Про Борю..

Для оперативного прикрытия КГБ в Москве использовал удостоверения МУРа и за это их мы тоже не любили. Уж не говоря про то что, что они в оперативных целях бомбили квартиры своих подучётных. Все знали, что Комитет, но формально квартирная кража. И висяк соответственно, а проверки по краже никто не отменял. И если на твоей земле, то ты получал по полной программе, потому как начальство тоже мутузили..ибо висяк. А бумажек надо напихать столько, что некоторым сыскарям этот Бумажный Эверест снился. Боря работал в Комитетовской наружке, после Афгана он был пофигист и считал, что если выжил в 1979, то  ладошка  Бога всегда над его макушкой. Он не заморачивался идеями, а работая в ночную смену загонял служебную Волгу носом в подьезд девяэтажки, выпивал пару стаканчиков с напарником и храпел др утра. Тот кого они водили, тоже спал, правда в своей кровати, а бегать и воевать против Советской Власти он мог и днём, но Борю это не волновало, он работал в ночь. Волновало жильцов дома. Которые не могли выйти из дома с собаками на прогулку и звонили 02, не могли зайти и те кто возвращался с ночной смены или просто загулял. Боря однажды проорал из машины
-МУР! Проводится спецоперация.
Наше начальство звонило ихнему начальству. Их начальство посылало наше начальство.  Но как не странно, с Борей у меня сложились хорошие отношения. Хотя не в начале. Он клеил понты. Но потом поздним вечером мы с ним под две бутылки водки перетёрли вопрос. Сошлись, что страшнее, чем в Чар-Чата, это рядом с Майвандом не фига нету, но там дешевле. Кто не знает о чём мы говорили, то им повезло. Шутка. Боря пообещал, что исправится. Потом Боря периодически появлялся у нас в конторе, был любим и стал свойским парнем. Что там у него в Комитете не пошло и его уволили по неполному служебному. Боря бухнул пару -тройку дней и стал таксистом. Его тянуло в полтинник как магнитом, он попрежнему приезжал к нам, но уже вальяжный в кожаной куртке, джинсах и туфлях. От него пахло заграницей. Он угощал "Винстоном" и мы пили "Посольскую", закусывая черемшой и копчёной "Столичной"
-Чуваки!-скрипя кожей и попыхивая сигареткой говорил он-А на гражданке-то жизнь! Тёлки, бабки. Гоним в кабак, я угощаю! 
Мы отмалчивались.
Потом Борю взяли на скупке продаже валюты его бывшие сослуживцы. Был суд. Через три года он появился в полтиннике. Сидел на общаке. Ржал, что не прокололся ни разу и кум полный лох. А хозяин не дурак и бабки  любит. Он потолстел, опять работал таксистом и был весел. Его жена ушла, честно сказав, что устала. Боря утром заезжал за дочкой и вёз её в школу.
Перед моим отьездом мы встретились. Выпили. Больше я его не видел. В его квартире живут другие люди. Его бывшая жена сказала , что его похоронили на Митинском.
-Была пара человек и я с дочкой-спокойно сказала она.
Её муж суетился на кухне жаря картошку. Бутылка водки свечкой стояла на журнальном столике.