Сепсис

Пожелтевшая, но еще не успевшая опасть  листва подрагивала от легких дуновений осеннего ветерка. Стоял ранний октябрь, время от времени напоминающий о себе бегом седых облаков и изредка моросившим дождем, вынуждающим кокетливых барышень поменять кружевные зонтики от солнца на грубоватые зонты из плащевки. Сумерки наступали гораздо раньше привычного; фонари зажигались уже в пятом часу, освещая небольшие участки протяженных аллей.

По одной из таких аллей прогуливался самый обычный на первый взгляд человек, каковых в мире милльёны: мужчина лет -дцати, широкоплечий с приземистой походкой, одетый в серый плащ, до блеска нагуталиненные остроносые ботинки и шляпу с массивными полями, опущенную до уровня бровей и создающую зловещую тень на его лице. Мужчина вышагивал статно и не спеша, словно всё, что могло случиться в округе, волновало его меньше всего. Уткнулся он носом в свежую газету, зажав под мышкой прогулочную трость, видимо, погрузившись в читаемую статью с головой. Заголовок статьи гласил: «Новая волна эпидемий чумы в Европе. Инфекция шагает по континенту с новой силой».
Сильный порыв налетевшего ветра чуть было не сдул с мужчины шляпу, но тот успел схватить ее, прежде чем она слетела с его головы.

-Как же так..К новым вспышкам мы не были готовы, придется ускорить темпы…

Молодой человек свернул газету в трубочку, ускорив шаг. Пройдясь мимо вымокших скамеек и выставленных меж массивных стволов тополей фонарных столбов, мужчина свернул с затененной кронами деревьев аллеи, направившись в сторону залива, где его ожидал высланный за ним пароход «Микроб»- единственное средство передвижения в области инфицированных фортов. Путь молодого человека лежал к месту проведения его исследовательской деятельности- форту «Александр I», более известному как «Чумный». Со времени введения всеобщего чумного карантина, мужчина целиком отдал себя исследованию заболевания и разработке вакцины, способной спасти немалое количество человеческих жизней.

Взобравшись на борт парохода по трапу, мужчина закурил трубку, смотря на водную гладь и пытаясь найти надежный способ ускорения процесса выработки лекарства, хотя бы теоретически. Сроки поджимали.
Несмотря на пасмурную, дождливую погоду, воды залива вели себя на удивление смирно, покрывшись лишь лёгкой рябью, как озябшее человеческое тело мурашками. Никаких намеков на шторм или волнение: все говорило об одном лишь спокойствии, умиротворении.
После непродолжительного плавания по водам Финского залива, проявились первые очертания «Чумного»- непреступного и величественного, окутанного густой дымкой. Месторасположение форта было идеальное: полностью изолированный участок суши, но в то же время расположенный недалеко от города. Сообщение с большой землей поддерживалось с помощью одного маленького пароходика под названием «Микроб», с которого уже сходил молодой человек.

Ступив на территорию форта, мужчина направился быстрым шагом к своей лаборатории. Путь лежал через заразное отделение, где располагался целый зверинец из крупнорогатого скота, на котором испытывалось действие противочумных сывороток. Помимо чумного отделения здесь также располагались лаборатории по выработке лекарств против тифа, холеры и дизентерии. Также на территорию форта еженедельно ввозились партии кроликов и крыс в качестве генетического материала для исследований.

Лаборатория его представляла собой довольно-таки тесную для исследовательской деятельности комнатушку, уставленную полками и стеллажами, загроможденными всевозможными колбами и пробирками, герметично закупоренными во избежание попадания паров содержащихся в них жидкостей в воздух. В левом углу комнатушки находился массивный стол, занимающий колоссальное пространство относительно других мебельных атрибутов лаборатории. На нем также находилась груда стекляшек с бирками, оповещающими об их содержимом.
Мужчина закрыл дверь своей лаборатории на засов, накинув белых халат, предварительно выложив из внутреннего кармана пиджака  несколько писем, адресованных ему же сотрудниками КОМОЧУМ’a.Не сложно было догадаться, что в них содержалась информация не для публичного оглашения, а, скорее всего, материалы и наблюдения относительно проведения противочумной политики стран Европы, а также некие пожелания относительно отечественной деятельности в этой гонке по выработке более эффективного лекарства. Молодой человек принялся распечатывать один из конвертов, как вдруг донесся назойливый стук в дверь его лаборатории. Мужчина, недолго думая, отправил письма в первую попавшуюся под руку книгу, между листов, и поспешил открыть дверь нетерпеливому гостю.
Открыв дверь, он увидел никого иного, как Выжничанова, заведующего туберкулезной лабораторией и, по совместительству, его помощника и компаньона по выработке противочумной вакцины. Вид у Выжничанова был не из лучших: обмотанный массивным вязанным шарфом он слегка подрагивал от озноба, шмыгая носом и часто моргая покрасневшими глазами.

-Вы больны? –мужчина пригласил войти напарника, раскрывая перед ним дверь.

-Да, ерунда. Простудился наверняка: сам видишь- сырость, слякоть. Тут и самый сильный иммунитет пошатнется.

Выжничанов вытер рукавом нос и оглядел лабораторию.

-Даааа, негусто у тебя тут! Потребовал бы более масштабное помещение, дело ведь чрезвычайной, так сказать, важности!

Выжничанов ухмыльнулся, после чего громко чихнул, от чего медицинская посуда чуть задребезжала. Смачно высморкавшись в носовой платок, Выжничанов направился к столу, на котором уже были расставлены все необходимые приспособления и материалы для дальнейших разработок.

