В гостях

Автор: Корнелия Маниковски (Cornelia Manikowsky), перевод с немецкого

Она была не в состоянии ни ответить, ни сказать что-либо, ни открыть рот, ни подать голос, в то время когда рука была занесена над ее головой, и она чувствовала, как пальцы скользят по ее волосам, как они касаются ее затылка, медленно сбегают по спине, оставляя за собой теплый жаркий след. Пока не послышался голос матери, предлагавшей ей самой посмотреть на пчел. Ощущение теплой руки пропало, хозяин дома поднялся, и мама снова начала говорить о виноградниках. "Что за прекрасная страна," - сказала она, и ее голос сорвался на высокие ноты, папа закашлялся, и мама начала смеяться, и ее голос становился все выше и пронзительней, пока совсем не исчез, и не остался только смех, и не начал смеяться хозяин дома.

Вера подтянула ноги, обхватила руками колени, прижала их к коленям, колени - к телу, и зафиксировала взгляд на кустах за ульями. За ними сидели взрослые. Она была в состоянии разглядеть яркие и разноцветные пятна на их одежде, услышать их голоса и смех. Кто-то закашлялся, затем - громкий смех, две-три отчеканенные, звонкие фразы, она узнала голос мамы, потом посмотрела на свои пальцы, скользящие по сухой траве, будоражащие ее, на землю, песок, камни, наткнулась пальцами на сухую почву, на корни растений; темные каемки под ногтями, серые руки, и - воронка в дёрне, она засунула в нее палку и стала все глубже и глубже вворачивать ее в землю.

Рядом с ее ногами по ложке ползали пчелы, они собирали мед, их собственный мед, она не понимала этого, она ничего не сказала, только положила ложку неподалеку от ульев и уселась на большой камень, чтобы наблюдать. Пчелы с большими кучами меда на ногах, пошатываясь в воздухе, кружили вокруг, сменялись на новых пчел, и продолжался сбор и пошатывание, гудение и кружение.

Она попыталась задержать глаза на одной из пчел и проследить за ней, как она летит по воздуху, через сад, к улью, подлетает ко входу, взлетает и опускается вниз, приземляется, копошится на выступе возле входа, исчезает внутри или снова появляется снаружи, она больше не могла ее различить, снова стала следить за одной из пчел, от цветка к цветку, потом пчела взмыла вверх - черная точка, точечка, и больше ничего.

Заговорил обладатель низкого голоса - хозяин дома. Вера выронила палку и встала; голос распространялся по террасе, двигался отрывистыми фразами, шорох и скрежет, и шум от дребезжащей посуды остались в стороне, и она помнила только его большую теплую руку, протянутую ей для приветствия, задержавшую и сжавшую ее ладонь. "Как поживает маленькая дама?" Он произносил "р" раскатисто и очень мягко выговаривал слова. "Как поживает маленькая дама?" Низкий голос и смуглая кожа, и мама положила ей ладонь на голову, повела ее перед собой, вдавила ей пальцы в затылок, когда они направились к дому, а большой смуглый мужчина пошел к ним навстречу.

"Мы всегда ездим вдоль моря, не значит ли это, что мы непременно должны были встретиться?" Мама улыбалась и говорила, другие люди ели и пили. Вилка в замедленном темпе подводилась ко рту, поднимался высоко бокал, также подносился ко рту, наклонялся и снова опускался вниз, кто-то смеялся. Было жарко, солнце сквозь листву деревьев освещало стол и создавало тени на его поверхности от тел, голов, бокалов и бутылок. Тень от одного из бокалов потерялась в тени бутылки, показалась снова, бутылка поднялась над бокалами и поверхностью стола, ее горлышко наклонилось сверху вниз, и Вера увидела, как бокал наполнился жидкостью, рука схватила его, поднесла к телу, резкое движение: то ли бокал дернулся вниз, то ли задрожала рука; с громким шумом бокал вернулся на стол. Вера заметила, как мамин рот быстро отодвинулся от уха отца, жидкость колыхалась во все стороны, папа смотрел на бокал, а мама начала говорить, она громко сказала спасибо и: "Мы полностью отказались от алкоголя", хозяин дома поставил бутылку с вином обратно, на мамином горле выступили красные пятна. "Моя жена привыкла думать за двоих", - услышала она голос отца, он высоко поднял уголки рта и ни на кого не смотрел, хозяин дома стряхивал капли из горлышка бутылки, глаза отца метались между ним и мамой, быстро из стороны в сторону, как вино в его бокале, которое почти переливалось через край.

