Заячий след

ДЕД АВДЕЙ НА ДОРОГЕ МИРОВ.






КНИГА 1.


        ЗАЯЧИЙ СЛЕД.





Принявшие, смерть они примут за не-быль…

(Инна Желанная, наверное, имела                в виду что-то другое, но мне послышалось именно так).



ЧАСТЬ 1.


      ДОРОГА МИРОВ.
























РИТКА.




                15 июля 3967 года.
                Борт вспомогательного корвета
«Мощный».

-С флагмана поступило радио: эскадре – приготовиться к прыжку всем вдруг через 5 ми-нут, - отрапортовал сигнальщик.
-Занять место в пространственной решетке. Изготовиться к прыжку, - капитан-лейтенант Панасенко почесал лысину и вздохнул. Прыжки он не понимал и не любил.
-Есть занять место в решетке, изготовиться к прыжку.
Штурман решительно перевел рукоятку управления гипердвигателем в положение «Го-товность 1» и нахмурился. Что-то было не так, что-то вызывало у него смутное беспокойство. Только вот – что?
А! Не горел индикатор питания силовой цепи! Опять боцман вывинтил с панели лампочку для карманного фонаря! Не сказать, чтобы младший комсостав флота был обижен зарплатой, или там еще какими благами, но боцман Синица с завидным постоянством тащил с корабля все, что привинчено, а не приварено насмерть.
-Ввести координаты прыжка.
-Есть ввести координаты, - штурман ввел код допуска, и на дисплее перед ним появился ряд цифр. Штурман аккуратно перетащил секретные координаты в окно настройки гипердрайва и включил дублирование обратного отсчета. Конечно, командир согласно Устава обязательно подаст команду на прыжок, но все-таки….
-Даю обратный отсчет. Запуск гипердвигателя по счету ноль, - зевнув, сказал командир. – Двести девяносто три…
Считал, само собой, автомат. Но так положено. А с десяти до нуля командир отсчитывал лично, и даже находил в этом ритуале некоторое удовольствие, частично компенсирующее внутренний командирский протест против не укладывающегося в голове перемещения за гранью реального пространства.
-…три, два, один, прыжок!
Штурман потянул рукоятку, и… ничего не произошло.
-Прыгай, давай! – неуставным образом обратился к нему Панасенко, полагая, вероятно, что во время обратного отсчета штурман заснул.
Штурман дернул ручку еще раз – с тем же результатом…
…и лихорадочно стал отстегивать ремни.
-Неполадка, Петрович, - извиняющимся голосом бормотал он. – Я чичас, мигом….
Боцман Синица был совершенно не при чем. При чем был он сам, штурман-навигатор лейтенант Извицкий. Был шмон, в смысле – проверка готовности к походу, на предмет всяких предметов, запрещенных Уставом к пребыванию на боевом корабле. У него была бутылка водки в пакете – запрещенная Уставом до невозможности! Завидев краснорожего сержанта военной полиции, штурман Извицкий во избежание сунул бутылку в гнездо предохранителя силовой цепи гипердрайва, а предохранитель вместо бутылки положил в пакет.  Чортов сержант сразу же прилепился взглядом к пакету, а лейтенант Извицкий был до того не в себе от пережитого, что ничего не мог толком объяснить. Пакет сержант унес.
Извицкий тогда еще представил себе его наглую красную рожу в тот момент, когда про-клятый полицейский достанет стакан, откроет пакет, и найдет в нем главный предохранитель гипердвигателя….
Весело, конечно….
Штурман бегом нырнул под паелы, снял крышку блока предохранителей. Бутылка была на месте. Предохранителя, естественно, не было. Можно, конечно, посмотреть в ЗИПе, но время! Время!! Капитан и так с него шкуру спустит!
Извицкий схватил первый попавшийся кусок провода, зачистил концы зубами, один конец обмотал вокруг горлышка, другой подсунул под донышко бутылки. Получился «жучок».
-Чорт с ним! – пробормотал лейтенант, торопливо задвигая крышку. – Вон на «Стреми-тельном» весь поход с «жучком» отходили. Может, и пронесет.
-Есть, капитан! – штурман плюхнулся в кресло.
-Жми, ядри твою бабку-мать! Потом пристегнешься! – прошипел Панасенко.
Извицкий перевел рукоять в положение «ПРЫЖОК».
Корвет сильно тряхнуло….
Штурман глянул на дисплей и побледнел: они попали в хвост урагана.
Подпространственная буря – вообще явление редкое. Про нее только в учебниках пишут, а на деле наблюдать такую бурю ни Извицкому, ни кому-то из его знакомых штурманов не приходилось.
«Нет, ну повезло же! Сейчас сгорит предохранитель, и их вытряхнет к чортовой матери в обычный космос – неизвестно где. Будут до базы год добираться, а то и больше. Зато нагоняй не получат – уважительная причина задержки».
Все это пролетело в голове штурмана одним махом, когда до него, наконец, дошло – у них же не предохранитель, а «жучок». Значит, выгорит весь гипердрайв,… и они останутся неизвестно где без прыжкового двигателя….
-Петрович! – хрипло сказал штурман. – Мы в бурю вляпались,… а у меня предохранитель сгорел,… я жучка поставил….
Капитан позеленел от нахлынувших чувств – он все понял.
-А… выключить?… поздно?
Штурман обречено кивнул.
-Бери огнетушитель, жарь к гипердвигателю…. Боцмана возьми…. Может, не весь выго-рит….
Взревела сирена перегрузки двигателя. Штурман пулей вылетел из кресла и кинулся ис-полнять команду. Боцмана ему в помощь командир вызвал самолично.
Трясущимися руками Извицкий набрал код на переходном люке в помещение гипердвигателя. Из открытого люка повалил дым. Боцман с огнетушителем уже стоял наготове. Рванул ручку и направил струю вглубь помещения.
Синее пламя взметнулось до подволока.
-Ежовый кот из попы в рот! Какая сволочь залила самогон в огнетушитель?! – услышал остолбеневший Извицкий, как боцман выражает свои мысли и чувства. – Люк на хрен задраивай, штурман, пожар, перемать, будет!
Штурман автоматическими движениями задраил люк и обессилено привалился к переборке.
-Кобздец, кобздец, кобздец!… - молоточком стучало у него в ушах.
…………………………….
-Допрыгались, раздолбаи, - мрачно прокомментировал доклад капитан-лейтенант Пана-сенко. – Расстрелять бы вас всех надо,… как масонов. Ладно, штурман, пока вы там движок палили, мы куда-то к матери выпрыгнули. Посмотри хоть – куда. Тогда уж и решу, что с тобой делать….
Извицкий поглядел на навигационный дисплей.
-Мы, Петрович, в точку назначения выпрыгнули, - тихим извиняющимся голосом робко проговорил опальный штурман.
-Велик Аллах над нами! – облегченно вздохнул командир. – Сигнальщик! Сообщи на флагман: «При преодолении возмущенного участка гиперперехода, вышел из строя прыжковый двигатель. Прошу помощи». Счастлив твой Бог, штурманец!
-Несчастлив, Петрович, - пролепетал штурман, краснея. – Одни мы здесь. Эскадру бурей раскидало – только мы до точки и добрались….
