Женитьба 2

Тепло и тихо. Я стою на балконе и курю вниз. Июнь заканчивается. Квартира за спиной непривычно пуста и, кажется, вздыхает облегченно. Я вспоминаю…
… Холодно – ветер рвет открытую форточку. Только что я чуть не выпал из окна 6-го этажа. Вместо меня выпали стекла (двойная рама) и теперь выставив в пустой проем изрезанную осколками левую руку, я смотрю, как капли крови исчезают внизу в темноте. Я вспоминаю…
… Вообще то я коньяк не очень люблю. Коньяк – с печки бряк. Ну, то есть, если больше нечего, то конечно. И был как раз такой случай. Я вам вот что скажу: если бы не коньяк, еще бы неизвестно. А так – был день рождения генерального и пил я коньяк с лимоном и другими топ-менеджерами, а потом, естественно, это нужно было как то компенсировать! Лимонно-коньячный привкус во рту здорово мешал жить.
Конечно, я поехал на работу к Ирке (а куда же еще). Здрав-ствуй, Ир-ка! Дай Ир-ка вод-ки! У Ир-ки вод-ка бы-ла. Ир-ка вод-ки да-ла. Хлопнули мы по одной, и оказались в моей квартире: она в коридоре, а я в шкафу – деньги достаю. Хлопнули мы по второй и оказались в ресторане, галуны, борода лопатой, улыбается, где и поели. Хлопнули по третьей, глядь-поглядь: такси. И в такси играет русское радио.
Казалось бы, что ж тебе еще надо, собака? Коньяк залит так, что никакой гастроэнтеролог его не найдет и милицейский пес комнемухтар, бегущий краем моря  не учует. Как же! Надо! Конечно.
И поехали мы сначала к Иркиной подруге, которой завтра в больницу ложиться для оперирования по поводу необходимости. Решив, что человеку надо подготовиться к операции, набрали вина, пива и еще, наверное, водки. К тому времени мы так себе представляли не только подготовку к операции, но и вообще, любую подготовку. Подруга оказалась неожиданно красивой и умной, так как впустила нас в дом и села с нами разговаривать на кухне. Я решил рассмотреть ее повнимательней и для этого немного протрезвел. Кажется, я даже успел записать ее телефон и адрес, но из-за последовавших событий запись не сохранилась.
Ну вот, а потом приехал какой- то и говорит, что у него джип. Девушки его знают, а я - нет. Он, видимо, тоже со мной знаком не был, потому что вел себя так, как обычно ведут себя люди со мной незнакомые: насупился и поглядывал недружелюбно. Другое дело, те, кто меня знает! В жизни им везет, всегда они веселы и смеются. Вы меня знаете? Вы меня еще узнаете! Abtreten! Конец цитаты. Но постепенно и он развеселился (узнал меня, Abtreten!). И как давай мы на джипе кататься. Прямо в Иркину квартиру и въехали, отвезя предварительно девушку на операцию. Наркоз наверное не понадобился… У Ирки мы тоже что то пили, это я уже не очень отчетливо… и я так думаю, что меня по ошибке, вместо Павлика…
Ну, в смысле, легли мы с Иркой спать. Дальше вам не интересно, а нам, зато, интересно.
И главное, с утра не надо было пить эту рюмку. А Ирка мне ее сунула. Ну и все.
Ну и все, конечно. Дальше сидим. Смотрю: опять деньги кончились. Надо мне за ними домой ехать.
- Почему сразу не взял?- спросите вы?
-  Э-э, нет,- торжествующе подпрыгну я, - взял бы сразу все, их бы уже давно не было.
А так, - только съездить, - знаю, что делаю.
Свечерело, дрожь в конях. Стужа злее на ночь.
Выхожу от Ирки. Мысль одна – до дороги добраться, машину поймать. И добрался. И поймал. Но маленько не ту. Добрые люди помогли. Отвезли. А другие добрые люди посмотрели и говорят:
- Закрываем.
Как это, закрываем?  А Ирка, деньги? Праздник, наконец? Международный, извиняюсь, женский день? Не слушают, закрывают.
Ну, посидел я в холодной. Песни спел революционные. За свободу. Много. Пришли – баллончиком пшикают – не помогает. Свободы дух баллончиками не вытравишь. Не задушишь - не убьешь. Просидел лет шесть,- одежда истлела, оброс, отощал, зарубок на стене оставил 365 по 5 раз и еще 366. Открывают.
- Успокоился? - спрашивают.      
- Пустите, - говорю, - ведь цветов хотел купить, на минуту только вышел. Эх, говорю, вы…
Пускают…
Пустили!
Домой! Богат! К Ирке!
А у Ирки гостья. Посмотрел, нехорошо стало. Все, думаю, или она, или я. Или оба.
Сама маленькая, а важная. Головой дергает, а Ниной звать. Улыбается.
Долго ли коротко, Ирка уснула, а мы в бильярд поехали играть в бильярдную.
- Почему в бильярд? - хотел я спросить, но понял – вопросы кончились. И началось…
Уже под утро, у нее в квартире, когда я начал делать ей предложения (бессоюзные, повествовательные, сложно подчиненные, да мало ли).
Так вот, под утро она и говорит на мои предложения:
 - Мне, знаешь ли, девушки нравятся.
 - Мне тоже, - говорю,- видишь, как много у нас общего!
На следующий день, мало чего понимая, но очень стараясь, уговорил я ее замуж за меня выйти.
Жениться надо обязательно. Чем чаще, тем лучше. Сколько прекрасных ощущений, какое счастье перед женитьбой и непосредственно после нее! И опять же – сколько прекрасных ощущений, и какое счастье, когда (через некоторое время) снова один!
  Итак, решение принято. Родители извещены. Заявление подано. Кстати, когда я платил за совершение таинства бракосочетания, заодно уж оплатил и счет за  услуги медвытрезвителя. Жизнь! И в страшном сне не мог!
- Ну здорово, - улыбалась девушка кассирша, - а невеста знает?
Невеста знала. Все она знала. Это вам не я. Ниной звать. Улыбается.
Сдал я свою однокомнатную в Пионерском, а снял, наоборот, трехкомнатную на Фрунзе. Очень удачно – всего 200 рублей разницы. Правда, в третьей комнате свалены были вещи хозяев-наймодателей, но ничего. Жить можно. Да, а где - то в промежутке решения квартирного вопроса мы и женились.