Василий грозный князь ярославсий ч. 1побег в новго

   16. ПОБЕГ В НОВГОРОД.
    Юрий хлестал своего скакуна, летящего по скользкой дороге на Новгород. Когда конь стал всё чаще спотыкаться, Юрий  придержал его и оглянулся назад.  Верные  дружинники его отстали. В предвечерних скорых сумерках темным пятном на заснеженной дороге едва  виднелся отряд конников, ушедших вслед за своим князем. Юрий  пустил коня шагом, давая дружине догнать его.
   «Не красно вышло, нелепо», - сокрушался в душе Юрий, сознавая своё поражение. Обернувшись к приближающемуся отряду, он разглядывал ушедших за ним людей.
«Вон Венька Вельяминов, вон Кочева трусит за ним следом….»
-    Княже,  жена твоя Агафья пленена, - с ходу доложил  Венька.
Юрий снял с руки рукавицу, потер  ладонью лоб, о жене, утекая, он не вспомнил. Бежал борзо, боясь попасть в руки дяди Михаила Ярославича.
-   Брат твой, Борис, тако же в плену у Михаила, - продолжил Венька.
-   Кавкадый,  где? -  с тревогой спросил Юрий.
-   Кавкадыя первым взяли, - усмехнулся Кочева.
   Юрий схватился за голову! Узбек не простит ему пленения Кончазы, а особенно Кавкадыя.
   Что делать? Как обелить себя перед ханом, когда урочный час придет?
-   Княже, не кручинься. Нам бы теперь до Новагорода добраться,  да чтобы новгородцы, сучьи дети, не прогнали нас, а деньгой звонкой снабдили. А хан… чай, знаешь, где гнев, там и милость.
-   Утешать меня вздумал, - Юрий замахнулся было на Веньку кнутом, да вовремя одумался. Сейчас  каждый из слуг, кто ушел от тверского полона, на вес золота.
   Кочева сравнял своего коня с юрьевым скакуном, нагнулся к уху и тихо, но внятно сказал:
-   Жена твоя должна умереть у Михаила. И Кавкадый,  тож…
   Юрий отпрянул, было,  от  живодера, но в следующий миг понял, что  это славно придумано. Он ничего не ответил, но на душе полегчало: ему подвернулся  очень удачный случай подставить  князя Тверского под гнев хана Узбека   
-   Вельяминов, поди сюда, дело есть. А ты, Кочева, смотри, чтобы к нам никто не приближался. 
   Кочева  перегородил дорогу отряду, давая князю и его верному слуге отъехать подальше.
-   Пошли в Москву  за Романеей…- зашептал Юрий громким шепотом, посвящая слугу в свой  замысел.

  17.   ЗНАТНАЯ ПЛЕННИЦА.
       Перед князем Михаилом предстала босая,  простоволосая, почерневшая от  стужи, сестра хана Узбека, Кончаза – Агафья. Потеряв былое великолепие, она, трясясь всем телом,  со страхом ждала своей участи. Михаил Ярославич молча всматривался в лицо  враждебной ему женщины. Женитьбой на  этой Кончазе обошел Юрий в Орде Михаила и взял   Великое княжение под дядей. И сейчас Тверской князь жаждал мщения. Под скулами ходили желваки, так велика была ненависть его к   Московскому князю и к его  жене. Руки,  вцепившиеся в подлокотник кресла, напряглись мышцами.  Старая княгиня – матушка,  Ксения Афанасьевна,  поняла  яростные чувства сына. Она положила свою теплую  ладонь на сыновнюю руку, с силой сжала:
-       Утиши гнев свой, Михаиле…
-        Не твой ли брат, Кончаза, утвердил меня на Великом княжении?  – загремел голос Михаила в сторону пленённой женщины, -   Не заплатил ли я в Орду  выхода?  Не отдал ли  сполна царской пошлины? Теперь твой муж не в силах укротить злобы своей и терзает меня в моей вотчине! Почто Юрий ищет головы моей?
         Кончаза стояла на коленях и,  опустив низко голову, молчала, не имея сил  сказать что-либо. 
  -      Михаиле, прикажи отвести сестру царя в палаты и дай ей покой, - громко зашептала старая княгиня, предвидя большие неприятности от хана Узбека за пленение его сестры.
          Ропта пробежала по боярскому ряду, ненависть ко всему ордынскому была велика. Но ослушаться старую княгиню было не в обычае тверских бояр. Ксению уважали за ум и  дальновидность. Тишина установилась быстро.
-       Князь Михаил, - наконец проговорила Кончаза, - воля твоя, господин, но я не виновна в делах мужа. Прими в любовь меня, - женщина робко взглянула на своего пленителя.
         Робость и смиренность Кончазы отозвались тишиной в сердце князя.
-        Пусть она будет твоей союзницей, чем  врагом, - опять прошептала Ксения.
-        Отдаю честь сестре царя Узбека, но не жене московского князя. Желаю видеть тебя в доме моём не пленницей, но гостьей. Отведите покои для царевой сестры рядом с покоями моей матушки, княгини Ксении.
    Кончаза  с трудом поднялась на ноги.  Грубая рогожа, вместо богатых одежд прикрывавшая её тело,   больно  натирала обмороженные участки тела. Унижения, перенесенные ею в плену, больно ранили душу.
    Молодая девушка – служанка, прикрывая ладошкой фитилек свечки, шла впереди Кончазы. Она время от времени оборачивалась и  приговаривала:
-  Сюда, сюда, княгиня…., - указывая путь в темных переходах  тверского княжьего дома.
    В небольшой опочивальне, куда привела девушка Кончазу,  в углу, на деревянном помосте,  было расстелено ложе из пуховых перин и подушек, прикрытое большим меховым одеялом.
-   На – ка, переодень сорочицу – то…  Да что ж ты всё стонешъ, болезная,  аль болит чего…. Ой, батюшки светы, да как  обморозилась, несчастная.
    Гордость  Кончазы была уязвлена.    Гнев, было, поднявшийся со дна униженной души, неожиданно для неё самой вдруг сменился  отчаянием и жалостью к себе. Кочаза  заплакала.
-   Коли вы сами затеяли худо, так не быть добру, - проворчала служанка, - ты ложись, а я сейчас принесу  снадобье.
   
