Бремя

Николаю снятся страшные сны.
По ночам он просыпается и кричит.
Затем, когда наваждение проходит, и Николай оказывается в привычном окружающем его мире, он плачет.
Горько и пронзительно плачет.
Плачет, как маленький ребёнок, увидевший страшный сон.
Плачет за себя.
Плачет за других.
Плачет, что уже ничего не может изменить.
Плачет за свою навек загубленную жизнь.
За свою навек пропащую душу.
За страну.
За весь мир.
За то, что тяжёлым камнем лежит в воспоминаниях, чего уже никакими лекарствами оттуда не вытравишь.
Нина, его жена и любимая женщина, навеки преданная своему мужу, как может, успокаивает мужа.
Ложится рядом.
Гладит его густые светлые волосы.
Целует в губы.
Щёки.
Руки.
Глаза.
Отдаётся теплу и ласке любимого тела.
«Всё будет хорошо, успокойся», - нежно шепчет Николаю.
Засыпает.
Николай не спит.
Нет, никогда не постичь Нине всей глубины его страданий и душевной муки.
Да и хорошо.
Не надо.
Пусть живёт и радуется.
Как все.
Хватит всему миру только его одного, Николая, страданий.
Пусть цветёт.
Пусть поёт и радуется жизни.
Он имеет на это право.
Николай – нет.
Мысли разрывают мозг.
Воспоминания душат.
«Всё будет хорошо».
Нет, не будет.
Никогда.
Никогда.
Нет места на земле человеку с таким грузом за спиной, как у Николая.
Все вокруг спят, а Николай – нет.
Не уснёт.
Почему, почему так случилось?
Все вокруг счастливы, а он – нет?
Почему?
Почему?
Никогда…
Никогда…
…

