А говорят, Бога нет...

         
                (Мы смотрим на Небо снизу, а Оно на нас - сверху.)


          Сколько помню школьные годы, никто меня по имени не называл - Красная Шапочка и Красная Шапочка. Это из-за красной шапки, скорее шляпы. В средние века такие носили. Она не вязалась ни со мной, ни с моей одеждой, ни с местностью, ни с возрастом. Получалось: иду не я, а красная шляпа. Другой у меня не было, потому носила эту.

          Классом старше учился Серёжка. Его по имени только я называла, остальные звали Серым Волком, или просто Серым (но волк подразумевался). Мы жили в одном доме. Я на третьем этаже, он на втором.  Он вправду был похож на волка только не из сказки Шарля Перро, а из мультика «Ну погоди!». Это не помешало мне влюбиться в него летом при переходе из пятого класса в шестой.

          Тем летом всей дворовой компанией мы постоянно ходили в разные походы: на речку, в заброшенные сады, на Белые скалы. Это было первое лето в моей жизни, проведенное не во дворе дома.
          Я была в том возрасте, когда любить еще не положено, поэтому я тщательно скрывала свои чувства. Что было нелегко.

          Каждый вечер перед сном я молила Бога, чтобы Он в будущем, когда можно будет, сделал Серёжку моим мужем. Есть Бог или нет, я тогда не знала, но очень хотела, чтобы Он был!

          Потом началась школа. Серёжка стал дружить со Светкой из соседнего подъезда. Боже, сколько слёз я пролила!
          Во дворе нашего дома была длинная низкая скамейка. Каждый вечер часов в шесть-семь мы собирались у этой скамейки. Рассказывали всякие истории.

          Однажды, во время такой посиделки, Сережка учился метко кидать перочинный нож. Он нарисовал мишень на скамейке и бросал нож, постепенно отходя дальше и дальше от цели. Я сидела возле цели. Что-то у него не получилось, и нож попал мне в колено, да так и застрял. Я даже испугаться не успела. Смотрю то на коленку с ножом, то на Сережку. Он не шевелится. Бледный. Такой милый, растерянный, растрепанный. Я расплакалась, не из-за коленки, из-за Сережки. Все подумали, что из-за коленки. Из-за коленки я потом плакала в больнице, когда рану обрабатывали и зашивали.

          После этой истории сверстники стали дразниться «Серый Волк зарезал Красную Шапочку!», «Красная Шапочка не ходи сюда, здесь Серый Волк!». Мы избегали друг друга, но, если оказывались рядом, испытывали одинаковое чувство: быть друг от друга как можно дальше.
          Когда наступили летние каникулы, я на все лето я уехала к тетке. И на следующее лето тоже.
          Закончив восьмой класс, уехала «навсегда». Сережка уехал годом раньше. В сердце мы были рядом, если взяться за руки и встать на географическую карту.
Последующие годы имели свои значимости и приключения, но к данной истории они отношения не имеют. Сережку я запрятала глубоко-глубоко в душу, всегда ощущала бледный свет его присутствия. Из писем от мамы знала, что в армии он женился, у них маленькая дочка, живут не очень хорошо, Сережа пьет.

          К моим 22 годам обстоятельства сложились так, что мне пришлось вернуться в родной дом.  Заранее в душе своей упаковала Сережкин образ так, чтоб и не отсвечивал даже. Я подозревала, что мама приукрасила не в лучшую сторону перемену Сергея. Но как я ошибалась!

          Сначала я увидела её. Хрупкая, складно сложенная, с длинными каштановыми волосами. Модель, мечта, принцесса! Самая настоящая принцесса! «Но в сказке про Красную Шапочку нет никаких принцесс» - с досадой думала я, на самом деле, потому что внешностью сильно проигрывала. Будь я Сережкой: между нами двумя, я бы выбрала её. Её звали Викой.

          Потом я столкнулась с ним на лестнице. Я спускалась во двор, он поднимался домой. Пьяный в драбадан. Глаза стеклянные, лестница узкая. Разойтись не получилось. На какое-то мгновение его взгляд просветлел, но тут же стал еще более отрешенным. Он схватил меня за плечо, больно прижал к стенке, лицо скривил в идиотскую гримасу, наклонился к самому моему лицу:
          - Красная Шапочка, я тебя съем!
          - Это из другой сказки, - парировала я, и ой как напрасно вступила в полемику! Он всем телом прижал меня к стене, мгновенно закрыл мне рот поцелуем. Я теряла сознание от ужаса, стыда и негодования. Два дюжих соседа оттащили его, волоком потянули домой, он в моём лице наградил весь женский род нелестными эпитетами. По складу характера я не склонна к нецензурной брани, но в данной ситуации, не трогая чести остальных мужчин, в его адрес выложила весь свой арсенал самых отборных матов.

