Рай

В нашем офисе был собственный рай. Конечно, он не имел ничего общего с заоблачным царством, где за роскошными золотыми вратами тянулись бесконечные хоры с пернатыми ангелами в широких хлопчатобумажных балахонах.
Это помещение в пять квадратов за деревянной дверью, покрытой обыкновенной белой краской, с маленькой синей наклейкой «Рай» было по-своему привлекательно.
Оно привлекало всех – от уборщицы до директора. Любого, кто испытывал острую физиологическую потребность, именуемую в народе нуждой. Блестящий кран всегда с шумом отдавал воду. Новый и снежно-белый унитаз призывно отсвечивал фаянсовым глянцем. Ну, грех не воспользоваться!..
И коллеги пользовались. Впрочем, не только по прямому назначению. Секретарша Ксюша (по совместительству, еще и доморощенный «мастер чистоты») хранила здесь, в аккуратно встроенном шкафчике, ведра, тряпки, веники и швабры. Наш финансист Аксинья – рьяный борец с дебиторской задолженностью и нежный любитель комнатных растений – каждое утро брала «райскую» воду для своих питомцев. Цветы были везде. В нашем офисе не было помещений с окнами, где бы в различных горшках и даже небольших кадках не красовались бы аксиньины воспитанники. 
Иные посещали «Рай», предварительно откушав шоколадных батончиков с кофе. Словно, проверяя действие телерекламы, надеялись получить «райское наслаждение»…
А еще рай вдохновлял. Исключительно из любви к прекрасному «консультант по продукту» и местный поэт Кирилл (которого офисный люд любя величал Кирпот) посвятил «Раю» очередной «экспромт», несмешной и непритязательный. Однако коллеги об этом еще не знали. 
И вот, после обеда, когда у заветной двери нарисовалось маленькое столпотворение, Кирпот продекламировал:

- Заправившись холодной водкой,
Употребив горячий чай,
Иду стремительной походкой
Я в кабинет с табличкой «Рай»!..

Народ не оценил «души прекрасные порывы». Кирпот, гордо тряхнув львиной шевелюрой, оставил коллег «загорать» под «райскими кущами» и отбыл за стол – строчить совершенно нелиричный отчет.
Дни тянулись за днями. Сменяли друг друга месяцы. Люди справляли свои естественные потребности. Но однажды в «Раю»  закончилась вода…
Так бывает. Чем сильнее мы ругаем две беды – дураков и дороги, тем больше становится первых и тем хуже выглядят вторые. Они все больше напоминают прифронтовые полосы, кое-как залатанные после очередного артобстрела. И несчастные маршрутки хрипло подпрыгивают на ухабах да колдобинах.
Чем больше нам говорят о ценности воды («нашего главного богатства»), тем активнее растекается оно кубическими километрами и шумно наводняет улицы. И тогда в жилых домах (и прочих коммерческих помещениях) высыхают краны.
В «Раю» поселилась тоска. С совершенно нерайским запашком.
Наш директор отреагировала на это лаконично и точно:
- Просрали рай!
Еще со школьной скамьи знал: рай можно потерять. Даже одноименную книгу читал (в смысле, «Потерянный рай»). Теперь босс просветила, ЧТО еще можно сделать с раем.
И сделали. Дверь плотно закрыли, вежливо попросив офисный контингент «временно не пользоваться туалетом». Несколько изысканная синяя наклейка «Рай» сменила более тривиальная «Воды нет!». Это не вдохновляло Кирпота на стихи, а остальных – на работу. Народ заскучал. КПД снизился. Показатели упали.
И только питомцы Аксиньи по-прежнему росли пышно. Причина – предусмотрительность финансиста. Наша дама, со свойственным ей усердием, ежедневно и заранее отстаивала воду в пластиковых пятилитровых бутылках.  И девушка с именем шолоховской казачки была вознаграждена. На третий день коммунального беспредела в кабинете директора зацвело растение. По иронии судьбы, оно именовалось «Поцелуем Ангела» - крупный, красивый и ароматный цветок, отдаленно напоминающий магнолию.
А еще через час судьба вознаградила и нас. В кране за простой белой дверью что-то зашумело, хрюкнуло и потекло. Правда, жидкость оказалась ржавой и с ядовитым запахом хлорки. Но для нас, переживших коммунальную засуху и почти забывших о прелести пользования «рабочим унитазом», это, в сущности, такие мелочи… 
Жизнь потекла своим чередом. Работа. Обед. Белая дверь. Шум воды из крана. Запах мыла и освежителя. И снова работа. До первой, второй, третьей, сотой, тысячной звезды. Затем – тряска в последней маршрутке, чтобы утром трястись в первой.
Все по-прежнему. И только синяя наклейка на заветную дверь так и не вернулась.