Чисто моральное изнасилование по-женски

БОЛЬШАЯ ПРОСЬБА!: в самом низу ПОД ЭТИМ ТЕКСТОМ будет строчка: "Написать рецензию" - ЩЁЛКНИТЕ ПО НЕЙ И ХОТЯ БЫ ОЦЕНКУ ПОСТАВЬТЕ, а лучше и несколько слов напишите. Любых - хоть хороших, хоть ругательных! А то уже больше 200 человек прочитало - И НИ СЛОВА, НИ ОЦЕНКИ, НИКАКОЙ РЕАКЦИИ!!!!! А-абидына, дарагой, панэмаешьььььььььь.............



ЧИСТО МОРАЛЬНОЕ ИЗНАСИЛОВАНИЕ ПО-ЖЕНСКИ

Был первый час ночи. Я вышла к дороге. В уличной темени лета моросил мелкий дождик.
-  До центра уедем? - из-за руля на меня оценивающе взглянуло холеное создание мужского пола лет этак 23-х. И молча кивнуло. Я быстренько скользнула на переднее сиденье – и словно окунулась в волны ароматов, исходящих от дорогой мужской парфюмерии, от его тела, от автомобильного ароматизатора и от сырости летней ночи, проникающей через опущенные стекла внутрь салона.
Автомобиль плавно тронулся. Где-то минут на двадцать я – одинокая, притерпевшаяся к жизни крашеная блондинка 1,70-80-65-95 – за тридцать, и он – чужой, молодой, стройный брюнет, явно не из бедных – остались наедине. Я расслабилась и, откинувшись на сиденье, поймала взглядом мелькающий за распахнутым в крыше машины люком-окном Млечный путь. Мой водитель, врубив на полную мощность автомагнитолу, молча вез меня по назначению. Пела Сандра, и я настроилась ни о чем не думать. Просто мчаться в автомобиле, просто погружаться в волны музыки…
И вдруг, устраиваясь поудобнее, нечаянно и сильно столкнулась взглядом с дымчато-серыми глазищами парня, разглядывающими меня в тот миг в упор. И как-то по-особому захлестнул букет запахов, сконцентрированных в этой машине. По нарастающей закружилась голова, миллионы тончайших игл пронзили все тело – и оно бессильно и сладостно затрепетало. Улетало прочь трезвое понимание реальности. Стало трудно дышать. Меня буквально затрясло от желания почувствовать его – в себе.
- Стойте! Я… приехала, - рассыпая на ходу рубли, я, открывая дверцу авто, вновь, но уже как-то затравленно взглянула на шофера. Моя рука с расчетом повисла в воздухе – он отнюдь не спешил взять деньги! И, к своему удивлению, я неожиданно натолкнулась на такой всепонимающий и уверенно-сниходительный взгляд!
- Ко мне поедем? - прозвучал тихий и неумолимо-властный в тот момент надо мной голос. Не в силах говорить, я молча кивнула. И через мгновенье мы мчались в совершенно противоположную сторону.
Прежде, чем везти меня, сходящую с ума от желания, куда-то там к себе, похититель моего рассудка остановился у ночных киосков и приобрел вечный, как мир, «джентльменский набор» – шампанское и коробку шоколадных конфет. Я рта не открывала и ни о чем не просила, но он почему-то и то и другое приобрел из серии «мое любимое». И, садясь обратно в машину, произнес – хм… вторую за время нашего знакомства фразу.
- Еще чего-нибудь взять?
-  М-меня. И как можно скорее, - прорезался мой срывающийся шепоток. Его усмешки хватило как раз до самой входной двери в однокомнатное, еще и благоустроенное, и даже со всеми удобствами, жилье.
- Тебя как зовут? - поинтересовался он наконец. Мгновением раньше мы оторвались друг от друга, вымотанные первым актом бешеной страсти.
- Меня не зовут. Я сама прихожу, - мне сильно хотелось пить, как это обычно бывает «после того, как…» Он, словно прочтя мои мысли, быстро налил в бокал сока и, подавая его, сообщил:
- А меня – Олег.
- О`кей! Алёнка, - я с наслаждением вытянулась на его великолепном ложе и, не торопясь, потянула сок из трубочки.
- Ты знаешь, я думал, что вот так, как у нас с тобой сейчас, только в «видеопорнушках» бывает. Ты не с Запада, случайно?
        -  С Востока. Красноярск называется…
-  Мне нравится ласкать тебя «там»…
-  Олег, Олеженька, милый, ну постой… - я не успела допить – все началось по новой.