          Всю ночь я курила, высунувшись в окно. Из Сережкиных окон неслась брань, в соседнем подъезде громко пели. Угомонились часам к трём утра.
          Меня колотило. От крепкого чая и большой дозы сигарет, голова атрофировалась. В сердцах я обратилась к Богу с благодарностью, что не послушал меня неразумную и не дал мне в мужья это чудовище.
          Как я могла любить его чудовище!

          У меня задерживались месячные, пришлось провериться, я была беременна. Отца моего будущего ребёнка тоже звали Сергеем. У нас были ровные спокойные отношение без особых планов на будущее. Жизнь всё ставит  по местам.  Раз уж получился ребенок – мы поженимся.  Я представляла, как он будет счастлив, узнав о предстоящем отцовстве. Правда, жить придётся здесь, с мамой! Но ради ребёнка он даже не задумается! Пусть Серый Волк, посмотрит на то, какой должна быть семья! В этот момент я поняла, что все еще люблю его, люблю это чудовище, но даже самой себе вслух об этом не признаюсь.
 
          Вику было жаль. Сережка буквально издевался над ней. Постоянно пьяный, мог оскорбить самыми гнусными словами. Часто, среди ночи, она сидела во дворе. Тихо сидела, вроде отдыхала. А ведь завтра с утра до ночи ей быть на ногах. Сережка при этом из окна выглядывал, проверял, где его жена находится. Урод моральный!
Боже, как хорошо, что ты не сделал его моим мужем!

          Баба Нюра из первой квартиры слегла помирать, от старости. Хоть одно нормальное событие. Почему нормальное? Потому что закрыть глаза родной бабушке Ирка приехала, моя школьная закадычная подруга. Когда я уезжала, у неё была бурная любовь с Данилой. Когда приехала: Данила женат на Кате, та уже вторым беременная ходит. Что к чему? Каким боком?

          - К Генке предки пристали, - рассказывает Ирка, - жениться пора, вот Катя,  хорошая пара, скромная, хозяйственная. Генка отпирался, отпирался.
          - Ну, и…
          - Знаешь его авантюрную натуру!
          - Ага, Бендер плакал, когда Генка родился! Но причём здесь вы с Данилой?
          - Я на недельку к матери уехала. Генка согласился жениться на Катьке. Предки перетёрли что к чему и почём! Катьке уже платье стали справлять. Только я уехала, Генка помолвку в кафе устроил, предков загрузил, мол, без пяти минут жена, а почти не знакомы. Вдвоём вроде неприлично, вот он за компанию Данилу с Любкой взял. В кафе всех троих напоил в стельку, и к Любке полез. А Любка, сама знаешь, любому рада.
          - Ну и что! Из-за такой мелочи такие последствия?

          - Поутру, Генка к предкам: так, мол, и так, чего это Данила с ней спит, а я должен жениться? Генкины предки побежали к Катькиным предкам; Катькины - к Данилиным. Через неделю они поженились. Я в аккурат к свадьбе вернулась. Приезжал. Исправим, наладим, я тебя люблю! Дальнобойщиком пошёл работать, чтобы ко мне заезжать, да дома меньше бывать. Не согласилась, - у Ирки ладони в кулачки сжались, -   Всё – поезд ушёл!
          - А Генка сейчас где?
          - В Москве, женился на дочери директора какой-то крупной кампании. Ты права, рядом с Генкой Бендер отдыхает. Давай-ка еще по одной.
          Напились мы с ней, накурились, наговорились. Я из-за беременности сдерживала себя, а Ирка!

          Баба Нюра ночью умерла. Соседи утром стучали, дверь взломали – бабка натурально мёртвая, Ирка – мертвецки пьяная. Состояние у обеих одинаковое.

          После похорон, Данила побил Катю, та попала в больницу, Данила – в тюрьму. Я больше не курила, Ирка – не пила. Друг к другу ходили редко. Вскорости она уехала. Я  сообщила Сергею о беременности и ждала его со дня на день.

