Полина Струкова

Невидимые

Эту историю мне рассказал один молодой человек по имени Костя. В рассказанном им нет ни символизма, ни морали. Это просто интересно.
Как известно, большую часть жизни мы проводим в помещениях. А в каждом помещении…

А здесь все те же длятся чудеса,
здесь, как и прежде, время три часа,
а может быть -- часы мои не лгут --
здесь вечность без пятнадцати минут.
(И. Бродский)
Покрыты пылью, плотью времени, они висят у Вас дома на стене, лежат в кладовке, стоят за старым комодом на даче. Они смотрят на Вас каждый день, каждую ночь. Вы говорите, что они просыпаются вместе с Вами, но на самом деле ошибаетесь. Нельзя проснуться, не засыпая. Вы верите, что время невозможно разглядеть, но они – единственные на всей планете, кто видел время. Привычные, незаметные слуги вечности. Солнечные, лунные, песочные, механические, электронные… Часы.
Они необходимы нам. Тьма и Свет были разделены Создателем при Взрыве. А Прошлое и Будущее – при создании древнего прообраза часов. Отчасти по причине существования часовых механизмов мы вынуждены всю жизнь содержать произошедшие с нами, или даже не с нами, события в порядке, словно бы в картотеке, постоянно ссылаясь на прошлое в разговоре, в своих раздумьях, в осмыслении происходящего, при планировании будущих свершений. От нас этого требует каждая из двенадцати черт на циферблате, каждая из трёх стрелок, бегающих по кругу, часовая, минутная и секундная (и чем их больше, тем серьёзнее становятся требования к памяти человека), чёткое разделение на дни, часы, минуты и секунды всей нашей жизни. Дробление это не имеет предела. Мало того, от этих требований никак не избавиться. Потому что часы путешествуют вместе с нами в течение всей жизни, и даже более того.

У них была самая настоящая образцовая семья. Всё совершалось чётко по расписанию. Ужин в 19:00. Мать была очень хорошей хозяйкой, исполнительной, послушной, добросовестной и, в целом, добродетельной. Старшая дочь с беспокойством поглядывала на часы. 19:23. Младший опять опаздывал. Боря – сорванец и шалопай – частенько играл с соседскими мальчишками во дворе. За игрой время пролетает незаметно, поэтому он практически ни разу за то время, как они переехали в этот дом, не явился к ужину вовремя. Мать уже расставила блюда на столе, налила суп в тарелки. Звуки ударов по мячу за окном заметно раздражали её. Крики детворы заставляли нервничать. «Борис! Ну, и долго ещё тебя ждать?» - нервно выкрикивала она в открытое окно на кухне. «Уже иду, мам!» - в который раз отзывался беспечный мальчуган. Однако же, мать всегда учила Бориса, что в большой семье семеро одного не ждут. Тем более, в такой образцовой, как их семья. Отец был важным человеком на фабрике. Он много работал, дико уставал и никогда не позволял себе таких явных слабостей как игры с детьми, беседы о том, что не относится к делу и опоздания на встречи. Стабильный доход, небольшой счёт в банке, уважение соседей, кристально чистая репутация, ежемесячные поездки к родственникам и перспектива устройства старшего сына в приличное место после окончания военного училища. Поджав губы, старшая сестра снова взглянула на минутную стрелку массивных часов в обеденной комнате – 24 минуты. Тик-так-тик-так… Младшая сестра виновато смотрела на накрахмаленную скатерть перед собой. Она пока мало что понимала в этом мире, но точно знала, что лишний раз злить старших не нужно. Мать крутила в руках кухонное полотенце, то сворачивая его в жгут, то выпрямляя и разглаживая. 25 минут. В прихожей послышались шаги. Мальчик быстро зашёл в комнату, сунул руки под струю воды на кухне, брызнул на лицо, вытер лицо и руки чистым полотенцем и уселся на стул. Ни слова не говоря, мать отвесила ему подзатыльник и села на своё место за общим столом. Все принялись ужинать, в абсолютной тишине и непременно с недовольным видом. Младшая сестра украдкой взглянула на своего брата, тот, улыбаясь, подмигнул ей… Кажется, он был доволен жизнью, несмотря ни на какие условности и ритуалы.

Широкая улыбка, серьга в ухе, острые черты лица, некоторая надменность и наглость во взгляде. Он – пират. И он имеет огромное преимущество перед всеми остальными «сухопутными крысами», потому что он бывал в «открытом море», он знает, что такое штиль и шторм. Вспыльчивый и романтичный, наш герой участвовал в сражениях, боях и просто мелких драках, но, непременно, отстаивая только свои собственные интересы. Теперь время вертит свой циферблат в его душе. Он сидел на полу в одной из комнат и вспоминал то, что происходило всего полчаса назад. Лезвие ножа, мелькнувшее у случайного попутчика в руке, крики, удары, бег, кирпичная кладка, песок под ногами... Он бросил беглый взгляд на груду вещей возле стены, остановившийся на часах. То были часы его бабушки. Старинные и массивные они словно бы разглядывали его в ответ. Стрелки показывали без двадцати пять часов утра. Всё верно. Пират отметил про себя «Чёрт возьми! А ведь эта груда металла не такая уж и древняя, раз ещё работает! Надо бы разобрать все эти вещи, а часы повесить на стену, где им самое место…». Но не сейчас, нет. Сейчас не время заниматься уборкой дома. Полчаса назад его могло бы не стать вовсе, и теперь сил не хватит не то чтобы встать и начать двигать предметы, а даже перебраться на кровать. Он так и продолжал сидеть на полу в захламлённой квартире одинокого пирата, рассматривая стрелки часов, большим посторонним глазом глядящих на происходящее.

