Полиция нравов

               
                ПОЛИЦИЯ   НРАВОВ


Глава 1. Новая  должность.


    - Мариш, пошли, курнем, - склонившись к уху крупной миловидной девушки, в попытке перекричать оглушающую музыку, предложила озабоченная соседка по столу. – Пару слов сказать надо…
      - Сильно надо? – скривившись, поинтересовалась Маринка, всем своим видом показывая, как ей не хочется сейчас вставать из-за стола. – Может, потом скажешь, а покурить и здесь можно?...
     Она пьяно икнула и, пожав плечами, указала на плотную пелену сигаретного дыма, стелящегося под потолком переполненного зала недорогого ресторанчика. У Маринки сегодня был большой праздник – день рождения. И не просто день рождения, а восемнадцатый день рождения, то есть сегодня она стала совершеннолетней со всеми вытекающими отсюда последствиями. Собственно, главным и единственным последствием стало то, что обычно воздержанная в употреблении спиртного девушка надулась алкоголем во всех имеющихся его видах и пребывала теперь в несколько непривычном для себя состоянии. А поскольку ассортимент напитков действительно был представлен с размахом, то опьянение начало усугубляться еще и незапланированной тошнотой вкупе с постреливающими болями в животе.
     - Пошли, говорю!… - потащила её за руку к выходу миниатюрная подруга, - вот напоролась, корова деревенская…
     Она многозначительно зыркнула на сидящих поодаль ещё двух размалёванных девушек – участниц банкета, и решительно зацокала металлическими набойками по узорчатому керамограниту, пихая именинницу впереди себя.
     - Мальчики, мы сейчас! – кокетливо сообщили своим кавалерам размалёванные и побрели следом за подругами, неуверенно огибая аккуратно расставленные столики по дороге.
     Обе они, в отличие от новенькой Маришки знали, что связываться с хрупкой на вид Дашкой, которая сейчас тащила её к выходу, было себе дороже и послушно последовали за девицей. Войдя в туалет девчонки, выпучили глаза и замерли, увидев, что происходит внутри. Маленькая Даша, ухватив тонкой рукой дородную Маришку за волосы, бесцеремонно сунула её голову под ледяную струю воды, хлещущую из-под крана, и злобно приговаривала:
     - Я тебе сейчас вытрезвитель устрою, тяжеловоз владимирский! Ты у меня живо в себя придёшь!...
     - Дашь,… ты чего?!... – больше для порядка спросила стоящая впереди Райгуль, хлопая плохо прореженными, густо намазанными тушью ресницами. – У неё же менингит будет!
     - Не будет! – огрызнулась Дашка, - менингит у тех, у кого мозги в голове есть бывает, а у этой коровы периферийной башка вообще пустая.
     - Да в чем дело-то? – всплеснула руками казашка, туповато поглядывая на Дашу.
     - В чём, в чем!... – сквозь зубы процедила та, продолжая полоскать визжащую, как поросёнок, пьяную именинницу и зло пояснила, - На заказ ехать надо, а она дрова-дровами…
     - Какой заказ, Дашь?! – изумилась молчавшая до того Наташка, - Мы ж сегодня как бы выходной решили…
     - Пороть меньше нужно было! – оборвала её Дашка и сунула под нос обескураженной девушке скомканную бумажку.
     - Это что? – поморщилась Наталья, разворачивая листок.
     - Счет за ваш «выходной»! – криво усмехнулась Дарья и раздраженно сплюнула, - три тысячи не хватает…
     - Ого…
     - И я о том же. – вздохнула Дашка, выпуская тихо скулящую под краном Маришку.
     Она взяла у Райгуль сигарету и, глубоко затянувшись, покачала головой.
     - Три штуки… Вот блин! Это каждой по два часа молотить – и то не хватит…
     - Иди, баб Вере звони, - решительно приказала она Наташке, давая понять, что разговор окончен. – Предупреди только, что мимо фирмы, а то сдаст не подумав… Да,… ребятам ещё скажи, пусть ждут сидят - водки до хрена, жратвы тоже…
     И, успокаивая сама себя, добавила:
     - Ничего – выкрутимся. Не в первый раз.
     И действительно, палочка-выручалочка баба Вера, самый раскрученный диспетчер в городе, не подвела. Через пять минут в туалет влетела сияющая Натаха и радостно заверещала:
     - Есть! На Батавина полчаса назад троих просили, а ни у кого свободных столько нет… Едем?!
     - УГУ. – коротко кивнула Даша. – Где три, там, глядишь, и четыре возьмут, а нет, так хоть выбор будет. Погнали…
     Девушки, предупредив кавалеров, что скоро вернутся, быстро накинули короткие шубки-курточки и выскочили на холодную февральскую улицу. С транспортом проблем не возникло – практически все городские таксисты знали их в лицо, и, буквально через несколько минут, девчонки поднимались на восьмой этаж по грязной лестнице обшарпанного подъезда типовой панельной многоэтажки, где их дожидались вожделенные три штуки.