На мостике повисло тягостное молчание….
Панасенко напряженно обдумывал ситуацию.
С одной стороны, из-за этой сволочи штурмана, они здесь застряли – может быть, на всю оставшуюся жизнь…. Конечно, эскадра со временем соберется, и, может быть, со второй попытки сюда допрыгнет. Но по непонятной простому уму прихоти засранца Эйнштейна, для них, застрявших в проклятом и забытом Богом углу Вселенной, это произойдет через многие годы.
С другой стороны, благодаря штурманскому раздолбайству, их корабль – единственный из соединения - сумел выполнить приказ и боевую задачу: доставить в точку назначения десантный отряд. То есть, Устав требовал объявить засранцу Извицкому благодарность, а, может быть, даже и представить его к….
От этой мысли у командира заныли зубы.
В конце концов, каплей пришел к компромиссному решению – никакого решения пока не принимать. Возможно, штурман им еще понадобится.
«Надо посмотреть секретный пакет. Хоть бы знать, куда мы к матери прибыли», - подумал Панасенко… и осекся.
Секретный пакет должен был находиться в секретной шкатулке,… но там была водка, спрятанная от военной полиции под видом секретных документов. Пакет же капитан сунул в карман робы, а робу кинул… в самое охраняемое (после секретной шкатулки) помещение корабля. К гипердвигателю…. Так что, сведений о том, куда, и, главное, - зачем они прибыли в распоряжении каплея Панасенко не было.
«Десант!» - мелькнула в одуревшей голове отчаянная мысль. – «Не все же в армии алко-голики! Может, командир десанта знает хоть что-нибудь?»
-Штурман, - уверенным голосом потребовал командир. – Доложи состав десанта на борту.
-Да какой это десант! – махнул рукой штурман. – Нам, Петрович, как всегда, охвостья на-совали. Штабная полурота, медицинский взвод, взвод штрафников Иностранного Легиона…. Еще двое – сверх списка – от своих отстали, просили подвезти….
Каплей отстегнул ремни, поднялся с кресла и сделал круг по мостику. За этот круг он подробно обрисовал происхождение штурманов вообще и Извицкого в частности, а также прошлое, настоящее и будущее этого нечестивого сословия и лейтенанта Извицкого, как худшего его представителя.
-Сколько они тебе налили, враг народа? – свою речь Панасенко закончил остро постав-ленным вопросом.
-Да ни хрена они мне не наливали! – взвизгнул штурман. – Обещали – ящик, а сами еще мою бутылку выжрали, сволочи, и дрыхнут теперь.
-Где?
-Как – где? В моей в каюте и дрыхнут. А я тут, скукожившись….
-Да ты еще и дурак, оказывается! Кто хоть они такие?
-Не знаю…. Один – капитан пехотный, другой – прапор, в грязи весь, хрен разберет. То ли десантник, то ли спецназ.
-Тащи их сюда! – рявкнул каплей. Штурмана как хреном смыло. Однако, выскочив в ко-ридор, он что-то сообразил, и осторожно вернулся….
-Тут казни, - мрачно обратился Извицкий к командиру. – Не пойду я к этим пьяницам. Там… кобель здоровущий – злобный, как чорт, а у прапора еще и хрень какая – типа кот – то ли камышовый, то ли рысь засраная – не видал я таких котов. Пока эти не спали – ничего еще, только страшно, а чичас там, верно, зверюги одни хозяйничают…. Не пойду – хоть убей!
А пока на мостике капитан препирался со штурманом, в штурманской каюте началось не-которое шевеление.
-Ведь я тебя знаю, - пехотный капитан спустил ноги с кровати и вперил в прапорщика мутный взгляд. Прапорщик, спавший, согласно субординации на полу, громко икнул и попытался сесть. – Ты с разведроты 114 бригады специального назначения «Кастро», у тебя еще фамилия хохляцкая, блин. Как же тебя?…
-Прапорщик Куцко, товарищ капитан, - прохрипел тот, садясь и прикладывая левую руку к пустой башке – то ли честь отдавал с похмелья, то ли башку прихватило после вчерашнего.
-Точно. Куцко! – торжествующе сказал капитан. – Тебя еще потом с разведроты за пьянку выперли. Раздолбай! Алкоголик! Позорящий честь достоинство русского офицера! – в голосе капитана появились нотки отвращения. Но прапорщик Куцко не дал себя обмануть. Его-то, конечно, выперли за пьянку. Но хоть при звании своем оставили, а вот начфиза первого полка ихней бригады майора Иванова разжаловали на хрен в капитаны и перевели в пехоту, поскольку за все 5 лет пребывания в полку никто никогда не видел майора Иванова трезвым, или хотя бы в плепорции – обязательно – как свинья. И вот сейчас капитан Иванов сидел перед ним на штурманской кровати и читал мораль про честь достоинство русского офицера. На предмет пьянки.
-Ладно, прапорщик. О моральных устоях русского офицера мы поговорим позднее, - ка-питан обвел каюту непонимающим взглядом. – А сейчас, как старший по званию, задаю вопрос: где мы?
-На борту корвета «Мощный», товарищ капитан.
Фотография корвета с соответствующей надписью висела у штурмана над койкой – как раз за капитанской спиной, так что проницательность прапорщика Куцко была вполне объяснима.
Капитан Иванов рыгнул и поглядел на младшего товарища с уважением.
-Вопрос второй, товарищ прапорщик. Как мы сюда попали?
Вспомнив про моральные устои русского офицера, Куцко незамедлительно отозвался:
-Мы с вами боролись с пьянством, товарищ капитан. Мы с вами, товарищ капитан, прово-дили в баре «Зеленая луна» секретную операцию. Эскадра готовилась к походу, и вы приказали уничтожить как можно больше алкоголя, чтобы ни один солдат или офицер соединения не смог нажраться, как свинья и опоздать на свой корабль.
Капитан Иванов задумчиво кивнул. Прапорщик понял, что находится на верном пути, и продолжал:
-Поскольку операция была секретной, уничтожить алкоголь мы могли только одним пу-тем – не щадя здоровья и самой жизни его следовало выпить. Враги подготовились к проведению подрывной акции очень основательно, и мы с вами, товарищ капитан, столкнувшись с превосходящими силами противника, были вынуждены вести тяжелые оборонительные бои в окружении.
Капитан Иванов потрогал могучий синяк под левым глазом, посмотрел на помятую фи-зиономию собеседника, и не мог отрицать правоты его слов.
-Выход из окружения, - вдохновенно хрипел прапорщик, - занял несколько больше време-ни, чем планировалось вначале, поэтому мы с вами, товарищ капитан, не успели на корабль, определенный для нашего пребывания приказом командования. Тогда вы, товарищ капитан, приняли боевое решение: лететь на корвете «Мощный».
Иванов потряс головой и поморщился. Проклятая башка болела и кружилась.
-Сколько мы пообещали? – осторожно поинтересовался он. В том, что они только пообе-щали, а не заплатили, капитан был уверен.
-Ящик, товарищ капитан.
-Едреныть! И где же ты ящик возьмешь? Вечно наобещаешь по пьяни чорт те что! Хоть бы подумал: «где я в походе возьму лишний ящик?»
