Неисправимые...

Старик вышел на городскую площадь…

Городишко был невелик, сотни три домов, скорее селение, но разве скажешь об этом людям, которые уже считают себя горожанами?..

Был старик худощав и высок, в простой чистой одежде и крепких сандалиях. Посох в руках да холщовая сумка на плече – вот и весь его нехитрый скарб, да, мудрость ещё…Мудрость, что светилась в его глазах, трудно было измерить и взвесить, и только приблизившись вплотную, и заглянув в них – хотелось поклониться и стоять смиренно, купаясь во взгляде его высокой Души, безотчётно, но с удовольствием. Старик, правда, этого не любил и не приветствовал, чувствуя себя в таких ситуациях очень неловко.

Старик вышел на городскую площадь и неожиданно молодым и сильным голосом начал созывать народ:
  - Дети! Ведите детей! Починяю и исправляю недостатки душевные! Эгоизм, зависть и жадность! Лень, глупость и равнодушие! Ограниченность ума и многие другие!
- Дети! Ведите детей!
Старик  хлопнул в ладоши и три белых голубя, взявшись неизвестно откуда, закружили над площадью.
 - А плата? –  подходя, спросила толстая рябая торговка.
 - Еда и ночлег, утром я уйду дальше – усмехнулся старик.
 - Ну, это немного – обрадовалась та и подтолкнула упитанного сынишку вперёд.
 - Он у меня… – начала торговка.
 - Да, да, я вижу – старик положил руку на голову ребёнка и заглянул ему в глаза. Малыш вздрогнул и повернулся к матери: 
   - Ма, можно я в лавке подмету, ты ведь устала!
 - Да, сынок, конечно – торговка тихо ахнула от удивления и посмотрела на старика. Тот уже беседовал с другой матерью, бережно поглаживая по головке белокурую девчушку с косичками.

К вечеру народ схлынул, и старик остался почти один. Оглянувшись, он увидел одиноко стоящую женскую фигуру, прижимающую к себе худощавого мальчика, лет семи.
 - Подойдите, я платы не возьму – приглашающе махнул он рукой.
Молодая женщина сделала два робких шага и замерла, прижимая малыша по-прежнему.
 - Что с ним, я ничего не вижу – старик осторожно высвободил мальчика из рук матери и повернул лицом к солнцу.
Глаза мальчугана сияли чистым внутренним светом. Он повернулся к старику, смело заглянул ему в лицо, и со стороны показалось, что ребёнок стал выше и потянулся к нему всем своим телом.
 - Романтик…- выдохнул старик и прижал мальчика на мгновенье к себе. Затем, поцеловав в лоб, вернул его матери.
 - Исправите? – с надеждой спросила та.
 - Нет! Романтики неисправимы! – старик выпрямился и посмотрел женщине в глаза – Берегите его! Именно романтики исправляют и починяют наш мир! И без них – наш мир давно бы рухнул!

Свечерело…
Закатное солнце заглянуло на опустевшую городскую площадь и обнаружило там лишь сидящего на камне одинокого старика. Он окинул прощальным взглядом площадь и аккуратно повесил свою сумку на плечи, как раз между парой белоснежных крыльев, невидимых доныне.
Солнце улыбнулось напоследок и спокойно ушло за горизонт, понимая, что ночлег и еда этому старику, скорее всего не понадобятся.