На съёмной квартире было здорово, все удобства плюс хорошая цена. Девушке сдал эту квартиру вместе со всем, что в ней находилось, парень в бондане и с серьгой в ухе. Очаровав девушку с первой минуты разговора, он настоял на том, чтобы она заселилась именно в эту квартиру. Но теперь было не до воспоминаний о хозяине квадратных метров. Сейчас она считала каждую минуту. Свидание было назначено на восемь часов вечера, но кавалер опаздывал. Время шло, но любимый всё не приходил. Ожидание заставляло прекрасную особу рисовать у себя в воображении сценарии один хуже другого. Минуты тянулись очень медленно. В этом случае уместно будет сказать «и каждая секунда, словно вечность». Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, она открыла сумочку, проверила ещё раз, все ли она взяла. Может быть, что-то всё же  забыла. Нет. Необходимые вещи на месте: сотовый телефон, пилочка, помада, пудреница, тушь, салфеточки, маленький кошелёчек, ключи, прозрачный лак, небольшой флакончик с парфюмом, расчёска, блеск для губ, зажигалка. В такой маленькой сумочке столько нужных вещей, без которых просто немыслимо идти на свидание! Девушка подошла к зеркалу и пристально вгляделась в отражение. Блондинка, вечернее платье, разрез доходит до верхней линии чулка, высокий каблук, декольте, крупные серьги, макияж. Ещё раз взглянула, элегантно поправила красивыми пальчиками выбившуюся прядь. Маникюр не оставлял сомнений в том, что девушка основательно подготовилась к встрече. Она посмотрела на часы, висящие на стене, в надежде увидеть… да просто в надежде. Ведь он даже телефон отключил. Секундная стрелка неумолимо отсчитывала мгновения одно за другим. «А вдруг он меня бросит?» - слова вспыхнули синим пламенем где-то в затылке. Что тогда? Тогда весь мир рухнет. Месяцы её мечтаний о будущем уйдут в пустоту. Её планы о совместной жизни, общих приключениях. Поездки на море, отпуск на курорте, подарки, красивые платья, рестораны – ничего этого больше не будет? Ошарашенная неожиданной догадкой, она опустилась на диван. Слёзы подступали к глазам… Но тут, (о чудо!), раздался звонок. Молниеносно девушка бросилась открывать дверь. «Привет, милая моя! Извини, что задержался. Пробки. Ты уже готова? Поехали?» и можно было снова планировать совместное будущее.

Сидя на широком кресле и прикрывшись пледом, девушка читала книгу…
Средь шумных расставаний городских,
гудков авто и гулов заводских,
и теплых магазинных площадей
опять встречать потерянных людей,
в какое-то мгновенье вспоминать
и всплескивать руками, догонять,
едва ли не попав под колесо,
да, догонять, заглядывать в лицо,
и узнавать, и тут же целовать,
от радости на месте танцевать
и говорить о переменах дел,
"да-да, я замечаю, похудел",
"да-да, пора заглядывать к врачу",
и дружелюбно хлопать по плечу,
и, вдруг заметив время на часах
и, телефон с ошибкой записав,
опять переминаться и спешить,
приятеля в объятьях придушить
и торопиться за трамваем вслед,
теряя человека на пять лет.
(И. Бродский)
Неловкое движение локтём, и плед наполовину сполз на ковёр, будто бы вытек на пятно солнечного света. Девушка заметила, но накидывать его снова не стала. Вспомнилась подруга. Они были одноклассницами. Летом играли в «Улитку», делали клады за качелями, а зимой гадали в ванной, мастерили украшения для ёлки, менялись фантиками, подражали соседке, которая была, подумать только, в девятом классе (!). Эту подругу она встретила совершенно случайно в прошлом месяце. Ничуточку не изменившись внутренне, девушки проболтали всю ночь напролёт. Катя поведала Лене о своём новом романе, а Лена поделилась соображениями насчёт скоротечности всего происходящего в этом мире. Говоря по правде, Лена всегда считала Катю немного легкомысленной, а уж что касается скоротечности, то Катины романы всегда именно этим и отличались. Неизвестно, когда они ещё встретятся. При последней встрече Катя протянула связку ключей подруге и попросила «присмотреть за цветами», пока они с Ромой будут на каком-то курорте. И вот она в помещении, где пахнет цветущей сиренью, растущей прямо под окном, в помещении, где много интересных предметов, принадлежащих кому-то, но точно не подруге. Кто жил до этого здесь? Что с ними происходило? Какие эмоции испытывали эти люди, одёргивая занавески по утрам? Что они говорили друг другу вечерами? Кто будет здесь после? Как узнать всё это? Девушка, сидящая в кресле, в один момент почувствовала себя маленькой песчинкой в нескончаемом потоке событий. Ходу её мыслей вторило тихое и ненавязчивое тиканье часов на стене, стойкости которых она могла только позавидовать.

«Маааам! Мамаааа! Маааамааа!» - не унимался малыш. «Что случилось?» «Мам, я не могу заснуть.» «Почему?» Он уже подготовил открытку к празднику. Ему хотелось убедиться, что мама уже спит, не слышит его, чтобы подкрасться и незаметно положить подарок на прикроватный столик. А теперь нужно было во чтобы то ни стало выдумать повод, ведь она же пришла. «Часы громко тикают. Мне страшно.» «Опять?» «Угу…» Конечно, мамочка не должна догадаться о подарке, приготовленном как раз ко дню её рождения. Это будет сюрприз. «Сынок, ты всё сочиняешь. Послушай, они тикают очень тихо. Так ведь?» «Ну, да…» «Это же всего лишь часы. Это вещь. Они тебе не могут ничего сделать.» На тёмно-красную картонную бумагу он аккуратно наклеил розовые и голубые бутоны цветов, вырезанные из цветной бумаги. Затем последовали зелёные стебли и листочки. Самым сложным было написать «С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!», потому что он ещё очень плохо писал буквы. Одна девочка сказала, что пока он не научится правильно писать буквы, ему придётся их рисовать. Но рисовать тоже было здорово, тем более, если для любимой мамочки. «Мам… Но я всё равно боюсь.» «Да что ты… Ты же уже большой. Не надо бояться. Хорошо?» «Да, хорошо…» «Ну, всё, сладких снов тебе… Засыпай поскорей.» «Ммм…» «И запомни, это всего лишь часы. Они не смогут ничего тебе сделать...» Но малыш ещё не знал, что на самом деле могут сделать с ним обычные часы. 