     - Так,… - остановилась перед тёмной дермантиновой дверью Дашка, переводя дыхание. – я - первая, за мной Наташка, потом Райгуль.
     - А ты, кикимора, последняя войдешь, чтоб клиенты не разбежались! – обращаясь уже к взлохмаченной Маринке, распорядилась девушка и нажала на кнопку звонка…


     -…Твою мать!... – тихо простонала Даша, прислоняясь к стенке, когда дверь открылась. – Вот попали…
     В дверном проёме стоял и широко улыбался, не скрывая радости, дородный круглолицый парень с розовыми пухлыми щеками и жиденькими пшеничными усиками под носом.
     - Привет, девчонки! – весело заржал он, гостеприимно распахивая дверь, - Проходи, Даш, не стесняйся!
      - Андрей, ну только не сейчас!... – закрыла лицо руками девушка и медленно осела на холодный заплеванный пол лестничной площадки.
     - Да брось, Дарья! – продолжал глумиться розовощекий, - Наоборот, самое время! Ты можно сказать на презентацию попала. Я тебя сейчас со своим начальником познакомлю – только вчера назначили и вот – первое задержание…
     - Везёт вам, - усмехнулась Дашка и стала тяжело подниматься на ноги.
     - Пошли, девки, чего уж теперь…
     Девки кисло переглянулись и покорно потопали мимо сияющего здоровяка.
     Войдя в квартиру, девчонки проследовали в небольшую комнату, застеленную светлым потертым линолеумом и привычно выстроились перед видавшим виды обшарпанным  диваном неопределённого цвета, на котором сидели и с любопытством пялились на прибывших трое парней. Все они были одеты в «гражданку», в основном в свитера и джинсы и лишь сидящий за компьютерным столом возле окна парень, лет тридцати совершенно не маскируя свою принадлежность к органам правопорядка, был облачён в новенькую отглаженную форму капитана милиции.
     - Чего выстроились-то?! – насмешливо поинтересовался вошедший последним в комнату Андрей и пододвигая дамам стулья, - кастинг отменяется, голубушки, присаживайтесь.
     - Привычка профессиональная… - процедила сквозь зубы Дашка, но все же скомандовала товаркам :
     - Да садитесь дуры, в самом деле, ребята сегодня без претензий попались – всех берут…
     - Ну, вот, Михаил Александрович, - самодовольно осклабился розовощёкий и широко развёл руками, - это значит, проститутки. А если конкретно – то представители широко известной в городе конторы под чутким руководством мамы-Чоли. Помнишь, я тебе вчера рассказывал?
     Сидевший за столом капитан кивнул коротко стриженой головой, с интересом разглядывая девчонок. Так близко он видел их впервые в своей уже и не очень короткой жизни: как ни крути, а через несколько дней ему исполнялось тридцать пять.
      Жизнь вообще штука интересная – никогда не знаешь, что произойдет с тобой через месяц, день или, скажем, пятнадцать минут. Вот и Михаил Александрович Черевцов абсолютно не предполагал, что когда-либо станет начальником межрайонного отдела по борьбе с правонарушениями в сфере общественной нравственности при УВД миллионного города. Да какое там! Ему и сама служба в органах в кошмарных снах не снилась… Жил и жил себе как все люди. Окончил школу твёрдым «хорошистом», поступил в ВУЗ на престижный в то время факультет для политической элиты. Одно название чего стоило – «История КПСС»! Да, ещё и в армии отслужить успел, и на заводе поработать, и членом этой самой КПСС стать… Женился, дочь родил. Короче, в самом начале сознательной Мишкиной жизни, как-то самотёком сформировались основные моменты биографии будущего партийно-хозяйственного руководителя. И быть бы Михаилу секретарем райкома или на худой конец парткома какого-нибудь солидного предприятия, но…
     Сначала наступили весёлые восьмидесятые с громкими, восторженно-тревожными разговорами о демократии, перестройке и ускорении народного хозяйства на почве научно-технического прогресса, сухим законом, шахтёрскими забастовками, валом западной чернухи и собственного самоуничижения перед всякими разными америкосами, а также стремительно пустеющими полками в магазинах вкупе с растущими очередями. Следом подоспели лихие девяностые с массовым разгулом преступности, путчами, Гайдаровскими реформами, Чубайсовской ваучеризацией всей страны и потрясающей гиперинфляцией. Рубли тогда, молниеносно обесценившись, превратились в бесполезные бумажки, рабочие и инженеры в нищих, а бандиты в облачённых неприкосновенностью депутатов, председателей советов директоров и всевозможных мэров и губернаторов.
     Крупные партийные функционеры приспособиться к выживанию в экстремальных условиях смогли и в подавляющем большинстве довольно не плохо, а вот сама КПСС, наподобие неповоротливого громоздкого динозавра в ледниковый период, под ветром перемен не устояла и приказала долго жить, похоронив семьдесят лет строительства коммунизма и, заодно, Мишкину будущую карьеру. Деваться Михаилу с дипломом партийного функционера было некуда, поскольку функционировать стало абсолютно негде, и подался он сеять разумное и вечное в среднюю школу преподавателем, с нищенской зарплатой на двух тарифных ставках.