Домой он меня отвез аж в обед следующего дня, когда у нас обоих все болело и чуть ли не кровоточило. Домашнего адреса я ему, естественно, не оставила – не фиг делать в моем доме первым встречным – однако номер абонементного ящика скрывать не стала. Даже показала, где находится почтовое отделение:
- Жаль, что у тебя хоть какого-нибудь телефона для связи нет… Короче, подъедешь, бросишь записку – когда и где встречаемся. Если не приду – пиши следующие. Значит, просто что-то не склеилось в этот раз, ничего страшного, срастется в следующие. О`кей?
Стекла обеих передних дверей «Жигулей» были полностью открыты, опущены вниз. Автомобиль стоял посреди людного базара, где я велела тормознуться Олегу. И базарные торговцы, и все проходящие мимо в течение минимум минут пяти могли без труда наблюдать наш с Олежкой затяжной прощальный поцелуй под звенящую внутри салона машины на пределе динамиков композицию «Вояж, вояж…», вводившую меня буквально в состояние сексуальной экзальтации.
- Ммм, ох, все, Олежек, все! – я задохнулась от элементарной нехватки воздуха – кошмар какой-то, нельзя же так целовать, в самом деле! – и, вихрем вылетев из авто, не оглядываясь, рванула прямо домой. Мне и в голову не пришло, что стоило бы оглянуться! Мой сексуальный партнер по прошедшей ночи оказался младше меня и не на каких-нибудь год-два, нет – на полных девять лет. А значит, по моим понятиям, никакого сколько-нибудь серьезного интереса к моей персоне с его стороны не предвиделось. Следовательно, стоило взять себя в руки, выбросить напрочь из тела и души любую потребность в нем и ограничить все наши отношения этой встречей. Ну, а любовные его записки, брошенные на мое имя в ящик почты… Пусть будут – хоть какая-то память о прекрасной сексуальной близости, не омраченной ничем…
На следующий день я с грустью читала его послание с призывом о встрече, где он почему-то забыл указать точное время свидания. В сутках двадцать четыре часа…
«Вот и замечательно, что не указал время! А то еще не удержалась бы – помчалась, как идиотка. Тоже мне – старая вешалка, жаждущая объятий молодого принца!» – пыталась я себя успокоить. Не вышло. Несколько раз за эти сутки носилась к означенному месту свидания – не угадала, бесполезно. В общем, так и не встретились. Ехать к нему домой я себе категорически запретила – и сумела все ж таки удержаться. Тяжело было первые дней пять. Бегала на почту при малейшей возможности. Ничего. Боль от разбившейся очередной надежды на чудо страсти и любви «с первого взгляда…» постепенно угасала, таяла… «Время лечит», - говорили древние.
Однако где-то через неделю, когда я уже почти вошла в привычный стиль жизни и, торопясь по делам, ловила возле своей остановки «такси», за моей спиной вдруг прозвучало:
- И куда это мы так спешим? - я оглянулась и, шарахнувшись в сторону от неожиданности, чуть было не попала под троллейбус. Олег рванул меня за руку к себе – и троллейбус благополучно провез своих пассажиров мимо. Я же осталась живой и невредимой, и замершей в руках этого юного мужчины, как цыпленок в когтях ястреба. Рядом с Олегом переминался с ноги на ногу паренек лет семнадцати от роду.
- Ты помнишь меня, Алёнка? - Олежка обнял меня и, не отрывая взгляда от моих глаз и губ, повторил:
- Куда ты спешишь? Мы с Максимом от самого подъезда твоего дома бежим – еле догнали. Кстати, познакомься: мой двоюродный брат, - Олег повернул голову в сторону парня. Тот смотрел на меня каким-то ускользающее - стыдливым взглядом.
-  Максим, - пробормотал он, разглядывая что-то у меня над головой.
- Оч-чень приятно, Алёнка! - отозвалась я, затаившись в объятьях Олега и мечтая, чтобы он снова взглянул на меня и что-нибудь надо мной вытворил - поцеловал, например…
- Ко мне поедем? - Олежка вновь гипнотизировал меня своими зеленовато-стальными глазами. Ну, естественно:
- Да! - выдохнула я, вмиг наплевав на все дела на свете
- Ох, девчонка! - Олежкины очи вдруг засияли, засверкали нестерпимым блеском восторга победы. Конечно же, я, как «умная Маша», предположила, что это был восторг победы над всеми препятствиями, которые ему пришлось преодолеть, чтобы найти, выследить и уговорить меня на еще одну любовную нашу связь. И в 30 лет можно быть весьма наивной дурой в чём-то, как показало будущее…
Пока мы ехали, я выяснила, каким же образом Олег узнал дом, где я живу. Он, оказывается, тогда выскочил вслед за мной из машины и проследил!