Эта вещь совершенно не вписывалась в интерьер. Модный дизайн. Он выкинул кучу денег на мебель самых современных моделей, такую, какая ей нравится. Он терпел эту жуткую расцветку диванов, лишь бы она была довольна. Ему так хотелось угодить, предугадать желание, приятно удивить. С женой было не так.  Жена предпочитала пастельные тона и сдержанность во всём. Порой ему казалось, что два сына получились у них каким-то абсолютно мистическим образом. Да, сейчас у него была ещё и другая женщина. Неординарная особа, художник, писатель, азартная и порой неуёмная в проявлении эмоций молодая девушка. Она выбирала яркие цвета, нестандартные решения и странные, нелепые вещи. Например, эти часы. Время от времени ему хотелось их выбросить, избавиться от груды тикающего металла. Порой ему казалось, что кто-то смотрит на них обоих через стекло-глаз, похожий к тому же на кошачий, когда стрелки показывают шесть ровно. Без них квартира смотрелась бы выигрышнее. Тем более, что любовнице здесь нравилось, он прекрасно знал это. Можно было выйти на короткий, но широкий балкон, вдыхать аромат кофе и рассматривать шагающих далеко внизу жителей городка. Если повезёт, и утром будет хорошая погода, то часам к девяти можно будет увидеть мост вдалеке, прохаживающихся по нему маленьких человечков, немного машин и деревья у речки. На самом деле река в этом городе достаточно широкая, но утром, даже при хорошем освещении, бликов на ней не видно. А когда вещь не блестит, она визуально кажется меньше, малозначительнее. Эта река двигалась только в то время, когда капли дождя колыхали её поверхность. По крайней мере, утром. Утром всё было замечательно романтично. Она наслаждалась этим видом из окна, этими минутами утреннего не-покоя, этим мужчиной и его отношением ко всему, что она считает интересным. Он купил эти часы на распродаже специально для неё. Самому ему они не нравились, она прекрасно понимала, уж слишком громоздкие. От этого циферблата веяло историей нескольких поколений, постоянством и устойчивостью к внешним переменам. Частенько, пока он был в душе, она лежала в постели, разглядывая циферблат, наблюдающий всё происходящее в комнате день за днём… день за днём… Иногда ей казалось, что эти часы были здесь всегда, что они вообще вечны, только часто незаметны, невидимы.

Нечто подобное, конечно же, произойдёт и с этим рассказом. Как сказал Поэт:
Мои слова, я думаю, умрут,
и время улыбнется, торжествуя,
сопроводив мой безотрадный труд
в соседнюю природу неживую.
(И. Бродский)

И именно часы помогут в этом, неумолимо отсчитывая мгновения «до»… или мгновения «после»… или «и до и после»…

(Посвящается Косте М.)



Третий этаж. Квартира прямо

 (из диалогов с книжками про любовь)

«Торжественны клятвы до лучших времён!
Я пью за верность всем богам без имён.
Я пью за вас, моя любовь, мои друзья,
завидуя вашему знанию, что я – это я…»
БГ

Всем привет!
С чего начинаются все книги? Правильно, с представления. Так вот меня представлять вовсе не нужно. Зачем? Меня итак знают все, кому надо. Просто Я. Я люблю шоколад и яблоки. Люблю подолгу смотреть на Луну. Я совсем не люблю, когда человек неожиданно прерывает разговор какой-нибудь незначительной мелочью. Я думаю, чем больше на свете будет глупых людей, тем чаще ты сможешь ощущать себя умным. Я живу на третьем этаже, в квартире номер 11, что прямо. Очень легко найти.
А теперь, после представления было бы совсем глупо заявлять, что со мной никогда не происходило ничего интересного. Вы скажете, зачем же тогда нужно было говорить о себе? Правильно. Всё правильно. Я прекрасно это понимаю. Ладно, перейдём к делу. Да, со мной кое-что произошло. Я поселилась в этой квартире. С бытовыми условиями всё в полном порядке. Но вот какая странность. Видите ли, как только я здесь поселилась, меня стали посещать люди, которых я вовсе не помню, но откуда-то знаю. Это может показаться подозрительным, но я уже привыкла, что в дверь ни с того, ни с сего стучится загадочный бородач с гитарой. Я пою его чаем, угощаю печеньем, а он поёт для меня песни. А потом он так же загадочно исчезает в дверном проёме. Мистика!
За пару месяцев у меня побывало так много людей, и все такие разные. Была одна, вроде картины писала. Не помню уже. Помню точно, что приходила вся в масле, в смысле, в масляных красках. На носу – жёлтая, локти – синим выпачканы. Помню, она всё время просила трав её заварить. Вдруг вскакивала и с криками «Божественно! Великолепно! Неподражаемо!» бежала разглядывать складки на шторах или помойное ведро. Всё время кто-нибудь приходил. Не было ни часа без гостя.
А один приходил: маленький, лысый, скрюченный. Он брал гитару в руки, пел «Hotel California», а потом долго курил дешёвые сигареты и плакал, глядя в окно.
Приходила принцесса. В длинной и широкой зелёной юбке. Всё вздыхала и гляделась в зеркальце. Часто говорила о «нём», о прекрасном принце, и мечтательно хлопала длинными красивыми ресницами, смотрела большими глупыми глазами. И уходить не хотела. Всё норовила узнать, кто же ещё приходит ко мне. А я держалась и не говорила. Мне нечего было от неё скрывать, но так хотелось вспомнить детство и поиграть в «секретики». Было бы очень интересно понаблюдать за тем, как она корчится, пытаясь разгадать «великую тайну», которой вообще-то и нет. Если честно, я не люблю таких, как она. Слишком уж эта принцесса была наивной и наигранной. Так и хотелось взять её за шиворот, силой оттащить в ванную, перекинуть через керамический бортик и смыть, смыть всю краску с лица! Какая она тогда будет? Я очень подозреваю, что на лице не останется даже зрачков. Да на каком лице?! Останется чистая поверхность, гладкая и нетронутая. Возможно, даже непорочная, но в наши времена это в ряд ли. И она весьма успешно строила из себя звезду непомерно большой величины. И с ней никто не хотел иметь ничего общего.
Ещё вот, помню, приходила девушка вся в наколках и металле. Она слушала тяжёлую музыку, одевалась в мешковатую чёрную одежду, пила много портвейна и непременно хотела завести большого и страшного бульдога. Но она никогда не задерживалась подолгу, поэтому о ней мне мало что известно.
А несколько дней назад приходил парень. Светловолосый и до боли знакомый. Он всё смотрел виноватым взглядом и рассказывал о каких-то там рунах. Точно помню, он приходил 3 раза. На четвёртый он не стал проходить в комнату, а остался стоять в прихожей. Сказал, что вещи уже готовы, что через полчаса самолёт улетает, и, что он предлагает мне немедленно стать его женой. И я задумалась…
…Вместе они любили
сидеть на склоне холма.
Оттуда видны им были
церковь, сады, тюрьма.
Оттуда они видали
заросший травой водоём…
Сбросив в песок сандалии,
сидели они вдвоём… (И.Бродский)