     Однако долго сеять не получилось – помешали семейные обстоятельства, а если более точно, то взвывшая от безденежья жена и развалившиеся в весенней слякоти единственные полуботинки, в которых он умудрился проходить всю зиму и не отморозить ноги. После очередного домашнего скандала Михаил, не дождавшись окончания учебного года, написал заявление по собственному желанию и отправился искать работу с более высокой оплатой труда, но ничего толкового не нашёл и, совершенно отчаявшись, решил попробовать себя в борьбе с разрастающейся преступностью. Из органов в то время народ бежал, поскольку служба день ото дня становилась не только тяжелой, но и просто опасной для жизни, а поставить служебное положение на чисто коммерческие рельсы, как сейчас, воспитанная в застойные времена старая милицейская гвардия была психологически не способна. Всевозможные ОПГ и ОПС только-только начинали срастаться с  представителями власти и далеко не каждый участковый или опер смог включиться в этот процесс. Потому ротация кадров проходила просто бешеными темпами, и Мишку в милицию приняли. Правда, в службу самую нищую – инспекцию по делам несовершеннолетних  (в простонародье детская комната милиции) – но взяли.
     Форму, удостоверение, а тем более пистолет и обещанную зарплату в полном объёме Михаилу не дали – для этого необходимо было соблюсти кучу формальностей, как пояснили отделе кадров. Зато закрепили сразу четыре участка на окраине города. Участки были криминогенные и коммунально не обустроенные, потому инспектора ИДН, состоящие на девяносто процентов из женщин здесь не держались. Да и какой бабе, даже и в милицейской форме, понравится лазать ночами в непролазной грязи по безлюдным неосвещённым улицам среди старых панельных пятиэтажек, проверяя неблагополучные семьи. А потом около часа упрашивать по телефону дежурного райотдела, чтобы прислал за ней машину, дабы её на обратном пути подучётные же подростки не изнасиловали где-нибудь в подворотне? Ясное дело, что никакой. А Черевцова никто спрашивать ни о чем не собирался – иди, работай, коли пришел, стажируйся, одним словом.
     Михаил Александрович, получив фронт работ, вздохнул, купил на последние деньги в магазине папку для бумаг, фонарик, подобрал где-то кусок арматуры для нештатных ситуаций, напечатал на машинке «ксиву» и окунулся в тяжелые милицейские будни…
      Поначалу приходилось туговато – народ почему-то напрочь отказывался верить ему на слово и видеть в скромном пареньке без формы и удостоверения офицера милиции. Частенько Мишке не открывали дверь, а то и просто посылали куда-нибудь далеко. Но в то время граждане вообще предпочитали двери не открывать ни кому – в форме или без формы, и потому Михаил особо не обижался, а просто оставлял в дверях повестки с приглашением в опорный пункт и уходил. Иногда по повесткам кто-нибудь являлся. Тогда свежеиспечённый инспектор знакомился с гражданами уже на своей территории и в следующий раз они ему дверь открывали. А всего через какие-то полгода на Мишку пришёл приказ из Москвы и ему вручили настоящее удостоверение, присвоили звание лейтенанта и пересчитали зарплату. Другими словами Черевцов превратился в самого настоящего сотрудника милиции со всеми вытекающими из этого последствиями.
     Работать стало значительно легче, как ни крути, а сразу видно – государев человек. Не то чтобы бояться его граждане начали или, скажем, уважать – нет, но предпочитали лишний раз без нужды не связываться – власть всё же! Да и сам Михаил менялся психологически, становясь понемногу настоящим ментом. Так, если  в самом начале своей служебной деятельности, когда задержал он с напарником двух парней по подозрению в квартирных кражах, и начальство попросило его написать рапорт о том, что парни эти пытались сопротивляться при задержании (чтобы были основания оставить их в отделе для разработки)  – Михаил гневно отказался. Теперь же он строчил подобные рапорты пачками и никаких угрызений совести при этом не испытывал – это его работа и всего лишь! Надо – значит надо…
     Таких «надо» бывало много, и парень понемногу к ним привык, хотя вначале они просто выбивали из колеи. Но со временем Черевцов перестал удивляться вечным «усилениям», когда приходилось бесплатно работать по шестнадцать часов в сутки без выходных и проходных, отсутствию самых элементарно необходимых для работы вещей, таких, например, как бумага и авторучки, не говоря уже о зимних бушлатах или  спецсредствах, бланках протоколов и служебных автомобилях, на которых можно доехать до места совершения преступления. Частенько даже следователи с криминалистами умудрялись добираться до таких мест на общественном транспорте, а что уж говорить об участковых инспекторах.…  Справедливости ради, нужно заметить, что никто о нихТе и не говорил, если только на подведении итогов работы или в приказах о наказаниях, но это уже было из другой оперы.
