему борясь за выживание. Кот всегда знал день, когда хояин получал пенсию.  В этот день  тот был всегда в хорошем настроении. Обычно покупал фарш  и делал из него котлеты, в которых большую часть составлял хлеб. Но они все равно были удивительно вкусными. Борька мог бы съесть их все, но старик, отламывал ему полкотлетки, а остальные прятал. Но и то хорошо, кот бывал доволен.
Но однажды хозяин пришел домой не в настроении. Выложив на стол брикет с фаршем, он   вынул  из сумки бутылку и ушел с ней в комнату.
  О, какие мучения испытал бедный кот, сидя у стола в ожидании вожделенной котлеты. Фарш испускал невообразимый аромат, от которого текли слюни. Ничто не могло удержать Борьку от преступления. Он взобрался на стол и стал облизывать брикет. Он ждал, что вот-вот придет хозяин и станет готовить котлеты. Но тот не приходил, а  замороженный фарш  становился все мягче и мягче, и кот начал потихоньку откусывать от брикета кусочки прямо с оберткой. Так он кусал до тех пор, пока от брикета не осталось почти ничего.
    Тут-то и появился хозяин. Он был здорово пьян. Увидев то, что осталось от брикета, он озверел.  Какими только эпитетами он не наделил бедного Борьку, пытаясь поймать его и примерно наказать за разбой. И хотя это было непросто, ему удалось загнать кота в угол.
    Почувствавав, что деваться некуда, кот больше не сопротивлялся, только жалобно мяукал. Всем своим видом он показавал, что виноват и готов понести наказание. Но такого, что учинили с ним, ожидать было трудно. Судя по всему Борис Николаевич решил навсегда освободиться от кота. Прижав к себе Борьку одной рукой, второй от открыл окно  и размахнувшись, выкинул кота вон.
   Бедный Борька! Хотя бросок был со второго этажа, кот не успел приготовиться и шмякнулся об землю. Хотя и говорят, что у кошек девять жизней, Борька разбился сильно. И долго доносилось со двора его жалобное мяуканье.
    Старик слышал  Борькины стоны   и поначалу громко ругался. Но когда  мяуканье прекратилась, он вдруг протрезвел и высунулся в окно. Было уже темно, и он ничего не увидел. «Подох Борька», - подумал он. И заплакал.  Стало ужасно одиноко. Теперь он остался совсем один на свете.
   Утром Борис Николаевич  отыскал лопату и спустился во двор, надо было похоронить Борьку. Но под окном кота не оказалось.
    Убиравшая двор женщина, подозрительно взглянула него, а выслушав объяснение, что вот кот из окна упал, разбился наверно, недружелюбно сказала: «Под сарай твой кот уполз, помирать». И кивнула на железный сарай, куда слесари ставили оборудование для сварки.  Борис Николаевич страшно обрадовался. Значит жив Борька, а раз жив, то теперь не помрет, почему-то он был уверен в этом.   
    Он сбегал в магазин и впервые  купил вместо водки пакет молока. Принес из дома блюдце, налил туда молока и поставил к сараю, зовя Бориса. Но тот не откликнулся. «Боится, - подумал старик, - да и как не бояться меня изверга». Он ушел, но вечером пришел снова и обрадовался, увидев пустое блюдце. Налил молока, снова звал Бориса, и снова ушел ни с чем.
  Прошло две недели. Старик сильно изменился, он почти не пил. Стал избегать компанию местных пьяниц. Он часто теперь сидел у сарая, подложив под себя рекламные газеты, которыми ежедневно наполняют почтовые ящики. И разговарил с Борькой. Звал его домой. Рассказывал, как ему одиноко.
   Наступала осень,  сидеть подолгу у сарая становилось невмоготу. Как-то поговорив, как обычно с котом, старик стал медленно подниматься с земли. Ноги у него затекли, и он сначала повернулся на бок, уперся руками в землю у самого сарая и встал на четвереньки. И тут что-то холодное ткнулось в его грязную шершавую ладонь.  Из-под сарая высунулся красный обветренный нос и половина прижатой к земле головы. На старика смотрели заплывшие гноем и слипшиеся Борькины глаза.
  «Боренька», - прошептал старик и заплакал.
   Борька сначала не двигался,  но потом  стал осторожно выбираться из-под сарая. Что за вид был у бедного кота! Шерсть свалалась и местами облезла. Хребет гармошкой выступал на тощей спине. Но тем не менее кот двигался. Когда старик хотел взять его на руки, он ощерился и тихо зашипел.
   «Не доверяешь мне, - тяжело вздохнул старик, - ты прости меня. И пошли домой.  Я больше не буду, прости».
Кот Борис простил старика. Шатаясь и приволакивая ногу, он поплелся к знакомому подъезду. Но пройдя несколько шагов лег и позволил старику взять себя на руки.