…Думать пришлось долго. Благо, он клятвенно пообещал дождаться меня из моего образовательного путешествия во что бы то ни стало. Сейчас уже осень, а я всё думаю. Голову мою посещают совершенно разные мысли: от больших до маленьких, от светлых до тёмных, от высоких до низких. Сейчас осень. Я в Китае. Моя квартира на третьем этаже пустует. Но с неё всё началось. Именно с неё. Много чего интересного и не очень произошло или ещё произойдёт в моей жизни. И я постараюсь хоть что-нибудь об этом написать. Все мы когда-нибудь что-нибудь лихорадочно пишем на листиках в клетку.
Осень с лихорадочной спешкой навешивает тучные свои создания над шпилем великого и неповторимого «Годзи Фандень». На улице всё чаще замечаешь стариков. Желтизна опадающих листьев и краснота умирающих деревьев в этом году проскочила мимо. Сразу ветер. Сразу холод. Сразу шарф на шею и иди себе, куда шла. И не оборачивайся. Вон отсюда! Надобно надеть на себя тёплый и приятный свитер, своими формами выгодно подчёркивающий желание скрыть всё, что внутри, всё, что может иметь хоть какую-то цену. Шагая напрямик через неудавшуюся осень, вспоминая квартиру и друзей, я буквально с разбегу напоролась на чёрное, как смоль, сокровище. «Сокровище» моментально влюбился в «рашшн красивый девушка», писал стихи и рассказы. Но всё это было чересчур приторным. А сейчас я смотрю на себя в зеркало и тихонько боюсь. Почему им всем так тяжело со мной? Неужели я вправду слишком засыпаю их своим вниманием? Да, я хочу творить. Я так говорила и писала всегда. А теперь я хочу творить не для себя, а для кого-нибудь, Точнее, я знаю, для кого. Этот человек, надеюсь, и по сей день ждёт меня у дверей квартиры на третьем этаже…
По прошествии времени захожу я в свой подъезд, поднимаюсь на третий этаж. А там никого. И квартира-то пуста. И телефон-то молчит. Холодно, грустно, и некому лапу подать, как говорится. Вот уже и не заходит никто. Все только обещают. Знаете, я думаю, все вопросы отношений надобно решать зимой, хотя осенью даже лучше. Летом – это бесполезно. Летом каждому человеку тепло и комфортно в одиночестве. Если кто-то есть рядом, то летом это ощущается притуплённее всего. Вот зимой – совсем другое дело! Зимой каждый вдох-выдох несёт тепло. Именно зимой человеку более всего нужно кто-то тёплый рядом. Это правда. Но я ведь «сильная»… И я улыбаюсь и громко заявляю, что мне хорошо в одиночестве. Какой счастливый самообман! Да уж, чего только не скажешь. И люди верят!
Недавно приходил один, больше похожий на пирата, или, скорее, на дикого зверя. Такой импульсивный и непредсказуемый, с очень красивыми глазами. Предлагал быть с ним и любить друг друга вечно. А мне, знаете ли, сидя в своей квартире на третьем этаже, и уже однажды разочаровавшейся, и любить-то никого не хочется. Просто общая симпатия ко всем, а любить кого-то одного?.. Это всё как-то подозрительно.
Как сейчас помню, однажды в дверь постучали, а на пороге оказался человек, называющий себя странным именем. Он попросил просто зайти погреться. Через некоторое время, усиленно поглощая красное вино, он сказал, что где бы я ни была и что бы я ни делала, я всегда буду его. Видимо, этим он хотел сказать, что всегда будет готов помочь мне, или что-то вроде этого. Затем он долго рассказывал мне очень интересные вещи про музыку и про магию. Всем своим поведением, точнее, рассказами он пытался поломать представление о логике. Причём не только моё. Это было даже чем-то похоже на самовнушение. Знаете, когда он говорил что-то и тут же в следующем высказывании противоречил сам себе. Похоже на юношеский вызов миру. Он и во мне пытался что-то переломить. Любил гладить мои руки. А потом, как и все, исчез. Ну и где, скажите мне, его теперь искать? Ответ: нигде. Да это и не нужно.

«Мужчина не должен останавливаться, когда бежит за женщиной…»

Разные люди приходили. Иногда девушки поражали своей мужественностью, иногда – парни женственностью. Некоторые были слишком уж открыты. Некоторые чересчур замыкались в себе. Они сидели молча на кухне и боязливо попивали чай. Это выглядело очень смешно. У кого-то были собственные проблемы, а кто-то жаждал поскорее выдумать их себе. Девушка одна приходила, вроде симпатичная и умная, только вот о парнях любила поговорить, будто в жизни ничего более интересного нет. Сядет иногда, ногу на ногу закинет и начинает перечислять одинаковые и неинтересные имена, приговаривая «Может, в этого влюбиться? А может, в того?» Похоже было на этакую барышню. Не хватало только чепчика, бантика да накрахмаленного воротничка. Вот так посидит-посидит, повздыхает-повздыхает, и идёт домой писать любовные письма тайным несуществующим женихам.
Вот так и получалось, что они все приходили и рассказывали мне всё, касающееся чужой жизни. А про меня никто ничего и не спрашивал. Однако, в какой-то степени это было даже хорошо. Никому ничего не нужно было формулировать, объяснять. Ещё больше – доказывать. Жить было легко и просто (хотя и пусто) в присутствии этой девушки. А сейчас, бывает, сижу, пью чай одна в той большой и пустой холодной квартире, сожалею о том, что некого послушать, некому сказать: «Пей чай быстрей, а то остынет.» И соседи спрашивают: «Что это у вас по ночам тихо так теперь? Переезжать собрались?» Честно, странная логика. Ну, на то они и люди.
Сколько людей в разное время суток, с разными намерениями поднимались на третий этаж и заходили в квартиру, ту, что прямо? Трудно сказать. Да и нужно ли? Да уж, если задаваться подобными вопросами, то неизбежно скатишься в разряд вопросов «А зачем всё это?», и затем прямиком в шизофрению. И ничего здесь не поделаешь. Каждый приходящий сюда называет себя по-разному. Каждый хочет подчеркнуть собственную индивидуальность. Одни называли себя эльфами, другие – марсианами, третьи – вампирами. Одни разбираются в энергетике, другие лишь только пучат глазки, соприкасаясь с миром чудесного и совсем непонятного. Уж слишком многие приходили, обещали и уходили. Я, конечно же, верю словам, но уже давным-давно привыкла к тому, что остаётся после слов, привыкла к щелчкам закрываемого замка, к беглым взглядам гостей на зеркало в надежде обнаружить желаемое на месте действительного…