     К регулярным наказаниям Мишка тоже постепенно привык, осознав, что в большинстве своем они не зло и даже не индикатор служебной деятельности, а просто непременный её атрибут. Наказаниям подвергались практически все сотрудники и за всё подряд. Многие постоянно имели сразу по нескольку всевозможных выговоров, а начальник милиции общественной безопасности отдела так и вообще сумел получить одновременно два неполных служебных соответствия - от городского и областного УВД и ещё строгий выговор от собственного начальника. И ничего.
     Большинство подобных взысканий, как правило, снимались в порядке поощрения за хорошую службу к каким-либо праздникам, а после праздников накладывались новые. Подобная практика была весьма и весьма удобной на фоне общего безденежья, накрывшего в то время государственные структуры, поскольку позволяла создавать видимость поощрений, не расходуя материальных средств. Вместо премий снимались наказания и все, вроде, оставались довольны. Ну, может, не все, но руководство точно, а личный состав просто смирился и никак не реагировал на очередные приказы в свой адрес.
     Время шло, народ из органов бежать продолжал и, буквально через полтора года, Черевцов из молодого сотрудника превратился в самого настоящего старожила. Поэтому, когда после очередной ночной попойки разбился на служебной машине его непосредственный начальник, Мишку назначили руководителем службы. А потом… Потом в обшарпанную дверь его кабинета властно постучалась сама судьба.
     Вообще-то, постучалась она не властно, а скорее вкрадчиво, и выглядела совершенно безобидно. Судьба так выглядеть явно не могла и Михаил, глядя на вплывающего в дверной проем дородного парня с широкой улыбкой на весёлой розовой физиономии, конечно же, её не распознал. А напрасно. Но, с другой стороны, кто бы догадался на его месте? Парень действительно слабо походил на посланца этой самой всевластной дамы. Полный, с рыхлым телом и круглым деревенским лицом, с вечно красными, хоть прикуривай, щеками и прозрачными светло-серыми глазами. Мятый китель сидел на нем несуразно, как балахон, а короткие плохо проглаженные брюки без стрелок выставляли на показ стоптанные, пыльные полуботинки.
     Мишка был немного знаком с пришедшим. Когда-то начинали вместе работать, потом Андрей, так звали гостя, перевёлся куда-то в городское УВД и надолго выпал из поля зрения. И вот теперь неожиданно появился на пороге кабинета Черевцова.
     - Не занят? – вместо приветствия, словно старого друга спросил Андрей.
     - Проходи. – ответил Михаил.
     Андрей тяжело опустился на жалобно скрипнувший стул и скептически огляделся по сторонам, покачав головой. Потом достал из кармана носовой платок, не спеша, вытер капельки пота со лба и спросил:
     - Ну, как ты здесь поживаешь?
     - Нормально, - пожал плечами Мишка, рассматривая собеседника, - а чего это ты заинтересовался моим житьем? Говори сразу, что нужно…
     Подобные визиты были для Черевцова делом обычным и заканчивались, как правило, только одним – просьбой не ставить на учёт какого-нибудь подростка из знакомой семьи. Появление Андрея Лемехова наверняка оригинальностью не отличалось, и Михаил решил свернуть прелюдию, чтобы сразу перейти к делу. Однако неприветливый Мишкин тон совершенно не смутил гостя, а неожиданный ответ озадачил хозяина кабинета.
     - Голова твоя светлая нужна, Михаил Александрович, - снисходительно усмехнувшись в редкие пшеничные усики, дружелюбно проговорил Лемехов. – Ну и остальные высокие морально-деловые качества, разумеется.
     - Чего? – удивлённо поднял голову Черевцов, уставившись на Андрея. – Погоди,… это ты сейчас издеваешься, да?!
     - Не-а… - мотнул головой Андрюха, - как есть, так и говорю. У меня к тебе предложение. Деловое. Ты за политической жизнью в области следишь вообще?
     - Нет, не слежу, - усмехнулся в свою очередь Мишка, - своих дел хватает.
     - Ну, я так и думал, - миролюбиво кивнул Андрей, вытаскивая из внутреннего кармана кителя сложенную в несколько раз газету.
     Он аккуратно развернул бумагу и положил на столе перед Михаилом.
     - Прочти, пожалуйста… - толстый белый палец Лемехова ткнулся в небольшую статью на первой полосе. – Вот здесь.
     Черевцов недоверчиво посмотрел на собеседника и перевёл взгляд на газету. Быстро пробежав глазами по строчкам, Михаил прочел, что губернатор области выступил перед думой с несколькими законодательными инициативами, поручив депутатам рассмотреть возможность принятия некоторых из них на местном уровне, а другие вынести на федеральный уровень.
     - И что? – спросил Черевцов.
     - Прочитал? – терпеливо поинтересовался Андрей.
     - Да.
     - А вот это, про легализацию проституции, тоже?