Прапорщик почесал затылок. Правда заключалась в том, что ящик обещал добросердеч-ному и доверчивому штурману именно капитан Иванов, но вот как довести эту правду по команде, прапорщик покамест затруднялся.
-Ну, хорошо, - смилостивился капитан. – Значит, с тебя – ящик; впредь – наука будет. Те-перь – вопрос третий: мы, когда оборонительные бои вели,… это, в окружении,… мы там никого… не?…
-До смерти никого не убили, товарищ капитан, - Куцко с радостью сменил тему. Распла-чиваться ящиком водки за приступ капитанской щедрости он не собирался. – Прорывались из окружения, правда, на захваченном БТР, но патронов не было. Вы потом приказали заехать в оружейный магазин – купить патронов. Патронов мы там не купили, а увезли хозяйскую дочку. Маргаритку, кажись, хрен знает.
-Ух, ё! – взялся за голову Иванов. – Еще и кидднепинг!
-Никакой не пинг-понг, сама напросилась, - хрюкнул прапорщик.
Капитан Иванов попытался сфокусировать мутный взгляд и задумался.
-А куда мы ее потом дели?
-Никуда не дели, с нами поехала….
-А… как?
-В чемодане, товарищ капитан.
-Едритская сила! Она ж там, небось, задохлась!
-Небось, что и нет, товарищ капитан. Девчонка с фантазией.
-Нет, ну вы чемодан открывать будете, фетюки похмельные?! – раздался приглушенный голос из-под кровати.
Бравые воины синхронно кинулись под кровать и звучно стукнулись головами.
-Уй, блин!!!!
Чемодан был извлечен и откупорен.
-Наконец-то! Я уж думала – самой вылезать придется, - весело заявила девчонка, вылезая из чемодана и потягиваясь.
-Не она!! – хором сказали Куцко и Иванов, в ужасе глядя друг на друга.
-Она, она! – успокоила их гостья. – Вы тогда оба были пьяные, как задница. Я вам куклу надувную подсунула вместо девки, и говорила ее голосом…. В смысле – она моим голосом говорила. А уж в чемодан я сама залезла, пока вы свой броневик вручную разворачивали.
-На хрена?! - вытаращил глаза капитан Иванов.
-Скажешь тоже! Интересно же. Настоящий космический поход, не в школе юбку о парту протирать! Только я вроде как все приключение в чемодане просидела. Обидно.
Капитан, сидя на полу, откинулся к стенке, хлопнул себя по ляжкам и оглушительно захо-хотал.
-Нет, прапор, как она тебя провела!!! – ревел бравый вояка, перемежая сопутствующие слова нечеловеческим ржанием. – Разведчик хренов! Девка обошла, как стоячего!!! Алкоголик! Как нажрешься – ни хрена не соображаешь!
Этого Куцко выдержать уже не мог.
-Меня провела?! А кто орал «Берем с собой,… как старший по званию…»?! Сам нажрался так, что жопы от пальца отличить не мог! Я – алкоголик?! Я ящик водки штурману обещал?! А не ты обещал ящик?! А кто сидел у броневика на пушке и орал «та-та-та-та-та-та!!!», так, что народ разлетался с дороги?! Позорящий честь-достоинство русского офицера!
Такого наглого нарушения субординации капитан Иванов снести не мог. Перестав ржать, он коротко отвесил прапору слева.
Оба быстро вскочили, и более молодой и проворный прапорщик провел своему старшему товарищу раз-два в голову. Капитан пошатнулся, однако не от сотрясения мозгов (мозгов у него не было), а просто потеряв равновесие после консольного удара. Обрадованный прапор размахнулся для завершающего левого по печени, но тут капитан молниеносно шагнул вперед и дернул локтем. Звук был, как будто страусу с размаху врезали по яйцам. Бывший начфиз подхватил обмякшего товарища под пятку, сбил с ног и, после короткой возни, взял на удавку.
Из непонятно откуда сконденсировались и заняли места в партере плотный кобель овчар-ки и огромных размеров рыжий кот. Девчонка устроилась между двумя зверями, обняв обоих, и с удовольствием комментировала для хищников показательный бой.
-Сдаешься, алкоголик? – прохрипел старший офицер. – Я тебе говорил: пьянство до добра не доведет!
Полузадушенный прапорщик постучал рукой по полу, и противники поднялись.
-Что-то ты сегодня не в форме, Миха, - задумчиво сказал капитан Иванов. – Перебрал, что ли в прошлый раз?
Прапорщик виновато пожал плечами.
-Не знаю, Эрик. Сам чувствую, что не идет, а почему – хрен знает.
-Ладно, разберемся, - капитан повернулся к девчонке. – Ну что, посмотрела цирк?
-Посмотрела, - усмехнулась та. – Здорово! Меня Риткой звать.
-Я – Эрик, а эта пьяная рожа – Миха Куцко, лучший разведчик сектора. Но сейчас он по-ка… не в форме.
-А звери?
-Жульбарс и Мурзилка, - капитан улыбнулся, насколько это позволяла побитая рожа, - а уж кто есть ху – сама догадывайся.
Ритка хихикнула.
-И приключение свое ты, пожалуй, не проспала в чемодане. Потому как чувствую я, что сидим мы в точке назначения одни-одинешеньки, к тому же с погоревшим прыжковым двигалом.
-Объясни ребенку ход твоих мыслей, - потирая помятое горло, проговорил прапорщик.
-Ты какого ребенка имеешь в виду – ее или тебя? Ну-ка, Ритка, объясни маленькому Ми-хе, как я догадался.
-Выпрыгнули мы полчаса как, - начала девочка. – Если бы мы промазали, по Уставу по-ложено объявлять тревогу. Если бы мы вышли в составе группы, как положено, штурман давно прибежал бы выставлять нас на хрен и требовать водку. А раз все тихо - значит, мы на точке, но что-то у моряков не ладится. Дальше. Пахнет гарью. Подробностей я не в курсе, но по тому, как Эрик быстро сообразил, думаю, вентиляция на этой лоханке устроена так, что к нам может натянуть гарь только от гиперпривода…. Верно?
Алкоголики дружно весело рассмеялись.
-А кто первый сказал «берем»? – торжествующе прохрипел капитан Иванов. – Готов по-спорить на ящик водки, который не получит наш штурман – у девчонки самые свежие мозги на этой посудине!
-Тогда скажи нам, Маргаритка, - тоном провокатора пророкотал Куцко, – какое главное правило поведения предложит тебе запомнить товарищ капитан Иванов?
-Это просто! – Ритка потрясла светлыми до плеч волосами и торжественно возгласила. – Главное правило поведения в полной опасностей экспедиции, это: - слушать свои мозги, товарища капитана Иванова, товарища прапорщика Куцко, и никогда не следовать тому, что говорят прочие спившиеся алкоголики.
-Ну, раз ты уже все знаешь, пора нам выбираться отседова, и навестить командира кораб-ля, - посерьезнев, скомандовал Иванов. – Пошли.
-Я жрать хочу! – заявила Ритка.
-По дороге заглянем на камбуз. Тут должен быть автоматический раздатчик.
Они вышли из штурманской каюты, и девчонка уверенно повернула направо. Прапор во-просительно глянул на капитана.