Светлая Тьма

По небу Дьяволы летят.
В канаве Ангелы ползут.
И те и эти говорят – ни там ни тут…
(Агата Кристи)

Усталый возглас «Ну сколько можно!» прервал уже давно царящую в комнате тишину. В небольшом помещении, напоминающем жилую комнату, находились двое. Чёрный и Белый сидели в разных концах комнаты. Чёрный что-то писал на большом листе бумаги. Белый гордо восседал на широком подоконнике. Он давил божьих коровок колодой игральных карт. От этого по всей комнате раздавался треск переламываемых жизней маленьких Божьих созданий. Чёрному это не нравилось. При каждом треске его лицо искажалось гримасой отвращения. По-видимому, Белому и факт убийства, и факт гримасы – всё доставляло нескрываемое удовольствие. На лице его застыла неизменная улыбка наслаждения. Он был полностью поглощён процессом. «Белый, ну хватит! Не видишь, я работаю?» - прервал почти тишину Чёрный. «А что это мы такое делаем? А? Крестики-нолики?» - Белый не прекращал своего занятия. «Отстань. Какая разница… Тебя просто просят прекратить.» Белый оторвался от великого уничтожения божьих созданий: «Что, секретики? Небось, опять задумал разрушить пару-тройку миров? График составляешь, кто первый будет?» «Заткнись.» - последовал короткий ответ. На несколько минут воцарилось молчание. Чёрный продолжал что-то отмечать на своём большом листе, сверяя в уме какие-то данные. В это время Белый кажется о чём-то задумался. Треск прекратился, но ненадолго. Как только Белый возобновил своё занятие, воздух разорвало громоподобное: «Сука!!!» Мерное потрескивание прекратилось в очередной раз. Белый упорно буравил глазками подоконник. Так продолжалось минут пять. Внезапно Белый подскочил и встал в стойку «агрессивного оратора». «Сука, значит?!» - начал свою речь Белый, обращаясь к Чёрному, - «Сука? Да ты на себя посмотри! Что ты думаешь, я не понимаю? Прикидываешься добреньким. Небось составляешь график посещения молоденьких девочек с целью соблазнения и развращения. Мерзкие делишки свои делаешь. То ли дело я – уничтожаю коровок. Дело, между прочим, полезное. Вот заползут они к тебе куда-нибудь, тогда меня вспомнишь. А девки твои? Ну, понимаю, учишь ты их, ну в тёмных обращаешь… Ну и что? Ну, вас же, тёмных, в наше-то время, хоть пруд пруди! Что толку-то? Всё равно грызётесь как голодные собаки за кусок Силы. Урод ты моральный, вот ты кто! Ненавижу тебя. О, Силы Света, дайте мне терпение вынести бред этой ошибки Вечности!» С этими словами Белый воздел руки к потолку и напустил немного искрящегося света в глаза. Чёрный наблюдал за всем этим молча и спокойно. «Чего молчишь?» - не унимался Белый, - «Стыдно? Ах, да, я и забыл, нам ведь никогда не бывает стыдно, мы же всегда правы…» Он подошёл к большому зеркалу и с важным видом поправил идеально белый кафтан старинного покроя. «И одежда эта твоя новомодная… Проста, аж глаз режет. Традиции надо чтить. Традиции! Вот скажи, как часто ты надеваешь свой расшитый драгоценными камнями Большой плащ Чёрного Мага, который отвоевал у какого-то там эльфа? А? Раз в месяц? Раз в год? Когда идёшь в бой? Когда идёшь к очередной женщине? Когда?» Даже спустя минуту ответа не последовало. Белый раздражённо выпалил: «Всегда нужно носить платье, достойное тебя!» - и неожиданно успокоился. Чёрный вернулся к своему занятию. В образовавшейся тишине Белый ещё пару раз что-то невнятно пробурчал, усевшись на корточки возле кровати. Руки его, упирающиеся локтями в колени, беспомощно свесили свои кисти. Взгляд блуждал, осматривая что-то невидимое. Дыхание становилось размереннее и глубже. Он совсем успокоился. Однако и в этот раз тишина продержалась совсем недолго. «Слушай, а как ты это делаешь?» - спросил, не отрывая взгляда от своего невидимого объекта, Белый. Чёрный также, не прекращая делать подсчёты, машинально задал встречный вопрос «Что?» «Ну, это…» - тут Белый с большим трудом перевёл взгляд на Чёрного. В ответ тот лишь вопросительно поднял на него свои красивые зелёные глаза. «Не смотри на меня, как на идиота.» - продолжил сидящий у кровати, - «Ты ведь всё прекрасно понимаешь. Ну давай, расскажи, как у тебя получается? Мне же интересно, как это ты так ухитряешься находить такое количество согласных на всё девушек? Что ты с ними такого делаешь, что они приходят к тебе снова и снова?» Чёрный лишь только довольно хмыкнул в ответ. «Ну что? Скажи, что в тебе такого особенного, что они за тобой косяками ходят?» - не унимался Белый, - «Секрет, да? Не скажешь? Я знаю, что ты жмот. Все вы тёмные – жмоты… Знаю я вас. Вот так узнаете тайну и никому не расскажете… Ладно, всё – молчу…» Чёрный многозначно вздохнул и покачал головой. Белый, кряхтя, перебрался на свою кровать. Там он уселся в позу «Лотоса», закрыл глаза, несколько раз глубоко вздохнул, развёл руки в стороны и прошептал: «Прости, но после общения с такими, как ты, мне просто необходимо очиститься…» Он начал делать вид, что усиленно медитирует. Он раскачивался из стороны в сторону, громко и глубоко дышал, при этом всё время приоткрывал один глаз. Чёрный закончил свои подсчёты, собрал бумаги, свернул большие листы, встал и направился к полке с музыкальными дисками. Постояв немного перед огромным количеством цветных коробочек, он только было поднял палец, чтобы извлечь одну, как вдруг раздался голос. «Музыка смертных…» - Белый говорил монотонно, но с весьма неприятной изначальной интонацией. «Как же тебе ещё не стыдно?.. Это вечное тра-ля-ля. С Начала Времён бренчат, тишину портят. Ну и зачем, скажи, им это? Гады… Ползают…Извиваются… Зачем они нужны?» - Белый застыл в одной позе, на лице его сохранилась гримаса отвращения. «Нет.» - продолжил он, – «Их любить надо. Или хотя бы показывать, что любишь. Так ещё и удобней. Кто в случае подставы пойдёт за меня жизни отдавать? Кто? А я знаю – тупой народец этот. Только вот прикинуться надобно кем-нибудь поэффектнее. Они же теперь умные стали – в воскрешения, да в воспарения не верят, хоть в лоб долби! Да и свет из глаз, по их мнению, бывает от наркоты или от радиации. Честно, обожаю таких тупых. Им только палец покажи, они ради тебя в лепёшку расшибутся. Дурилки картонные…» В это время Чёрный подошёл к зеркалу и небрежно поправил причёску. В этот самый момент к нему подскочил Белый. Он обнял своего тёмного товарища за плечи и легонько потряс. «Ну посмотри на себя!» - две фигуры смотрелись в зеркало, - «Ты же у меня красавчик! Настоящий красавец!!! Смотри! У тебя такие красивые волосы. У меня – чёрные – как у большинства этих прыгающих и волосатых на Земле. А у тебя почти белые… Ясно, отчего девки тебя так любят. А-а-а, красавчик!» Произнося эти слова, Белый взял Чёрного за щёку и ласково потеребил её. Чёрный был полностью безразличен. Лицо его выражало снисхождение к проделкам маленького глупенького ребёнка. «Ну глянь же на себя!» - с ещё большим энтузиазмом продолжал Белый, - «Ну на кого ты похож? Что это? Дерьмо у тебя на ногах? Нет? А что это? Джинсы?! Ты где слов-то таких нахватался? От проституток своих? Стыдно мне за тебя. Ну-ка давай…» Не закончив фразу, Белый принялся вытаскивать из шкафа Чёрного старинные одеяния. Владелец шкафа и извлекаемых оттуда нарядов стоял у зеркала, закатив глаза, с таким выражением, что точно можно было понять – ему всё это надоело до чёртиков. Теперь Белый, точно волчок вертелся вокруг Чёрного, наряжая его, словно свою любимую куклу. В итоге на безразличного ко всему этому Чёрного был надет старинный костюм, состоящий из нескольких элементов. Выбирая их, Белый заметил, что смертные назвали бы это стилем «поздней готики», но Чёрный не обратил никакого внимания на это замечание. Белый извлёк из стола все свои причиндалы и принялся делать Чёрному причёску. В самый разгар работы мастер-стилист стал напевать какую-то песенку на английском языке. Кажется что-то про Мэри и её котёнка. Когда же работа имиджмейкера была окончена, взору оставшихся в живых божьих коровок предстал Чёрный во всём своём великолепии. Белый восторженно взирал на своё творение. «Вот так-то лучше!» - с этими словами Белый встал чуть в стороне от новосозданного им Принца Тьмы. И действительно, вид был более, чем впечатляющим. Наряд выставлял Чёрного в свете элегантности, хитрости, прекрасной физической формы, некоторой надменности и нескончаемой властности. Всё это и без того было изначально написано на его лице, однако, старинное платье придало особое выражение самой фигуре Чёрного. «Вот так смертные-волосатые не то что бояться, хоть узнавать тебя будут!» - возразил Белый, - «А то совсем позабыли про тебя. Вот являюсь я к ним во всей своей светлой красе, говорю: Свет есть! А людишки мне и отвечают: тьфу-ты! Не смеши. Какой же Свет, если Тьмы нету! Я им в ответ: да есть, вы что, не видели? А они: не-а!!! И счастливые разбегаются в разные стороны… А ты вот появись перед ними в таком торжественном виде, они глаза и откроют. А?» Чёрный всё это терпеливо выслушал, затем поднял правую руку, щёлкнул пальцами и моментально обернулся в те же джинсы и прежнюю одежду. Белый ничего не ответил, а лишь остался неподвижно стоять возле шкафа. Чёрный, тоже не проронив ни слова, отправился заниматься своим делом. Он сел за стол, достал какие-то истрёпанные бумаги и начал что-то чертить на них. Спустя некоторое время, Белый сел на подоконник и уставился в даль. «Сам выкручивайся.» - заключил Чёрный.