     - И про эту лабуду тоже прочитал…
     - Ну, вот и хорошо,… - поёрзал на стуле, устраиваясь поудобнее Лемехов. – а теперь я тебе другое расскажу, про то, что в газетах не написано. Губер не только депутатам задание дал, но и генералу нашему приказал создать подразделение по принципу западных структур занимающихся правонарушениями в сфере нравственности. Причём в срочном порядке. Теперь теплее?
     - Ну и?... – Черевцов достал из пачки сигарету и закурил, - От меня-то ты чего хочешь?
     - А ты не понял?
     - Догадываюсь! – иронично обронил Мишка и усмехнулся. – Только знаешь…
     - Погоди! – досадливо вздохнул Андрей, - Дослушай сначала. Я тебе полковничью должность предлагаю, пост начальника отдела, известность в масштабах страны как минимум, и солидную прибавку к зарплате, не говоря уже о многих других приятных вещах…
     - Например? – поднял бровь Черевцов.
     - Да мало ли… - пожал плечами Андрей, - рестораны, сауны всякие, связи… Девчонки всегда будут спросом пользоваться…
     - Хм,… вот так все просто? – прищурился Михаил, сильно сомневаясь, что какой-то лейтенантик в состоянии решить вопрос о назначении на такой высокий пост. - А что ж ты сам этот отдел не возглавишь?
     - Сам? – переспросил Лемехов.
     - Угу! – ухмыльнулся Мишка.
     - Я не подхожу. – невозмутимо сообщил тот. – Нет, рожей-то вышел, а в остальном… сам смотри… Звание – раз! Ну, куда мне лезть с моими двумя звёздочками? Опыт руководящей работы – два… То есть отсутствие его. Да и не моё это, если честно. А ты – дело другое. Капитан, руководитель подразделения, с «земли», благодарностей куча… Твою кандидатуру утвердят без проблем!
     - Ну, допустим, - прищурился Черевцов и, пристально глядя в глаза Лемехову, спросил, - а тебе-то что за радость для меня стараться?
     - Для тебя?! – расплылся в снисходительной улыбке Андрей, - Да ты что? Я за себя любимого хлопочу, не ясно что-ли? Устал я от дураков, понимаешь? Ты же в курсе, наверное, что я с проститутками этими уже третий год валандаюсь?
     - Что-то слышал…
     - Вот! – снова улыбнулся Лемехов и почесал толстую шею, - и бросать это грязное дело в обозримом будущем не собираюсь. Сейчас поставят какого-нибудь идиота начальником, и – пиши, пропало! А я работать хочу, вернее, зарабатывать. Понимаешь?
     Мишка понимал. Но не до конца.
     - Я тебе честно скажу – меня кроме этого,… - Андрей сделал характерный жест большим и указательным пальцами правой руки, означавший денежные знаки, - вообще ничего не интересует. Знаешь, все эти служебные показатели, карьерный рост, фотокарточки у развёрнутого знамени… Мне всё это по-барабану! Главное, чтоб свои дела делать можно было. Нет, показатели это само собой, это всё будет, не сомневайся! Я ж понимаю, что без этих примочек в ментовке нельзя – расформируют сразу. А нам с тобой подобные напряги не нужны, верно?
     - Нам?!
     - Угу, - уверенно кивнул Лемехов, давая понять, что всё уже давно решено само собой, а Мишкино согласие простая формальность. – один я не потяну. И потом, я человек не жадный. Курочка по зёрнышку клюёт...
     - Серым кардиналом быть хочешь?
     - Хочу, Миш,… - широко улыбнулся Андрей, - честно хочу! Но я ведь и тебя не зиц-председателем сватаю. Сколько ты ещё своей блондинке открытки дарить будешь? Не стыдно?
     - Что? – сошёл с лица Мишка.
     - Да ничего, ничего – шучу я! – усмехнулся Лемехов, - решай…
     Откуда он мог знать про Мишкину подружку, было не понятно. И не приятно. Черевцов насупился. Чёрт, а он ведь и в самом деле в основном дарил Женьке только открытки – скудной ментовской зарплаты и на семью-то толком не хватало. И стыдно действительно было и перед блондинкой, и перед женой, и перед дочерью…
     - Ну и сколько «серый кардинал» готов выделить от щедрот своих? – сдаваясь, спросил Михаил, глядя в пол.
     - Хм,.. – озадаченно развёл руками Лемехов, - сколько заработаем. В закрома вместе ходить будем, потом по-честному на троих. А как ещё?
     - Третий Рысин что-ли? – уточнил Черевцов, вспомнив неразлучного друга Лемехова.
     -Ага. – вновь кивнул Андрей. – Я не сомневался, что ты согласишься.
     - Ну, я положим, ещё не согласился, - слабо запротестовал Мишка, - но всё же, порядок цифр озвучь! 
     - Конечно, конечно,… Я ж понимаю, что ты из чистого любопытства интересуешься. – улыбнулся Лемехов, - но вопрос правильно ставишь. Похоже, сработаемся… Вот, сам смотри… Сейчас в городе порядка 30 агентств плюс уличные. Доходы у всех разные, конечно, но если взять в среднем, то вот что получается.