- Малышка! Ты – чудо! - Олег прямо в прихожей схватил меня в охапку и, кружа, втащил в спальню. А там, уронив на постель, стал яростно целовать, не забывая стаскивать с себя и с меня имеющееся на нас одеяние.
- Олеженька! - я прижалась губами к уху своего избранника. - Здесь же Максим, успокойся же, ну, милый!
- А-а, - Олег старательно прятал глаза, - Максим до сих пор еще не был с женщиной. Так мальчиком и ходит, представляешь? Да не обращай ты на него внимания! – и мой кадр с еще большим воодушевлением попытался продолжить меня раздевать. Однако, ощутив с моей стороны стойкое сопротивление, вынужден был встретиться со мной взглядом.
- Пусть Максим уйдет, - я облизнула пересохшие от волнения губы. - Он здесь лишний, тебе не кажется? - Олег замер на мне. В комнате на секунду установилась нервная тишина.
- Не-е-т, не кажется, - и сосредоточенное разглядывание меня в упор как редкостное насекомое, - да ведь ты сама же говорила, что обожаешь быть полностью раскрепощенной в сексе, что терпеть не можешь в этом деле любые запреты… Верно? - я молчала. Многоопытный сексуальный психолог сменил тон:
- Алёнка, малышка, ну что ж тут страшного, если Максим посмотрит, как мы классно трахаемся? Будет хоть о чем помечтать младенцу… - и Олег очень нежно прикоснулся своим язычком к моей губке. Мгновение, еще мгновение – и мы зашлись в экстазе захватывающего поцелуя. Однако мне не удалось отдаться этому наслаждению до конца – неожиданно, в самый приятный момент Олег сделал серьезную попытку одним резким движением на глазах у Максима сдернуть с меня плавки. Я рванулась, с силой оттолкнув Олега, и он, не удержавшись, грохнулся на пол. Меня залихорадило. Ожидать счастливого хэппи-энда в этом любовном приключении теперь было бы наивно. Не имея ни малейшего желания участвовать в групповом изнасиловании в качестве жертвы, я, перекатившись к стенке, решила защищаться до последнего. Однако Олег, посидев секунду-другую на паркете, молча поднялся и вышел из комнаты. Оставшийся Максим вдруг, порозовев, запинаясь, выпалил:
- Вы извините, Алёна, но Олег должен кое-что мне, очень нужное ему самому. У него такие впечатления от встречи с вами… Он мне говорил, что такой женщины никогда не встречал… Ну, и… В общем, я прощу ему долг, если вы… Не прогоните меня… - Максим, прерывисто дыша, уставился в пол. Я же… просто обалдела!!! Буквально со второй встречи мной, пардон, рассчитываются! Товарообмен натурой, только не своей, а партнёрши – в действии! Такого я еще не проходила.
- А если позволить тебе поучаствовать в моих сексуальный играх с твоим… братцем, ты как… доплатишь… Олегу за дополнительное удовольствие? - вырвалось у меня с истерическим смехом. Мозг отказывался понимать и принимать весь этот абсурд.
- Я? Я… могу… - Максим, судя по всему, плохо представлял, как же выглядит данная ситуация со стороны. И, естественно, вряд ли догадывался о чувствах, захлестнувших меня. Я молча поднялась с кровати и начала быстро приводить себя в порядок. Максим с минуту озадаченно наблюдал за мной, затем выскочил из комнаты. Через мгновение ко мне влетел Олег. На этот раз один.
- Алёнка! Ты что? Ты обиделась, да? Не надо, не уходи! Сейчас Максим уйдет… он уже уходит! Ну, я не прав… Останься! - Олег пытался заглянуть мне в глаза, хватал за руки, обещал райское наслаждение вдвоем и как я только захочу… Я же, старательно избегая его прикосновений и тщательно пряча взгляд, на полной скорости летела к выходу из квартиры. Меня тошнило от отвращения. И было только одно желание – вырваться отсюда вон. К черту на рога! На лестничную клетку! В летнюю прохладу вечера. К нормальным мужикам, для которых женщина еще не превратилась в товар! Скорее, скорее – прочь!