Кончаза опустилась в лоно  пуховой постели,  и почувствовала, как  успокаивались, болью стонавшие,   измученные суставы её. Она протянула руку под пуховую подушку, и , не имея больше сил, разжала пальцы.
-   Вот так, - прошептала Кончаза, - завтра ….. завтра надену на шею. А пока бы уснуть…. Забыть всё!  Забыть!  …

18.ДЕЛА ЯРОСЛАВСКИЕ.
    Давид Федорович не мог нарадоваться на старшего сына. Василий, как прибыл из Орды, взялся за устройство княжества по  примеру сарайской  власти. Провел  перепись домов, людей, скота, обитающих в пределах земли Ярославской. Выходило, что обширное Ярославское княжество земли имеет широкие,,  от Волжских берегов до пределов Мологи и Кубенского озера, 
 а людей для  обустройства таких просторов было маловато. Людей следовало беречь и ограждать от бед.
   Радовала Мологская  ярмарка, которая  стояла на пути, что шел  из южных земель в Новгородские пределы и далее в Скандинавские страны. Открывалась ярмарка вместе с ледоходом, а затихала только  в ледостав. В летние дни наступала настоящая страда, суда прибывали караванами одно за другим.  Серебро  приходилось взвешивать на больших весах пудовыми гирями, и товаров было не счесть. 
   Василий прикидывал, что от щедрот Мологской ярмарки можно было  снизить подати, чтобы заманить на поселение людишек из других земель. Посоветовавшись с батюшкой, Василий составил грамоту,  по которой вновь прибывшие на Ярославскую землю  люди, могли  три года жить безданно - беспошлинно.
   Потянулись люди в Ярославские пределы, уходя из тех мест, что были  вольно иль невольно запроданы московским князьям, не жаловавшим должников и бессребреников.
   Василий Давидович отводил пришлым людям  места по берегам Волги, и Кубенского озера.
   Узнав о том, что Кончаза  стала женой Юрия Московского, Василий помрачнел,  и ещё больше ушел в  дела. 
     Грамотных людей, умеющих писать и считать, не хватало. Не было таких. что могли бы на хозяйстве заменить его, на случай отъезда или  какого  сложного дела. Дьяков не было для сущей работы.
.
В Ярославле при Спасском монастыре святые старцы,  обучали писцов летописей, да переписчиков старых сводов. А в таком обширном  хозяйстве нужны были и дворцовые дьяки для записи княжеских дел,   и земские для ведения даннических дел на местах  и дьяки – вечники, для записи тех дел, что вече приговорит.
    Василий занялся обустройством  домашней княжеской  школы, в которой должны были обучаться письму и счету дети дружинников и слуг княжеских.
     Хозяйствовал неулыбчиво, сведя брови над переносицей. Имея вид  суровый, часто неприступный.
      Никто не знал, что с тревогой и трепетом ждал Василий  от брата, что ушел во Владимир на поставление Великого князя,  новостей.

Михаил со своей малой дружиной появился   у стен Ярославля  среди ночи, переполошили стражу, наделали шуму, в город ворвались, оглашая узкие улицы топотом  конских копыт.

