Те, кто удерживал свет

В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро.
(Быт.1:1-5)



А улица-то называлась - Таврическая!!! В названии - сразу всё: и море, и платаны, и голубоглазые блондинки, без претензий, и горы, и солнце, нежно и горячо обнимающее нас.  Нам – по 17 и учимся мы все в Симферополе на автослесарей, в ПТУ, с благородным названием – Техническое Училище 1.
А живём мы впятером, в 16-метровой комнате, в маленьком, прилепившемся к улице домике, чуть ниже телевизионной вышки. Построенный из разнокалиберных стройматериалов, двор наш выглядит довольно убого, но мы этого не замечаем и приходим сюда, как в чудесное пристанище, в самом начале нашей самостоятельной жизни.
В другой, меньшей комнате, задуманной как спальня, живёт хозяйка этого дома вместе с полу-парализованным мужем.  Старик каждое утро бязательно бреется: минут 40 водит он по впалым щекам, зажатой в здоровой руке механической бритвой, дисциплинированно ожидая, пока хозяйка в очередной раз накрутит пружину. Затем сидит весь день на кровати, пристально уставившись в белую стену перед собой. Оживляется он, когда кто-нибудь забывает выключить в коридоре свет и тогда из спальни доносится его надрывное: «Ли-ихт! Ли-ихт!» Те из нас, кто изучал немецкий, сразу понимают, что речь идёт о свете. Выключаем и спрашиваем у хозяйки: почему дед говорит по-немецки? Она отвечает, что это не немецкий, а «идиш»*, и что все евреи говорят на «идиш» с детства, а потом, после инсульта например, "вспоминают"свой п е р в ы й язык общения. Все евреи говорят? Что-то не замечал. А ещё - я начинаю догадываться, что «идиш» и немецкий, очевидно, очень похожие языки и, не причина ли это, тотального уничтожения евреев во время войны? Просто немцам надо было избавиться от "нечистой расы", которая находилась в такой языковой близости к ним.
Хозяйка, «вычислив» меня среди остальных по более уважительному отношению к ней, потихоньку показывает мне парадный китель деда, где на лацканах, помимо двух десятков медалей, «Орден Ленина» и два ордена «Трудового Красного Знамени». «Орден Ленина» и медали – за войну, «трудовые» ордена – за освоение Целины. Потом, она мне ещё покажет именное оружие «от Рокоссовского» и скажет,  закатывая глаза вверх, что дед был бо-ольшим начальником. Но я не могу его представить молодым и сильным, а только вижу, как эта худая и тонкая оболочка, подхватывая той же, что и бритву рукой винтовку, с примкнутым штыком, выбрасывает себя за бруствер и, под градом осколков и пуль, выдирающих куски мяса из солдатской массы, кричит тонким голосом: «Лихт!!! Лихт!!!» Солдаты послушно поднимаются в атаку и обречённо делают первый шаг за нашим Мойшей, а он, припадая на одну ногу и сверкая слезами, в сторону вражеских окопов, бежит, продолжая кричать: «Лихт!!! Лихт!!! Лихт!!!»  Немцы, озадаченные этой картиной, начинают стрелять уже только в этот крик. Огненный жгут сверкающей анакондой обвивается вокруг его тела, однако мудрые и справедливые н е б е с а  тут же ставят пулям невидимый, но непреодолимый, заслон. Небеса зна-ают, что Мойше нужно ещё пахать и пахать: поднимать, например, Целину, зачинать и воспитывать детей, где-то опять честно работать, построить этот домик на окраине Симферополя, и закончить жизнь, на положенных ему, шести метрах.
Иисусу что? Раз – и всё! Не только конец, но и НАЧАЛО... хоть и терновый, но ВЕНЕЦ и, практически бесконечное, поклонение. А наш потомок Оливера Твиста - всю жизнь дрался за свет, а сам света так и не увидел! И вот теперь, почти в конце жизни, в коридоре горит свет, а сил и остатка извилин в голове хватает только на то, чтобы крикнуть куда-то в пустоту: «Лихт! Лихт!»

Но, согласитесь, что ТЕ, КТО УДЕРЖИВАЛ СВЕТ, имеют право потребовать, что бы его выключили... Или как?!




* Идиш (йидиш и идиш — дословно: «еврейский») — еврейский язык германской группы, исторически основной язык ашкеназов, на котором в начале XX века говорило около 11 млн. евреев по всему миру.
Идиш возник в Центральной и Восточной Европе X—XIV веках на основе средненемецких диалектов (70—75 %) с обширными заимствованиями из древнееврейского и арамейского (около 15—20 %), а также из романских и славянских языков (в диалектах достигает 15 %). Сплав языков породил оригинальную грамматику, позволяющую комбинацию слов немецкого корня с синтаксическими элементами семитских и славянских языков.