Как в тумане я бежала от его дома к дороге, ловила «такси», рассчитывалась и бесконечно долго пыталась попасть ключом в замочную скважину собственной квартиры. И, только заперев за собой дверь, я осознала – опять предстоит очередная одинокая ночь, и – одинокая постель, чистая, приглаженная, безжизненно-холодная такая… И как была – в уличных лакированных босоножках, на лице косметика – я сползла по стенке прихожей вниз, вниз – до пола и, уткнув лицо в пыльные ладони, безнадежно-горько разрыдалась.
Прошли две недели. Где-то часу в одиннадцатом ночи, когда я уже уложила ребенка спать и доканчивала последние дела на кухне, в коридоре вдруг раздался звонок. Все мои друзья и подруги давным-давно усвоили железное правило – после десяти вечера ко мне – ни ногой, запросто могу не открыть. Искренне недоумевая, кого бы это принесло на ночь глядя, я, после некоторого колебания, все же подошла к дверям.
- Кто там? - поинтересовалась негромко, безуспешно пытаясь разглядеть в дверной глазок среди мрака лестничной клетки хоть что-то похожее на человека.
- Алёнку можно? - глухо прозвучало оттуда.
- А кто это такая? - суровым тоном вопросила я, приоткрывая дверь на длину цепочки. И – поперхнулась словами.
- Можно к тебе… На два слова, - Олег, опустив глаза, вертел в руках брелок с ключами. Я так растерялась, что… открыла ему. Он вошел, окинув взглядом всю мою легко просматривающуюся из прихожей более чем скромную обстановку. Давно нуждающиеся в ремонте стены, полы и потолок, меня саму в затрапезном домашнем халатике, с полинялым кухонным фартучком поверх, без косметики, без прически… И я уловила в выражении его лица – как-то вот он не проконтролировал свою мимику – в общем, я поняла, он, наконец, смог-таки совершенно точно для себя определить мне цену. По тому, что я имею у себя в наличии материального, он вывел среднеарифметическую стоимость МЕНЯ. Стоимость хорошо дающей, свободной в своих действиях и без особых претензий – ибо откуда у бедных претензии могут быть? – со всех сторон удобной для пользования тёлки. Сколько же я стою как личность, и личность ли я вообще, его шкалой определения себестоимости женщин, собак и вещей явно не просчитывалось. Без труда расшифровав этот цепкий взгляд, я пришла в бешенство. «Ах, ты… зажравшийся половой торчок!» – мысли и чувства вихрем захлестывали душу, однако внешне я оставалась любезной, абсолютно спокойной и довольно гостеприимной. За прожитые годы жизнь выдрессировала во мне чувство редкого самообладания. «Я же всё про тебя знаю, - пылало в моей голове, - сам в нашу первую ночь с холёным самодовольством хвастал: квартирку подарил папочка! Машину подарила мамочка! Гаражик отстроил папочка! Мебель-обстановочку преподнесла на блюдечке с голубой каёмочкой мамуля! А сам-то ты – что? Папа-маменькина содержанка мужского пола! Сутенёр неполноценный! Единственно – ё…рь первоклассный, этого не отнять… Разве что обрезать.. Н-да… Значит, молодой богатенький буратино притащился к малообеспеченной, ещё и не первой свежести мамаше-одиночке, зарабатывающей свой простенький достаток собственным горбом… Ну что ж! Поговорим».
- Раздевайся, пожалуйста, тапочки… вот, возьми, - я мило улыбнулась нежданному гостю, - на кухню проходи, сюда вот… Присаживайся… А то, если в коридоре болтать, в детской все будет слышно, а моё дитё только что заснуло…
Через минуту за закрытыми дверями кухни происходил следующий диалог:
- Помнишь, в «Санта-Барбаре» такая круглая широкая кровать у этого … Как его, - Олег наморщил лоб, пытаясь вспомнить, чьим же был в знаменитом сериале удобный до безобразия для воплощения любовных фантазий спальный сексодром.
- Помню, - поспешила прервать я его молчание.
- У меня дома через недельку будет точно такой же, ну, размерами чуть поменьше, - опять молчание и разглядывание чего-то в полу.
- Я очень рада за тебя, - мой искренне-радушный тон удивлял меня саму, но я его так и выдержала до конца нашей встречи.
- Хочу пригласить тебя к себе в следующую субботу… Обновить, - я не сводила глаз с лица парня. Он же не поднимал взгляда от пола.
- Ммм… Значит, ты пришел пригласить меня на ночь любви, так? Ты хочешь меня, ты хочешь продолжения наших встреч? Да, Олег? - я, прищурив глазки, пыталась выжать из себя сердечную улыбку. Получалось плохо.