За проведением исследований время пролетело незаметно, и вот уже на улице окончательно смерклось. Мглу подле одинокого форта рассекал слабый свет маяка, стоящего на каменном выступе.

-Ну что, славно мы сегодня поработали, друг мой! –подытожил Выжничанов , наблюдая, как мужчина расставляет посуду по местам.

-Что ж, надеюсь на то, что завтра мы наконец-таки добьем эту вакцину, -мужчина, набрав в металлический шприц несколько кубиков лекарства, ввел его в лабораторного кролика, из последних сил сопротивляющегося дарованным ему наукой превратностям судьбы.

-Отлично, завтра и посмотрим, как вакцина справится с намеренным инфицированием, -мужчина с надеждой глянул на забившегося в угол клетки кроля, стягивая с рук перчатки,- А с вами, уважаемый, я прощаюсь до завтрого.
Мужчина дружественно похлопал Выжничанова по плечу, от чего тот пошатнулся.

-Не вздумай заболевать, я без тебя- как без рук! –выкрикнул ему напоследок мужчина, уже направляясь быстрым шагом к ожидающему его «Микробу».

-Поста-а..-а-а апчхи! –Выжничанов чертыхнулся и вновь зашмыгал в платок.
            
***
Проснувшись следующим утром, мужчина ощутил острою боль в горле и жар, наполнявший его тело до краёв.

-Чёртов Выжничанов! Заразил таки.., -мужчина привстал с кровати,  закрыв лицо руками: заболевать в столь ответственное время, в условиях прогрессирующей инфекции, не входило в его планы.

Но делать было нечего: спасение тысяч человеческих жизней было гораздо важнее одного-единственного недуга. По привычке нахлобучив шляпу, мужчина поплелся привычным маршрутом к набережной.

Прибыв на территорию форта, молодой человек увидел то, что никак не мог ожидать: завезенные еще вчера вечером животные не были распределены по, соответственно, заразному и незаразному отделениям, что входило в обязанности дежурящего эту неделю Выжничанова. Как ни странно, сам Выжничанов также не появился в чумной лаборатории  в указанное время.
Уставший ждать напарника мужчина направился в туберкулезную лабораторию, ёжась от плохого самочувствия. Зайдя в лабораторию напарника мужчина резко замер, вскрикнув от ужаса: на лабораторном столе лежало тело Выжничанова, бледное и покрытое нарывами, характерными для чумной инфекции. В руке у него находился шприц с той самой вакциной, действие которой еще вчера они испытывали на кролике.
Еще с минуту мужчина колебался, не зная, куда метнуться, после чего ринулся обратно в свою лабораторию, рефлекторно прикрывая рукой дыхательные органы, прекрасно осознавая при этом собственное инфицирование. Самым осознанным действием на данный момент он считал информирование министра «чумной комиссии» о чрезвычайных обстоятельствах. Захлопнув дверь помещения, он схватил лист бумаги и небрежно, еле разборчиво, нацарапал послание на имя министра КОМОЧУМ’а.
Письмо было передано персоналу парохода с целью донесения его лично в руки министру, находившемуся в изолированном форте «Кроншлот», также расположенного на небольшом участке суши Финского залива. Надеясь на скорейшую эвакуацию с зараженного места, мужчина короткими перебежками перемещался по лаборатории, собирая все важные сведения и пробирки с уже выработанными вакцинами. Как вдруг до него донеслись шум  и крики со стороны причала.

-Наконец-то, -молодой человек еще раз перепроверил наличие всех прихваченных им бумаг, представляющих неимоверную ценность в рамках развития отечественной медицины. Он хотел было ринуться навстречу прибывшей подмоге, как вдруг, вышибив дверь, в лабораторию ворвались люди в респираторах и бактериологически непроницаемой экипировке.

-Ч..Что всё это значит? –мужчина нерешительно отпрянул, недоумевая.

-Был отдан приказ спалить всё до основания, чтобы даже мельчайшие детали, способные выдать проводимую в рамках форта деятельность, были уничтожены, приступайте! –один из экипированных людей выхватил из-за пояса шприц с неким ядохимикатом и рывком всадил его в шею молодого человека, выхватив при этом сжимаемую в его руках документацию.

Мужчина вскрикнул, медленно опускаясь на колени и ухватившись за один из стеллажей с посудой; с полок стеллажа начали одна за другой падать стеклянные емкости, разбиваясь и раскалываясь на груду осколков. Из последних сил он попытался закрыть руками голову от осколочного дождя, но ничего не вышло: его тело переставало его слушаться. Последнее, что он увидел, - была полыхающая лаборатория, его лаборатория. Всё, чему он посвятил, казалось, всю свою сознательную жизнь уничтожалось на его глазах. И только белый кролик, подвергшийся вакцинации, отчаянно метался по клетке, пытаясь спастись от приближающегося пламени; колбы с противочумной панацеей были разбиты, вакцина медленно стекала со стола, унося с собой мельчайшие осколки и веру в спасение тысяч человеческих жизней.
   
***
Листва, давно опавшая с массивных тополей, застилала аллею прогнившим слоем, напоминающем кашицу. Приближался конец осени, поздний ноябрь, время от времени напоминающий о себе заморозками и первым снегом, вынуждающим  извозчиков искать более сухие пути при перевозке телег, заполненных умертвленными чумой телами, среди которых, как ни печально, были те кокетливые барышни, которые, казалось, еще вчера прогуливались вдоль освещенной тусклым светом фонарей аллеи с грубоватыми зонтами из плащевки.