     Андрей достал из внутреннего кармана аккуратно сложенный листок и положил на столе перед Черевцовым. Листок был исписан какими-то цифрами – видно собеседник подготовился к разговору основательно.
     - Бизнес-план?
     - Угу…- не обращая внимания на колкость, со всей серьёзностью проговорил Лемехов и перешёл к деталям. -Час работы девочки стоит 150 рублей… Ну, отсюда примерно семьдесят остаётся ей, пять-десять процентов диспетчеру на телефоне, охрана там, машина… Рублей тридцать – сорок уходят сутенёру. То есть, это как бы чистая прибыль, за исключением аренды квартиры…
     - Погоди, а диспетчер разве не конторский?
     - Сначала – да, конторские были, а потом сами по себе стали – так проще: телефоны набили, и знай, деньги гребут. – спокойно начал объяснять Лемехов, - Понимаешь, телефон раскрутить, это долгая история. И не дешёвая! А квартиры, как правило, больше года не держатся – соседи жаловаться начинают, что по ночам покоя нет, менты, бандиты… Приходится съезжать, и  телефончик – тю-тю! А тут сидит какая-нибудь бабушка – божий одуванчик на другом конце города и спокойненько звонки принимает. Потом отзванивается по конторам, заказы сбрасывает. В принципе – всё! Ну, на следующий день ей девчонки дань привезут ещё - заберёт… Здорово, да? Никакого риска, а прибавка к пенсии дай Бог каждому.
     - А что, привлечь за это бабулю никак? – удивился Михаил.
     - А что ты ей предъявишь? Телефонные переговоры? Да кто тебе по такой ерунде санкцию на прослушку даст? Только заикнись, ещё и смеяться потом будут: у Черевцова, мол, крыша поехала – девок со старухами перепутал. Им же всем лет-то поскольку?! Но это ладно, мы не о том говорили… - Андрей придвинул лежащую на столе бумажку со «сметой» и вернулся к прежней теме, - Значит, даже по-минимуму получается тридцать рублей с тёлки за один час. В средней конторе их обычно пять-шесть набирается, ну и отрабатывают они тоже где-то от пяти до восьми часов. Пускай пять… Калькулятор дай!
     Он взял калькулятор и сосредоточенно стал тыкать по клавишам.
     - Вот, смотри… Семьсот пятьдесят рублей в день!
     - Скорее в ночь наверно… - поправил Мишка.
     - Ну, да, - засмеялся Андрей, - в ночь. А за месяц получается ни много, ни мало - около тридцатника! Вот такая зарплата у скромного сутенера, то есть в двадцать раз больше чем Вам государство платит, господин капитан. Как тебе?
     - Мерзко.
     - Согласен! Поэтому считаю правильным, если мы немного сами о себе позаботимся. Направим часть денежных потоков проститутского бизнеса в нужное русло. На первое время сделаем так, чтоб получать хотя бы наравне с сутенерами – ну, чтоб не очень обидно было. Нас трое, значит нужно порядка шестидесяти тысяч. Да ты погоди, - заметив скептическую ухмылку собеседника, махнул рукой Лемехов, - дослушай сначала! Поступим просто: выберем шесть крупных контор – по две каждому - и будем крышевать. А они нам по червонцу отстёгивать за хлопоты. Всё по понятиям!
     - Хорошо хоть не по уставу… - вздохнул Черевцов, - А не до-хрена по червонцу? Может, лучше по пятёрке брать, но с большего количества?! Что скажешь?
     - Нет, не лучше. – уверенно мотнул квадратной головой Лемехов, - Много контор под себя брать нельзя – бороться-то тогда с кем будем? Вот… А чтоб наши дойные коровки не сдохли, придётся их поддерживать.
     - Как это?
     - По-всякому! – пожал плечами Андрюха, и многозначительно поглядел на Мишку, - Это бизнес, понимаешь? Здесь ментовские штучки не пройдут – обобрал как ларёк и все! Работать нужно. Во-первых, безопасность будем обеспечивать: тёлок с палёных хат вытаскивать, косяки решать всякие… Потом работой снабжать, кадрами нормальными. Да ты не грузись – я всё продумал! Так сразу все равно не поймешь…
     Черевцов согласился. Особой робостью он никогда не отличался, а что касается сидевшей в крови законопослушности, то полагал, что сумеет выдержать баланс между поступками аморальными и уголовно наказуемыми. Они ударили порукам, и колесо закрутилось.
     К Мишкиному удивлению, уже через день его вызвали в управление кадрами и без прелюдий дали направление на ОВВК (окружную военно-врачебную комиссию) на предмет годности на должность начальника межрайонного отдела по борьбе с преступлениями в сфере общественной нравственности. Ещё через день признали годным, поздравили и вручили приказ о назначении. Начальник АХО показал ему только что отремонтированный совершенно пустой кабинет и вручил ключи. Работай!