- Да, - ключи наконец-то замерли в его кулаке.
- А где же тогда цветы? Конфеты? Какой-нибудь дар, от которого бы растаяли все мои обиды? Ведь ты здорово меня обидел – разве не так? - я закусила губу, чтобы не сорваться.
- Ну, потом… Привезу, - пробормотал он, недовольно крутнув головой.
- Кстати, я потеряла у тебя в свой последний приход клипсу. Желтенькую такую, овальной формы. Не находил, случайно?
- Вроде где-то видел
- Олег! - тут я по-настоящему умоляюще взглянула на него, - эта пара клипс из моих самых любимых! Сейчас подобных не купишь нигде. Но не нацеплю же я на себя одну оставшуюся, верно? Хоть выбрасывай, получается. Привези, а? - я села перед ним на корточки и попыталась обольстительно улыбнуться. И, конечно же, он посчитал, что уж на этот-то раз я от него никуда не денусь.
- Хорошо, я найду ее и привезу, - господин гость, продолжая сидеть, достал из кармана батника сигареты и, щелкнув зажигалкой, задымил. «Ну, прям как у себя дома!» – внутренне изумилась я.
- Значит, договорились, - чувствуя, что терпение мое подходит к концу, я открыла двери кухни, ясно давая понять засидевшемуся посетителю: пора, брат, пора. На выход. Да-ссс… Тот сначала недоуменно взглянул на меня, затем, прочитав, видимо, на моем лице готовность любыми средствами выставить его вон, нехотя поднялся и с сигаретой в зубах проследовал в прихожую. Где стал очень неторопливо обуваться. Ну, а я в это время негромко заканчивала свою мысль:
- Значит, в субботу, часиков эдак в девять – нормально? – я жду тебя с цветами, конфетами и обязательно – с клипсой. Можешь купить чего-нибудь моей дочке. Она очень любит фрукты, особенно бананы, апельсины, ананасы… Наверное, ты уже догадался, что я не могу покупать их так часто, как хотелось бы, чтоб побаловать ребенка…Ну, в общем, я буду ждать, угу? - кислое выражение лица Олега и его вымученный кивок головы в смысле «да» вдохновили меня на радостно-сияющую улыбку.
- До скорого, милый! - и, приобняв его одной рукой за талию, другой я уже открывала входную дверь. Возможно, даже не успев осознать темп происходящего, неурочный гость уже находился на темной лестничной площадке перед наглухо закрытым входом в мою обитель.
Вновь он появился  глубокой сибирской осенью. Время было обеденное. На улице кружил первый снежок, а я в тот момент как раз одевалась, чтобы бежать на рынок. И тут – звонят. Мгновенно развернувшись, с лету открываю, и: о-о-о! – это было настоящим потрясением.
- Я к тебе на минутку, - и Олег попытался войти.
- Так, стоп! - я загородила собой вход в квартиру. - Ты на машине?
-Да, - он недоуменно воззрился на мой профиль.
-  Блеск! Подвезешь меня до рынка, ага? А то опаздываю слегка. В машине и поболтаем, - я радостно засияла, и, схватив уже приготовленные сумки-пакеты, сунула их ему в руку. Он взял, чисто машинально. Стремительно вылетев из квартиры, * пришлось даже слегка оттолкнуть нежданного гостя, уж слишком близко стоящего, * я тщательно замкнула входные двери. И вот мы едем, а я с интересом выслушиваю следующее:
- Завтра с друзьями в сауну собираюсь. Часов в шесть вечера, - пауза. Мужчина изволил закурить. Затем продолжил:
- Могу взять тебя… Если захочешь. Там все с девчонками будут, - я по инерции наблюдала за светофором. Красный глаз его застыл под порывами уже по-зимнему холодного, резкого ветра, и, вероятно, поэтому даже не пытался перемигнуться на столь желанный каждому водителю желтый-зеленый. За окнами «Жиги» не прекращали своего кружения-вальса почти невесомые снежинки...
- Н-ну, так как? – Олег, требовательно повысив голос, вывел меня из состояния задумчивости.
- У меня, в общем-то, мало свободного времени, - рассеянно пробормотала я.
- У меня тоже. Это займет часа два, не больше, - он подруливал к рынку, ловко лавируя между автомобилями. Я же в который раз со все возрастающим чувством омерзения изумилась: вот это самоуверенность, мама моя родная! Это ж каким непробиваемо-избалованным безотказностью девок надо быть, чтобы так себя вести?