Всё началось в тот самый день, когда Николай, Никола Горохов, впоследствии – Крылов, пошёл сдавать документы в приёмную комиссию.
Ему очень хотелось поступить в вуз.
Вообще-то, в его 20… году получение молодым человеком высшего образования стало чем-то вроде обязаловки. Почти обязательным для всех.
В век термоядерных гидроэлектростанций, экспедиций на Марс и Плутон, в век Всеобщей Гармонии и Социализма, когда самые затаённые фантазии Герберта Уэллса и Жюль Верна стали обретать зримые черты, не иметь высшего образования стало чем-то вроде того, как быть безграмотным в веке двадцатом.
Молодые парни и девушки шли в университеты, осаждали двери приёмных комиссий.
Не ради карьеры, нет.
Народное Государство и так обеспечивало своих граждан всем необходимым.
Социализм навсегда уничтожил голод, нищету, нужду и бедность.
Исчезли зависть и карьеризм.
Труд из нудной и тяжёлой обязанности стал радостным и приятным времяпрепровождением. Нужда в деньгах почти отпала, хоть они и продолжали по инерции сохраняться как неотъемлемое платёжное средство Народного Государства.
Труд стал свободным, творческим. Каждый трудящийся знал, что он и его работа нужны, просто необходимы государству и всем людям. Вместе они составляли одно целое, единый организм, где утрата одного органа значила бы неминуемую смерть.
Каждый понимал это и старался трудиться как можно лучше.
Правительство и Совет Учёных делало всё, чтобы облегчить работу людей, навсегда ликвидировать серость и рутину некоторых всё ещё необходимых трудовых процессов. Хотя таковых становилось всё меньше и меньше. Техника повсюду приходила на помощь человеку, стала из заклятого врага его самым лучшим другом.
Труд и наука шли рука об руку в Народном Государстве.
Будучи обеспечены всем необходимым от государства, а труд благодаря современной технике делался всё легче и легче, имея теперь много свободного времени, люди стремились как-то использовать его.
Больше всего Правительство боялось, что высвобождение времени от производительного труда приведёт новых граждан к лени, пьянству и другим «пережиткам» старого мира. Так часто случалось раньше. Но не теперь.
Люди изменились сами.
Почему-то свободное своё время человек стал посвящать не праздному досугу, нудному и надоедающему, а совершенствованию самого себя.
Иные ценности возобладали.
Видимо, творческий характер труда в соединении с достижениями науки что-то изменили в шлифуемом веками сознании людей. Люди потянулись к знаниям. Стыдно было быть необразованным невеждой. Такой человек оказывался теперь в роли аборигена, неожиданно вышедшего из дремучих джунглей к людям на свет. Он – хуже слепого.
Государство всеми силами стремилось удовлетворить столь неожиданно возникшую тягу граждан к знаниям. Открывались новые университеты – поистине дворцы науки. Древние греки только позавидовали бы таким. Лекции на природе, продолжавшиеся по много дней диспуты и лучшие преподаватели – всё способствовало невиданному в истории развитию всех отраслей науки, и, как следствие, небывалой активности в производственной деятельности.
Пока ещё высшее образование было по-прежнему «не для всех». В университеты всё ещё нужно было сдавать экзамены. Совет Учёных боялся, как бы «общедоступность» не потянула бы в храмы науки людей пустых и праздных, лентяев, не желающих трудиться.
Но теперь экзамены всё больше делались пустой формальностью.
Совет Учёных, враг любой и всяческой рутины, как ни странно, сохранял её в своей главной «цитадели».
Система высшего образования стремилась охватить всех. Доступ в университеты делался всё более свободным. О всеобщем высшем образовании пока ещё не говорили, ведь всё ещё сохранялись «неквалифицированные» виды труда, хоть наступление на них велось, как говориться, «по всем фронтам». Кроме того, должен был сохраняться и его престиж. Общедоступность могла бы убить его. Но, ставя на первое место интересы каждого человека, Правительство Народного Государства стремилось сделать всё, чтобы все потребности каждого его гражданина были удовлетворены, тем более такие благородные, как тяга к знаниям.
Приёмные комиссии, тем самым, всё ещё сохранялись.
К немалому огорчению абитуриентов.
Но что поделать. «Забегание вперёд», когда само общество к этому ещё не готово, чревато большими бедами, и в истории тому тьма примеров. Все это прекрасно понимали… - и всё равно огорчались.
Особенно если в вуз их по каким-то причинам не брали.
Такое, хоть и весьма редко, но всё-таки случалось.
Николай, Никола боялся, что таким вот «редким случаем» станет он сам.
Хотя оснований для этого вроде бы и не было никаких.
В школе Никола учился хорошо. Не лучше всех, конечно, но в числе «отличников».
Несколько раз получал за научные работы грамоты от районного Совета Учёных.
Одна из его ученических работ, Никола знал, легла в основу изобретения, позволившего увеличить выплавку стали на крупном металлургическом комбинате, и сам «автор» гордился своим достижением белой, естественно, гордостью.
Но такие «рацпредложения» делали и другие ученики, хотя и не все. А так хотелось быть лучше всех… Никола не раз ловил себя на таком «старорежимном» чувстве. Но оно, тем не менее, толкало его не к чванству и заносчивости, а к здоровому соревнованию, к совершенствованию себя. Более удачливые соученики Николы не вызывали в нём зависти, а вызывали только восхищение, желание быть таким же – и даже лучше.
Друзья всячески помогали ему в этом.
И весьма успешно.
Но заветная «финишная черта» была всё ещё очень далеко. Ведь надо помнить, что и «соперники» не стояли на месте. Одного из них, Владимира, даже в последнем классе взяли без экзаменов в университет, собственно говоря, к немалой досаде Николы – ведь Владимир был хорошим другом нашего героя. «Соревнование» не только не отталкивало, но, наоборот, сближало двух молодых людей.
Николе пророчили будущее блестящего физика. Но, к удивлению своих товарищей, он решил «сойти с дистанции». Возможно, решил попробовать себя в другой сфере. Которую, к слову сказать, знал значительно хуже физики.
