Мой первый учитель попал в вытрезвитель

Мой первый учитель попал в вытрезвитель

Я шел домой, когда мужики, расположившиеся во дворе, донесли.
- Вы то что ж?
- Да мы чё? Мы ж сами датые… Да ты то куда? Самого ж заберут!
Куда –куда… Человек хороший, вот куда. Добрый. Душевный. Стихи пишет.
Гитара у него семиструнная. Пойду хоть разузнаю, что и как. Прихожу.
- За что Владимира Федоровича забрали?
- Кого?
- Да выпустите, мы вместе домой пойдем!
- Хорошо. Вы присядьте.
Естественно. Умники. С приседаниями у меня всегда плохо было. Даже в трезвом виде. Ну хоть к Владимиру Федоровичу подсадили, и то спасибо.
- Чего же, говорю,- Владимир Федорович,- вы то, как сюда?
- Да понимаешь, посмотрел я по телевизору фильм про американскую школу. Там негр учителя играет. Ну, малолетние бандиты, поножовщина, влюбленные девушки, все такое… Фигня, в общем, полная. А в конце фильма, когда уже титры пошли, переводчик пафосно так: автор сценария этого фильма – учитель! И мне паскудно стало. Учитель!!! Гадость какая. Иисус Христос…
Ну и вот. Стало мне, стало быть, тоскливо. Я и пошел. Купил маленькую. На скамеечке выпил. Сижу,  думаю: за второй пойти или домой вернуться? Вернулся. За второй. А мне, старику, много ли надо? После пятой и заинтересовал я  санитаров города.
Так. Действительно, был такой фильм. Я смотрел. Названия не помню, вы обратитесь к Диме Боровкову, он точно скажет, может даже диск посмотреть даст. А учителя играл Самюэль Л. Джексон. Не тот, который из позапрошлого века и про Лондон писал, а наоборот, действительно, негр. Он еще в «Криминальном чтиве» снимался. Так вот, в «Криминальном чтиве» он лучше играл. А фильм про учителя -  дрянцо. Никакой.
Да. Долго ли коротко ли,- чего ж, мы же ничего не хулиганили – через три часа выпускают нас вроде бы. Квитанции выписывают. Я говорю:
- Лейтенант, - я ж и в трезвом виде так себе приседаю. Координация, субординация, у меня с этим плохо с детства. Пора бы,- говорю,- знать.
- Плохо у него… А ты вот бери пример с Кузнецова. Третьего дня берем его на бульваре еле тепленького. Привозим- присядь! Приседает двадцать раз, как влитой. Как памятник Жукову! Вот человек!
- И что?    
- Что-что… Определили легкую степень, да отпустили. Вообще, личность загадочная. Который раз, в машину чуть ли не сами грузим, привозим,- трезвый! Учись, кисель!
Я говорю:
- Я не кисель, я про Владимира Федоровича узнать пришел. Ему то чего у вас сидеть? Он уже старенький.
- А что, ему лучше было под скамейкой валяться? А не дай Бог, сердце бы прихватило?
- Это,- говорю,- все демагогия, какое сердце? Мужчина еще крепкий, да и выпил немного.
- Ладно-ладно. Идите подобру-поздорову.
Вышли. Пошли домой. Было тепло. Вечер. Дождь прошел. Пахло мокрым асфальтом и листьями тополя. Из окна общежития доносилась песня:
из полей уносится печаль,
из души уходит ****ь тревога…

- Ну,- Владимир Федорович спрашивает,- как живешь, Саша?
- Что ж, хорошо живу. В жизни всегда есть место пофигу.
- А помнишь, как я тебя на гитаре учил играть?
- Конечно, Владимир Федорович, помню, да. Славное было время. Как вы меня играть научили, так я сначала запел, а потом и сам писать начал.
- Н-ну!?
- Правда. Штук восемьдесят песен написал. Штуки три ничего себе.
- Давай-ка, знаешь что, пойдем ко мне, посидим, вспомним старое. 
- Глаза лишимся?
- А?
- Да нет, это я так… Давайте, я с радостью.

**************
- Возьмем?
- Да-а. А как же?