Запоздалое признание

– Васенька, Вася, Василек! Как же так? Как же это? …Я хотела увидеть тебя, поговорить с тобой, расспросить про твою жизнь. …Такой возможности уже нет. Тебя уже нет? Тебя нет на этой земле. …Ты – погиб.
   Мара шла с работы пешком и с грустью думала о Васе. Она то и дело поглядывала зачем–то на небо и все спрашивала:
– Васенька, как же так? Неужели? Что же ты так рано ушел?
                …
   Мара два года назад развелась с мужем и уже почти привыкла к статусу разведенной женщины. Она, наряду с отрицательными сторонами развода, прочувствовала и положительные моменты. Муж Мары в общепринятом представлении о семейной жизни был положительным семьянином. Он был эрудированным образованным человеком без вредных привычек. Любил детей, любил порядок в доме, заботился о своей семье. Но он никогда не считался с Марой, которая была младше его на 7 лет. Рядом с ним она должна была быть этаким зомбированным исполнителем, носителем его идей и его мыслей, вписываться в регламент его жизни.
   Первые годы их совместной жизни она так и вела себя. Других отношений муж не признавал. Всегда говорил, что он умнее, больше понимает и знает в жизни, что Мара должна его слушать. Он даже формулировал за Мару ее мысли, так как, по его мнению, она сама себя не знала.
   И в какой–то период семейной жизни Мара перестала чувствовать себя живым человеком. Без собственных желаний и мыслей, без права принимать решения, касающиеся детей и себя, она, как будто бы перестала существовать на этой земле. Она задумалась о себе, в голове мелькнула мысль: я – дух, я – временная плоть. Эта мысль испугала Мару. Она взбунтовалась. «Никому не позволю проживать мою жизнь вместо меня». Все чаще стала спорить с мужем и действовать вопреки его воле. Она пыталась сказать мужу, что он завел казарменные порядки в доме и подавляет в ней личностные качества. Муж не хотел понимать. Они отдалились друг от друга. Маленькая трещинка непонимания между ними с годами успела превратиться в большую пропасть, через которую уже нельзя было перепрыгнуть назад. В супружестве они прожили 15 лет и развелись.
   После развода муж перестал досаждать ей нравоучениями, требованиями и недовольствами. Как будто в нем перещелкнулся переключатель на другие «чужие» отношения. Эти «чужие» отношения больше устраивали Мару. Они продолжали жить вместе ради детей: в одной квартире, в разных комнатах и почти не разговаривали друг с другом. Двое сыновей были уже подростками. Мара очень любила своих детей и обещала им, что развод никоим образом не повредит им. Она говорила детям, что у них по–прежнему есть мама и папа, которые будут так же, как и прежде, любить и заботиться о них.
   Мара работала в коммерческой фирме менеджером по продажам кондиционеров. В один из дней, когда работы было немного, она вдруг вспомнила о своей первой любви, о Васе. Вспомнила ту весну 20 лет назад, когда познакомилась с ним.
                …
   Она тогда училась в Минском радиотехническом институте на третьем курсе. Ей было двадцать. И она мечтала о любви. Парни заглядывались на мечтательную девушку со стройной фигурой. Но никто не решался познакомиться с ней. Мара была настороженной и боязливой с парнями. Она просто не знала как себя вести. У Мары была яркая привлекательная внешность. Каштановые длинные пышные волосы. Темно–карие глаза. Темные дугообразные тонкие брови. Левая бровь почему–то была выше правой, как будто слегка удивлена. Девичий румянец на щеках. Пухлые ярко очерченные природным контуром губы. Круглый подбородок. Нос с упругими крыльями был слегка широковат. Мара не любила свой нос. Но иногда под настроение она себе очень даже нравилась. В целом, как и большинство двадцатилетних девушек, Мара была стройна, таинственна и привлекательна.
   У Мары было много подруг. Но этого было мало. Она очень хотела познакомиться и встречаться с парнем, которого смогла бы полюбить. Часто, когда случалось оставаться дома одной, она думала и мечтала о своей судьбе, о своем любимом и единственном:
«Где ты ходишь, что делаешь, чем сейчас занимаешься, мой друг?  Может быть, так же как и я, сидишь где–то один и тоскуешь? А, может быть, мечтаешь обо мне? Я жду тебя, любящего меня одну, тебя – свою судьбу. На мою любовь и верность ты должен ответить любовью и верностью. Я не знаю, как мы встретимся, но это обязательно случится».
   Эти мысли согревали Мару и помогали бороться  с унынием и тоской.
   
   Как–то на лекции в строгой тишине и сосредоточенности, когда все сто человек в аудитории, наклонив головы, конспектировали методичную речь преподавателя, Мара под действием какого–то гипноза вдруг обернулась назад и напоролась на жгучий взгляд сокурсника. С последнего ряда аудитории на Мару смотрели два горящих черных,  как угли, глаза. Это был Виктор. Что–то грузинское было в его  грубоватой внешности. Черные вьющиеся волосы, черные глаза, высокий и широкоплечий. Он был лет на шесть старше Мары и был видным парнем на потоке. Часто по утрам, идя на лекцию, Мара встречала Виктора в коридоре. Он либо шел ей на встречу, либо задумчиво стоял у окна. Но ни разу Виктор не решился подойти к ней и заговорить. Мара знала, что Виктор дружит с другой девушкой на потоке, и при встречах с ним отводила в сторону глаза, не зная, что делать.

   Заканчивался холодный и ветреный апрель. Мара шла из института домой и думала, что сессия уже не за горами и многое нужно успеть. Нужно было сдать «лабы» одному неприятному «преподу», получить «кучу» зачетов. Как все успеть? Начинался напряженный период студенческой жизни. Мара всегда перед сессией вспоминала студенческую присказку: «Живут студенты весело от сессии до сессии».
   Вечер был теплым. Весенний слегка влажный легкий ветерок коснулся лица Мары и переменил ее настроение. Мысленно она начала просить: «Весна, гони быстрее прочь зиму с ее холодными серыми днями. Не надо больше напоминать о холоде, о пронизывающем насквозь ветре, о зябнущих птицах и котах. Я прошу тебя, Весна, войди в силу. Ты обещаешь мне счастье. Не обманывай меня. Иногда человеку достаточно жить только надеждами».

   Начало мая. Школьная подруга Галя, с которой вместе учились в институте, пригласила Мару и вторую подругу Таню на дискотеку в студенческое кафе «Сузорье». Эта дискотека пользовалась огромной популярностью у студентов. Билеты трудно было достать. Галя через своего старшего брата, который работал на кафедре, сумела приобрести три пригласительных билета. В субботу нарядные и веселые подруги  встретились в скверике, недалеко от дома Гали, и поехали на дискотеку в "Сузорье".
   У Мары было приподнятое настроение и предчувствие чего–то необыкновенного. Как–то волнующе–тревожно ныло «под ложечкой». На ней было одето трикотажное серое облегающее платье без рукавов, замшевые черные туфли старшей сестры и красная куртка–ветровка. В этот день она себе очень нравилась.