к песне Аквариума «Неизъяснимо»

...Пасмурно. Ты идёшь по улице, и крупные капли холодной воды падают тебе на лицо. Но вместо того, чтобы пригнуться, наклонить голову, уберечься от точечных ударов дождя по коже, ты гордо поднимаешь подбородок, смотришь прямо перед собой чуть выше линии горизонта, открываешься воде. А она, вода, падает каплями прямиком тебе в сердце и тушит огонь, выжигающий тебя изнутри. Музыка звучит для тебя одного, и ты молишься своим создателям только об одном - чтобы зарядки на плеере хватило до конца пути. Потому что если музыка закончится, то сам, в одиночку, ты уже не сможешь выбраться в ту часть мира, где всё так знакомо, так явно и так неизъяснимо. И пояснений тебе больше не требуется. Там не нужны ни причины, ни следствия. Там люди в простых одеждах наблюдают сложные узоры, высеченные на камне орнаменты, орнаменты, обрамляющие светлые лики тех, кто больше никуда не торопится, тех, кто больше не стремится казаться умным, просветлённым, умудрённым или хотя бы уверенным в завтрашнем рассвете. Там мысли плывут, словно клочья дыма, и, если неосторожно открыть дверь, то есть опасность, что сквозняк унесёт их бесследно. И ты видишь это, пока играет музыка и звучит голос. В той части мира у тебя нет прошлого, но нет и будущего. Настоящее ты видишь как бы размазанным, захватывающим частично то что было и то что будет, как широкий и уверенный мазок кисти, настоящее уверенно движется в будущее. И ты почти физически ощущаешь, как незримая волна подхватывает тебя и уносит с собой... чувствуешь, как твоя реалистичность, равно как и вымысел всей твоей жизни неуклонно нарастают в тебе.... ...