- Хорошо, Олеженька, давай сейчас по рынку пробежимся, а то у меня в голове одни покупки. А на обратном пути договорим, ммм? - я мило улыбнулась и, выскочив из машины, настойчиво подождала, пока он сделает то же самое. Минут через сорок, отоварившись всем необходимым, я, словно невзначай, тормознулась у прилавка, заваленного разнообразными южными овощами-фруктами.
- Олежек, у меня деньжата кончились, купи, пожалуйста, кило мандаринок! Я дочурке обещала…
- Сколько надо? - растерянно-недовольным тоном осведомился тот.
- Двенадцать тысяч за кило, но ты сам купи. Это же ты угощаешь. Вот возьми кулек – ссыпешь туда, - я протянула самый тяжелый пакет из тех, что тащила. Он взял, чисто автоматически. Минут через пять, дотащив эту емкость до заднего сидения, Олег яростно выруливал на проезжую часть, а я, не забывая улыбаться, молола какую-то чепуху о ценах и товарах.
-  Ну, так что, ты едешь? - прервал он, наконец, мой словесный понос.
- Н-даааа… - неопределенно протянула я. Мне очень хотелось доехать до дома без пересадок.
- Это, вот повезло, вспомнила, - клипсу-то мою ты как, нашел? - я с надеждой во взгляде повернулась к собеседнику.
- Где-то находил… Потом опять затерялась, - Олег, усмехнувшись, с легким презрением взглянул на меня, - до сих пор еще помнишь такую мелочь.
-  Да-а-а, тебе мелочь, а мне она дороже золотых иных! Ну как ты меня не поймешь? - я сделала обиженное лицо.
- Да брось ты! Другие нельзя купить, что ли?
- Я же объясняю тебе, - внезапно я на мгновение стала серьезной, - хотя, конечно, если ты до завтра ее не найдешь, я вынуждена буду согласиться на какие-нибудь приличные золотые. Можно даже просто позолоченные, но тогда необычной, оригинальной формы. Ммм? - машина уже подворачивала к моему подъезду, и я, вдохновенно улыбаясь, поспешила закончить:
- В общем, я согласна. Завтра жду тебя в полшестого с клипсой, и уж в самом крайнем случае, если все-таки не отыщется * хм, не буду упрямиться, ладно, неси золотые, так и быть! Естественно, цветы, конфеты – ну, ты и сам знаешь, как к любовнице приходят, что я тут тебе рассказываю - похватав все свои сумки, я, открывая дверцу «Жигулей», добавила:
- Можешь ехать, я и сама все дотащу, что тут – две ступеньки подняться… До завтра, в общем. И не теряйся уж, как в прошлый раз! Я буду очень ждать!
Выражение лица Олега, оставшегося в машине, я не берусь описывать. Ни в шесть, ни в шестнадцать часов, ни в тот день, ни в последующие он у меня так и не появился. Однако, как оказалось, это была еще не последняя наша встреча.
Наступила зима. Был сильный мороз и здорово пуржило. Мы с моей шестилетней дочкой долго и безуспешно пытались поймать такси. Место было жутко неудобное – до любой из автобусных остановок не меньше двадцати минут хода по холоду и ветру. Машины же, не останавливаясь, все без исключения мчались мимо, и было их считанные единицы. Как я ни кутала свою малышку, как ни прикрывала ее собой от бешеных порывов ветра, у нее все равно стали выступать слезки на глазах. Был просто собачий холод, и она медленно коченела. Ко мне в душу ледяной змеей вползало отчаяние, и вдруг! Одна из машин плавно, слегка проскальзывая на гололеде, тормознула возле. Рванув переднюю дверцу на себя, я увидела… Олега.
- О-ох! - вырвалось у меня с таким глубоким чувством облегчения! Несомненно, он тоже меня узнал.
- Тебе куда?
- Да две остановки буквально! - Я уже пыталась открыть заднюю дверцу, чтоб скорей-скорей упрятать туда свою крошку. Дверца не поддавалась – была заперта изнутри на защелку. И вдруг из салона раздалось:
- А я  туда не еду.
Видя, что до меня не дошло, что я продолжаю дергать ручку, Олег громко повторил:
- Я не еду туда, куда тебе надо! Я – домой, - и, не дождавшись моей реакции, резко тронулся с места.