-Когда человек хочет жрать, он не ошибается в выборе направления, - страшным шепотом ответил ему старший товарищ.
Звери неслышной поступью устремились за своими хозяевами.
Добравшись до камбуза, Ритка заказала три порции каши с мясом, два яйца, хлеб, компот и два пустых стакана. Автоматический раздатчик принял заказ и попросил ввести идентификационный код. Девчонка вопросительно оглянулась на своих спутников. Прапорщик и капитан дружно кивнули.
-Раздолбай! – заорала Ритка на раздатчик. – Алкоголик! Позорящий честь достоинство русского кормораздатчика! – и со всех сил огрела автомат ладошкой.
Внутре что-то звякнуло, и поднос с заказом появился перед девичьим носом.
-Она быстро учится, - удовлетворенно сообщил капитан Иванов.
Ритка начала дележ добычи.
Себе она оставила порцию каши, компот и яйца с хлебом сухим пайком. Полторы порции мяса получил Мурзилка, то же и две порции каши – Жульбарс. Мужикам девчонка выдала по стакану. Прапорщик оживился. Лучший разведчик сектора сообразил, что, верно, его компадрес уже знают, чем оные стаканы можно будет наполнить. В радостном предвкушении, его понесло на стратегические рассуждения.
-Даже если мы здесь и одни, мы неплохо упакованы, - заявил Миха Куцко. – На этой ша-ланде согласно Устава вместо шаттлов должны быть четыре штурмовика.
Капитан Иванов скептически потянул носом и, быстро шагнув к переборке, вынул из штатного гнезда огнетушитель.
-А в этом баллоне согласно Устава должна быть пенообразующая жидкость, - прокоммен-тировал он свои действия. – Давай стакан.
-Значит, прыжковый двигатель у этих разгильдяев выгорел дотла, - задумчиво проговорил прапорщик, осушив первый стакан и удовлетворенно крякнув. – И секретный пакет там сгорел . Так что у капитана мы не узнаем, где мы, и на хрена мы сюда приехали.
-Надо посмотреть в «холодильниках» , - с набитым ртом пробурчала Ритка.
-Я говорил, что у нее светлейшая голова! – согласился Иванов, наливая по второму. – Все военные – пьяницы, но не все пьяницы – военные. Этот корабль стартовал последним. Не я буду, если в холодильнике не завалялся какой-нибудь алкоголик с КНГ . Позорящий честь достоинство русского ученого.
-Эт точно, - весомо кивнул прапорщик. – Только штатский мог перед походом нажраться, как свинья и опоздать на свой корабль.
-А, вот вы где! – осторожно заглянул на камбуз штурман Извицкий. – Господа офицеры, вас капитан просит пройти в кают-компанию…. А это кто? – непонимающе уставился штурман на Ритку.
-Секретный агент Ишем, разведка союзников, - не моргнув глазом, ляпнул капитан Ива-нов, надеясь, что по дороге в кают-компанию он не забудет, какой фамилией наградил «союзную разведчицу»… или, что штурман по дороге это, наоборот, забудет….
Прапорщик Куцко нахмурился. То, что Извицкий ни словом не обмолвился о ящике вод-ки, показалось ему плохим предзнаменованием. Стало быть, влипли огни здорово.
-По пути зайдем в холодильник, - уточник капитан. – Будешь? – и Эрик многозначительно поднял огнетушитель.
-Буду! – отчаянным голосом ответил несчастный штурман.
Пустив стакан по кругу три раза, бравые вояки и их эскорт двинулись по извилистым ко-ридорам корабля к холодильным камерам. Первым шел кот (кота, на всякий случай, завсегда пускали первым), за ним штурман – дорогу показывал, далее – «специальный агент Ишем», решившая на радостях проверить свои навыки жонглирования предметами в ограниченном пространстве. Перед ней в воздухе описывали правильную дугу два яйца, бутерброд, ложка, чашка, запечатанная порция кофе и, неизвестно откуда взявшийся, искусственный пенис. При этом Ритка что-то напевала, пританцовывала, и на ходу обучала Жульбарса ходить змейкой у нее между ног. Десантники чуть приотстали для удобства, и старались не пропустить ни одной детали этого представления.
-Это же я первый сказал – надо брать, - довольно шепнул капитан Эрик Иванов товарищу.
Покамест Миха, Эрик и штурман Извицкий обозревали спящий медицинский персонал, Ритка быстро прошла вдоль рядов гибернационных камер и остановилась возле одной из них.
-Идите сюда!
Действительно, лежащий под прозрачным колпаком дядечка военным быть не мог ни ко-им образом, поскольку был толст, гриваст и бородат до изумления, что никаким в мире Уставом не предусматривалось.
Эрик Иванов, не задумываясь, ткнул пальцем в клавишу экстренной разморозки, и через пару минут, стыдливо прикрываясь полотенцем, нештатный пассажир «Мощного» уже поспешал к одежному шкафчику.
-Позор! – негромко прокомментировал происходящее капитан Иванов, после того, как штатский привел себя в представительский вид. – Вы напились, опоздали на свой корабль, и тем опозорили высокое звание русского ученого. На ваше счастье, вы не являетесь военнообязанным, и я не могу применить к вам дисциплинарное взыскание. Пусть с вами разбирается ваше начальство,… когда оно сюда доберется.
-Так, значит, все-таки, добрались до точки мы одни?! – радостно воскликнул критикуемый представитель науки.
-Да ты никак понимаешь, что тут происходит? – прищурился Иванов. – Эрик, - капитан протянул штатскому руку.
-Не только понимаю, я это заранее предусмотрел! Сеня, - пожал капитанскую руку взлох-маченный интеллигент. – Понимаете, я синкретист, специализируюсь на вопросах применимости конкретной логики  к задачам алгоритмизации аномальных воздействий….
Иванов наполнил стакан из огнетушителя и протянул синкретисту:
-Успокойся, брат. Мы все – боевые офицеры….
-Не все. Я почти поняла, - не переставая исполнять полный набор описанных выше рито-манипуляций, девчонка подплыла поближе. – Значит, подпространственная аномалия, разбросавшая экспедиционный флот, не случайна? Это – фильтр, для того, чтобы допускать сюда… только избранных? Ты это знал?
-Предполагал. Поэтому я и решил полететь на «Мощном» - были очень серьезные указа-ния на то, что научный корабль до точки не доберется. Ну, а для правдоподобия, выпил, конечно, - Сеня взял у Эрика стакан, осушил его и крякнул. – Трезвого меня бы сюда не погрузили.
-Раздолбай! – сказал капитан Эрик, наливая ученому второй. – Алкоголик!
-Нам Устав не писан, - весело ответил Сеня, осторожно изучая следы разнообразных воз-действий на испитой капитанской роже.
Преисполненные оптимизма, они проследовали в кают-компанию.
Алкоголь-капитан Эрик Иванов теперь был совершенно уверен в успехе экспедиции. Среди них был, по крайней мере, один человек, понимающий, что вокруг происходит,… и, по крайней мере, один человек, способный понять этого умника. Ну, а уж они с прапорщиком наверняка смогут при таком раскладе разлить по справедливости…. В смысле – справиться со всеми мыслимыми и немыслимыми… и обратить их во благо,… согласно Устава.
Каплей Панасенко уже ждал их, нетерпеливо меряя шагами кают-компанию вдоль и поперек.