С братом Василием столкнулись на высоком крыльце княжьего дома. Обнялись, расцеловались по - братски, заспешили в  тепло протопленные палаты. Час прибытия Михаила был поздним, потому на стол выставили на скорую руку солонину, хлеб, капусту, редьку, с постным маслом да квас
       Михаил видел, с каким нетерпением смотрит на него старший брат, как хочет услышать новости столичные, но до прихода батюшки Давида Федоровича, Михаил не начал своего рассказа. Едва переступая ногами, князь Давид в сопровождении  слуг, поддерживавших  князя под руки, вошел в малую трапезную, где сидели уже сыновья..
    Протянув руки и шевеля беззвучно губами, Князь Давид припал к груди молодшенького сына, глаза его повлажнели. Василий   приказал слугам удалиться.
-   Сказывай, сыне, какие вести привез, - телесная слабость старого князя   сочеталась с  разумом мудрого старца.
-   Отче, вести не радостные. Опять война…  Пришел я из-под стен Твери, где войска Юрия Московского были напрочь разбиты Михаилом Ярославичем.
-    Что творят московские братья – разбойники! За Великую власть тягаются с законным наследником! – проворчал князь Давид.
-     Женившись на Кончазе, Юрий приобрел не только Великую власть, но и ордынские полки. Кавкадый – воевода лютый. Без позволения хана Узбека натравил Юрия на Тверь.  А тому только того и надо, - полушепотом  рассказывал Михаил.
-    Люди … страдают…, - Василий знал цену людям, что селились на новях в его земле, - Воскресить бы всех убитых и к нам на Ярославщину! Сколь добра  сотворили бы!
     Михаил долго и подробно рассказывал отцу и брату о событиях во Владимире, а потом в Твери. Выходило, что надо было выбирать  чью – то сторону: или Москвы, или Твери. С ходу и не решить.
      Когда старый князь ушел к себе на покой, братья остались одни в малой трапезной.
-   Василий, я тут тебе гостинец привез, - Михаил поднялся и вышел из палаты. Вернулся он со свертком.
-   Вот, возьми.
Василий развернул сверток. Женская сорочка растеклась цветным шелом и скользнула на пол.
-   Что это, брате? – голос Василия дрогнул от внезапной догадки.
-    Это её сорочка, Кончазы твоей. Перекупил у одного тверского разбойника, - Михаил смущенно улыбнулся, ожидая благодарности.
-    Она жива? Что с ней? – голос Василия дрогнул
-    Она в плену у дяди Михаила Ярославича. Когда пленили её, так раздели…. Победители…, - пожал плечами Михаил.
-   Донага!? – вскричал Василий. Он  с нежностью поднял  с пола  сорочицу, уткнулся лицом в тонкий шелк, вдохнул воздух, ноздри его затрепетали. Он  почувствовал  запах кипчакской степи,  теплого ветра, и ни с чем не сравнимый аромат  любимой женщины. В горле его запершило, он отвернулся, чтобы не показывать своего волнения.
.
Поутру Василий отбыл из Ярославля в Тверь.

19. КАВКАДЫЙ – ВОЕВОДА ОРДЫНСКИЙ.
    Плененного царского воеводу  Михаил принял ласково, как гостя. Важный  татарин мог пригодиться в будущем. Поэтому Тверской князь творил честь всеми силами. Он запретил убивать пленных татар,  устроил Кавгадыю сплошной праздник и задарил  подарками. А потом отпустил в Орду с богатым обозом.
       На прощание Кавгадый признался, что они с Юрием воевали тверскую землю без повеления Узбека, и обещал быть другом Михаилу, когда тот прибудет в Орду.
       Как отъехал  Кавкадый из Твери, в тот же день  новые гости пожаловали.  В разукрашенных крытых санях, запряженных четверкой  быстроходных коней, появилась Романея Вельяминова.  Смело прошла в княжий терем,  приказала доложить о ней  княгине Ксении. Ксения   приняла Романею  в светлице на своей половине, выслушала московскую боярыню, которая просила допустить её до Кончазы – княгини Московской. Романея взахлеб рассказывала старой княгине Тверской,  как  жила в Сарае в услужении  у Кончазы и теперь  хочет  ухаживать за ней. Потому как не должно  Великой княгине без своих слуг  оставаться в чужом доме. Боярыни Тверские переглядывались, с интересом внимая рассказам московской гостьи.
      Мудрая Ксения кивала головой  правильным словам Романеи, но душой была не спокойна. Что-то лицемерное чувствовалось  во всем облике тучной, краснощекой  боярыни.
-   Тебе боярыня,  следует у князя Михаила Ярославича  спросить  позволения служить ханской сестре.
-    Великая княгиня, смилуйся над пленницей, и надо мною, несчастною, ведь   не пустит Юрий  Данилыч меня назад в Москву, не пустит!!! – запричитала  тучная девка.
    Романея, приподнявшись с высокого стульца, грохнулась в ноги княгине Ксении.
-    С места не соду, так и буду тут  валяться, пока не отдаст приказ  князь Михаил – быть рядом с госпожой моей.
Ксения отодвинулась от  загребущих рук Романеи.
-   Жди до вечера, Романея.  За ужином я испрошу у сына  разрешения. А пока в девичью ступай.
     Такой удачи Романея и не  ожидала! В девичьей  горнице  знают всё. Она ужо выведает  про Кончазу, что надо. И,  может,  удастся на свою сторону  кого-то из теремных  девок переманить.