Мои друзья телевизионщики

          Один интересный факт того времени, когда жена сказала, что давай наверное переселимся из одного дома в другой, ближе к дороге, людям и КПП. Здесь уже нет никого, а там еще живет несколько семей. Было ли это возможным в любой другой ситуации в нашей жизни, когда сам решаешь где тебе лучше жить.

          Из квартиры моих соседей на третьем этаже раздавался сильный вой с визгом тормозов гоночных машин "Formula-1", что шло по "Евроспорту".
Дай думаю загляну на огонек.
Телевизор работал "на всю катушку". На диване сидел весь во внимании захватывающих гонок Михаил, любитель ирландской, кельтской музыки, с любимой сигаретой и Сережа большой.
На столе стояла трех литровая бутылка "Smirnoff" с насосом, пачка любимых сигарет "Camel" и нарезанные два знатных малосольных огурца из Ютербогского супермаркета "Kaizers", что продавали при входе прямо из больших деревянных кадушек.
По поводу букета аромата и засолки этих огурцов можно говорить часами, но поверьте это именно то, чего не мешало бы на столе нам под беленькую, а женщинам тогда, когда уже больше ничего не хочется.
         
          - По какому поводу водка пей, земля валяйся,
строгим и громким голосом, но в шутливой форме при входе спросил я, стараясь перекричать в телевизоре болид Шумахера.
         
          - Какие люююди,
протяжно, по-дружески обрадовавшись запел Михаил.
          - Конец рабочей недели празднуем,
кричал Сережа большой
          - Тебе сколько качков?

          В свое время эти ребята без работы не сидели, как стоматологи, сапожники или парикмахера, ввиду того, что аппаратуру в наших гарнизонных магазинах на союз покупали все. Была тогда такая возможность с пятидесяти процентной скидкой приобрести в сети военторгов действительно настоящую "Matsushita Electric" производства Японии, но она, как ни странно ломалась оказывается тоже.
          Время Миши с Сережей большим в связи с выводом КЭЧи в 1993году, где они добросовестно работали телемастерами к сожалению закончилось, ничего вечного в этой жизни нет.
Сейчас же они сидели практически без работы, обслуживая оставшихся клиентов после вывода частей и жили почти одни на весь четырех этажный дом Neues Lager.
Ни кто их не беспокоил, может по той причине, что про них попросту забыли, все были заняты под вывод войск своими шкурными вопросами.

          Сережа большой с Мишей иногда ездили в Гамбург на базу за запчастями и по приезду долго воодушевленно рассказывали, что там в ассортименте кроме всего прочего имеются даже в несколько миллиметров камеры слежения и прослушки, которые легко монтируются в стену так, что будет видна только одна, в несколько миллиметров точка.
Я тут же вспомнил, что когда после вывода части, в штабе разбирал чудом уцелевшую, не снятую телефонную розетку, что может в хозяйстве когда пригодится, там были скорее всего вот такие прослушки.
Штази не дремлет, подумал тогда я.

          Михаил же, мой друг, милый на самом деле молодой человек, насытившись нелегкой и неблагодарной колхозной жизни у себя в деревне под Тулой, оформился, как многие тогда через военкомат, служащим в Германию. Никогда не велся на разговоры по поводу планов на будущее, но если такой разговор и заходил, то скривившись говорил, что лучше будет жить в лесу в "азюле"(лагере беженцев), чем вернется обратно в деревню домой.
И он уже там жил, в сорока километрах от Берлина в лесу, в домике, только это конечно же от всех скрывал. Потому, что когда с Сережей большим под впечатлением обсуждал, как они все вместе с местными "азюлянтами" готовили в лесу на праздники шашлык и какую затем по возвращению из Neues Lager обнаружил пропажу у себя в домике, где как казалось были все кругом свои.

          "Мы создаем свою собственную Вселенную", говорил Уинстон Черчилль. Каждый человек вправе строить счастье по своему. Почему нет, подумал я.
Тут же вспоминая про сослуживца, знакомого замполита майора, которых в девяностых годах стали называть воспитателями.
Так вот, когда все вместе стояли в центре на городской остановке, ожидая рейсового автобуса, чтобы доехать домой, такой себе замполит - воспитатель из Веймарского полка связи, подверженный духу уныния и модному течению времени гласности и демократии в новой стране, мог себе позволить невольно пошутить, стоя возле витрины магазина "Drospa".
          - Может в плен сдаться,
рассматривая с лукавым видом красочную витрину магазина, майор вслух делился своими мыслями с сослуживцами.
Рядом стоящие женщины из секретной части мило хохотали.
Время было вывода полка под Питер, в Лугу. Конечно же, очень не хотелось ему покидать насиженное местечко, предположим, как и всем нам.