   Девушки вошли в кафе. Парень, лет 25, скорее всего студент,  дежурил в гардеробе. Когда он брал куртку у Мары, то с интересом посмотрел ей прямо в глаза. Но Мара не смутилась.
   Девушки заняли столик недалеко от входа, сделали заказ у официанта: салатики, жаркое, сок и шампанское. Вскоре началась дискотека. Диск-жоккей на возвышении в углу начал свой рассказ об известных и малоизвестных зарубежных исполнителях. Мара не очень хорошо слышала его из-за шума, но музыка, которая звучала в кафе ей очень нравилась. В полумраке зала в такт музыки переливались и прыгали разноцветные огоньки. После выпитого шампанского хотелось танцевать. Мара, Галя и Татьяна вышли из-за стола на быстрый танец. Мара в такт музыки извивалась, как змея, вскинув обнаженные руки кверху и покачивая ими, как листва на дереве под порывами ветра. Она любила импровизировать в танце.
   На медленный танец ее пригласил парень, дежуривший в гардеробе. Его звали Толик. Когда он  танцевал, то немного дрожал и волновался. Девушка чувствовала, что нравится ему, но Толик так и не решился предложить Маре встретиться еще раз.
   Когда дискотека была в самом разгаре, к Маре подошел высокий широкоплечий парень со слегка кривоватыми ногами и пригласил ее на медленный танец. Его звали Вася. Он назвал себя небрежно Васька. Когда Вася  во время танца обхватил Мару своими большими крепкими руками, она испытала трепет. Потом она ощутила его мягкую теплую ладонь на своем обнаженном плече и это взволновало ее еще больше.  Когда танец закончился, Мара  вернулась к своему столику. К счастью, Вася на все последующие танцы приглашал только Мару. Потом он попросил разрешения проводить ее домой. Мара согласилась. Она попрощалась с подругами, взяла свою куртку из гардероба и они с Васей ушли. Толик грустно посмотрел ей в след.
   По дороге Вася придерживал Мару за талию. Девушка чувствовала себя под защитой этого сильного парня, под защитой от всех ее бед и волнений, от девичьего одиночества. Хотелось так идти и идти. Всю ночь.
   Вася рассказывал о себе. Он  учился на четвертом курсе ВИЗРУ. У него были две родные сестры – старшая и младшая, которые очень любили его. Когда-то он занимался музыкой, учился в музыкальной школе игре на баяне. Маре показалось забавным то, что ее старшая сестра тоже училась в музыкальной школе играть на баяне. Вспомнилась картина детских лет: старшая сестра, сидя на кровати в спальне, с мученическим выражением лица растягивает меха баяна, пытаясь сыграть «Дунайские волны» композитора И.Ивановичи. Мама, стоит рядом, подбадривая ее. В конце концов, проучившись год или полтора, сестра бросила музыкальную школу.
   Вася также рассказал, что они идут по улице недалеко от его дома, что у него есть отдельная комната, а в комнате есть «барчик», а в «барчике» есть финская клюквенная настойка. Он спросил, пробовала ли Мара финскую клюквенную настойку. Мара ответила: «Нет». Вася предложил зайти к нему ненадолго, так как его дом был совсем рядом и дома никого не было. Мара согласилась.
   Они подошли к дому и поднялись на пятый этаж. Вася открыл дверь. Они зашли в квартиру, разделись в прихожей и прошли в Васину комнату. Комната была небольшая. Справа в углу находилась кровать. Над кроватью на стене висел пестрый ковер. Вдоль стены располагалась секция  или, как тогда называли, «стенка», которая состояла из шкафа-серванта и шкафа для одежды.
   У Мары не было своей отдельной комнаты. Их квартирка была очень маленькой с двумя смежными комнатами и маленькой кухонькой. В спальне ночевали родители, а Мара с сестрой спали в зале на раскладном диванчике. В зале у них тоже стояла мебельная «стенка», состоящая из двух сервантов, но она была гораздо ниже и меньше, чем «стенка» в Васиной комнате.
   В шкафу-серванте за откидывающейся дверцей находился «барчик». Слева от входа стоял письменный стол, кресло и стул. На полу лежал такой же пестрый, как и на стене ковер.   
   Вася сел на кровать, продолжая рассказывать что-то, и посадил рядом с собой Мару. Он обнял ее и начал страстно целовать. В поцелуе наклонил и прижал своим торсом девушку к кровати, скользнул рукой под платье. Мара испугалась, что этот чудесный вечер так скоротечно закончится, и, скорее всего, не будет иметь продолжения.  Она вскочила на ноги и порывисто сказала: «Я не такая!» Вася ухмыльнулся и спросил: «Какая?». Она ответила: «Я не могу так сразу». Вася не настаивал. Он сказал, что и так все хорошо. Девушка почувствовала нотки уважения в его голосе. Он пригласил Мару сесть в кресло и устраиваться поудобнее. Открыл свой «барчик», достал оттуда красивую необычную бутылку с финской клюквенной настойкой, налил немного Маре и себе.
   – Давай выпьем за знакомство.
   – Давай.
   Настойка показалась Маре очень вкусной. Она пила маленькими глотками. Потом спросила:
   – Почему ты обратил на меня внимание?
   Вася ответил:
   – Зашел с другом в кафе, увидел симпатичную девушку с голыми руками, подумал: «Надо познакомиться».
   Вася присел на корточки напротив Мары. Мара разглядела его лицо. Светло-карие умные, немного пьяные глаза с обволакивающим взглядом. Нос длинноват. Темно-русые волосы зачесаны короткими прядями от лица наверх.
   Потом они вышли на балкон. Внизу во дворе дома был виден детский садик. На улице было темно и прохладно. Вася стоял сзади Мары, обняв ее, и поглаживал теплой рукой по плечу. От этого поглаживания тело девушки наполнялось истомой и радостью.
   Было уже поздно. Мара засобиралась домой. Она сказала, что не нужно ее провожать. Но Вася ответил, что будущий офицер не может не проводить девушку домой. Маре понравилось это. Будущий офицер дал Маре свою куртку, чтобы та не замерзла, а сам одел теплый свитер. Они вышли на улицу. Вася довез Мару на автобусе до ее остановки.  Мара запретила дальше провожать ее, сказав, что ее дом совсем рядом и дальше дойдет сама.
   На самом деле, Мара стеснялась показывать Васе свой старенький обшарпанный двухэтажный домик. Побывав у него дома, она поняла, что Васины родители более обеспеченые люди, чем ее родители. На прощание они договорились встретиться через три дня в семь часов вечера возле Дома Моделей. Вася остановил такси и уехал.
   Мара прибежала домой возбужденная. Юркнула под одеяло на раскладной диванчик возле стенки, на котором с краю уже спала сестра, и долго не могла заснуть.
   Она мысленно привыкала к имени Вася. Какое-то смешное имя, думала она. Преподавателя по физкультуре зовут Василий Иванович. А он такой неприятный тип, какой-то весь дерганный. На заборах пишут: «Здесь был Вася». Котов называют этим именем. Она повторяла про себя: «Ваа–ся, Василек, Васенька». Я буду называть его так, чтобы ему было приятно. Он говорил о себе: «Васька». Я буду звать его Василек. Мы только познакомились, а он уже так близок мне.