-Здорово, товарищи по оружию! – мрачно приветствовал Панасенко входящих офицеров, демонстративно не глядя на Извицкого. Однако, по мере проникновения в залу всех остальных, капитанская рожа вытягивалась, а под ложечкой зарождалось неприятное ощущение, что сюрпризы и превратности судьбы еще только начинаются.
-Прошу садиться, - по этой команде Ритка, представленная, как специальный агент Ишем, изящным прыжком взлетела на стол и уселась в позе лотоса. Учитывая, как она была одета, присутствующие испытали легкий шок, переходящий в средней тяжести нервное потрясение.
-Слушай, командир, давай по стакану, что ли, - предложил Эрик Иванов, пытаясь сосредоточиться не на Риткиных ногах, а на чем-то еще.
Стаканы звякнули, обстановка стала гораздо более неофициальной.
-Сеня, не смотри на девушку, расскажи нам лучше, куда мы на хрен попали, - продолжал рулить разжалованный начфиз.
Лохматый представитель науки, как и Юлий Цезарь в свое время, мог делать одновремен-но несколько различных чрезвычайно важных и ответственных дел. Поэтому, не отводя глаз оттуда, откуда глаза не отводились, он начал достаточно связно и логично излагать….
По ходу изложения народ охреневал.
Выходило следующее:
-…Исследовательский корабль класса К4 «Гриф», обследуя данный район около 50 стан-дартных  лет тому назад, зафиксировал мощное пульсирующее пси-излучение неизвестной этиологии. В пиках импульсов напряженность пси-поля была настолько велика, что в локальных областях объемом до 10 кубических километров изменялась матрица вероятностей….
-Ух, ты! – воскликнула Ритка. – Драконы! Гоблины! Здорово!!
-Жалко, все-таки, что она – малолетка, - подумал благородный капитан Иванов.
-Нажраться, что ли? – подумал несчастный штурман Извицкий.
-И почему именно я? – в отчаянии подумал каплей Панасенко.
Прапорщик Куцко ничего не подумал. Он освоил еще стакан.
-…сканирование единственно обитаемой планеты системы показало наличие компактно расположенных построек, предположительно возведенных неизвестной цивилизацией….
-…принял решение произвести высадку….
-…форпост неземной цивилизации был покинут, и подвергся действию ряда разрушаю-щих факторов…. Источником пси-излучения предположительно являются крупные неразумные пресноводные млекопитающие…. Признаков разумной жизни на планете не обнаружено…. Корабль подвергся неожиданной атаке примитивных племен….
-Стоп! – Иванов оторвался от стакана и сел прямо. – Если на планете нет разумной жизни – какие к чортовой матери примитивные племена?! Это у тебя какой-то расизм получается. Примитивные племена ему неразумные… по цвету кожи….
-В том-то и дело, - вздохнул синкретист. – В отчетах указано, что на планете нет разумной жизни в известных нам формах. А в последней передаче сказано, что корабль подвергся атаке. Радист сказал «атаке кочевников» - верно, первое, что пришло в голову, а значит, это были люди, или нечто человекообразное, смахивающее на кочевые племена нашей древней истории. Что-то вроде нашего Чингисхана. Причем….
Синкретист посмотрел на Иванова с подозрением.
-Ругаться не будешь?
-Говори, - разрешил капитан.
-В сообщении упоминалась необычайная эффективность примитивного оружия. Стрелы, копья, мечи….  Они попадали точно в цель и пробивали защиту, которую примитивное оружие преодолеть не может. Еще: нападавшие не боялись высокотехнологического оружия. И – это уже мое предположение – они знали, как надо штурмовать звездолет. Я проводил моделирование – малейшая ошибка в тактике – «Гриф» успел бы закрыть люки, и бортовые орудия разнесли бы всю эту орду. У них было просчитано по секундам.
-Бред, - пробормотал Панасенко.
-Не-а! – «спецагент Ишем» кинула в каплея искусственный пенис. – Оружие было загово-ренным. Магическим. Без вариантов. И ордами варваров управлял Чародей. Маг. Круто!!! Я так и думала, что тут будет интересно!
-Лучше бы тут было не интересно, - задумчиво уставился в стакан Извицкий. Будучи по-неволе чуть более образованным, противу своих товарищей, он-то прекрасно понимал, что девчонка говорит правду. Искажения матрицы вероятностей, о котором упоминал научный консультант, аналогично присутствию того самого Чародея, в существование которого так трудно поверить нормальному человеку….
-Капитан! – обратился Панасенко к Иванову.
-Эрик, - Иванов протянул руку.
-Николай, - пожал протянутую руку Панасенко.
-Слушай, Эрик, улететь мы не можем. Висеть в точке выхода до бесконечности – тоже. Надо высаживаться. Летать еще так сяк, а в наземном деле я – ни хрена. Так что, принимай командование экспедицией.
-Ну, что ж, дело нехитрое, - усмехнулся Эрик Иванов. – Значит так, мужики, слушайте боевой приказ: надо найти и выжрать все, что есть на борту!
Все, кроме синкретиста Сени уставились на командира в изумлении.





ИВАН.




15 июля 3967 года.
                Деревня Малые Козлы.


Опосля покоса Ванятка рисовать намылился. Оченно его это дело забавляло. И то диво – берешь хорошую вещь – бумагу чистую, белую, мажешь ее всякой гадостью ядовитой, а красиво выходит. Чудеса! Токмо манберт взял да на озеро наладился – а тут батя его за шиворот – цап!
-Ты, Вань, допреж фигней страдать, поди на хрен корову нашу посмотри. Утресь опять хромала Буренушка.
Делать нечего – взял Ванятка инструмент, да и пошел смотреть корову. Так и есть – пра-вая передняя коленка. Опять шарнир выкрошился. Дефект металла – заводской брак. По хорошему-то на такую корову рекламацию писать надобно, а токмо – что толку? Корову-то им, конечно, заменят, да вот заберут Буренушку в переплавку, чтобы с протезом не возиться.
-Хрен им! – некультурно подумал Ванятка. – Лучше уж я ее ремонтирить буду.
Шарнир, правда, сложный оченно. Высокоточный. В деревне такой не замастыришь. Зато Ванюшка нову-хаву придумал, как его в полевых условиях в порядок привести. Эту нову-хаву Ваня у холодильника подсмотрел. Тама в компрессоре безызносная пара. Молекулярный перенос меди. Когда в одном месте чего истирается, так молекулы с другого места наперебой бегут собою покрытие восстанавливать. А ведь коли поверхность будет гладенькой, так и внутре поспокойней будет, и не станет выкрашиваться дефектный материал. Вот и подбирал Ванятка для коровьей коленки безызносную пару, и вроде как уже успехов достиг некоторых. Ежели ране Буренку почитай кажную неделю приходилось ремонтирить, так теперь вот уж месяц как не хромала коровенка. Глядишь, не отступится Ваньша – так и вовсе поправится Буренушка. А отступаться Ванятка ох как не любил!
Взошел, значит, Ванька в коровник, достал из чемодана докторского ключи-отвертки, да прибор для плазменного напыления, подходит к корове. Буренка на него косится, вздыбилась вся и рычит. Не любит, значит, лечиться. Но у Ванятки к ней свой подход был предусмотрен. Достал Ваня из-за пазухи тряпицу, а в ней репы пареной пара. Принюхалась Буренушка, да и потянулась к лакомству.
