Незабываемое путешествие-3. Верблюд

... К вечеру, уставшее, набегавшееся и голодное моё «дитё» удалилось полежать с книжкой, а я  - продлить самоощущение «белого человека»  в салоне под спокойный приятный шансон (сопровождаемый инструментальным трио), с сухим мартини с лимоном и с сигаретой, где и была вскоре застукана соскучившейся дочерью.
Сгоряча, за компанию со мной, она согласилась на апельсиновый сок, но, не допив, грустно и тихо скрылась вновь с глубоким огорчением...


     ...Около 5 утра мы были разбужены корабельным колоколом с некрасивым названием «рында». Вид у моей девочки был поблекший  - теперь уже не только от голода, но и  раннего вставания, которое она не выносит, так что о каком-то завтраке и говорить не приходилось.
Получив не такой уж «сухой» паёк, поскольку в нём была и бутылка воды, мы отстояли огромную очередь перед трапом, дожидаясь штампования паспортов медлительной египетской таможней, и, наконец, - на воздух!
    Порт-Саид! Такое знакомое и сказочное название (книжно-киношные отсветы!)... И в самом деле, толпа аборигенов с товарами – просто кадр из «Смерти на Ниле» по А.Кристи!
Живописно конечно, но что-то совсем не то... а может быть, просто мы - не англичане, или время давно другое?!..

    Прижимая к себе сумочки и пакеты с едой, пробираемся по каким-то мосткам через грязные лужи, с трудом отбиваясь от хватающих за одежду торговцев, увешанных чёрт знает чем – коврами, бусами, и всякими другими аляповатыми произведениями искусства ручной сборки, и во все стороны раздавая наши вежливые «ноу»... проскочили, ох!

    Автобус, дама-гид, дорога – «пыль да туман». Вдоль шоссе на Каир – пустыня: ни деревца, ни жилья, лишь одна попалась в поле зрения закутанная в чёрный бурнус согбенная фигурка...
И не зря эта движущаяся фигурка была так плотно закутана... потому как через полчаса на дорогу обрушилась песчаная буря, плотно забив снаружи стёкла, и в автобусе стало темно и тихо, только вой ветра доносился снаружи, а уж как там мело, увидеть было невозможно...
Не помню, останавливались мы или продолжали ползти через это бедствие, скорее второе, потому что через какое-то время эпицентр этого кошмара остался позади, и вот тут мы точно остановились, и водитель стал обливать водой из ведра оконные стёкла, каждое по очереди...

     Дальше, уже без остановок, наш автобус проехал насквозь через красивый, наверное, город Каир, – «посмотрите вправо, посмотрите влево» - с перечислением особняков и дворцов, принадлежащих мало известным нам великим деятелям и правителям, бывшим (чаще кем-то убитым) и нынешним... За дворцами – та же бескрайность песка, а потом – просто песок без признаков обитания, и наконец, часа через три-четыре в общей сложности, мы - у цели!
 
Ура - впереди виднеются пирамиды, разбросанные на приличном друг от друга расстоянии...

     Наши красавицы «малышки» – одна высокая, рыжекудрая, вторая – маленькая, тёмнокудрая, радостно выскочили  из надоевшего автобуса и помчались к ближайшей из пирамид, и через несколько минут две крошечные фигурки, шустро скача по облупленным глыбам виднелись уже где-то высоко-высоко, размахивая лапами, чтобы мы с Галей их увидели, а потом полезли ещё выше, несмотря на наши отчаянные призывы вернуться,
но куда там!...
До вершины они всё же не добрались, эти мартышки, - пожалели своих мамочек, спустились...
 
И тут же ринулись в преисподнюю – т.е в какой-то склеп, куда направлялась толпа туристов.
 
   Неожиданно Галя решила пойти с ними, и все трое набросились на меня, чтобы хоть одно приключение я разделила с ними...
 
И я сдалась, несмотря на глубокое внутреннее сопротивление, что нарастало во мне тихо и настойчиво с первых шагов по этой земле, вопреки обратным усилиям затолкнуть его подальше...

Подойдя к отверстию в «норе» вместе девочками и Галей, я даже мужественно осилила две ступени вниз, и тут, подняв голову, обратила внимание на встречный поток людей с измождёнными, покрытыми испариной, почти мертвенными лицами...
В ужасе я попробовала уговорить остальную компанию вернуться, пока не засосало внутрь - но куда там!...
И я повернула назад одна, еле протиснувшись сквозь наседавшую сверху толпу любопытных...

    Всё остальное время я провела, стоя в 30-сантиметровой тени от нашего автобуса, отбиваясь от настырных, как мухи, комары, слепни и - какая ещё бывает неотвязная насекомая мелочь - мальчишек – продавцов всякой чепухи. Ни один из них не обращал внимание на отказы, они возвращались и налетали снова и снова...
 
И так было с каждым, кто не спрятался в склепе или на вершине пирамиды...

    Боже мой, с какой радостью встретила я своих!
Они были измучены, бедняжки, но держались бодро. 
Дашенька одобрила на этот раз отсутствие во мне избыточной любознательности, рассказав, что кроме пыльных углов, в которых когда-то что-то лежало, ничего в склепах не оказалось, фараоны их там не ждали и весь их антураж тем более. Всё, что не разворовано, давно в музеях. Ну, и кто ждал иного?...

Я уже предвкушала скорый отъезд из этого невыносимого пекла, полупрозрачная шаль меня не спасала, тень от автобуса почти исчезла  - солнце было в зените...

А... не тут–то было! Верблюды!!!

И девчонки помчались к загону с этими царями пустыни...
У каждого верблюда был свой поводырь-хозяин, а поездка на благородном животном стоила один доллар.
 
Всё, что там произошло, рассказала мне моя девочка, возмущенная и гордая одновременно...

    Итак, она взобралась на полулежащего верблюда, погонщик дал команду, эта махина поднялась на ноги, и - пошла, а местами даже бодро бежала.
 
(У меня есть чудесная фотография Дашеньки в огромной белой техасской шляпе, судорожно вцепившейся в верблюжий загривок, но пытающейся сидеть при этом прямо и к тому же – улыбаться! Ковбой!)

    Сделав положенный круг, верблюд был остановлен своим хозяином, который  тут же нагло потребовал два доллара, угрожая при этом, что верблюда не посадит, и слезть с него – стоящего, девочка не сможет...
Моя законопослушница была возмущена до крайности и твёрдо отказала вымогателю - договор есть договор...
Они долго ругались, но Дашка стояла на своём, её чувство справедливости преобладало в этот момент над мягкой уступчивостью.
Она была оскорблена,  шантажом – тем более...

    И что тогда делает моя девочка, поняв, что пререкаться дальше невозможно?
Она наклоняется, обхватывает  своего уже полюбившегося ей верблюда за шею, как может, и шепчет ему на ухо что-то нежное, уговаривая опуститься на землю...

    И верблюд мягко оседает.
 
К полному изумлению хозяина.
(И к моему и всех тех, кому я рассказывала об этом...)

    Дашенька моя слезает, гладит по голове верблюда, говорит ему спасибо...
И спокойно протягивает один доллар обалдевшему старикашке, тот ругает последними словами и её и верблюда, но девочка моя уже далеко - она мчится ко мне с этим потрясающим  волшебным рассказом...

Ну, не чудо ли?

(продолжение следует, снова надеюсь на это...)