Передел

С  Невы дул ледяной пронизывающий ветер. Стрелка затягивалась. Братва, потихоньку замерзая, начинала материться. А Лысый всё толкал  речугу, картавя и захлебываясь слюной.  Он обвинял конкурирующую группировку во всех смертных грехах, и неправильном поведении. Утверждая, что только он, ну и ещё может быть бандерша, по-прозвищу «Кухарка», может управлять серьезным обществом. Он жаждал крови, а братки хотели продолжения банкета.  Его  уже не слушали, все мысли были о сугреве.
Совсем рядом, через площадь, подвалы ломились от спиртного.
Охрана: бабы да сопливые пацаны. Сметем и не заметим. Пацанву разгоним,баб с собой прихватим. Лысому отдадим его конкурентов,  пусть  подавится.
Все остальное разделим по-братски: т.е. кто сколько упрет.
Общак делить будем,  когда протрезвеем. Судя по запасам сивухи, к Новому году. Никуда казна не денется, все перекрыто.  В соперничающей банде разброд и шатание: их главный оказался трасвеститом.  Видели в женском прикиде.  Все сходилось на раз. Фишка легла орлом вниз. Сейчас или никогда.
Рыжий жлоб в тельнике, метнул снежок в спину Лысому.  Броневик был скользким  и  Владимир Ильич свалился прямо на ревущую братву.
Его подхватили как таранное бревно, и с криками: Полундра! Сарынь на кичку! Наших бьют!
Вся толпа рванула к Зимнему Дворцу.
Так начиналась Революция!