Девушки моей жизни

 
Англичанка

Меня раньше занимал один вопрос: «почему у преподавателей иностранных языков, всегда какие-то особенные имена-отчества?» Может они влияют на выбор профессии? Или, наоборот, профессия сама отбирает себе таких, особенных? Ираида Григорьевна, Нателла Владимировна, Белла Николаевна, Любовь Евтихиевна, Мария Леопольдовна – вот, далеко не полный, перечень «иностранок», которые встречались мне на жизненном пути, в различных учебных заведениях.
А вот имя преподавательницы английского языка – «англичанки», о которой я хочу вам рассказать, к сожалению, мне не запомнилось. По большому счёту, имя её и не должно было запомниться, даже, если оно и было особенным, как у других "иностранок". Дело в том, что н а ш а  «англичанка» обладала такими выдающимися частями тела, которые теперь заслонили не только её имя, но и весь английский язык, совместно с «Седьмым ударным флотом» Соединённых Штатов Америки.
Довольно бледное, круглое, даже несколько одутловатое лицо, зачёсанные назад волосы, но -  высокая грудь, тонкая талия и эти сумасшедшие изгибы дальше, туда, где, под одеждой, находится волнующая суть, символизирующая вечную тайну бесконечного счастья. Глядя на такую, грузины восхищённо цокают языком и, теряя дар речи, всё-таки выдавливают из себя: «Гытара пошла».
Она, почему-то, никогда не присаживалась на стул и даже журнал группы старалась заполнять стоя... Может боялась, что так, сидя, она будет чувствовать себя ещё беспомощнее? Или, небезосновательно предполагала, что начнётся «массовое роняние ручек» и всё равно придётся стоять? Но, разве толпе могут помешать какие-то уловки, когда тумблер «ЖЕЛАНИЕ» давно стоит в положении «максимум» и изменить  это положение практически невозможно.

-Кэмрэд лэкчура, стади сэкшн ван из рэди фор зе туториал,- докладывал дежурный по группе, состоящей из курсантов Полтавского зенитно-ракетного училища, изучающих «Допрос, на языке вероятного противника»
-Гуддэй, ситдаун, плиз,- отвечала «англичанка» и наши общие мучения начинались...
 
Повторяя пройденный материал, она называла вопросы и фамилии тех, кто на них должен ответиь. Но...я вас умоляю! Какие там вопросы о допросе!!!??? Единственное, на что хватало сил у шейных и глазных мышц – первые несколько секунд - посмотреть ей в лицо. И это были - очень короткие секунды. Голова остаётся прямой, а глаза уже посылают в мозг сигналы о главных её плоскостях, сила воображения срывает с неё тонкую и бесполезную одежду и ты - готов, даже один – против всех, завладеть этим раем, незамедлительно и однозначно!
Напрасно голос её начинал звенеть, а количество вопросов увеличивалось! Здесь не помог бы теперь даже буксировочный трос или динамики, силой звука в 200 Децибелл, не говоря уже о "воинской дисциплине" или каких-то "правилах хорошего тона"! Мне кажется, что именно тогда, на этих занятиях, впервые появилось выражение- "башню срывает".*
Некоторые, чаще всего редкие среди нас «женатики», могли себе позволить опускать глаза, сверху вниз, медленно: губы, шея, грудь, живот, но основная масса – загоняла  его сразу туда, куда, вечно и неостановимо, устремлён любой мужчина: в устье волшебной реки, имя которой – ВОСТОРГ. Но, это - был ещё не конец!  Чувствуя, очевидно, что неподвижность может стоить ей "бесконтактного  оплодотворения", "англичанка" начинала быстро ходить между рядами, до задней стены и обратно, к своему столу. И, если взгляды, которые погружались в неё со стороны лица, были открытыми и честными взглядами "быков-производителей", то взгляды с з а д и – несли в себе уже полный комплект тайных эротических желаний "монастырских мечтателей", совершенствующихся со смелостью создателей виртуальной вселенной.
Такие "волнения" не прошли(да и не могли пройти) для «англичанки» бесследно. Несколько раз она подолгу болела, потом появилась какая-то пожелтевшая и испуганная, и, только лишь "вид сзади", ещё напоминал её прежнюю. "Допрос" постепенно подошёл к концу и однажды – она не пришла навсегда...