          Как-то засиделась я во дворе на скамейке за полночь! Вика вышла, меня увидела не сразу, увидела – смутилась, хотела повернуть обратно, но передумала. Прошла мимо, села на самый край. Я почувствовала неловкость: уйти – неприлично, заговорить – нетактично, сидеть молча –  неуютно. Неожиданно Вика тихо заговорила:
          - Я часто ночами здесь бываю, мне нравится!
          Я пожала плечами и кивнула в знак согласия.
          - Он хороший, - продолжала Вика, - он очень хороший. Просто он меня не любит.
          - Зачем же ты замуж вышла, если не любит? - удивилась я.
          - Думала, моей любви на двоих хватит. Я его как увидела, так и обезумела. Мне никто больше не нужен. Ты не думай о нём плохо. 
          - Причём здесь, что я думаю.
          Она пожала плечами.
          - Я нарочно забеременела. Мы даже серьёзно не встречались, – она резко замолчала, из подъезда появилась фигура Сережки.
          Он буркнул мне «Привет» и позвал Вику домой.


          На следующий день приехал мой Сергей. От предстоящего отцовства он был явно не в восторге. Не то, чтобы совсем «против», но совершенно не «за».
          - Ты же не маленькая, предохраняться надо было.
          В ответ, я молчала, опустив голову, как нашкодившая школьница, но при этом мысленно констатировала: «Надо было! У меня и мысли такой не возникало!».

          - Куда нам сейчас ребенок? Это же не шутки, прежде чем… надо было со мной посоветоваться… - и так далее, и так далее, и так далее…
          У меня голова разболелась, я закопалась в кровать и «заснула».

          Конечно, позудит, позудит и женится, никуда не денется. Подумала, и Вику с Катей вспомнила. На них женились, и что?! Можно сделать аборт, и в следующий раз быть умнее. Умнее, в смысле предохраняться и советоваться? Здесь есть доля его правды. Немалая доля! Следующий раз у меня будет не с ним. Тогда какой смысл аборт делать… Я размышляла, вымеряла, выверяла, пока не заснула.

          Проснулась с тяжелой головой. Сергей был обычным: спокойным, немногословным, подал мне таблетку и сообщил:
          - Если аборт исключён, будем расписываться.
          - Ты уезжай – я изо всех сил старалась держаться уверенно, - уезжай! Сама разберусь.
          - В чём разберёшься? – дальнейшую тираду пересказывать не буду, потому что все претензии во все времена высказываются одними и теми же словами и фразами, – ты совершила ошибку….

          Убедила Сергея, что сделаю аборт. На следующий день он уехал. Я решила рожать. Да, «совершила» ошибку, но другой ошибкой первую не исправишь. Не маленькая, знала, что ребёнок может получиться. Что ж, как говорится: «Делай, что должен и будь что будет!». Но, как же мне было хреново, одному Богу известно!

          Возможно, я впала бы в глубокую депрессию, но в следующую ночь, Вика ушла на речку, привязала к ногам камень и утопилась. На берегу оставила свою кофту с запиской:
                «Я не могу жить с тобой!
                Я не могу жить без тебя!»
          Четырехлетняя Олеська осталась без матери с крепко пьющим отцом. Это событие потрясло меня и заставило взять себя в руки.

          Но Серёжка после смерти жены, ни разу не напился. Видно было – переживает.  Мы избегали друг друга, как в детстве.
          Я постоянно думала о Вике, поражалась силе её любви. Вот я: сначала думала, что люблю Серёжку, даже Бога просила, чтобы Он нас поженил. Потом испытала к нему неприязнь и даже благодарила Бога, за то, что Он нас не поженил. А Вика его любила. Я бы так не смогла!
 
          Еще на похоронах Вики, мне поручили присмотреть за Олеськой. Мы с ней быстро нашли общий язык и даже подружились. С тех пор, почти не расставались. Она и на ночь у меня оставалась. Нашему общению Серёжка не препятствовал. А для меня хорошая репетиция - скоро своё дитя будет!  Я привязалась к Олеське и становилось не по себе от мысли, что это не мой ребёнок и в любой момент нас могут разлучить.   


          Случилось, на Викиных поминках мы оказались рядом, и Олеська тут же, обхватила мою коленку на том самом месте, где его нож воткнулся (шрам до сих пор солидный). Он без всяких предисловий серьезно говорит:
          - Выходи за меня.

          Я растерялась. Столько мыслей одновременно полезло в голову, что она готова была взорваться, я ответила:
          - У меня ребёнок будет.
          А он:
          - У меня уже есть!
          И смотрит прямо мне в глаза. Тут междометиями не отделаешься,
определенно отвечать надо. Ну, что ж, по крайней мере, мы из одной сказки.

          И поженились! И живем….
          После рождения Дениса переехали в другой город. Завели еще двух своих: Юльку и Дмитрия. Всякое бывает. Но между собой ладим.
Олеська в институт поступила. Недолго нам осталось до звания дедушки с бабушкой.

          Я всегда благодарю Бога за то, что исполнил мою детскую просьбу и сделал Серёжку моим мужем.

          А говорят, Бога нет….