   На следующее утро к Маре домой зашла Таня, спросить, как дела. Мара рассказала, как она провела вчерашний вечер с Васей, как было хорошо с ним. Таня огорчилась, сказав, что, если Мара выйдет замуж за Васю, то уедет с ним куда-нибудь далеко, и подруги могут разлучиться. Мара задумчиво ответила: «Может ничего такого и не будет».
   Три дня до встречи тянулись очень долго.
   В промежутках между занятиями, лекциями и зачетами, Мару раздирали сомнения и страх, а вдруг это новое знакомство принесет ей разочарование и страдания. И, вообще, все не так серьезно, как ей хотелось бы. Ну почему она не спросила у Васи, есть ли у него девушка. И что будет, когда Вася узнает, что я – не из обеспеченной семьи? И, может быть, это очередная неудачная попытка построить отношения с парнем. Мара даже стала сомневаться, а стоит ли идти на свидание. Ведь все равно все плохо кончится. Однако желание видеть его побеждало все сомнения. Мысленно она повторяла: «Васенька, мне так хорошо с тобой. Я так долго была одна. У тебя такие ласковые большие руки и немного усталый все понимающий взгляд. Так хорошо было находиться в твоих объятьях, так спокойно. Ты был очень добр со мной».
   В среду ровно в семь часов вечера Мара подошла к Дому Моделей. У девушки все колотилось внутри, когда она подходила к месту встречи. Васи не было. Мара подождала пять минут. Вася не пришел. Она расстроилась. Уже начали собираться слезы в уголках глаз. Вдалеке показались два парня в курсантской форме. Они подошли к Маре и спросили, как ее зовут и кого она ждет. Это были Васины друзья - одногруппники Валик и Саша. Они сказали, что Вася не смог придти, так как играет в футбол за первенство училища. Ребята дали Маре номер домашнего телефона Васи и передали его просьбу позвонить на следующий день в шесть часов вечера. Мара попрощалась с ними и ушла, еще раз хорошо подумав о Васе как об обязательном человеке.
   Назавтра она позвонила ему из таксофона. Услышала, что он обрадовался ей. Они встретились. Вася был одет в коричневые вельветовые брюки, клетчатую рубашку и черную куртку. В руке он держал черный складной зонт. На Маре было светлое клетчатое платье без рукавов, расклешенное к низу, и коричневый велюровый пиджак. Когда они гуляли по парку, подол ее платья прилипал к Васиным вельветовым брюкам, что мешало ходьбе. Было забавно. Вася рассказал, как после встречи с Марой у Дома Моделей Валик и Саша подошли к нему и попросили показать губу. Вася в шутку показал губу, на что они ответили: «А она у тебя не дура». Это означало, что Мара им понравилась. Девушка рассмеялась.
   Через четыре дня они встретились у Главпочтамта. Вася предложил Маре зайти в ресторан, поужинать. Сказал, что места заказали Валик и Саша. Мара смутилась. У нее не было денег на ужин в ресторане. Если в ее кошельке и водились деньги, то не более трех рублей. Девушка сказала, что есть не хочет, но посидит с ними за компанию. В ресторане за столиком сидели Васины друзья. Они уже заказали четыре блюда, одинаковые для всех, водку и сок. Мара поздоровалась с ребятами, но чувствовала себя неловко. К еде она не притронулась, не привыкла есть за чужой счет. Объяснила, что поужинала дома. Ребята немного удивились и предложили хотя бы выпить вместе с ними за знакомство. Мара выпила немного водки, запив ее соком. Девушка обратила внимание, что курсанты довольно раскованно ведут себя в ресторане, как будто они завсегдатаи таких заведений, в отличие от нее и ее подруг. Они выпили еще водки и еще. Заводилой был Валик. Он рассказывал анекдоты и произносил тосты. Саша был молчаливым и задумчивым. Вася подбадривал Мару и ухаживал за ней за столом. После ужина Валик предложил поехать в парк Челюскинцев на танцы. Мара совсем захмелела. Она боялась, что не сможет встать из-за стола. Вася был рядом и поддерживал ее. Все вместе они вышли из ресторана и поехали в переполненном троллейбусе в парк Челюскинцев. В троллейбусе Мара стояла рядом с Васей лицом к лицу. Он держался за поручень, а она прижалась к нему, держа его за пояс. Они ехали молча и смотрели друг другу в глаза, испытывая чувство беззаботной эйфории и взаимного притяжения и никого не видели вокруг.
   В парке Валик и Саша купили два билета, вытолкнули на танцплощадку Васю и Мару, а сами удрали. Начинало вечереть. На танцплощадке зажгли фонари. Вася и Мара сразу же погрузились в медленный танец. Они никого не замечали вокруг, как будто были одни в целом свете. Вокруг только высокие темные силуэты сосен с массивными  кронами на сером небе, желтые фонари и музыка. Их тела слились в одно целое. Протанцевав несколько танцев, они ушли с танцплощадки. В безлюдном уголке парка Вася страстно целовал Мару в шею в лицо в губы. Потом он проводил ее домой.
   Дома сестра спросила, нравится ли Маре ее новый парень. Мара ответила: «В конце каждой нашей встречи мне так тяжело расставаться с ним. Он еще  спрашивает, почему я такая грустная. Потому что я знаю цену наших встреч. Вот, кажется, никогда-никогда бы от него не ушла. Но я зависима от обстоятельств, от людей, от родителей. Он тоже. Мы все зависим друг от друга".
   Мара не верила своему счастью, а еще больше она не доверяла своей судьбе. Чувство страха и тревоги не покидало ее. А Вася напротив был очень спокоен и обходителен.
   Через неделю они встретились в 19.30 возле парка Челюскинцев. Мара пришла немного раньше. Вася подошел к ней сзади ровно в назначенное время. когда они проходили мимо кафе, Вася предложил зайти. Мара сказала: "Жарко, пойдем лучше в парк". Вася ответил: "Придется обойтись без алкоголя". Они гуляли по широкой березовой аллее, потом присели на лавочку. Вася взял ее руку и начал осторожно целовать ее пальчики. Мара старалась быть веселой и непосредственной. Она положила голову на его плечо и смотрела в небо на белые облака. Потом сказала: "Люблю смотреть в небо и загорать люблю". Вася ответил: "А я загорать не люблю. Если быть на пляже, то хорошо играть в волейбол." Потом он посмотрел на Мару, не обидел ли он ее такими словами. Нет, Мара не обиделась.
   Они еще погуляли по парку, затем на трамвайчике поехали к Комсомольскому озеру, чтобы пройти через дамбу и парк к дому Мары.
   Девушку немного тревожила неопределенность их отношений. Она не знала, что на самом деле Вася думает о ней, насколько серьезно относится к ней. И как-то вырвались сами собой ироничные слова:
   – Сегодня я тебе голову дурить не буду и вернешься домой рано, как огурчик.
   Вася недоумевающе спросил:
   – "Как огурчик" – это как?
   – Ну, в смысле, рано.