Если ты, читатель, когда-нибудь окажешься за одним столом с автором этого рассказика, и он (автор) поднимет тост "за гитару", то знай, мой дорогой, что пьём мы с тобой - за неповторимую красоту женского тела, которая является неоспоримым и достаточным доказательством наличия иных измерений...



* Выражение «срывает башню» взято из тех видов вооружения(пулемёты, пушки), которые, находясь в броневом колпаке(башне), управляются при наводке или стрельбе, с помощью электро-гидравлического привода. Так вот, когда башня начинает вращаться, не подчиняясь внешнему управлению(а часто при этом и стреляя) – это и есть «срыв башни». Если уж быть совсем точным, то такой «срыв» может быть «по азимуту» и «угловым координатам»(углу места). Танкисты могут иметь свою версию-))


 
Малышка Пак Сун Хи



Почти в самом центре Сахалина,  есть посёлок Вахрушево, который славится своей ТЭЦ, шахтой и автобазой, обслуживающей две первые организации. Работы и тепла хватало всем, и жили вахрушевцы в застойные времена довольно-таки неплохо. В посёлке обитало много корейцев и на всех серьёзных объектах работали тогда эти трудолюбивые и ответственные люди.
Священным правом и почётной обязанностью любой крупной организации Сахалина, была заготовка кормов для скота на зиму. Я не знаю кто придумал эту "повинность" для заводов, автобаз и шахт, но каждый раз в июне-июле-августе, бригады "косцов" выезжали в тундру, чтобы заготовить необходимое количество силоса. Если травы не хватало, то рубили тонкие ветви деревьев до тех пор, пока необходимое количество тонн зелёной биомассы не заполняло закрома Родины. Была одна маленкая "заковыка" во всей этой истории: шахтёры, шофера и другие "работяги", выходили  с утра на "косьбу", лишь при выполнения одного условия - каждый вечер, на ужин, их должны были обеспечивать достаточным количеством водки. Ситуация осложнялась ещё и тем, что руководство боялось(и не без оснований) закупать алкоголь впрок, на весь "косильный" сезон. Таким образом, водку нужно было покупать каждый день, а, учитывая, что бригады располагались в глухой тайге и тундре, то трактор, даже за сутки, не успевал съездить туда и обратно. Здесь определённо нужна была военная техника.
Стоит уточнить, что боевая техника в 70-е годы на Сахалине, хранилась под открытым небом. Но, как только должность Командующего ДальВО(Дальневосточным военным округом)занял генерал армии Иван Моисеевич Третьяк, успевший до войны окончить первый курс Полтавского строительного института, спокойный сон командиров воинских частей закончился. Генерал Третьяк шутить не любил: его вертолёт, как правило в обеденное время, опускался в каком-нибудь Дальневосточном гарнизоне, из вертолёта выпрыгивал невысокий, подвижный генерал со свитой, уже начертавший, обозревая сверху, схему того Что и Как будет здесь построено через пол-года. Не дожидаясь, пока соберутся все командиры частей, показывал рукой где будет стоять забор, а где вырастут хранилища техники и новые склады. Через 30 минут он улетал, а за ним "улетали на понижение" те командиры, которые не выполнили задачи, поставленные генералом, в его прошлый прилёт. К чему это я клоню? А к тому, что Народ и Армия - действительно оказались  е д и н ы  в тех проблемах, которые ставила перед ними жизнь. Бригадам в тундре - нужен был "тягач-вездеход", способный доставлять водку, через любые непроходимые топи, а командирам, для быстрого строительства, нужны были мощные бетономешалки, цемент и специалисты. Всё это у Народа и Армии имелось: происходил обмен и поставленные Правительством и Партией задачи, неуклонно претворялись в жизнь.
Отправляя боевой тягач на три месяца в тундру, любой командир сильно рисковал заполучить ЧП(чрезвычайное происшествие) на свою голову. Поэтому, старшим над механиком-водителем и тягачом, отправляли молодого офицера, без которого можно было обойтись на очередной стройке. Съездить в такую командировку мечтали многие, но автору этих строк особенно повезло: он на месяц оказался в сахалинской тайге и окунулся в другую жизнь и особенные человеческие отношения.