Этой ночью у дочурки поднялась температура, начались сопельки, кашель – в общем, она слегла. Болезнь протекала тяжело и долго – почти месяц. А где-то недельки через три, когда дела у моей крошки уже пошли на поправку, ко мне в очередной раз приехал один из моих возлюбленных. Хороший друг, неплохой любовник, с великолепным чувством юмора женатый парень, всего на три года младше меня. Золотые руки, светлая голова и минимум средств для содержания любовницы с ребенком – семейный человек и в Африке семьянин! Однако, хоть полтинник-стольник, да привозил, когда появлялся. Что-нибудь налаживал, исправлял, ножи точил, в конце концов, дочку на машине катал, а меня учил – терпеливо, настойчиво – грамотно водить машину. И дочка знала: раз приехал дядя Игорь, значит – мама уедет на всю ночь учиться водить машину. И приедет рано утром, уставшая, но все же довольная – ведь это так интересно – водить автомобиль! И очень редко у кого во дворе есть мама, имеющая водительские права! Игорек заскочил буквально на минутку – повидать нас, деньжат немного подкинуть и сообщить, что сегодня после восемнадцати ноль-ноль он в моем распоряжении.
- У меня как раз вилка обогревателя перегорела, мерзнем… - я жутко по нему скучала и потому в данный момент вовсю строила  «глазки».
- Сильно замерзла-то, или… как? - ах, какая многообещающе-подначивающая улыбочка, и при этом такая… почти родная, что ли?..
-  Или как, Егорушка, или как! - если бы не присутствие дочки, я прямо тут, в прихожей сделала бы его… мужчиной. И пока он что-то говорил моей малышке и вручал ей шоколадку, я, облизнув губки, провела обеими руками по своим грудкам, ниже, ниже – словно поправила халатик… И – поймала в его глазах блеск ответного желания.
Через полчаса, имея с собой больше половины полученных финансов, я радостно торопилась на рынок. Дочурка согласилась остаться дома – кто-то же должен был встретить дорогого гостя! Когда я добралась, базар уже подходил к концу. Закрывали свои контейнеры торговцы шмотками, медленно пустели прилавки. Бешено торгуясь и не переставая строить налево-направо «глазки», что, несомненно, помогало сэкономить определенное количество средств, я энергично затаривалась. Настроение было – что надо! Я буквально светилась жаждой предвкушения страстных интимных ласк, секса, любви…Горячие мужи Востока наперебой пытались назначить мне свидание, хоть скрепя сердце, хоть чуть-чуть, но добавляли в виде угощения какую-нибудь хреновинку бесплатно, стараясь задержать возле себя подольше. Я же без зазрения совести брала, пока дают, и, счастливо сияя, неслась дальше, быстрее, горя желанием поскорее приобрести все необходимое и – домой! Домой!
Делая свою последнюю покупку, я вдруг обнаружила прямо рядом с собой… Олега. Левой рукой он вцепился в пакет, явно забитый какими-то продуктами. Маняще поблескивая глазенками и лаская язычком зазывно приоткрытые губки, я торговалась со своим последним на сегодня продавцом. Тот, даже не пытаясь особо сопротивляться, разулыбавшись, уступил. Олег не сводил с меня глаз. Вероятно, ощутив каким-то образом эту бьющую через край мою сексуальную энергию, он – возможно, даже абсолютно против своей воли – оказался-таки полностью в ее власти.
- О, привет! - как ни в чем не бывало, я обратила весь огонь своих глаз на это «чудное» создание. - Покупаем? Продаем?
- Ммм, уже купил, - Олежек шмыгнул носом, пожирая меня взглядом.
-  Да! И что же? - я бесцеремонно сунула свой нос в его пакет. - О, бананы! Хочу банан, - и, выпрямляясь телом, облизнула влажный свой ротик  прямо напротив его физиономии, окутав ее при этом ароматом свежайшего дыхания (после только что съеденной- мальчик с Востока дал попробовать! - дольки от апельсинки), - Угостишь-шь?
- Н-ну-у, я домой купил, - многозначительное молчание.
-  Ой, так ты сейчас домой? - и кукольно похлопала ресничками.
- Да.
- Подвезешь? - я томно обволакивала его взглядами и дыханием.
- Н-ну, поехали, - и я, не долго думая, тут же всучила ему свои сумки.
-  Как приятно держаться за молодого мужчину, если ты старая  больная женщина, - болтала я, топая с ним под ручку. Через пару минут мы уже отъезжали, я лопала один из двух выпрошенных бананов, а этот кадр одновременно вел машину и искал среди кассет какую-то одному ему известную. Впрочем, мне не было до этого ровно никакого дела. На меня «накатило». Неожиданно для себя я вдруг превратила поедание полученного фрукта в непонятно что. Я извращалась над бананом, как только могла.
