Когда женщина неправа

   Вот, денег нет…
   И вы этому верите? Да полнО их. Только нагнуться надо, чтобы поднять с земли или какого иного, доступного и незапрещенного законом, места. Ну, а если кому нагнуться в лом, так кто в том виноват?
   Вот и у нас в 90-м на книжке… На Сберкнижке пять тысяч было. Новая машина. Только как раз в этом году мне, как молодому спецу, квартиру выделили. Конечно, какая мебелишка и в общаге была. Но… Что уже и смысла не было тащить из старой жизни в новую. А что переехало вместе с хозяевами, так то – мышкины слёзы.
   Потому и спору не было, когда жена сказала, что машина подождёт. Мебель важнее. И кто тут скажет, что неправа женщина? Машина – одному, а мебель – всем.
   Ну, мебель, так мебель.
   И стали мы ту мебель «доставать». Если кто уже не помнит того увлекательного процесса, то так – вкратце…

         *         *         *
   В условиях развитого социализма товарно-денежные отношения, если где и действовали, так только исключительно в учебнике политической экономии. И то, не везде и не всегда. Конечно, если там экзамен сдать надо, сразу вспомнишь про знаменитую формулу дедушки Маркса и его незабвенного другана со странным именем Энгельс. Само собой и про добавленную стоимость вместе с прибавочным капиталом наплетёшь. Главное, не забыть, что при такой-то норме прибыли это буржуинское племя начинает варить колбасу из ближайших родственников. Тогда – всё в норме, за зачётку можешь даже и не беспокоиться.
   А вот как диплом тебе в зубы сунут и на производство молодым диверсантом зашлют…
   Всё. Забыли. Просто намертво. О всех этих бесполезных и совершенно ненужных молодому инженеру вещах.
   Тут, на производстве,  другая икона. Фонды. Это то, что тебе сверху пришлют и на чём ты работать должОн. Материалы – фонды. Запчасти – фонды. Топливо - фонды. Заработная плата – тоже фонды.
   Интересная штука, скажу вам. Вот мне трос лебёдочный нужен. А по фондам - двадцать фуфаек выделяют. И тогда выхода два.
   Либо я выключаю рубильник, вешаю на лебёдку бо-ольшуший амбарный замок и в бассейн, где древесина плавает и откуда её к пилораме подать надо, загоняю двадцать мужичков в новых фуфайках.
   А если они не хотят? Фонды-то по зарплате мне только на двоих выделены. А у меня их – двадцать вырисовывается. Я им делю, а они мне орут:
   - Умножь!
   И не идут в бассейн…
   Несознанка – полная!
   Но. Безвыходных ситуаций нет и не будет! По определению.
   Тут второй вариант включить можно. А иногда просто необходимо, надо «достать» трос. Именно вот по этому, второму варианту.
   Как? Да очень просто. У меня есть фонды на фуфайки, но мне они не нужны. Мне нужен трос. А у кого-то есть фонды на трос. Но ему … Правильно, ему он не нужен. А нужны этому кому-то, кого ещё найти надо…  Нет, не фуфайки… Ему – гвозди. Пятидесятка.
   Вот такая вот увлекательная сказка развитого социализма. Я к корове, а она мне - на слепней. Я к ним, а они мне – на ветер… И вот ублажаю я дядюшку Ветра, он отгоняет слепней от производящего белую питательную жидкость животного, а благодарная Корова одаривает меня… Нет. Не молоком. Лебёдочным тросом.
   Изумительный в своей простой непредсказуемости, а куда и кто пошлёт тебя дальше, процесс доставания.
   И с мебелью. Точно так же. Мне именно она нужна. А кто-то там, высоко-высоко наверху, уже давно решил для себя, что древесина, как «фонд», нужнее на заводах и фабриках по производству мешочной бумаги…

         *         *         *
   Ну, значит, «достаём» мы эту самую мебель. А она… Как бы того… сопротивляется. Не «достаётся». Ну, что вы хотите? Мебельный магазин – один на весь город. А ветеранов… Ого-го сколько! Как что пришло, так раз - они и нарисовались толпой целой. И лица всё одни и те же… Ветеранские.
   Нет, я против ветеранов ничего не имею. У самого дед до Кенигсберга дошёл. Но дед – вона где. А я… вона. Тут, в Петрозаводске. И мебель мне здесь нужна.
   Так ведь работа, будь она неладна. Да не одна. Иначе – как заработать?
   У жены – двое мелких и ещё мельче на руках. Их же по режиму кормить надо. Вот как в четыре утра поедешь к тому мебельному магазину, чтобы ещё до его открытия очередь занять?
   Месяца два мы так мыкались. Или три?
   Не помню. Помню только - приезжаю вечером… Поздно вечером с работы.
   А до-о-ома…
   Набор мягкой мебели. Диван и два кресла. Мягкие такие. Удобные. Красненьким, приятным на ощупь материалом оббиты.
   Уж как я обрадовался!
   Ой, да жёнушка! Ай, да умничка… Раздобыла, купила, привезла…
   Только… недолго я радовался. До того самого момента, пока цену набора не узнал.
   Четыре с половиной тысячи…
   Или, правильнее вот так –
   Четыре с полтиной!!
   Набор, оказывается, кооператоры делали. Ну, и цену за своё мебельное произведение, как за всесоюзный шедевр влупили. Кооперативную цену. Раз в десять больше, чем государственная.
   И что, вот вы скажите мне… Что, неужели и вот тут, – «женщина права»?! Да никогда, ни за что и ни за какие коврижки!
   В общем поссорились мы. Дня три не разговаривали.
   А потом телевизоры цветные «выбросили». Нет, не на помойку. На прилавок государственного магазина. И случайно… я рядом стоял. Ну, грузчики потребовались. Почему бы хорошим тётенькам и не помочь? Можно, конечно, и за красивые глазки. Только… То уже как-то совсем не по правилам этой увлекательной «доставалки», в которую тогда все поголовно и с непередаваемым азартом играли…
   Вот я и «отложил» себе этот белорусский «Горизонт». На часик. Пока в Сберкассу сгоняю, последние пятьсот рублей сниму.
   Под этот телевизор, да то, что я из продуктов на остатки купил, мы с моей дорогой и помирились.
   А ещё через два месяца тот самый, что клялся и божился, что на рельсы ляжет, но стабильность ценовой политики государства обеспечит…  Вот тот самый взял и отпустил цены в свободный… Такой свободный-свободный полёт…
   Кто не помнит, так это когда полный кошелёк денег, а ты идёшь в магазин и не знаешь. А хватит тебе на литр молока и буханку хлеба? Или нет?
   И все вклады в Сберегательном банке заморозили. Мол, есть тут у вас, дорогие граждане, денюжки, но… Вот получить их вы сможете потом когда-нибудь. Если, конечно, те, что у власти потом будут,  захотят…
   Правда, когда, кто там будет и захочет ли, то мне уже совсем неинтересно было. Нет, о книжке сберегательной помнил. Но ту десятку, что там ещё оставалась, я родной державе с легким сердцем подарил. Потому, что тогда, два месяца тому, когда совсем не права была моя женщина…
   Вот именно тогда, в своей неправоте, оказалась она совершенно правой…