Надо сказать, что каждая бригада - это маленькое государство, функции в котором чётко распределены. Бригадир - он и есть бригадир: это, как правило, всеми уважаемый человек, который знает к а к  н а д о  и приказы которого выполняются беспрекословно. Повара - тоже уважают, поскольку от него зависят те немногие гастрономические радости, которые можно придумать в тайге. Я и механик-водитель тягача, совершенно неожиданно, оказались на вершине иерархической лестницы, где-то между бригадиром и поваром, поскольку уже смогли доказать необходимость своего присутствия здесь. Каждое утро наш тягач стартовал за водкой в деревню, со смешным названием "Кролики", и где-то к 16.00, возвращался обратно. Степенные и кряжистые шахтёры не подавали вида, что им очень важно знать - доставлен ли "груз"? Они, как бы невзначай, спрашивали механика-водителя, как прошла поездка и убедившись, что необходимые и достаточные условия "общественного договора" между народом и руководством выполнены(водка доставлена), умиротворённо шли готовиться к ужину. Был и другой случай, когда повариха обварила кипятком ноги и Миша Давыдов(механик-водитель тягача), ночью, по-диагонали промчался скозь тайгу и тундру до больницы города Кировска. А однажды, нам даже пришлось 6 часов подряд, с тремя следователями местной прокуратуры, добираться в посёлочек Зональное, затерянный в непроходимых сахалинских зарослях. Посёлок этот был в сталинские времена женской зоной, а потом, после известной амнистии, стал поселением. С тех самых времён, жила там тётя Шура, исполняя обязанности председателя сельсовета и всеобщей мамки. (Я помню тазик твоих вареников с мясом, мама Шура!) Теперь же, там добровольно уединились человек 20 "деклассированных" элементов, зарабатывающих на жизнь тем, что собирали в тайге папоротник и черемшу, которые страна, оказывается, продаёт за золото, на экспорт в Японию. Это добровольное заточение было связано, как они объясняли, с полным отсутствием в этих местах алкоголя, который, как известно, провоцирует всех порядочных людей "на подвиги". Наверное от скуки и полного отсутствия алкоголя, местные жители регулярно друг друга убивали и трупы складывали в погреб, где хранился экспортный товар. Прокуратура добиралась туда, обычно, недели через две, после совершения преступления. Добирались  на лошадях или на ГАЗ-66, а преступник преспокойно продожал собирать вместе со всеми, свою последнюю, на ближайшие 10 лет, черемшу.
Читатель конечно знает, что, помимо работы, еды и водки, существует и случается ещё любовь, которая, пока мы молоды, всё время витает где-то поблизости, ожидая только удобного случая, чтобы взорваться, как тысяча тревожных скрипок из симфонии, о коротком счастье.
В бригаде было несколько женщин, но - в катастрофическом соотношении с мужчинами - "один к десяти". Понятно, что одна из них была с бригадиром, другая - с поваром. Была ещё Любка, шебутная девчонка лет 17-ти, по рассказам, уже в 12 лет, изнасилованная собственным отцом. Эту Любку, мужское сообщество, единогласно и молчаливо, уступило моему солдатику. Оставалась одна, последняя, малышка Пак-Сун-Хи, на которую, по статусу, мог бы претендовать я. Ей можно было дать и 18, и 27, но это не имело никакого значения. Изящная, стройная фигурка, которая, даже в этих полевых условиях, излучала необыкновенную женственность и сексуальность. Раскосые тёмные глаза, алые губы, а лицо - не смуглое и круглое, как у кореянок, а молочно-белое и вытянутое. Она была больше похожа на какую-то египетскую богиню, которую слуги каждый день усердно купают в козьем молоке, готовя к пожизненному царствованию на этой земле. Её хотели все сорок мужиков, этого "целомудренного сенокоса" и, даже повар и бригадир, у которых ВСЁ было, в светлое время суток бросали на неё плотоядные взгляды. Скажете, что это не любовь? Готов поспорить, но аргументами будут мои собственные наблюдения.
"Взаимные интересы плюс половое влечение", - такое определение любви дал наш преподаватель истории Андрей Андреевич Козлов, когда мы учились в девятом классе, 4-й средней школы, города Феодосия. Находясь под впечатлением знаменитой экранизации "Ромео и Джульетты", с музыкой Нино Рота, мы пытались всеми возможными способами докопаться до того знания, которое в нас только начинало созревать. Иисус - умер за свою веру и любовь к людям. Влюблённые Ромео и Джульетта - тоже пошли на смерть, из-за любви. "Где эта мера  и что это за вера, когда смерть не страшна?",- мучил нас вопрос. А страна в те дни как раз обсуждала подвиг комсомольца Анатолия Мерзлова, который, пытаясь потушить старый колхозный трактор, получил ожоги, несовместимые с жизнью. В "Комсомолке" напечатали статью самогО Константина Симонова, под названием "В свои восемнадцать лет", в которой великий писатель убеждал читателя, что современный, воспитанный на социалистических идеалах юноша, не может поступить иначе... Наш школьный историк, на всё это - отреагировал лаконично: "Дур-рак!" и попросил представить весы, на одной чаше которых - старый трактор, а в другой - жизнь восемнадцатилетнего парня, со всеми её возможностями, на ближайшие 50 лет. Но мы ему тогда не поверили. Его определение любви - казалось нам слишком простым и утилитарным, а принижение такой романтической гибели комсомольца Мерзлова - вообще кощунственным. "Я согласен с Вами, Андрей Андреевич!",- кричу я теперь и обещаю сказать это Вам, ещё раз лично, на кладбище, возле феодосийского рынка, там, где теперь ваша могила.