-Опосля! – говорит Ваня строго. – Поперва коленку тебе переберу, а уж после – жрать.
Бухтит Буренка, булькает, а что делать? Пришлось смирно стоять.
Ваня в механике коровьей возится, под нос себе напевает. А это хорошо, что напевает, потому как значит ладится у него дело.
-Лучче уже, лучче, - Ванятка приговаривает. – Вот ишшо пара сеансов, и определимся. Будет нога у тебя надежная, разве что в полгода раз на осмотр тебя брать занадобится.
А сам напыление сделал, микрометром замерил коровий сустав, и уж собирать обратно корову намылился.
-А вот как ногу твою в порядок приведу, так и пойду счастье искать. Не могу боле жить без счастья! Вишь, как получается?
-Это знамо дело, что без счастья никак нельзя, - говорит корова человеческим голосом. Ванька чуть отвертку не уронил от неожиданности, и на Бурену оборотился.
-Че пялишься, ядри твою мать? – корова спрашивает. – Аль не знал?
-Чего не знал? – вопросил изумленный Ванята.
-Что звери-птицы лесные в сказках человеческим языком ботают? – ехидно Бурена сказы-вает.
-Хорошо, что ты ране харю не разинула, птица лесная, - качает головой Ваньша. – А то б я тебе напылил!
-Не то я не ведаю?! – смеется корова. – А ведь хорошо, Ванята, что ты сам до лечения верного додумался. Упертый ты, да и душа у тебя добрая. Таперя и батя тебя за щасьем басловит, и поп.
Ваня добросовестно затянул болты кожуха, поправил на корове шкуру и присел на пол.
-Ну и ну! Прям голова кругом! А что это за намеки ты мне тута делаешь? Про то, что я сам, мол, додумался? А кто бы еще додумался?
-Ты, Вань, репу давай, за то, что я смирно стояла, - говорит коровенка. – А тама, у процес-се потребления, много я тебе чего поведаю.
Отдал Ванюшка Бурене честно заработанную репу и навострил уши.
-Тебе, небось, ведомо, что в сказку не кажного пускают? – повела речи корова, чавкая ре-пой.
-Ведомо, - неделикатно брякнул Ванята. – А токмо не ведомо мне, будто в сказку через бракованную корову попасть можно.
-Эк ты, деревня! – вздохнула корова. – Чай на уроке Закона Божьего попа слухать надоб-но, а не телевизер на спор под партой вслепую собирать. Тады б тебе много что ведомо было. Вона мужику раз кобель бракованный попался – так через это почитай две Вселенные в сказку угодили.
-Ух, ты! – восхитился Ванятка.
-Вот тебе и «ух». Али не то ты думаешь, быдто на заводе уж и корову толком сделать не могут? Ты ж, Ванята, у меня пятый хозяин. Четверо рекламацию писали, и на заводе меня взад обменивали.
-А как же?…
-«Как же – как же!» - передразнила его Бурена. – По инструкции оно, конечно, меня в пе-реплавку положено, а на деле мужики с ночной смены через забор по частям перекидывали, после в гараже наново собирали и меняли на ящик водки.
-Святой Константин! – воскликнул Ванька. – Так вот оно в чем дело-то!
-Ну, слава Богу, хоть что-то помнишь из науки поповой. Ладно, Вань заболталась я с то-бой, да тебе, поди, уж и на живопись пора. Хотя… погоди, Ванята! Ты в предчувствия коровьи чай веришь?
-Таперча я уже на хрен во все верю, - Ваньша выжидательно уставился на Бурену.
-Хотела я тебе этое дело после подарить, как ты за щасьем наладишься, да вот чует сердце мое – ране может оно тебе понадобиться. Возьми, вона, под колокольцем ладанка на мне висит – поп заводской мне повесил – на всякай случай.
-Чудотворная? – Ванята благоговейно коснулся до ладанки.
-Ну, ты деревня! – с наигранным возмущением вздохнула корова. – Тута, Вань, чудеса на-нотехнологии. Быдто что пыль мелкая, а на самом деле – малых машин медицинских сонм. Кажная машина – всего с несколько атомов размером, но, ежели кто вдруг повредит непоправимо бренное свое естество – так что помирать неминуче – выпусти на него пыль сию волшебную – и восстанет плоть его на хрен заново. Вот токмо уж ежели душа ужо отлетит – тут никака медицина помочь не сможет.
-Так это что? – сообразил Ваня. – Это, выходит, ты в любой момент сама могла починить-ся?!
-Эх, Ванька! – с материнской нежностью глянула на него Бурена. – У кажного по жизни свое презначение. Мое вот презначение – деревенских, навроде тебя, в сказку пускать. А для за этого и похромать можно.
Из коровника Ванятка вышел слегка не в себе. Ну, я так себе думаю, что ежели с вами, уважаемый, корова бы такую политбеседу провела, так вы бы, уважаемый, тоже не в себе оказались. И еще даже неизвестно, как далеко не в себе.
-Не пойду ноне рисовать, ну его на хрен! – подумал Ваня. – Эдак под впечлением хрен знает что нарисовать можно. Лучче пущай оно в башке уложится малесь.
А тут и батя ему навстречь. Как ладанку Буренину увидал – заулыбался.
-О! – грит. – Басловила тебя, значит, коровушка. Все двери перед тобой открыла.
-Заговорщики хреновы! – смущенно буркнул Ванята.
-Може и заговорщики, - согласился батя. – А токмо нам ноне рассусоливать некогда. По-шлись-ка, мы с мамкой тебе свое басловение родительское оформим.
-Что ж за спешка така? – подивился Ванята.
-Еддерчи в спячку впадают. А окля озера Охотник бродит. Как бы не пропоздать!
Завел батя Ваняту в горницу, а там и маманька встречает их. И стол у нее накрыт по-праздничному, и подарок, басловение родитьское в руках держит.
Подивился Ванята – как это все ужо про намерение егошнее проведали?! Ить не говорил же никому!
-Вот, Ванюша, подарок мой тебе на дальню дорогу, - маманя сказывает. – Шапочка, чтоб головушку тебе не напекло, да и дождиком не смочило.
А шапочка не простая, плетеная, и сплела ее маманя не из соломы, а из полосок кремние-вых, что на производство солнечных батарей идут. У Ванятки, правда, с питанием и так было не слабо – и конвертер, и автономный реактор, а теперь вот еще и солнечная батарея на башке будет, для пиковых нагрузок пособа.
-Спасибо, матушка, - поклонился родительнице растроганный Ванька.
-А таперя, Ваньша, и я тебя басловлю, - батя сказывает, и вынает из комода шкатулку сек-ретную, а из нее – микросхему малую.
У Ваньки аж ноги задрожали.
-Неужто тот самый? – шепотом спросил он папаню.
-Тот, Ваня, тот.
И микрочип ему протягивает для посмотрения. Чип поеденный, опаленный, видно, что ремонтиренный, а только ничего дороже не было в их семье более. И ободок золотой идет по краю, и надпись по ему микропринтом. Да только Ване и глаза напрягать не надо было, чтобы надпись тую прочесть, потому как знал он надпись эту наизусть, с первого дня своей жизни.