   Но рано он не вернулся домой в этот вечер. Мару "прорвало" на всякие "колкие" слова.
Они сели на лавочку. Вася начал целовать ее. Мара не испытывала никаких чувств. В голове ее обитали черные мысли: «Ему только это и надо и больше ничего. Нельзя допускать, чтобы он думал, что может взять от меня все, что захочет». Ей стали неприятны его поцелуи. Она встала и сухо сказала:
   – Мне домой пора, – и быстро пошла вперед. Вася, помедлив, догнал ее. Он был не готов к такому повороту событий.
   Мара сказала:
   – Ты поразвлекаешься со мной, а потом уедешь.
   – Куда уедешь?
   – Ну, уйдешь.
   Он обнял ее и начал целовать и ничего не говорил. Мара прижалась к нему.
   Она спросила:
   – Скажи, ты дружил раньше с девушкой?
   – В каком смысле?
   – Ну, увлекался кем-нибудь?
   Вася неуверенно ответил:
   – Нет.
   – А ты веришь в любовь?
   – Почему ты об этом спрашиваешь?
   – Почему бы и нет? Может этот вечер у нас последний? Мало ли как судьба повернет.
Потом Мара начала врать. Ей так хотелось, чтобы Вася возражал, спорил с ней. А он не спорил.
   – А у меня была масса увлечений. В смысле, мне просто нравились многие. И вообще, любви нет. Каждый человек приспосабливается к жизни, как ему удобно. Я раньше, как дурочка, верила в любовь, а теперь – нет. Вот, если мне нравится, например, сегодня один, а завтра другой, не могу же я быть верна одному.
   Мару злило, что он не противоречит ей. Ее распаляло еще больше. Она, конечно, потом жалела о своих словах. Ей хотелось, чтобы Вася сказал: "Ты – не такая, ты лучше. Я тебя люблю."
   Вася молча слушал и не возражал, он только прокомментировал:
   – Интересная теория.
   Маре стало холодно. Также холодно стало между ними. Вася обнял ее.
   – Пиджак я снимать не буду.
   – Я и не прошу.
   Они подошли к летней эстраде. Чтобы сменить тему, Мара сказала, взобравшись на эстраду:
   – Артисты выходят на сцену, не обращают внимание на публику и вживаются в образ.
   Вася молчал. Он прижал Мару к себе, целовал лицо, шею.
   Они спустились с эстрады и пошли по мокрой росе. Было темно и поздно. Расклешенное платье девушки цеплялось за вельветовые брюки Васи.
   Мара сказала:
   – Роса на траве.
   – Я тебя нести не буду. Раз попробовал, так ты ответила мне тогда.
   – Почему бы и нет. Тогда были люди, а теперь нет.
   Они присели на лавочке на автобусной остановке. Было уже двенадцать часов.
   Мара сказала:
   – Наше время истекло. Пора домой.
   Потом шутливо добавила:
   – Я вот думаю, когда ты мне надоешь.
   Вася ответил:
   – И будет у тебя в коллекции один военный, а потом и с техником-летчиком познакомиться можно будет.
   – Можно будет. А потом я напишу диссертацию на тему: «Различия и особенности характеров у людей разных профессий. Так что мы скажем друг другу на прощание?
   – Гуляй. Вася.
   – Нет, я не хочу так говорить. Будь счастлив и не встречай таких плохих девушек, как я.
   – Ой-ой-ой. Испортила мальчика.
   Мара продолжала злобно шутить:
   – Так что ты мне скажешь на прощание?
   – Ты уже все сказала.
   – А ты как считаешь?
   – Я, как джентельмен, уступаю желанию дамы.
   Мара растерялась:
   – Ну, тогда пока.
   Маре не понравился ответ Васи. Но тогда она еще не знала одно хорошее правило – если ты не хочешь получать плохие ответы, не задавай плохие вопросы.
   Она пошла быстро, потом медленнее. Села на скамеечку, заплакала, оглянулась. Он стоял и смотрел ей вслед. Мара подумала, что отступать уже поздно, надо идти. Она пошла дальше. «Как глупо, ведь мы больше никогда не увидимся». Она резко развернулась и побежала назад. Двое подвыпивших мужчин, стоявших неподалеку, крикнули ей: «Смотри, не разорвись!»
   Мара побежала еще быстрее на остановку.
   Вася уже остановил такси и собирался сесть в него. Девушка крикнула:
   – Ва-аася!
   Вася отпустил такси и подошел к ней. Мара плакала и быстро говорила:
   – Ты извини меня. Это все из-за моего сумасбродства. Все, что я говорила, было не то, что я думала. Не все так легко и просто.
   Он вытер ей слезу и ответил:
   – Это все из-за моих глупостей.
   Они договорились встретиться через две недели, после сессии.
   Мара готовилась к экзаменам. Начиналась напряженная пора в институте. Это спасало ее от тревожных мыслей о Васе.

   Как-то сестра спросила ее:
   – Как у тебя с Васей?
   Мара ответила:
   – После сессии мы должны встретиться.
   – Почему ты такая безрадостная? Что-нибудь не так?
   – Понимаешь, я не могу понять его отношения к себе. Он не говорит, что любит меня, что мы поженимся. Я знаю, что нравлюсь ему. Мы встречаемся, гуляем, он целует меня и расходимся. Мы не строим планов на будущее. Я не знаю, как долго это продлится.
   – Не торопись. Вы ведь еще не так долго встречаетесь. Меньше месяца.
   – Еще, знаешь, меня беспокоит, что я ничего не испытываю, когда он целует меня. Я не могу полностью отдасться в его власть. Мне кажется, он это понимает. Страх и неопределенность съедают все мои чувства.
   – Я тебе еще раз говорю, ты слишком забегаешь вперед, не торопись.

   Мара благополучно сдала экзамены. Она позвонила Васе. Он пригласил Мару на торжественное вручение дипломов выпускникам ВИЗРУ. Мара приехала на 9–й километр, но опоздала на торжественную часть. Вася ждал ее около КПП, когда уже все закончилось. На ней было голубенькое легкое платье без рукавов, которое она сшила сама. Был жаркий день. Они решили пройти одну остановку пешком в сторону города. Первый раз Мара увидела Васю в военной курсантской форме. В форме он выглядел более строго. По дороге Вася сказал, что через год он неизвестно где окажется. После окончания училища его могут распределить в любую точку на карте Советского Союза. У Мары мелькнула мысль, что ей тоже придется ехать с Васей туда, куда его распределят, потом она подумала, ведь Вася ничего не говорит ей о своих планах на будущее. Так что, еще ничего неизвестно.
   Было жарко. Вася предложил посидеть в теньке, недалеко от дороги. Они присели под раскидистой липой. Вася постелил свой китель. Он сказал, что очень скучал по Маре. Потом обнял ее, погладил ее по плечу. Поцеловал ее в губы в шею. Он начал целовать девушку все более бурно. Она уже лежала на траве, а он гладил ее ноги и целовал ее грудь. Мару как током пронзила мысль, что с дороги из проезжающих машин могут видеть их: ее голые ноги и задранное платье. Ей стало стыдно. Она вскочила на ноги и предложила идти. Мара расстроилась, когда она увидела свое помятое платье. Вася был терпелив и не обижался. Он предложил зайти в военный городок в дом культуры и разгладить водой помятое платье. Мара согласилась. Она никогда не была в военном городке. Ей хотелось посмотреть, как там люди живут.