Желания всегда витают в воздухе и передаются, как призыв или тревога, объекту нашего пристального внимания. Нас потянуло друг к другу и мы встретились с малышкой Пак Сун Хи, тропической сахалинской ночью, в бараке, который оборудовали для женщин и который был, почти всегда, пуст.
- Серёжа,- сказала она, голосом прекрасной островитянки из кинофильма "Земля Санникова"- вас мужчин много и все вы достойны любви, а я - маленькая и сердце моё, хотя  оно и большое, всех любить не может... сердце моё, Серёженька, теперь наполнено другим человеком и стучит оно в моём теле - только для одного... Я знаю, когда кто-то очень счастлив, то другим всегда достаётся одна только грусть...
И она поцеловала меня.
Таких поцелуев наберётся у мужчины за целую жизнь меньше, чем пальцев на одной руке, потому что таких малышек, как Пак-Сун-Хи, всего одна. Одна - на целый посёлок Вахрушево.

Было и другое событие, пережитое во время этой командировки - полное затмение Солнца.*
Когда среди бела дня Луна заслоняет Солнце и наступает ночь, то затихают не только птицы, но и люди, находящиеся на дне темноты. Все остаются стоять там, где застало их затмение, придавленные необъяснимой магией природы и неповторимостью ощущений. Даже те, кто уже с утра "принял на грудь", испуганно молчат, боясь спугнуть возвращение Солнца. И Солнце -постепенно возвращается, и согревает нас, как оно делало это с того самого момента, когда оплодотворило жизнью планету, с таким родным и знакомым именем - Земля.



......

*Полное солнечное затмение тридцать первого июля 1981 года - это 20-е затмение сто сорок пятого Сароса. Область наилучшей его видимости попадает в средние широты северного полушария.







 


