Репутация

    
               
    Дайте мне микрофон и я расскажу вам как трудно живётся человеку с подмоченной репутацией.
    Однажды я обнаружил, что в отделе ко мне стали относиться настороженно, с холодком. Какая-то натянутость в общении появилась, отчуждённость. Я всё чаще стал замечать на себе лукавые косые взгляды, а за спиной слышал неразборчивый двусмысленный шёпот. Мужчины разговаривали со мной непонятными намёками, а женщины при встрече недоумённо и демонстративно пожимали плечами.
      - Да что же я такого сделал? – размышлял я. – Чем заслужил столь повышенный, нездоровый интерес к скромной своей особе?
      Всю жизнь с пелёнок в уме перебрал, по косточкам каждый свой день разложил, - ничего предосудительного, ничего подозрительного в себе не нашёл. «А может, мне это кажется, - подумал я». Присмотрелся попристальней к самому себе и окружающим: нет, не кажется. Нина Петровна  перестала здороваться, машинистка Аня на строго официальный тон перешла. Только сосед по столу Васин как ни в чём не бывало подойдёт ко мне, хлопнет по плечу и подмигивает:
      - Молодец, - говорит, - так и надо. Лови момент. Не теряйся.
      - Да о чём ты говоришь? – спрашиваю у Васина. – Где момент-то ловить?
      - Будто не знаешь, - смеётся Васин. – Ух! – И пальцем мне грозит.
      Так бы я и терялся в догадках, но конец этому положил начальник отдела. Он вызвал меня, усадил рядом с собой и деликатным отеческим тоном сказал:
      - Сергей Петрович, дело это, конечно, сугубо ваше личное, но я вынужден. Вынужден вызвать вас на откровенный разговор. Поговорить о вашем моральном облике.
      -  А какой у меня облик? – я на всякий случай посмотрел в зеркало.
      - Подпорченный. Аморальный. Никогда бы не подумал, что вы – солидный, семейный человек, отец двух прелестных дочурок, такое себе позволяете, на виду у всех…э-э-э, нарушаете супружескую верность.
      - Ну да? – удивился я.
      - Вот вам и «ну да». За весьма короткий срок вас видели по крайней мере с четырьма разными женщинами. – Он  сделал паузу, ожидая от меня соответствующей реакции, и, не дождавшись, завершил свою назидательную тираду: - В кино вы были с какой-то яркой блондинкой, в театре уже с шатенкой, затем вас засекли в кафе с брюнеткой – вы что меняете их как перчатки? Не кажется ли вам?...
      - Кажется, - ответил я. – Спасибо за откровенную беседу.
      И в тот же вечер я выбросил из шкафа все парики и шиньоны, которые хранила там моя жена.