   На территории городка было спокойно и чисто. Много зелени. Людей почти не было. Дом культуры был открыт. На втором этаже в туалете Мара мокрой рукой разгладила платье. Она повеселела. Потом девушка заметила, что китель у Васи тоже мятый. Вася по этому поводу не переживал. Но Мара предложила заехать к ней домой и поутюжить мятый китель. Вася согласился.
   Первый раз Вася оказался у Мары дома. Мара уже не стеснялась своей маленькой квартирки и небогатой обстановки. По крайней мере, она могла быть уверена в том, что если Вася любит ее, то любит не за богатство.
   Мара притащила на кухню утюг, включила его в розетку. Родителей не было дома. Только сестра. Она зашла на кухню познакомиться с Васей. Мара познакомила их. Сестра была одета в шорты и открытый желтый топик. Уходя с кухни, она вдруг запела мелодию Мишеля Леграна из фильма «Шербургские зонтики». Это была ее любимая мелодия.
   Вася присвистнул и сказал: «Какая у тебя сестра интересная».
   Когда Мара утюжила Васе китель, то проехалась утюгом по карманам, с находящимися в них предметами. Вася ничего на это не сказал. Он терпеливо ждал, когда Мара воплотит в жизнь свою затею с утюжкой кителя. Потом он уехал домой. Мара проводила его до остановки.
   Теперь Вася знал, где Мара живет. Ей не нужно было больше звонить ему, чтобы встретиться. В свободные вечера он сам приходил к девушке домой. А она его ждала. Соседи уже обратили внимание на высокого крепкого парня, проходящего через маленький дворик, и поговаривали, что Мара скоро выйдет замуж и уедет из родительского дома.
   В конце июня у Мары началась практика на телефонной станции. Нужно было ходить на дежурство в три смены в паре с техником станции Леной. Стало затруднительно планировать встречи с Васей.
   Как-то вечером Вася пришел на станцию, где дежурила Мара и позвонил внизу в звонок на двери. Мара отпросилась у Лены и вышла к Васе. Рядом со станцией был пустырь и стройка. Молодые люди присели на бетонную плиту.
   Вася сказал:
   – Я по тебе соскучился. Стало тоскливо, захотелось увидеть тебя. Решил приехать.
   – Я тоже скучала. Очень хорошо, что приехал.
   Они поцеловались.
   – Есть новость хорошая. Валик женится. Он приглашает нас с тобой на свадьбу к себе на родину в Гродненскую область. Свадьба состоится в  следующую пятницу. Нужно будет ехать с ночевкой.
   У Мары сразу же мелькнула мысль, что ей нечего надеть. У нее нет наряда для свадьбы, да и как-то неудобно ехать к чужим людям, ночевать там. С пятницы на субботу – как раз ночное дежурство.
   Она ответила:
   – Наверное, не получится. Нужно быть на практике, а отпроситься очень тяжело. Они посидели еще немного. Он целовал ее. Потом Вася ушел, а Мара вернулась на дежурство.

   Через день после обеда Мара поехала в фотоателье забрать фотографии. Она была в  штроксовых темных брюках и красной маечке с фотографией девочки, стоящей рядом с лошадкой. Сестра купила эту маечку, когда отдыхала по путевке в Болгарии. Во время ходьбы казалось, что девочка с лошадкой на маечке подпрыгивают. Это было забавно и подымало настроение.
   Мара забрала фотографии и вышла из фотоателье. Какого же было ее удивление, когда она увидела Васю, ожидающего ее у входа. Он запомнил, как Мара говорила, что поедет забирать фотографии. Поскольку жил  он недалеко, пришел, чтобы увидеть Мару. Вася пригласил девушку зайти к нему, помочь поутюжить брюки. Ведь в пятницу он должен был ехать на свадьбу к Валику.
   Они пошли к Васе. Дома никого не было. Родители и сестры были в деревне. Брюки Вася утюжил сам. После случая с кителем, он Маре не очень доверял. Вася еще раз предложил Маре ехать с ним на свадьбу. Но Мара опять отказалась.
   Они выпили понемногу клюквенной настойки. Вася обнял Мару и поцеловал. Он сказал, что Мара очень привлекательная девушка и что, когда долго не видит ее, то сильно скучает. Мара ехала домой и думала о Васе.
   Вечером она встретилась с Галей. Они долго гуляли по окрестностям. Мара в основном молчала. Больше говорила Галя. Иногда она спрашивала: «Марочка, почему ты такая грустная?» Мара отвечала: «Устала, наверное».
   На самом деле, она все-время думала о Васе. «Васенька, милый мой, все мысли мои о тебе. Ты вошел в мой мир и принес мне столько тепла и нежности, сколько у меня никогда не было. Какое у тебя ласковое имя. Когда я его произношу про себя, у меня теплеет все внутри. Я верю в то, что мы с тобой будем счастливы, я только не верю своей судьбе. Я так боюсь потерять тебя, боюсь, что тебе станет неинтересно со мной. А я хочу быть интересной для тебя, интересной и привлекательной. Ты такой сильный и проницательный. Все говоришь о себе «хилый», а мне смешно это слышать. У тебя такие сильные и в тоже время ласковые руки. Я все понимаю и знаю, что за твоим трепом скрывается серьезность».

   В четверг вечером за день до свадьбы Мара ждала Васю. Ей очень хотелось, чтобы он пришел. Она навела дома идеальный порядок, и, слоняясь по залу, все поглядывала в окно.   
   Вася не пришел.
   На следующий день страшная мысль посетила Мару: «А вдруг там, на свадьбе Вася познакомится с другой девушкой?» Она отогнала прочь эту мысль. Вечером стала собираться в гости на день рождения к своей сокурснице.
   Мара одела светлую расклешенную юбку, скроенную по косой, которую сшила недавно, и яркую розовую, на пуговичках кофточку, перешитую из маминой. Подкрасила глаза и поехала поздравлять именинницу.
   Подруга устроила романтический вечер при свечах под гитарную музыку Фрэнсиса Гойи. Было много приглашенных девушек и парней. Некоторых Мара видела впервые. Медленный танец она танцевала с Мишей, который был девятым ребенком в многодетной семье. Танцуя, Мара думала: «Наверное, сейчас и Вася танцует на свадьбе с какой-нибудь девушкой». В конце вечера Миша проводил Мару прямо на телефонную станцию на дежурство  в ночную смену. Он предложил Маре встречаться. Но девушка ответила, что у нее уже есть парень. Миша поцеловал Мару в щечку и ушел, а Мара позвонила в дверь станции. Лена ее впустила.
Сделав необходимую работу, девушки разбрелись спать по разным местам. Лена ушла в комнату отдыха, а Мара осталась ночевать на кушетке в станционном зале возле окна.