«34Ар-Пи-409, Кавалер Ордена Рыжей Звезды».
Ваня почтительно склонил голову.
Батя аккуратно отодрал с Ваньки скальп, снял защитну панельку с темечка и поставил микрочип во «взрослый» разъем. А после уж и собрал Ваньку обратно, и шевелюру на место приладил.
-Так вот, Ванята, - серьезно сказал батя. – Знаю, что не посрамишь. Хорошо бы ишшо жи-вой вернулся…. К попу зайти не забудь за басловнием на дорогу дальную, путь нелегкий.
-А Бурена как же? – спросил Ванята первое, что пришло в голову.
-Доделаю я Бурену. Чай батька твой не вовсе дурак.
Вообще-то спешке такой Ванька не совсем удивился. Циклы Еддерчи нестабильные, бы-вало, что и без басловения иных в путь-дорогу выпихивали. А ему вон ишшо и до попа дойти успеется. Повезло.
Поблагодарил Ванятка батюшку с матушкой за дары их да басловение родитьское и по-шел на хрен к попу. Котомку свою прихватил – котомка-то у него на всяк случай уж год как лежала собратая.
Батюшка поп в звоннице ковырялся. И то верно – почитай третий месяц одну и ту же му-зыку колоколенка вызванивала – куды ж это годится?!
-Привет, Ванька, - сказывает поп, не оборачиваясь. – Возьми, вона, подержи дисплей этот хренов – он у меня уже два раза звезданулся, будешь мне циферки говорить.
И верно – забрался поп почитай по самое не могу в звонницу, а монитор от настроечной аппаратуры туды не влазит. И попу смотреть на него неудобно – каждый раз вылазить надобно, и поставить его толком некуда. Звонницу-то на одном заводе делали, а настроечный конбайн – на другом. И кажный хотел – как лучче, качественней да красивее – а попу теперь маяться.
-Слышь, батюшка поп, а пущай она теперь Глюкозу играет, - внес предложение Ванька, принимая монитор.
-Да хрен ли?! Пущай играет. У тебя диск с собой? – вопросил поп, не отрываясь от на-стройки.
-С собой, ясное дело.
-Чичас гармоники почищу и заедреним, - удовлетворенно пробормотал поп. – Ты, Ванята, я чай, за щасьем собрался?
-Собрался, батюшка.
-А знашь, Ваня, хрен ли мы щасье искать ходим?
Задумался Ваня.
-Верно, потому ходим, батюшка, что щасье это ни хрена не алгоритмизируется. Ежели б его алгоритмизировать можно было, так мы б его тады для всех на заводе делали.
-Ну, Вань, ты загнул! Не алгоритмизируется! Как раз алгоритмизировать-то щасье это проще простого. Скажем так: построить электростанцию, ангар, жениться, да детишек с десяток собрать. Вот алгоритмизирую я такое щасье и заложу тебе в блок мотивации – и будешь ты счастлив – хошь, не хошь – кто тебя спросит!
Покраснел Ванята – уел его поп, ничего не скажешь.
-А как же тогда? – спрашивает.
-А вот так, - говорит поп. – Когда Господь давал человеку в управление окружающую среду, знал Он, что грешен человек и несовершенен – сколь его не модернизируй. И чтобы человек ни хрена не зазнался, и глупостью своей управление природное не порушил, установил Господь закон необходимого разнообразия. Разнообразие поведения управляющей системы не может быть мене разнообразия поведения системы управляемой. Так что, ежели мы не будем счастье свое искать – каждому в отдельности, ни на кого не похожее – не будет Божьего благословения над нашим мониторингом окружающей среды. Усек, Ваньша?
-Вот те хрен! – вырвалось у Ванюшки. – Я-то полагал, что свое щасье иду искать, а оно, значит, всего нашего народа щасье да Божье расположение получается. А коль не найду? Аль чего не то отыщется?
-Отрицательный результат – тоже результат, Ванюша. Да и не бывает результатов совсем уж отрицательных. Вспомни хотя бы Святых Фому и Константина.
Про Святого Константина Ваня знал хорошо – даже сам поминал его по случаю. И про Святого Фому был осведомлен.
-Ну, давай сюды диск, - поп сказывает. – Ты вот вернешься, Ванята, а тута и музыка твоя любимая играет.
Басловил поп Ивана и вслед ему рукой помахал.
И направил Ванюша стопы свои к Озеру.
Шел Ванька быстро, но осторожно. По чью душу пришел Охотник – Ваня не знал. Охот-ники – санитары Дороги. Практически неуязвимые, способные принимать любую форму и пользоваться самым разнообразным оснащением, разумные комбинации полей, они убирали с Дороги все то, чего не должно было там быть. На появление Охотника была Воля.
«Воля Божья? – размышлял Ванята. – Не обязательно. Да и будь на то Божья воля – еще неизвестно, какого она Бога».
Дорога – перекресток миров. Каждый мир, как батюшка-поп учил, свой отдельный Бог создал, и любой из Них запросто мог уполномочить Чистильщиков, ежели…
…всяких «ежели» тут было достаточно много. Все варианты Ванята и перебирать не стал. Однако ж был вариант, вертевшийся у него в башке, как грешник на сковородке. Охотник мог быть нанят, и совсем не Богом. Иначе зачем бы батя – ведущий специалист по мониторингу Дороги – выпер Ваньку в путь с почти неприличной поспешностью?!
И Дар ему захреначили нехилый. За одну отремонтиренную корову такого не положено. Ванька был парнишкой деревенским, простым, а потому и обстоятельным, и статистику путешествий по сказке имел немалую. Не положены в сказке Имперские…
…тут Ванятка замер на полумысли и на полушаге, и тревога пронзила все его существо. Огляделся, и увидел….
Зверь смотрел на него говорящими глазами, и в глазах его была просьба.
«Я не смог…. Не сумел…. Сделай … после меня,… пожалуйста…».
А еще в глазах зверя была боль.
Вообще-то от зверя не очень много чего осталось. Лужа крови, драная клочьями шкура, неестественно вывернутые лапы…. Ванька едва не зажмурился – непривычен он был к таким зрелищам.
Сняв с пояса аптечку, молодой робот повел мудреным механизмом вдоль зверя. Аптечка мигнула красным и горестно загудела. Никаких шансов. Он уже давно должен был умереть. Один Бог знает, за что только держалась его душа….
-Душа! Не отлетела ведь! Какой же я болван! – хлопнул себя по лбу Ванька и быстро снял с шеи коровью ладанку. Чудесный туман окутал зверя.
-Эх, Ваня, Ваня. Зря только дар Буренкин растратил, - голос за спиной был каким-то… неестественным. Не бывает таких голосов. Ванята обернулся. Охотник стоял меж двух дерев, держа в руках грозного вида таинственное устройство.
-ТИСО , ручник, - пришло Ваньке тайное знание. – Почему-то от зверя на Дороге не должно остаться никакой информации. Зачем такие сложности?
Как ни странно, загадка занимала Ваньшу едва ли не больше смертельной опасности.
Ванята обратился к Охотнику.