"Мы с таким удовольствием приехали к Вам", - сказала мама и положила свою ладонь на руку хозяина дома, отец переключился на разговор, мама вновь засмеялась и провела ладонью по воздуху, что-то сказала о виноградниках и потом снова о них, о еде и о погоде, и Вера прижала руки к телу, сжала глаза до щелочек и стала переводить взгляд с отца на маму и обратно, не поворачивая тела, ограничиваясь углом обзора глаз. Передний и задний планы слились; улыбающееся лицо мамы, красные пятна на горле и в области декольте, рот, который через равные промежутки времени растягивался в стороны, и рядом с ней папу, большого, круглого и тихого, совершенно без сил, лицо, спрятавшееся в тени его собственного тела, внезапно приходящее в движение, выталкивающее пару, тройку слов, открывавшееся и тут же падающее вниз. Вера потянула носом, подсела к столу и поводила ложкой по тарелке. Фасолины, горячие фасолины, пряные и обжигающие, она попыталась их разжевать и проглотить, почувствовала, как у нее горят язык и щеки, ей пришлось погонять фасолины во рту из угла в угол, надуть щеки, но они становились все горячее, все обжигающее, и она опустила голову, фасолины с легким шлепком попадали обратно на тарелку, прислушалась к своему онемевшему и словно покрывшемуся мехом языку, в то время как ее глаза осматривали стол, разыскивая маму, а потом и ее лица. Мама посмотрела на мужчину с глубоким голосом, убрала волосы с лица, улыбнулась и что-то сказала, поводила ложкой в супе, снова что-то сказала, засмеялась, повторила фразу и прислонилась к его плечу.

"А ты такая тихая", - сказал мужчина Вере, наклонился и погладил ее по голове. Она улыбнулась, перестала следить за движениями мамы, быстро посмотрела на него и улыбнулась еще раз, над столом вновь зазвучал мамин голос, рука мужчины с глубоким голосом по-прежнему лежала у нее на волосах, кожа на ее спине покрылась мурашками.

"Показать тебе после еды пчел?" Она почувствовала, как мама тяжело дышит, быстро кивнула головой и хотела тотчас что-то сказать, но уже услышала мамин голос, в то время как рука скользнула по ее затылку: она может посмотреть их и сама, или вместе с отцом.
"Я дам тебе ложку меда и ты сможешь увидеть, как они его снова мигом соберут", - сказал мужчина, его рука еще раз с силой сжала ее плечо и исчезла.


Рецензии
Наверное, только в детстве, возможно погрузившись в свой внутренний мир, наблюдать за происходящим, и воспринимать его через себя.
Взрослые не часто могут позволить себе такое "уединение", никто не позволит, чтобы опустить голову,и "фасолины с легким шлепком попадали обратно на тарелку".

Эл Каттерсон   16.04.2010 22:17     Заявить о нарушении
У меня нет слов... СПАСИБО!!!

Александр Парфентьев   16.04.2010 23:40   Заявить о нарушении
Представляете, а эта писательница "позволила" себе это увидеть и описать.

Александр Парфентьев   17.04.2010 01:14   Заявить о нарушении
Скажу по секрету, я "позволяю" себе так делать, особенно, когда общаюсь с детьми. Впечатление головокружительное, поэтому и рассказы очень понравились, близкие.

Эл Каттерсон   17.04.2010 09:31   Заявить о нарушении
Спасибо, что раскрыли секрет))

Александр Парфентьев   17.04.2010 16:16   Заявить о нарушении