Чуть-чуть приспустив на нем кожуру, я кончиком языка с наслаждением провела по открывшейся ароматной мякоти. Потом дохнула на него и, округлив губки, медленно-медленно всосала почти весь, достав им до глубины гортани. Потом выдохнула и, вращая язычком по спиральке, вкруговую, начала быстро-быстро чуть покусывать и -–слизывать-сглатывать откушенную граммульку плода. И опять – куснула – лизнула – сглотнула, все ускоряя темп и начиная от этой игры и от обалдевшего взгляда Олега по-настоящему заводиться. Стало жарко, и я, кинув берет на заднее сидение, полностью расстегнула шубку, не выпуская при этом изо рта злосчастный банан и даже ухитряясь причмокивать губками. У Олега на лбу появилась испарина, что меня окончательно возбудило. И тут он, нажав кнопку автомагнитолы, врубил на полную мощность… «Вояж, вояж»… Больше я себя уже не сдерживала.
- О-у-о-а-а-а-ммм-аа! - машина мчалась сквозь летящий снег среди зданий и всевозможного транспорта, а в ней, проникая пальчиками одной руки все глубже себе в плавочки, а другой лаская все доступные на тот момент у себя места и издавая при этом рвущиеся из заполненного бананом ротика возбуждающие звуки, я яростно домучивала, доводила своё тело до неповторимого оргазма.
- Оо! Оу! Йес! Да-ао-оу! - секс без английских воплей я себе не представляла.
- Ааа-а-а-ссс-ой-я-а, - еще быстрей, еще, еще…
-  Оуо-мм-аам-ааа-ммм-хх-а-хх-мм… - тишина.
 Я, не открывая глаз, своей липкой от собственной эрекции рукой нашарила ширинку Олеговых брюк. Это было что-то! Несгибаемый жезл гаишника на тот момент здорово уступал твердости мужского достоинства данного сэра. При отсутствии иных мужских достоинств если б ещё и этого не было… Кому ж он, кроме папы с мамой, тогда б вообще понадобился?
- Т-ты к-кончила? - Олег с чего-то вдруг начал заикаться. С силой обхватив его чудо своими прохладными пальчиками у самого основания, я пробежала ими вверх, потом вниз, и опять вверх, легонько подцарапывая-подщипывая… И вдруг резко убрала руку.
- Ещё как… - лениво протянула я, начиная неспешно одеваться.
- Ещ-щё х-хочешь? - автомобиль уже подъезжал к моему дому, так что скрывать свое истинное отношение к этому члену в мои планы не входило.
-  Естественно, хочу, - интимно выдохнула я.
-  Н-ну, и как – ко мне едем или… у тебя можно? - мучимый сильнейшей стоячкой, он, сглотнув, полез за сигаретами.
-  Спасибо за заботу, Олежек! - все свое презрение я постаралась вложить в этот свой тон и взгляд, - на халяву, конечно, и твой «хлеб» сладким покажется… Но меня, к счастью, лю-би-мый  МУЖЧИНА дома ждёт!  Вон, взгляни на окно – видишь благородный мужской силуэт? Так что сейчас я получу всё, на что фантазии хватит. А сама попытаюсь дать даже больше, чем он от меня ожидать может… Желаю на досуге и тебе подзаняться тем же! Иногда – поверь на слово – давать даже приятнее, чем брать, - я вышла из машины, развернулась, и, нырнув туда вновь за оставшимися пакетами, выпалила:
- Да, кстати! - у Олеженьки, судя по всему, было очередное шоковое состояние. Он запихал себе в рот сигарету не тем концом и упорно пытался ее прикурить, вытаращив на меня свои гляделки. Я не сдержала усмешки:
-  Ты… вот что, - мой голос приобрел холодный оттенок, - не появляйся больше у меня. Понимаешь?! Я ж ведь тоже знаю твой домашний адрес, но ни разу не приперлась, верно? - Олег, сощурившись, вдруг  медленно выговорил:
-  Ты… слишком высоко ценишь себя… - он явно пытался придумать, что бы еще сказать.
-  Вот здесь ты прав! И – исчезни по-доброму, ладно? - я вдруг почувствовала невыносимую усталость. Безумно захотелось домой, к дочке. Между тем Олег выплюнул-таки изо рта свою изжеванную сигарету, так  и не  раскурив  её,  и:
-  Да, я… уже понял, - ответил тихо.
Мне оставалось лишь еще раз напоследок мило улыбнуться и, хлопнув дверцей, скорей бежать туда, куда рвалась душа…
Елена Аристова
1996 год, декабрь