Двойка по географии

Рассказ про самое самое...


     ДВОЙКА  ПО  ГЕОГРАФИИ

  Представить сегодня, чтобы кого-то оставили на второй год исключительно только из-за двойки по географии, наверное, не возможно. Но я окончил 8 классов( выпускной неполной средней школы) в советские времена при Леониде Брежневе, и был свидетелем того, о чём сейчас расскажу.
  На контрольный день, мы, учащиеся 9 класса собрались за день или за два до начала занятий. Утром наш  9-б стоял на линейке, рядом, слева стоял  9-а, справа 9-в. Были ещё и 9-г и даже 9-д классы. Сегодня такое трудно представить. Пять девятых классов! .
  Перед нами появилась наша новая классная руководительница, Нина Ансентьевна, маленькая, худенькая, стареющая на лицо женщина с большими очками. Она представилась нам, назвавшись по имени отчеству, и сказала, что будет преподавать нам физику.
  После речи завуча, мы весёлые и, кажется, довольные всем на свете, пошли в свой класс. И расселись, в основном, на те же места, где сидели в восьмом классе.
  Что такое Узбекистан, и средняя школа в г. Чирчике, находящемся в 30 километрах от Ташкента? В те времена всё это было интересно. И лето жаркое в августе не закончилось. А тридцатого или 29 августа с утра было довольно тепло. Окна в наш класс, на четвёртом этаже были раскрыты, и Нина Арсентьевна знакомилась с нами, делая перекличку по классному журналу. Каждый услыхав свою фамилию, говорил: я, и вставал. В этом и состояло ей первое знакомство с нами.
  И, вот, Нина Арсентьевна, закончила перекличку и начала по дням недели записывать на доске расписание занятий. И тут все услышали голос с последней парты первого ряда.
  - А меня не назвали, Ибрагимова,- сказал громко Ибрагимов.
 Нина Арсентьевна прервала запись на доске, повернулась к классу и громко и отчётливо, выделяя каждое слово, сказала:
  - Ибрагимов! Вы остались на второй год по географии. Спуститесь на третий этаж, там в 8-б классе вас ждут.
  Ибрагимов молча вышел из класса… Не помню уже какое было выражение на его лице. Но меня эта новость и удивила и как-то ранила. Во мне был какой-то внутренний протест против этого, а не только искренняя жалость к Ибрагимову, которого из-за двойки по географии оставили «на осень»… И, который на «осень», наверняка, не приходил… И вот расплата…
  Когда у нас закончился этот первый контрольный урок, и мы все, списав расписание занятий высыпали во двор и пошли, в основном, по домам, я в последний раз увидел Ибрагимова. Он выходил из школьной площадки на улицы повзрослевшим, сохраняя в себе мужское достоинство, и как-то робко, с едва заметной усмешкой улыбался всем нам, его бывшим одноклассникам… Больше его никто не видел в нашей школе…
  Я хорошо знал Ибрагимова. Учился с ним с третьего класса, в который он к нам попал оставшись на второй год. И наша учительница 3-б класса, спрашивала Ибрагимова, несколько раз удивлялась, слыша от него твёрдые знания по предметам.
 - И что тебя оставили на второй год?- говорила она, - надо поговорить с завучем и директором, чтобы перевели в четвёртый класс.
  Это она повторяла, как я припоминаю, несколько раз. Но так это всё и осталось, только в разговорах.
 И вот Ибрагимов учился с нами. Был всегда или почти всегда весёлым и жизнерадостным, особенно на переменах. Учился он средне. Были чаще тройки, но и четвёрки , иной раз, и пятёрки появлялись… А тут география.
  Учительницей географии у нас была Любовь Спиридоновна, ниже среднего роста, по виду больше радостная и светлая, но ужасно строгая. На её уроках тишина стояла неслыханная. Она могла интересно рассказывать, что-либо дополнять к материалу, да так, что все заслушивались… А когда спрашивала, то вызывала к доске, и подсказки у неё были исключены. Все знали, что за подсказку у неё можно было получить банан, то есть, двойку.  И стоявшему у доски приходилось трудно. Если ответ был хорошим, но ты пропускал какую-то мелочь, она обязательно задавала дополнительный вопрос по этой мелочи, выясняла, что ты её не знал, и вместо четвёрки или даже пятёрки, ты получал тройку.  А если отвечал просто слабо, делал в ответах остановки, да ещё путался, ошибался в перечне названий деревьев принадлежащих к лиственному лесу или к лесостепной полосе, то двойка была обеспечена. И эту географию приходилось учить перед каждым занятием. И надежда на то, что вот, если тебя сегодня спросили и ты получил у неё, о чудо – четыре, то завтра тебя не спросят, были незначительные. Она практиковала опрос и на следующем занятии даже тех, кто получил неплохую отметку на предыдущем.
  Впервые Любовь Спиридоновна у нас появилась в третьем классе, замещав заболевшую учительницу начальных классов. И своей строгостью к дисциплине и серьёзностью оценки знаний всех нас, учеников 3-б класса просто удивила. И на неё кто-то из учеников сочинил: «Гром гремит, земля трясётся, Спиридоновна несётся, открывайте дневники, всем поставлю колдыки». Колдыками у нас называли единицы, в то время иногда практиковавшиеся у некоторых учителей.
  Кто это сочинил? Помню, что и Ибрагимов в третьем классе это повторял, да и многие другие кто боялся, или не очень побаивался нашу Любовь Спиридоновну. Было детство, состояние особенное, совсем не свойственное сегодняшним школьникам. В чём-то мы похожие… Но озорства и искренности было в нас больше, чем в сегодняшних школьниках. Так и осталась эта Любовь Спиридоновна и Ибрагимов в моей памяти на всю жизнь.
  И уже в 2004 году я приезжал в Узбекистан на похороны близкого родственника. И сошёлся со своими старыми соседями, крымскими татарами. Дляра младше меня была на 8 лет, закончила школу позже и напомнила мне про Любовь Спиридоновну ходившим в школе во время её учёбы стихотворением:
 - Гром гремит земля трясётся, Спиридоновна несётся, открывайте дневники, всем поставлю колдыки, - продикламировала мне Дляра, - ты помнишь Любовь Спиридоновну и ходившее в то время стихотворение про неё?
  - Как не помнить, - ответил я, - это стихотворение с моего детства ходило.
  -  Он и у нас был на Любовь Спиридоновну главным, - сказала мне улыбаясь Дляра, - она у нас была и учительницей географии и одновременно классной. И дисциплина у неё была идеальная, спрашивала очень строго, но, зато, и географию мы знали.
  Дляра рассказала мне, что Любовь Спиридоновна жива и здорова и сегодня находится на пенсии…
  - А живёт она в первом подъезде второго этажа здания примыкающего к дому, в котором южный магазин. Она уже немного сдала, постарела. Но, по-прежнему улыбчивая и жизнерадостная.
   Я ходил в гости к этой учительнице. И воспоминания об этом самые светлые. Но это отдельный рассказ.
  Главное существует в моей жизни Любовь Спиридоновна из детства, из школы, И Ибрагимов, которого Любовь Спиридоновна оставила на второй год по географии…
 Это во мне постоянно. И оно существует помимо моей воли как нечто составляющее меня, неотделимое от меня… И я думаю, что это не исчезнет после моей смерти, кем-то вспомнится или как-то проявится в других неизвестным для меня способом.
  ---- --- --- ---