   
   Она долго не могла уснуть. Вид темного неба за высоким узким окном усиливал гнетущее чувство, овладевшее девушкой. Она уже жалела, что не поехала с Васей на свадьбу. Тревога и предчувствие чего-то страшного, отнимающего ее счастье, сковали ее всю.
   Мара лежала на жесткой кушетке и не понимала, спит она или бодрствует. Дремотный сон смешивался с ночным небом в узких окнах станции. Ей привиделось во сне, как будто наяву, что там, на свадьбе в уединенном месте белокурая девушка склоняется над Васей и целует его. Ее длинные волосы падают на его лицо. Она игривая и раскрепощенная. Этот сон все повторялся и повторялся. Мара, пугаясь этого виденья, открывала глаза и видела черное небо. В дремоте глаза опять закрывались, и появлялась белокурая девушка, которая склонялась над Васей и целовала его.
   Кончилась страшная ночь. Мара ушла домой.
   Утро было серым и прохладным. Все небо заволокло туманом. На фоне этой серости выделялось светлое круглое пятнышко с размытыми контурами. «Очевидно, это солнце», - подумала Мара. - «Но как не похоже оно на себя. Холодное и не греет. Оно бессильно достать меня лучами. Столько препятствий между нами».
   Мара пришла домой, и первым делом легла спать. В шесть часов вечера должен был придти Вася. Нужно было выспаться после дежурства.
   Вечером никого не было дома. Мама ушла в гости, сестра встречалась с подругами, а отец работал во вторую смену. Мара навела порядок в доме, сбегала в магазин, купила сыр и сухое вино. Близилось назначенное время. «Скоро он придет». Мара не отходила от окна, глядя во двор. Внутри у нее все дрожало и переворачивалось. Чтобы отвлечься, девушка стала перебирать и слушать любимые пластинки. Но звук проигрывателя сделала потише, чтобы слышать звонок в дверь.
   Время от времени Мара подбегала к двери и открывала ее, чтобы убедиться, что никто не ждет за дверью. Увы, никто не приходил, никто не звонил и никто не ждал за дверью.
   Сменив пластинку, девушка подошла к зеркалу и подвергла себя тщательному осмотру. Опять подбежала к окну: «Никого». Съела кусочек сыру – не естся, попробовала читать книгу – не читается. Стала возле окна и застыла в неподвижной позе. Время шло: минуты, за минутами, часы за часами.
   В девять часов вечера Мара поняла: «Он не придет». У нее навернулись слезы на глаза: «Как же так? Ведь сегодня последний день перед его отъездом. Он говорил, что уедет на месяц в деревню» Она заплакала еще сильнее. Мир был для нее мрачным и безрадостным. Ей хотелось плакать и плакать. Когда домой пришла мама, Мара уже была красная от рыданий.
   Мама спросила:
   – Что случилось?
   – Вася не пришел после свадьбы.
   – Я же тебе говорила, что нельзя было отпускать его одного. Надо было ехать вместе с ним.
   – Я не могла с ним поехать.
   Чтобы остановить этот поток слез, мама сказала строго:
   –  Что толку, что ты будешь лежать здесь и реветь? Надо узнать, что с ним, позвонить.
   Мара взбодрилась. Она подумала: «В самом деле, ведь надо же узнать, почему он не приехал. А вдруг, у него неприятности?»
   Мара умылась, причесалась, подкрасила глаза, оделась в свое трикотажное серое платье без рукавов, велюровый пиджак и туфли сестры на высоком каблуке. Она решила ехать к Васе домой, и во что бы то ни стало увидеть его.
   На улице моросил дождь. Мама, тревожась за дочь, проводила ее до остановки.
   Возле дома Васи, Мара позвонила ему домой из таксофона. Она представилась бывшей одноклассницей, у которой есть важное известие. Сестра Васи ответила, что его нет дома.
   Мара решила ждать Васю возле подъезда. Ей необходимо было увидеть его глаза и спросить, о чем спросить она еще не знала. Она села на лавочке и запела какую-то песню себе под нос.
   Начинало вечереть. По небу пролегли багровые полосы заката. От вечерней прохлады Мара начала зябнуть. Она зашла в подъезд, поднялась на лестничную площадку между первым и вторым этажами и стала возле окна. Солнце быстро уходило за горизонт, унося с собой волнующие краски. Желтые, малиновые, серые полосы на небе стремительно окрашивались черным цветом.
   Наблюдая эту картину, Мара успокоилась.
   К подъезду подъехала какая-то серая машина. Машинально девушка подумала: «Мужчина или женщина в голубой одежде сидит рядом с водителем?» Из машины вышли мужчина и женщина. Мару вдруг осенило: «Это родители Васи».
   Родители Васи зашли в подъезд и заговорили о нем, назвали его имя. Они заглянули в почтовый ящик, и начали подыматься по ступенькам все выше и выше.
   Мара заметалась. В смятении она побежала вверх по лестнице, чтобы спрятаться, потом поняла: «Это не поможет. Они ведь живут на последнем, пятом этаже. Что делать?».
   Она сделала вид, что спускается вниз по лестнице, идя от кого-то из соседей. Наклонив голову, девушка как будто что-то искала в сумочке.
   Мужчина и женщина прошли мимо, не обратив на Мару внимания, и зашли в квартиру. Это была Васина квартира.
   Мара подумала: «А у него – молодая мать, моложе моей. А отец – невысокий. Вася выше отца».
   Девушка вышла из подъезда и опять села на лавочку. На улице было совсем темно. А Васи все не было. Когда время подошло к двенадцати, Мара решила ехать домой.
   Зайдя в автобус, она стала на задней площадке. На сиденьях напротив друг друга, сидели молодые люди. На одном сиденьи – парень и черноволосая девушка, по-видимому – влюбленная пара, на втором – белокурая девчонка. Черненькая все время молчала и растерянно смотрела то на своего друга, то на подругу, а  подруга, закинув ногу на колено парня, вела себя вызывающе. Не стесняясь в выражениях, она рассказывала, как где-то, когда-то шлепнулась. При этом она называла парня «Игорек».
   У Мары возникла неприязнь к белокурой девушке и желание крикнуть ей в лицо: «Шлюха!» Она готова была вцепиться в белокурую нахалку и избить ее, но сдержалась, вспомнив, что на ней одеты нарядные замшевые туфли сестры, которые в драке могли бы пострадать.
   На остановке в наброшенной курточке стояла мама. Она мокла под дождем без зонта, ожидая Мару. Девушка раскрыла зонт у мамы над головой, и они, обнявшись, молча пошли домой.
   На следующий день нужно было идти дежурить на станцию во вторую смену. Это был последний день практики. Все утро Мара не находила себе места. Она позвонила Васе домой – длинные гудки. Еще раз позвонила – никто не ответил. Мара догадалась: «Они уехали в деревню, ведь сегодня – воскресенье».
   
   Ей пришли на ум строчки из поэмы Маяковского «Облако в штанах»:
     Allo!
     Кто говорит?
     Мама?
     Мама!
     Ваш сын прекрасно болен!
     Мама!
     У него пожар сердца.
     Скажите сестрам, Люде и Оле,—
     ему уже некуда деться.