     Немного шокированный стремительностью событий и голыми стенами кабинета Черевцов растерялся. Он долго бродил по помещению, мучаясь оригинальным вопросом – «что делать?» - но умные мысли в голову приходить не хотели. Переход на другую должность Мишка представлял себе немного иначе. Пока он так слонялся от окна к двери, заболели ноги. Новоиспечённый начальник поглядел на подоконник, примериваясь, можно ли посидеть на нём и вздохнул – подоконник был узковат. Черевцов с тоской глянул в окно и просиял, увидев торчащее напротив красное кирпичное здание Кировского РОВД – его прежнего места работы.
      Мишка выскочил из управления и направился в свой бывший кабинет, благо даже ключи от которого сдать ещё не успел. Он отпер дверь и, заметив в коридоре дородную женщину в погонах майора, поманил к себе.
     - Привет, Люб, идём что скажу…
     - Ой, Миш, привет! – явно обрадовалась женщина, - Ты, что здесь делаешь? Наработался уже, назад вернулся?!
     - Тише ты, не кричи… - зашипел Черевцов и потащил её в кабинет. – Здравствуй Николаевна, дело у меня к тебе. Понимаешь, задница полная – вообще ничего нет – голые стены! Побираться пришёл…
     Майорша подозрительно покосилась на Михаила.
     - И чего ж ты забрать хочешь?
     - Стул дашь? Любой, какой не жалко, а то и присесть некуда.
     - Фу, ты! – облегчённо рассмеялась Николаевна, - Я-то решила, что за чайником вернулся…
     Новый электрический чайник «Филипс» был гордостью инспекции по делам несовершеннолетних и появился в службе всего месяц назад. Вернее сам Мишка его и приволок в подарок личному составу на Новый год. Работали здесь практически одни женщины, а денег на подарки у Черевцова не было. Зато дома лежал наикрутейший чайник, которым его очень кстати отблагодарили за состряпанный отказ в возбуждении уголовного дела. Михаил голову долго ломать не стал, и чайник передарил своим подчинённым, чему те несказанно обрадовались. Подобного даже в ОБЭПе не было. Поэтому, Люба, вечный заместитель всех начальников инспекций, быстренько впихнула ему первый попавшийся стул и поскорее выпроводила, от греха подальше. А довольный Черевцов поволок в управление стул. Теперь он мог не только присесть, но и повесить на спинку китель – начало было положено.
     Выпросив у соседей-оперов старенький письменный стол, Мишка почувствовал себя совсем уверенно и занялся кадровым вопросом. По-наивности он полагал, что наберёт себе подходящую команду и начнёт сворачивать горы. Однако на самом деле всё оказалось не так. Заместитель начальника УВД города, высоченный, похожий на длинную жердь бывший военный, к которому Михаил подошёл за штатным расписанием, похлопал его по плечу и сообщил, что люди уже набраны. Кроме самого Черевцова, Лемехова и его дружка Рысина, все должности укомплектованы неизвестными офицерами. Посмотрев личные дела будущих сотрудников, Мишка обнаружил, что все они так называемые «блатные». То есть родственники каких-то начальников, воспользовавшиеся случаем, чтобы перевестись работать в УВД с более сложных участков. Кое-кто так и вовсе должен был подъехать из другого города.
     «Разобравшись» с кадрами и догадавшись, что «всё» они точно не решат, он сосредоточил усилия на связи. Здесь Михаилу повезло больше. После долгих препирательств с тыловиками ему выделили два телефонных аппарата и четыре номера: один городской и три внутренних. А ещё через пару дней в отделе появилась машина. Правда, из-за этого пришлось серьёзно поскандалить с Лемеховым, которого Черевцов заставил отнести кому надо в АТХ коробку настоящего армянского коньяка, но зато новенький серо-голубой УАЗик радовал глаз на стоянке под окнами отдела.
     Так или иначе, спустя неделю Мишка был готов к работе.

     Оглядев вошедших, капитан недоумённо глянул на Лемехова и спросил:
     - Это что? Вот это вот сто пятьдесят рублей за час стоит?!
     - Легко! – ничуть не смутившись, кивнул Андрей и тут же заступился за свой улов. -  Ну, ты девчонок-то так сразу не опускай, если их в порядок привести…
     - Мы в порядке! – перебила задетая за живое Дашка, - Можно подумать вы здесь Ален Делоны собрались… Тоже мне!...
     - У нас внешность решающим фактором не является, - спокойно парировал капитан и, перехватив взгляд серых глаз девушки, усмехнулся, - не угадываешь! Мы оцениваемся по морально-деловым качествам и количеству выявленных преступлений.
     - Чего?! – изумлённо прищурилась проститутка, - Ой, как у вас всё запущено-то!
     - Андрей, ты, где такого правильного начальника нашёл? – повернулась она к Лемехову.
     - Дашь, остынь, а? – посоветовал, ухмыляясь тот, - а то ведь сейчас в репу получишь…
     - Ладно, поняла, - вздохнула девушка, и махнула рукой, - составляйте свои протоколы или чего у вас там… Слышь, Андрюх, давай побыстрей, а то у нас напряг в кабаке. Честно.
