Вечные глаза, чистое солнце

Это потом, с течением времени, события в наших глазах принимают особый, сакральный оттенок – а тогда, в тот вечер, все было как обычно – и реальность была такой, какой обычно является перед нами поздним вечером. Все те же звезды, все то же небо, да и дым от сигареты все так же клубился в воздухе.
Мы сидели около камина, за окном падал пушистый снег, в бокалах плескался глинтвейн, а в камине трещали дрова. Не помню, как Сандро начал рассказывать про свое детство. Он некоторое время молчал, потом затянулся трубкой и сказал:
«За холмами вечного лета, за лесами и волшебными реками, находится мой Дом. Там – чуть пряный запах корицы и яблок; рябина, кровью висящая на изящных ветках; там ветер и склоны, покрытые мягкой травой - и там я оставил любимую.
Маленькие животные умны – погнавшись в шутку за ними, так и рискнешь провалиться в нору, а там или свинки купают своих поросят, или мыши сушат зерна – и как-то становится неудобно, что тревожишь подземный рай. Выйдешь из нор, закинешь голову, упадешь на траву и вдыхаешь, и вдыхаешь свежий воздух, смотришь на небо, покрытое звездами как бисером… Там теплые реки, волшебная страна, где фея приносит людям сон, а по ночам в лесах лисы танцуют волшебный вальс, посмотреть на который собирается вся страна.
Глаза велики у большинства созданий этого мира, и глаз – герб страны, красивый черный глаз. Такие глаза есть у некоторых лесных зверьков, наподобие земных лемуров.
Еще там есть замки, когда ты заходишь в них, то стучат огромные часы, и ты можешь бесконечно ходить по укрытым красными коврами коридорам. По стенам стоят латы, и мечи, и булавы – все те признаки настоящего замка, которыми может по праву гордиться хозяин.
Бесконечная путаница коридоров утомляет нас, и мы садимся пить чай в пустой столовой – бархатные бардовые стены поглощают свет и звуки, и так приятно сидеть и курить трубку, и так приятно пить горячее вино".
Я очнулся тогда, когда Сандро резал мои веки длинным скальпелем, но не стал противиться. Я глядел в его темные, черные, почти круглые глаза и верил ему. Он не мог сделать мне больно – он мог лишь отправить меня домой, туда, где я буду истинно свободным, туда, где моя Родина, где Осень царит как королева, где теплые ветра ласкают розовые щечки местных красавиц, и, бросая украдкой на меня взоры, они как сильфы будут исчезать, словно миражи в пустыне; и балы, и роса на листьях, и вечное счастье, страна семи снов, страна моего истинного рождения, мое королевство.