   «Вот что значит «некуда деться», - подумала Мара.
   Она не могла сидеть дома в состоянии неопределенности. Желание увидеть Васю, его глаза, гнали ее из дома. И она уже не думала о практике. Ехать, бежать куда угодно, только не «киснуть» дома в бездействии.
   Мара поехала в центр города. Она подошла к Горсправке и спросила, можно ли по имени и фамилии внука узнать адрес бабушки в деревне. Ей ответили отказом.
«Что дальше? Куда идти? Надо что-то делать, действовать, чтобы отвлечь себя от гнетущих мыслей. Действовать. Действовать.».
   Мара прошла немного по проспекту Ленина, послонялась по магазину. Среди людей было не так одиноко. Увидев подошедший к остановке троллейбус, который едет к дому Васи, она, не долго думая, прыгнула в него.
   Пошел мелкий дождь. Мара не взяла с собой зонт. От остановки она быстро, чтобы не замокнуть, побежала к дому Васи. Позвонила в квартиру, никто не открыл. Возле дома стояли соседские ребята. Мара спросила у них, не знают ли они случайно, куда уехали соседи из квартиры 325. Ребята ответили: «Они, наверное, сейчас в деревне Воловичи. А Вам Ирка нужна?»  «Да, Ирка», - соврала Мара.
   У Мары появилась надежда увидеть Васю, появились и силы. Она поехала на Центральный автовокзал. В справке ей сказали, что нужно ехать на Товарную станцию. Она поехала. Но ей не повезло, нужный автобус уже уехал, а следующий будет только вечером. Какой-то мужчина из очереди спросил, куда ей надо ехать. Мара ответила. Мужчина посоветовал добираться на другом автобусе, который проходит недалеко, а потом на попутке проехать около 10 км до Волович. Мара поблагодарила и купила билеты.
   До отправления автобуса оставалось два часа. Девушка вдруг почувствовала сильный голод. С самого утра она ничего не ела. Она поехала на троллейбусе к гастроному. В очереди перед ней какой-то парень купил маленькую бутылочку сливок и кекс. Мара машинально последовала его примеру. Подкрепившись, она вернулась на Товарную станцию ожидать автобуса. Проходящий мимо дед с большим мешком в руках толкнул Мару и грязно выругался за то, что она стояла у него на дороге. Девушка заплакала от обиды, но тут же успокоила себя. К ней подошел тот самый мужчина из очереди, который посоветовал ехать на другом автобусе. Он спросил у Мары к кому она едет. Мара ответила. Оказывается этот мужчина когда-то жил в Воловичах, и хорошо знал семью Васи. Он подробно рассказал Маре, как найти их дом.
   Пришел автобус. Мара поехала. По дороге она думала: «Что скажу ему? Как объясню свой приезд? Как он встретит меня?»
   У нужной развилки автобус остановился. Мара вышла. Она спросила у проходящих мимо людей, в какую сторону нужно идти на Воловичи. Ей показали дорогу. Мара пошла. Мелкий дождь все моросил, но девушка не обращала на это внимание. Она шла по бесконечной песчаной дороге и уже не знала, что для нее сейчас важнее: идти по этой дороге, пусть в неизвестность, но идти, двигаться, не сидеть на месте и не страдать от обрушившейся на нее беды или встретиться с Васей. Она не чувствовала времени, не знала, долго ли шла. Редкие проезжающие мимо машины останавливались, предлагая подвезти промокшую девушку. Мара отказывалась. Ей нравилось идти. Она могла так идти бесконечно, потому что не чувствовала усталости.
   Наконец показалась деревня. Мара остановилась, не решаясь идти дальше. Вновь появилось желание увидеть Васю. Ведь столько было переделано дел с утра ради этой встречи. Дом Васи был третьим по правой стороне деревни. Мара попросила местного черноволосого парня с велосипедом,  который проходил мимо, позвать Васю. Издалека она наблюдала, как парень подошел к дому, что-то крикнул, обернулся, покачал Маре головой и пошел дальше.
   Девушка подождала немного. Никто к ней не шел. Она попросила местных мальчишек позвать Васю. Мальчишки с удовольствием исполнили ее просьбу.
   Через некоторое время из дома вышла русоволосая девушка в брюках и светлой кофточке. Это была старшая сестра Ирка. Она подошла к Маре и спросила:
   – Это Вы ждете Васю?
   Мара ответила:
   – Да. Почему он не выходит?
   – Он не верит, что к нему приехали, думает, его  разыгрывают. Пойдемте в дом.
Отступать было некуда. Мара пошла за Иркой.
   Вася лежал на кровати и слушал музыку из радиоприемника. Когда вошла Мара, он удивился.
   Мара сказала:
   – Хотела увидеть тебя. Ты ведь не пришел вчера. Я не знала, что с тобой.
   – Со мной все в порядке.
   – Я вчера вечером звонила тебе и даже приезжала к твоему дому. Ждала тебя до 12 часов. Ты не пришел.
   – Ты извини, что так получилось. Мы вчера с друзьями по кабакам ходили. Я выпил больше положенного. Сегодня отхожу.
   Зашла Ирка и позвала Мару и Васю к столу. За столом сидел отец и младшая сестра Васи. Матери не было. Мара представилась, сказала, что Вася вчера не пришел на встречу, поэтому она беспокоилась за него.
   Все, конечно были удивлены, но положение спас отец. Он предложил выпить за знакомство. Мара согласилась. Ей хотелось снять внутреннее напряжение. Все выпили по стопочке водки. Поели горячей картошки с жаренными яйцами и солеными огурцами. Водка согрела изнутри. Мара успокоилась, стала расслабленной и безразличной. Ей было все равно, что о ней думают. В своих глазах она оправдывала себя: «Я не могла иначе».
   Мара поблагодарила за ужин и сказала, что ей пора возвращаться домой. Она попрощалась и вышла из дома. Вася пошел проводить ее. До восьмичасового автобуса оставалась сорок минут.
   Они пошли к старому заброшенному парку, в котором росли огромные, наполовину высохшие дубы. Парк был небольшой, в нем было две или три протоптанных дорожки, а остальное пространство занимала высокая трава. Среди травы в разных местах молчаливо притаились огромные холодные камни. Парк выглядел мрачным и безжизненным. Когда Мара зашла в него, у нее возникло ощущение, что она перешагнула из лета в осень. Они остановились возле большого старого пня. Вася обнял Мару и смотрел на нее, но не так как раньше, более холодно.
   Мара пыталась объяснить ему себя:
   – Понимаешь, мне не везет с парнями. Стоит с кем-то познакомиться, как сразу же приходится расходиться. Находятся причины, по которым мы не можем встречаться. Как будто какая-то сила меня разлучает с теми, кто мне нравится. Я сама себя боюсь иногда. А еще - этот дурацкий сон.
   Вася молчал. Мара продолжала:
   – Мне приснилось, что какая-то девушка с длинными белыми волосами склоняется над тобой и целует тебя.
   Мара вопросительно посмотрела на Васю. Вася молчал и не возражал.
   «Значит, это правда?»- подумала Мара.