Вампирчики

Вампирчики.
Выползая из задверков.
Тонкими пальцами цепляя обрывки снов.
Вытаскивают на не-Свет не-Божий.
Всем псевдо-телом, как перчатка облегает руку, старательно окружают мою сущность.
Не любят розового цвета.
Любят алый, кровавый.
Но как-то это не заметно.
Это – в их стиле.
Улыбаются настоящей улыбкой, острые зубы показывая.
Нежно касаются кожи на шее.
Проводят ледяными пальцами вдоль позвоночника.
Отрицают своё существование.
Поднимают ворот джинсовой куртки.
Оставляют только большие чёрные глаза на свободе.
Скрываются.
Мало говорят и много знают.
Приходят ночью.
Иногда.
А наутро обязательно забывают, что умеют быть вампирчиками.



Мир, которого не может быть никогда

Не в том суть жизни, что в ней есть,
но в вере в то, что в ней должно быть.
И.Бродский «Пенье без музыки»

Опа! Где я?... Минутку… Э-э-э, простите, это я сейчас издаю звуки? Понятно… И что мне теперь делать? Пустота какая-то вокруг. А я кто? Хочу, чтобы у меня что-то было. Ну, тело или вроде того, хотя, нет, с ним слишком много проблем. Пускай я лучше буду бестелесный. О как! И… И пусть будет темно и светло кругом. Как в книжках написано. Конечно же, не сразу темно и светло, согласитесь, глупость получится! Так, всего понемножку… Ух-ты! Получилось! Так, посмотрим, что ещё можно сделать…

… И был день первый… …И созданы были День и Ночь…

- Мэа, я люблю тебя!!! Люблю!!! – кричал запыхавшийся мальчишка. Стопы ног его были практически полностью оцарапаны. Казалось, он долго бежал по острым камням. Мэа стояла на склоне холма, обернувшись лицом к закату.
- Глупыш, быстрее иди сюда, а не то пропустишь Закат, – спокойным тоном произнесла темноволосая девушка. Мэа была на восемь лет старше Хфира, босоногого мальчишки.
- Ну и не хочу успевать! – буркнул Хфир и надулся.
- Давай, не спорь со мной, иди сюда,- девушка повернулась к мальчугану, который в этот момент уже изо всех сил грязным рукавом растирал слёзы по раскрасневшемуся лицу. Мэа улыбнулась и притянула к себе Хфира. Ласково, как сестра брата, обнимая его, она тихо произнесла, - Малыш… Ну чего ты? Смотри, какая красота! - С этими словами рука её будто бы проткнула Солнце в указательном жесте. - Иди ко мне. Посмотрим вместе, хорошо?
В ответ маленький герой смог только что-то невразумительно промямлить. Закат был действительно прекрасен. Хфир молча посмотрел на Мэю снизу вверх: как же она красива в лучах заката! В глубине души он догадывался, что на самом-то деле не он глупыш, а она. Он любит её, но она, скорее всего, или не понимает, или стесняется признаться в ответных чувствах. Мэа была его соседкой, и Хфир прекрасно знал, например, какого цвета любимое платье этой девушки, или какую книгу чаще всего она читает. Он много чего так же и не понимал. Почему, скажем, девушка всё время просит его выйти, когда переодевается. Она ведь так очаровательна без одежды! Её кожа пахла то апельсином, то ананасом. Отчего, Хфир не понимал, да это было и не нужно. Сейчас Мэа его крепко обнимала, глядя на лучи заходящего Солнца, и ему было достаточно этого. Только вот хотелось чуть сильнее прижаться к ней, чтобы потом унести с собой этот чудесный запах. Он знал, что соседка любит полевые цветы. Он не помнил их названия, а знал только, что они жёлтого цвета с такими малюсенькими лепесточками. Кстати, скажу по секрету, Хфир затеял когда-нибудь собрать для высокой темноволосой девушки в платье цвета морской волны целый букет таких вот полевых цветов. Да, да, настоящий! И тогда она точно скажет, что любит его, а потом… А потом они будут долго гулять по берегу и петь песни. И это будет самый счастливый день в их жизни.
- Жил был один мужчина. Он безумно хотел научиться ловить драконов. Мужчина потратил уйму денег и бессчётное количество времени, чтобы изучить технику и премудрости охоты на драконов. Жаль, что за всю свою жизнь он так и не встретил ни одного дракона…
- Мам, ну что за глупости ты рассказываешь? Ведь все уже давно знают, что драконов нет.
- Сынок, конечно же, ты прав. Настоящих драконов не существует, всё это сказки для маленьких мальчиков. Но когда ты подрастёшь, то поймёшь, что у каждого человека есть свой дракон, за которым он охотится, но поймать никогда не сможет, потому что считает его вымыслом.
- Как это?
- Я же тебе говорю, подрастёшь – поймёшь.
- А почему нельзя понять сейчас? Я ведь уже большой. И к тому же, я сегодня несколько раз сказал Мэе..
- Ну зачем ты опять про неё? Подумай о чём-нибудь хорошем и засыпай поскорее. А про Мэю лучше не вспоминай.
- Почему, мама?
- Послушные мальчики не задают глупых вопросов. Понимаешь, Мэа стала очень нескромной и непослушной. Надеюсь, это пройдёт. Но она уже очень большая и тебе не следует с ней много гулять.
- Но она же мой друг. Почему?
- Потом узнаешь. Поздно уже. Спокойной ночи, мой маленький герой.
- Ну, мам, расскажи…

Свет Луны заполнял комнату и красивыми бликами падал на стены и пол. Хфир лежал у себя на кровати и никак не мог уснуть. Маленькие пальчики теребили край одеяла. «Нескромной – это как? Странное смешное слово. Без всяких сомнений, плохого оно обозначать не может. Мэа ведь такая добрая и внимательная. Может быть, это оттого, что я недостаточно её люблю? Нужно срочно что-нибудь придумать…»Мальчик, лёжа на кровати, быстро оглядел комнату. «Знаю!» Маленькие ножки тихо-тихо застучали по полу.