          Что происходит твою мать, с нами, с нашей армией. Не говорили и не хохотали бы, если бы этак годков с несколько десятков назад, а помогали бы валить лес и чистить снег в местах не столь отдаленных.

          А что мы хотим от двадцати восьми летнего молодого человека, Михаила. Но его судьба злодейка, распорядилась по своему.
Один раз Михаил ехал на бусике с другом, но без документов и уже подъезжали к Neues Lager, как возле Госпиталя были остановлены полицией. Друга отпустили, а Мишу задержали. Даже хорошее знание немецкого языка не помогло ему отвертеться от немецкого правосудия.
Михаил был арестован и депортирован на Родину. Но каким образом он появился через несколько месяцев в Neues Lager снова, загадка.
Теперь он вообще никогда не выходил из квартиры четырехэтажки, разве, что с Сережей большим мог поехать на его "Опеле" в "Kaizers" за продуктами.

          Жалко было расставаться с Мишей в июле девяносто четвертого, в связи с нашим отъездом.
С ним мы по-дружески обнялись, пожелали друг другу счастья, здоровья и удачи, понимая, что больше не увидимся никогда.
До сих пор вспоминаю, как с окна кунга отъезжающей со двора машины виден был его светлый силуэт на балконе третьего этажа. При всем происходящем сравнивая себя очередным кораблем, проплывавшим мимо покинутого острова под названием Neues Lager, который уже долгое время вряд ли кто-то будет населять, кроме Михаила такого себе Робинзона Крузо и Сережи большого, Пятницы.

          Сережа большой, Мишин коллега, был старше и чувствовал себя по жизни увереннее, и смог уладить со своим немецким гражданством уже давно, фиктивно женившись на немке из Лейпцига, которая затем родила ему замечательного негритенка. Это единственное, что тогда тяготило Сережу.
Что он только ни делал, обивая пороги кучи немецких инстанций и судов, где его все дружно уверяли, что негритенок его, что такое бывает, что в каком то колене у него могли быть в родне арапы.
И стали приходить Сереже большому по почте квитанции на уплату алиментов, потому как немецкий суд, самый гуманный суд в мире был на стороне жены немки и оставалось Сереже большому только раскошеливаться.
Ну а кроме интернациональной семьи у него была еще одна семья, дома во Львове.

          Сережа большой приезжал из Лейпцига в Neues Lager на своем новом "Opel Vectra", который он взял в девяносто втором году из немецкого автосалона за двадцать две тысячи марок. В салоне которого, на базе на подзарядке, постоянно стоял, еще наверное самый первый мобильник. Сережа большой купил его в Гамбурге и он был в размер стандартной обувной коробки из - под сапог, с которого можно было всегда минуты три позвонить родителям.

          Да, помнятся мне те тихие летние вечера. Абсолютно безлюдный, можно сказать дикий городок Neues Lager, когда мы вчетвером с ребятами прогуливались, казалось уже ставшими для нас родными улочкам. Своим друзьям "затворникам" я с удовольствием показывал виды с крыши бывшего клуба с санчастью, самого высокого в городке здания, от куда было видно все на десятки километров, казалось не за горами был виден и бывший союз.
Беседовали обо всем и не о чем. О том, что нас ждут, как и всех по приезду домой перемены, новые хлопоты, что нужно будет после восьмилетнего перерыва с Союзом начинать жить заново.

          Сережа большой приглашал к себе в Лейпциг на праздники.
Миша же спрашивал не против ли я буду, если он привезет из Берлина своего друга немца, который немножко двинутый на найденных артефактах, что оставили наши военные после вывода войск.
Я говорил, что ни против и они потом вдвоем действительно приезжали. Михаил делал костер на территории бассейна автопарка, на древесных углях, купленных в бумажном пакете в местном супермаркете "Kaizers".

          Ароматный дым древесных углей дразнил наше воображение, делали шашлык, пили Sangria.
На бассейне плавали красуясь перед нами виляя хвостом, жирные утки, как бы предлагая взамен нашему готовому уже мясу, свою дичь.
Но молодому немцу ничего этого было не нужно. Вот когда он в сопровождении Миши, на Ютербогском полигоне, в заброшенном бункере находил наш старый противогаз, то был под впечатлением таким, как будто бы он наконец то нашел недостающие части пропавшей янтарной комнаты.

          Замечательное знаете было время. Как дальше у моих хороших друзей сложилась судьба, неизвестно.