   Стая ворон вдохновенно, не жалея своего горла, каркала в вершинах деревьев.
   Вася поцеловал Мару и сказал, что пора на остановку. Они пошли. Вася посадил девушку на автобус, и Мара поехала домой.
   Всю дорогу Мара думала, что она что-то не то сказала или не сказала самого важного. Вася не понял ее. Он ничего не обещал, не договаривался о новой встрече. Но самое болезненное было то, что Вася молчал, когда Мара рассказала про свой сон. От усталости и перенапряжения ей стало все безразлично и не хотелось больше ни о чем думать. Она нашла успокоительные мысли для себя: «Я не могла безропотно покориться обстоятельствам, я должна была бороться за свое счастье. По крайней мере, сейчас я могу сказать себе, что сделала все, что смогла».
   Это была их последняя встреча. Она не звонила ему. «Зачем?», - думала она. – «Захочет видеть меня, найдет дорогу». Мара еще долго ждала вечерами Васю. А вдруг он соскучится и придет. Он так и не пришел.

   В сердце Мары навсегда поселилась боль с именем Вася.
   Кто придумал, что время лечит. Ведь не время причиняет душевную боль, а человек – человеку, значит, и лечить боль может только человек. Время только притупляет боль, прячет в уголках памяти, меняет человека, но не лечит.
   Как-то вечером Мара сидела на диване, уставившись невидящим взглядом в стену. Таким способом она молча терпеливо пережидала свое страдание и отчаяние в надежде, что когда-нибудь наступит день, когда ей снова станет радостно жить. Пришла сестра, чтобы не пугать ее, Мара перевела такой же невидящий взгляд на окно. Сестра сказала: «Ну, чего ты так переживаешь? Встретишь другого, еще лучше». Мара безразлично ответила: «С другим произойдет то же самое. Я - неприсособленная. Я не умею и не знаю как сыграть хорошую музыку на этом пианино, которое поставила передо мной Жизнь».
Сестра обняла ее за плечи: "Живи так, как подсказывает тебе сердце". Мара резко встала и подошла к окну и с отчаянием выкрикнула: "А что, если мое сердце мне ничего не подсказывает? Как мне жить дальше?...Почему ты молчишь? Ведь ты старше меня на четыре с половиной года. Ты всегда учила меня, что и как надо делать. ...Когда мне нужно сориентироваться в пространстве, я всегда вспоминаю, как ты маленькую посадила меня на стол и показала, подымая вверх мои руки, где левая, а где правая рука. И когда в старших классах ты прочла мое сочинение, ты сказала, что тебе нравится, что я выражаю свои собственные мысли, а не книжные. Ты всегда была для меня авторитетом. Почему сейчас ты мне не говоришь, куда мне идти, что правильно, а что неправильно и как мне дальше жить?"
   Сестра заплакала. "Мара, я ведь не знаю, что сказать тебе. Я учила тебя простому, а в сложном я и сама теряюсь. Но я знаю, что не бывает безвыходных ситуаций, и что стакан наполовину полон. Мы вместе с тобой будем учиться играть хорошую музыку на этом пианино Жизни". У Мары потеплело в душе. Она предложила сестре прогуляться перед сном.
                …
   Мара в свои сорок лет была миловидной, по-прежнему стройной, женщиной. Она так и не встретила мужчину, с которым была бы счастлива. Много событий произошло в ее жизни. Работа, замужество, рождение и воспитание детей, новая квартира, влюбленности, развод. Были и радости и печали. В повседневных заботах своей жизни она никогда не вспоминала о Васе.
   Но в тот вечер, в пятницу, когда Мара осталась одна работе, вдруг вспомнился Вася. Ей захотелось узнать, как сложилась его судьба. Один единственный вопрос  хотелось задать ему: «Был ли ты счастлив без меня?».
   Мара подумала: «А почему бы и нет?» Она по телефонному справочнику, который был у нее на компьютере, поиском нашла фамилию Васи. Высветилось две подходящих записи. Мара позвонила по одному номеру телефона. Никто не ответил. Набрала другой номер. Ответила пожилая женщина. Это была тетка Васи. Мара представилась одноклассницей, которая разыскивает Васю, чтобы пригласить на вечер встречи выпускников. Тетка сообщила Маре трагичное известие:
   – Вася был женат на женщине с ребенком. Своих детей у него не было. Последнее время он с семьей жил в Москве. Два года назад на автобусной остановке его сбил пьяный лихач на машине. До больницы не довезли. Умер по дороге.
   – Скажите, где его похоронили?
   – Этого, детка, я не знаю.
   Мара была потрясена. Она выключила компьютер, закрыла комнату и пошла домой. Решила пройти пешком через лесок, который был на пути  к ее дому. Она не могла свыкнуться с мыслью, что Васи нет и всю дорогу повторяла его имя.
   Придя домой, она позвонила маме:
   – Мама, помнишь Васю? Мою первую любовь? Он погиб. Его два года назад сбил пьяный водитель на остановке. Помолись за него.
   – Очень жалко. Такой молодой и погиб.
   Мара позвонила сестре:
   – Вася погиб?
   Сестра испугалась.
   – Какой Вася?
   Мара рассказала сестре о том, что узнала.

   На следующий день Мара пошла в церковь, подала поминальную записку за Васю. Молясь вместе со всеми, простояла в храме всю службу. Выйдя из церкви, она захотела прогуляться по тем местам, где они когда-то ходили с Васей. Не спеша, она пошла к дамбе, где Свислочь впадает в Комсомольское озеро. Неподалеку росли высокие красавицы сосны с пышной темно-зеленой хвоей.
   Маре вспомнилось, как когда-то давно они с Васей прогуливались по бетонному парапету Свислочи возле этих сосенок, которые были тогда еще маленькими, высотой в человеческий рост. Это был солнечный беззаботный день. Серая вода в реке блестела рябью. Вася сорвал зеленую шишечку с душистой ветки и подарил Маре, с улыбкой глядя ей в глаза. От солнечных бликов его светло-карие глаза казались янтарными, а взгляд теплым и любящим.   Мара долго хранила эту шишечку и носила ее с собой, как воспоминание об этой встрече.
  Сейчас эти сосенки выросли до высоты трехэтажного дома и стали еще прекраснее. На стройных тонких смолистых стволах, радуясь жизни, выросла необычно пышная раскидистая темно–зеленая крона. Мара подошла к сосенкам, вдохнула душистый запах и спросила: «Помните ли Васю?» Порыв ветра качнул зеленые веточки, и они закивали: «Да».
Мара стояла на берегу Свислочи, и ей казалось, что Вася сейчас рядом и смотрит на нее янтарным теплым взглядом. Так же искрится серая вода в реке. Между ними не было ничего, кроме поцелуев. Эта ее первая любовь была чистым и светлым воспоминанием. Она сожалела, что ни разу не говорила Васе, что любит его.  Может быть,  сказанные вовремя волшебные слова «я люблю тебя» навек соединили бы их вместе. Все сложилось бы иначе. И Вася был бы жив.
   Мара подняла голову к небу, а губы прошептали:
   – Я люблю тебя, Вася.


17 сентября 2009 г.