Но трудности не пугали Николу.
Так Николай-физик решил стать историком.
Понимая, возможно, что «обскакать» Владимира в физике всё-таки не удастся, Никола решил сделать это в истории. Тем более что на стыке наук как раз и делаются теперь все выдающиеся открытия… 
С Владимиром мы ещё увидимся позднее, по ходу нашего повествования, ведь ему отведено не последнее место в судьбе нашего героя.
А теперь вернёмся к Николаю.
Вот он стоит в толпе перед дверями приёмной комиссии и с нетерпением ждёт результатов.
Волнуется.
Грызёт ногти – дурная привычка детских лет, от которой так не легко отделаться во «взрослой» жизни.
Время мучительно тянется, как резина…
В толпе взгляд Николы привлекла милая девушка в очках и с короткой стрижкой.
«Тоже, наверное, поступает,» - мелькнуло в мозгу Николы.
Девушка была очень хороша собой.
Просто прекрасна.
Модное облегающее синее платье прекрасно подчёркивало грацию её фигуры. На левом плече огнём горел изумруд в брошке. Тонкая позолоченная оправа очков сверкала в лучах ламп дневного света.
Чтобы подавить волнение и познакомиться с красивой незнакомкой, Никола решил подойти к ней и заговорить. Он уже имел некоторый опыт общения с девушками. Они считали его «вполне привлекательным», но почему-то весьма трусливым и застенчивым, что не делало Николе чести. Но перед будущей знакомой наш герой решил не показывать этого своего недостатка. Только бы чего-нибудь не помешало…
Николай протискивался к девушке через толпу. Она в это время о чём-то усиленно думала. От этого под глазом девушки появилась весьма соблазнительная ямочка. Так она была ещё прекраснее.
Толпа схлынула в сторону и потянула Николу за собой. Наконец-то вывесили итоги.
Но почему-то Николаю было не до них. Девушка привлекала его в данный момент больше.
А она всё стояла на месте. Наверное, кого-то ждала. Итоги экзаменов почему-то тоже не сильно интересовали её. А может, девушка была благоразумнее других и просто решила узнать свою судьбу на следующие пять лет, когда толпа схлынет. Судя по всему, она была очень уверена в себе.
Николай освободился, наконец, из толпы и поспешил к незнакомке. Его шаг почти переходил на бег. Вдруг чей-то крик прорезал воздух.
- Нина!
Девушка обернулась.
Судя по всему, это предназначалось ей.
-Нина!
Теперь-то мы знаем, как её зовут.
-Нина!
Серый пиджак мелькнул из галереи, примыкавшей к холлу университета, где вывешивались итоги и заседала приёмная комиссия. Через мгновение он оказался рядом с девушкой. Николай с удивлением узнал в пиджаке… Владимира!
Нина обняла его за плечи и поцеловало в щеку. Видимо, они давно не виделись и очень ждали друг друга.
- Привет, Вова!
- Привет, Нинуся…
Это было слишком! Никола был вне себя от смущения.
Случилось то, чего он больше всего боялся.
У красавицы был парень.
И это был Владимир.
Да, именно Владимир, вечный соперник и лучший друг Николы.
Неужели им предстоит «соревноваться» ещё и тут?
Но Владимир уже заметил Николая и подозвал к себе.
- Здорово, Никола! Как твои успехи?
Глазами Володя показал на стену с результатами, где стояла уже начвавшая расходиться толпа.
Нина смущённо улыбнулась и отвела глаза.
- Кстати, познакомься: Нина, тоже поступает…
- Очень приятно, - Никола подал девушке руку. Нина улыбнулась и неожиданно взглянула Николе в глаза.
Этот взгляд пробуравил Николу насквозь.
Казалось, девушка что-то хотела сказать ему, но сейчас не решалась.
Владимир прервал секундную паузу.
- Кстати, Нина, я уже справился в ректорате: ты зачислена… Так что поздравляю тебя!
Нина от неожиданно радостной новости подпрыгнула чуть не до потолка. Она бросилась на шею Володе, принялась обнимать его…
Разделив общую радость, Владимир вновь обратился к Николе.
- Ну а ты как? Поступил или нет?
- Не знаю, - добродушно ответил Никола.
Он действительно не знал.
Увлёкшись Ниной, наш герой совсем забыл, зачем пришёл сюда.
- Ну, сходи посмотри, - тоном учителя (это было его характерной особенностью, с которой ничего нельзя было поделать) сказал Володя.
Хотя Николай и сам знал, что именно надо делать. Тем более что толпа уже рассеялась.
- Ну, а мы пойдём, - Володя взял Нину за руку.
Девушка подчинилась.
Они вдвоём пошли в сторону крытой стеклянной галереи, откуда появился Владимир.
Володя принялся что-то усиленно объяснять своей подруге, но она, казалось, очень вяло слушала его. Перед тем как скрыться за поворотом галереи, Нина будто бы невзначай бросила мельком нежный взгляд на Николу. Лёгкая улыбка скользнула по нежному лицу девушки. Наверное, она смеялась над Николой.
Или нет?...
Парочка скрылась за поворотом.
А Никола, подавленный, пошёл к доске с вывешенными результатами.
Хотя ему, честно говоря, было уже всё равно, поступил ли он в университет или нет.
«Старорежимное» чувство ревности душило его.
Хотя, собственно, к чему тут ревновать?
Никола почти не знает Нину, да и она его тоже.
А вот Владимира она, как видно, любит. Он её – взаимно.
Так пусть будут счастливы!
Никола не будет им мешать.
Всё это так, но на душе у Николая по-прежнему было очень гадостно.
Хоть Володя и друг, но Никола ревновал его к девушке.
Пусть даже не имел на это абсолютно никакого права.
Подойдя к таблице результатов, Николай узнал, что всё-таки поступил в университет.

При социализме все человеческие трагедии исчезли раз и навсегда. 
Ушли в прошлое неравные браки.
Исчезли браки по расчёту.
Но остались муки неразделённой любви.
Осталось то, от чего, по словам Энгельса, как от смерти, лекарства нет.
Учёные уже много лет бьются над проблемой человеческого долголетия и бессмертия, и, похоже, добились в этой области определённых положительных результатов.
А вот как излечить душу от любоевных мук и томлений, они не знают.
А надо бы знать…

Оставим же Николу в покое – так, наверное, ему станет легче.

…Маленький Алым проснулся поздно ночью.
Яркая луна взошла высоко над горами, освещая...

...Продолжение будет...