Поцелуй с ЕГО позволения

Какого чёрта попёрся он, интеллигентный, домашний мальчик в военное училище? Нет бы поступать, как все его соплеменники в медицинский или, на крайний случай, в строительный. Так нет же: рвался, с закрытыми глазами туда "где в бой готовят офицеров". Он делал это наперекор уготованной судьбе, выстраивая свою собственную, бесшабашно-удалую, но под присмотром армейской дисциплины, жизнь. К своему удивлению, физические тяготы военной жизни, Сергей переносил достаточно легко. Видимо, у таких как он, организм мгновенно адаптируется к новым условиям и продолжает функционировать дальше, уже на "автопилоте". Страшнее было другое: отношения с сержантами не заладились с первого дня и он сразу же почувствовал это на собственной шкуре. "Все, кто имеет наряды на работу и Зубков, подойти к доске документации",- гремел каждый раз, после "отбоя", голос старшины Струкачёва. Это означало только одно: ему приходилось теперь работать каждую ночь. Но работая голыми руками с отходами человеческой деятельности, Сергей убедился, что это не так уж и противно, а через некоторое время даже начал получать удовольствие от того, что туалет, после его уборки, блестит чистотой. А что же душа? Душа была где-то глубоко внутри, сморщенная, как мошонка в ледяной воде. Но там, в этой  тёмной и холодной глубине, всегда горел аленький цветочек тёплой памяти о Ней.
Из какого опыта предков, воспитания, культуры, индивидуальных особенностей складывается образ «той единственной», который несём мы затем через всю свою жизнь, в светлом ореоле богоравенства и чистоты? Холодный зимний вечер 10 января 1975 года. Самоподготовка с 17.00 до 20.00. Все курсанты сидят и, полусонно уткнувшись в конспекты, отчаянно ждут команды "строиться на ужин". А ведь сегодня - особенный день! Сегодня у Кати-Катеньки-Катюши - День рождения! Сергею очень хочется быть там, сказать ей... Хотя, о чём тут можно говорить? Он и сам ещё толком этого не знает. Всё это нужно будет понять самому, а потом уже подбирать необходимые слова... или слово.
Да, хотеть, конечно, не вредно: ситуация-то – безвыходная. В город отпускают только по выходным и только 25 процентов, от общей численности. Кроме того, сегодня обычный рабочий день, а увольнение в такие дни вообще не предусмотрено. Судьба уже один раз надолго отнимала её, когда родители переехали в Феодосию и он два года Катю не видел, хотя знал конечно, через друзей, что и как... Но теперь, когда они снова были в одном городе, до крика хотелось видеть её каждый день, вдыхать запах волос, просто тихонько прижимать к себе и больше никогда никуда не выпускать. Сергей, раньше никогда не обращавшийся к Богу, сидел и, с сосредоточенным видом листая конспект по партийно-политической работе, мысленно повторял: "Господи, просто сделай чудо, Господи, сделай, верю тебе!"

-Посыльный за подполковником Стифатовым!- неожиданно загремел из коридора голос дневального.
 
Не может этого быть!? Ведь посыльных за этим подполковником, всего два:  он, курсант Сергей Зубков, и Юра Куренинов, который сидит рядом и, с мечтательным выражением лица  вспоминает, наверное, родной хутор в Краснодарском крае, где у него в яблоневом саду установлен турник, на котором, безо всякого тренера, он научился выделывать такие штуки, что его можно было уже хоть сейчас брать в олимпийскую сборную СССР по спортивной гимнастике.
Они посмотрели друг на друга и Юрий сразу понял, что пойдёт Сергей, а не он. Во-первых, скоро ужин... и, если сейчас поехать в чужой ночной город, то через пару часов, об ужине можно уже и не мечтать. А, если уступить, то Сергей обязательно заедет домой и привезёт дополнительно к ужину что-нибудь вкусненькое. А, во-вторых..."торг здесь неуместен",- как сказал бы известный герой Ильфа и Петрова.
Обязанности у посыльного - простые: взять у дежурного по роте круглосуточный пропуск, надеть в походное положение противогаз и срочно ехать к этому самому подполковнику домой, с сообщением о том, что его вызывают в штаб училища. Час – туда, час – обратно. Теперь главное - не ошибаться. Как поступают опытные солдаты в бою? Ни одного лишнего действия: берём "тачку" и едем домой за подарком, который заблаговременно куплен... не забываем взять продукты, для товарищей по несчастью... затем - вызов подполковника: это уже - на другой конец города... и, наконец, на сэкономленные 15 минут, туда, к ней, где ОНА отмечает сегодня свой девятнадцатый День рождения.
Подъехали к дому, постучал, впустили, кто открыл - не помнит, вручил подарок(был такой букет из блестящих шаров, пружинящих на проволочках) и тут - неожиданно - гаснет свет во всём доме. Гаснет свет и наш герой получает от своей Богини такую долгожданную награду – прикосновение губами. Теперь, через 34 года, он верит, что это был поцелуй: Поцелуй Благодарности и Грусти, Поцелуй Расставания, Поцелуй Прощения и Поцелуй-Просьба о Прощении за всё, что уже никогда с ними не произойдёт. А застолье, заполненное её новыми друзьями и сокурсниками, уже дружно скандирует "Ка-тя! Ка-тя!"... зажигается свет и входит грусть, но счастье не уходит, а лишь впитывается в каждую клеточку его сердца, растекаясь по груди, и, не поместившись полностью, взлетает голубой бабочкой, в густое зимнее небо...
И будут они теперь всегда рядом, сладкой и горькой памятью о первой любви: грусть и счастье, счастье и грусть, опечатанные навеки «поцелуем, с ЕГО позволения».

10.01.2009