Ночь была душной и влажной. Хфир, постоянно оглядываясь, перелез через забор и попал в соседский сад. Там было много таких цветов, которые нравились Мэе. Очень аккуратно, шаг за шагом маленький герой пробирался к заветному участку. Да, он нарвёт букет этих чудесных цветов для своей любимой подруги. Внезапно какой-то страшный зверь сверкнул глазами из-за кустов. Хфир замер в страхе пошевелиться. Это была кошка. Она словно бы специально не хотела спать ночью, а выслеживала маленьких мальчиков, нарушающих границы её владений. Кошачьи глаза будто гипнотизировали Хфира, однако, он продолжал не сводя взгляда с врага пробираться к заветной цели. Мальчишка действовал очень быстро. Сорвав около десятка стеблей с цветами, он, что есть силы, рванул в сторону калитки. Зверь, заметив движение, бросился в погоню за чужаком. Но мальчуган уже успел пролезть под металлическими прутьями калитки и уже вовсю нёсся к дому своей возлюбленной. Когда Хфир добежал до места назначения и позволил себе обернуться, кошки уже не было, ничто ему не угрожало. А может быть, зверь ему просто-напросто привиделся? Букет был в полной сохранности, несмотря на погоню. Сердце бешено колотилось. Мальчик знал, что друзьям открывают двери своего дома в любой момент и время дня и ночи, но он был очень взволнован и поэтому решил немного отдышаться, подождать на заднем дворике, прежде чем стучать в дверь и вручать подарок. Без сомнений, Мэа будет в восторге от букета жёлтых полевых цветов. Он точно знал. Но тут странный шум привлёк внимание маленького мальчика. Хфир заглянул в окно, откуда шёл звук.

- Я люблю тебя, люблю!!! Слышишь?..
Конечно же, он слышал. Это точно был голос Мэи. Только вот, к сожалению, разглядеть он ничего не мог, так как за окном, там, внутри комнаты, было темно. Вспыхнула свеча. Бледно-жёлтый свет обдал своим сиянием две фигуры. Это была точно Мэа и ещё какой-то парень. Они лежали на полу, спинами к окну. На полу были разбросаны одеяла и книги. Хфир протёр рукавом стекло и попытался различить, что происходит, и почему его любимая подруга говорит кому-то ТАКИЕ слова.
- Нет, не уходи, пожалуйста… - продолжала девушка. Между тем парень медленно встал. Хфир с большим удивлением заметил, что оба они, и Мэа и незнакомец, были совершенно раздеты. Значит, Мэа его обманывала. Значит, она всё-таки разрешает некоторым мальчишкам видеть её без одежды. Букет бесшумно упал на коротко остриженную траву газона возле дома. Мальчик попросту выронил свой подарок. Он медленно соображал. «Мэа говорит, что любит какого-то неизвестного большого мальчика. Если она это сказала ему, то мне теперь точно никогда не скажет. И уж точно не будет рада букету жёлтых цветов, который я несу для неё. Она не любит меня…» Слёзы хлынули из глаз.

Ветер и ночь. Вот то, что осталось в памяти маленького мальчика навсегда. Он бежал быстро и далеко. Маленьким мальчикам обычно не разрешают забегать в лес так далеко. Ну, если только вместе с папой, тогда можно. Бежал и плакал. А когда совсем устал, и слёзы просто закончились, то Хфир упал и долго-долго лёжа на земле спал. Разбудил его старик в странных одеждах. Как только Хфир открыл глаза, то понял, что церемония Встречи Рассвета уже прошла, так как Солнце было уже высоко. Мальчишке тут же стало стыдно, за то, что он осмелился пропустить такой важный момент жизни каждого дня, но быстро опомнился. Старик наклонился к нему и добродушно спросил, как его зовут. Хфир, как можно вежливее ответил и в ответ поинтересовался, как зовут старика.

- Мальчик мой, ты знаешь, что такое «эклиптика»?
- Что-то связанное с Солнцем, правильно?
- Почему ты так решил?
- Потому что в нашем мире всё связано с Солнцем.
- Правильно. Эклиптика – это видимый путь движения Солнца в звёздном небе за целый год. Представляешь?
- Ну… Не очень хорошо. А зачем это эклиптика нужно?
- Как тебе сказать, чтобы мы могли проследить путь Солнца по всему небу вокруг нашей планеты.
- Как странно. И что от этого бывает?
- Как «что»? От этого человек учится.
- Это совсем непонятно. Расскажи, как?
- Эх… Вот скажи мне, малыш, какая самая главная задача человека?
- Достойно встречать и провожать Солнышко каждый день.
- Это тебе, наверняка, жрецы рассказали. Верно?
- Да. Не так?
- Так, только вот беда в том, что, то что ты сказал – не главная задача человека. Главное – это прожить свою жизнь достойно, гордо и подобно Солнцу.
- …
- Не понял? Как Солнце – это значит, не выделять кого-то или что-то отдельное, а любит и заботиться обо всех, кто встречается на пути. Смотри, оно нам сейчас светит, греет нас, причём не разбирается, хороший ты мальчик или плохой, умный я дед или глупый. Правильно?
- Ну, да… Сложно всё это.
- А ты как думал? Вот держи камень.
- Зачем?
- А ты размахнись и кинь в Солнце, что есть силы.
- Не получится… Не долетит. Солнце слишком высоко.
- Какой умный! Значит, и всё то, что злые люди тебе делают неприятного не будет касаться тебя, если ты будешь подобен Солнцу.
- Ха-ха! Здорово! Но… Звёзд ведь много на небе…
- А людей что, меньше?
Мальчик и старик долго смеялись, глядя на небо.

…Бу-бу-бу! Ну, как вам начало? Неплохой мир я начал делать, правда? Но что-то всё слишком просто, и чисто, и ясно. Ладно, скоро начнётся самое интересное. Итак, внимание, много лет спустя: … Хотя, дописывайте сами, а мне итак всё видно. До встречи!
С уважением, Создатель.