     - О, как! Так вы ж на работе вроде?
     - Во-во, вроде, - кивнула коротко стриженой головой проститутка и указала на Маринку. - день рожденья у той вон коровы отмечаем!
     - У тебя? – наклонился над сидящей в сторонке пышнотелой девицей Лемехов.
     Та, хлюпнув носом, едва заметно кивнула.
     - Паспорт с собой?
     - Угу…
     - Давай! – приказал Андрей. Он небрежно выдернул из рук проститутки паспорт, полистал и присвистнул, - Восемнадцать, однако…. А работаешь давно?
     - Месяца четыре… - потупившись, сообщила девушка, - А что?
     - Да так, ничего. – обронил Лемехов и многозначительно посмотрел на Черевцова.
Тот молча кивнул в ответ, давая понять, что он всё понял.
     - Ну, ты чего, Андрей?!... – снова заныла Дашка, - я ж говорю, в кабаке проблемы, нас пацаны потом уроют…
     - А вы с кем зависаете?
     - Ну, парковские, Генка мой и ещё двое.
     - Ладно, - махнул рукой Лемехов, - я думаю, товарищ капитан  против
не будет, если мы…
     - Будет. – негромко произнёс Черевцов тоном не допускающим возражений и, не обращая внимания на опешившего Андрея, скомандовал: - Задержанных – в отдел на «буханке», Рысин с Лемеховым едут со мной.
     Он поднялся из-за стола и не спеша, вышел на лестницу, давая понять, что разговор окончен. Рысин похлопал по плечу покрасневшего от злости Лемехова и развёл руками, выполняй, дескать – начальник приказал! Андрей зыркнул на топчущихся в нерешительности за спиной оперов и гаркнул:
    - Хрен ли стоите! Выводите этих бл…, оглохли что-ли?!
    - Миш, ты не рановато рулить взялся? – желчно поинтересовался Лемехов, глядя вслед выезжающей со двора «буханке». – Так ведь можно и дров наломать…
     Черевцов бросил в снег сигарету и подошёл к стоящей возле подъезда серебристой десятке с тонированными стеклами.
     - Садитесь. – словно не расслышав сказал он.
     Лемехов с Рысиным демонстративно уселись на заднее сиденье автомобиля.
     - А теперь поговорим. – Михаил поёжился и завёл двигатель. – У нас, насколько я помню, план один имелся…
     - Ты про что? – невинно спросил Андрей.
     - Про дополнительные доходы, - в тон ему ответил Черевцов, - мама-Чоля за проститутками своими приедет?
     - Сама вряд-ли, - пожал плечами Рысин, - скорее пришлёт кого…
     - Нужно сделать так, Костя, чтоб сама приехала. Понял? – нарочито обращаясь к Рысину, произнес Мишка.
     Тот молча кивнул.
     - Постой, постой! – встрял в разговор Лемехов, - Я правильно понял, что Чолину контору поджать хочешь?
     - А ты что, против?
     - Да я то может, и нет, только Чоля с нами работать не станет.
     - Почему?
     - Да потому что её «волжские» опера кроют, - снисходительно сообщил Андрей, - и мы ей никуда не упёрлись. Так что смысла этих тёлок держать я не вижу! У нас и свои люди имеются, проверенные. Ты просто впереди паровоза-то не беги, и всё правильно будет. Договорились?
     «Ну, да, конечно, имеются. Только не «свои», а «твои»», - усмехнулся про себя Мишка. Он помолчал, сделав вид, что задумался и, не оборачиваясь, спокойно сказал:
     - Значит, поставим того, кто станет работать с нами. Вот ты, как специалист этим и займёшься.
     Лемехов открыл, было, рот, собираясь что-то возразить, но тут же закрыл его и ошарашено глянул на Рысина. Тот тихо рассмеялся в ответ и показал Андрюхе язык – сам, мол, напросился. Возразить Андрею и правда было нечего – всё сказанное Черевцовым звучало логично. Вот только логика эта его личным планам не соответствовала. Сутенёров, с которыми должен «сотрудничать» отдел нравственности, он уже давно выбрал и в помощи Мишкиной в данном вопросе не нуждался. И вот на тебе…
     - Ну,… тогда нужно с новой мамочкой сразу определиться. –  резонно заметил Андрюха, пытаясь спасти ситуацию. - Против Дашки, надеюсь, ничего не имеешь?
     - Которая старшая сейчас?
    - Угу.
     - Борзая слишком… - неодобрительно обронил Черевцов.
     - Ну, тогда Маринку эту, из деревни поставь! Она точно не борзая. – захихикал Лемехов.
     - Маринка подойдёт. – сделав вид, что не заметил ехидства, согласился Михаил. – Ей не привыкать с тёлками возиться.
     - Ты серьёзно?!
     - Вполне. – пожал плечами Черевцов, - А Дашке мы что-нибудь другое подберём. Коню понятно, что она под Маринкой ходить не будет… Поехали Чолю снимать, а то до утра проваландаемся!