-Зачем тебе зверь? Он ведь едва живой…. Разве может такой зверь быть опасным? Я возьму его домой, и он не будет выходить на Дорогу. Не трогай его, пожалуйста. Я тебя очень прошу,… - Ваня выпрямился и протянул вперед пустые руки ладонями вверх, как доказательство своей честности и мирных намерений.
В этот раз Охотник принял человеческое обличье. Только дрожащая, как бы нереальная поверхность кожи выдавала в нем существо поля. И почти человеческая нечеловеческая фигура отрицательно покачала головой.
-Отойди, Ваня, - Охотник поднял оружие.
Подумать Ванятка не успел.
Деревенский парень Ванька бывало, что и дрался со сверстниками, а по пьяному делу и с мужиками постарше, но никогда еще не ходил на оружного. Да вот только не коровий забота стоял ныне пред Охотником,… а наследник Кавалера Рыжей Звезды Икс-Икс-Ар-Пи-Иван. Ванька, честно сказать, и сам не сообразил, как Охотницкое ружье у него в руках очутилося. Вроде, как и не здорово быстро подошел он к Охотнику, вывернул ружье у того с руки, да и взад отошел на место. Непонятно только, почему Чистильщик не дернулся, да помешать ему не мешал?
-Вот это да! – добродушно засмеялся Охотник. – Имперские боевые рефлексы! Кто бы мог подумать!
Чего бы, казалось, ему смеяться? А ведь были причины такой веселости.
Оружие класса ТИС могло, конечно, разрушить Охотника, но этот экземпляр устройства управлялся не механически и не кодом, а непосредственно альфа-волнами мозга. Посколь же мозгов у Ваняты не было, а был вместо их процессор, так и альфа-волн у него не было, и получалось грозное ружье в его руках не боле, как палка. А между ладоней Охотника зрел уже и набирал силу плазменный шар.
Плазма в воздухе разгоняется медленно, и вжисть бы не попасть врагу в Имперского ки-берпеха, да только вот понял Ванька, что не ему этот шар предназначается. Кинет Охотник плазменный шар в зверя – и уйдет…. Ванятка-то ему ни к чему.
Ванька сделал шаг и загородил зверя. Был один шанс,…во всяком случае, стоило попро-бовать ….
-Уходи, - сказал он Охотнику.
Плазменный шар сорвался с рук  Чистильщика Дороги, и всю свою энергию вложил Ванята в отклоняющее магнитное поле – аж в глазах потемнело . Благословенна будь маменькина шапочка! Добавка от солнечной батареи позволила Ваньше увести в сторону огненный шар – только краска с одного бока у него вздулась и облупилась от звездного жара. А как снова подал Ванька напряжение на оптические сенсоры – так и охренел: Охотник пред ним дрожал, расплывался, терял форму, а энергия его могучим потокам впитывалась в батарею ружья!
-Вот те хрен! – воскликнул Ванята, и отмотал обратно запись эпизода в своем «черном ящике»:
…Вот Ваня подходит к зверю, встает перед ним…. Бесполезный управляющий кабель ру-жья волочится по земле, и… Охотник начинает разрушаться,… а вот и антенный провод касается головы зверя ….
-Ни хрена себе, едритска мать! – повторил Ваня и обессилено опустился на землю.
Зверь убил Охотника…. Оружием класса ТИС….
Как-то оно не очень укладывалось в башке….
Ладно! Подумать и после можно будет!
Зверь вздохнул и закрыл глаза. Он сумел, выполнил свое предназначение. Теперь и поме-реть можно.
Вот только помереть у него не получилось. Наномашины медицинские постепенно соби-рали разбитый организм изнутри. А рядом с раненым Ваньша аптечку на треножнике установил, и когда чуду коровьему помощь требовалась – что в зверя залить, али поменять чего в нем, аптечка по заказу медицинского роя это дело синтезировала и зверю вводила.
-Ну, хорошо, - сказал Ванятка, внимательно обсмотрев лечебный процесс. – Сверху по-мыть мы тебя после помоем, да и подкрасим малесь, а таперя лучче что будет тебя не трогать, до окончания внутреннего ремонта.
А раз так – значит, остановиться тут ему надобно, лагерь разбить, костер развести, пищу принять – поистощилась Ванькина энергия после битвы с Охотником. Да и ружьишко трофейное хорошо б под свое управление переделать, дабы не каждый раз на Промысел Божий уповать.
Раскинул Ваньша палатку, развел костер, достал с котомки сумку с инструментами, раз-ложился…. На костре ужин готовится, Ваня ружье разобрал, в спусковом механизме возится, зверь спит себе, намедикаментозенный, солнышко на хрен закатывается – вечер на Озеро сходит.
Инфракрасное сканирование показало Ваньке, будто в кустах кто-то ковыряется. Хотя, впрочем, инфракрасно-то Ванята это дело сканировал более для солидности, потому как по хрусту и топоту за версту можно было определить – девка к лагерю его подкрадывается незаметно.
Подкрадывалась-то она, покамест зверя не увидела израненного. А тут уж и последняя голова ее покинула. Выскочила девка на поляну с воем, в слезах:
-Волк! Волчинька!! – и к зверю кинулась.
Ванька ее, ясно дело, поперек живота сгреб, и сказывает:
-Нельзя к нему. Ремонтируют его ноне. Спит зверь.
Девки визжит, рвется:
-Я Волчиньку моего на смерть послала! Как мне теперь жить?!
Тут уж Ванюшка не выдержал и соническим воздействием ее отрезвил:
-Молчи, дура, ядри твою мать! Он чичас проснется, дернется, опять у него все кости с места съедут! Жив твой зверь. Токмо чичас он, вроде как, на реставрации. Вот завтря проснется – тады и поговорите.
Замерла девка, и на Ваньку смотрит глазами жалобными:
-Врешь, небось.
-На хрен же мне тебе врать, ежели я даже и как зовут тебя – не знаю, - отвечает Иван.
-Белкой меня звать, - девица сказывает. – А он, правда, живой?
-Вот ведь, ешкин кот, невера! – говорит Ваня уже спокойнее. – Милостью Божьей живой твой зверь. Охотника он убил, а сам уцелел.
Тут ноги под девкой вовсе согнулися, и Ваня аккуратно на лапы еловые мягкие у костра ее опустил.
-Не может быть…. Нельзя убить Охотника….
-Убивать-то, вообще, никого нельзя. А только у зверя твоего выбора не было. Ежели б не так – верно, Охотник бы и его и меня прикончил….
-Да я не про то. Охотника убить… невозможно….
-Эке-ке ! – вздохнул Ванята. – Математика учит нас, что нет невозможного, а есть только маловероятное. А ежели оно и мало вероятное, так вовсе не значит, что невероятное вообще. Меня, вот, например, Ванькой звать. Да и ужин ноне поспел – успокойся, подкрепись с дороги, а там и побеседуем. Потому как вы со зверем резко уменьшили энтропию Дороги, а, стало быть, по Теории Хаоса, встреча наша не случайная.
Некоторое время сидели оне да помалкивали. Похлебку кушали, хлеб-соль. Белка все на зверя косилась – дышит он, али нет, а Ванька в уме таблицы условных вероятностей рассчиты-вал. Не сходилось у него. Не тянула Белка эта на то, чтобы по следу ее Охотника пустили. Зверь, конечно, у нее серьезный, уважаемый зверь у нее. А токмо же – бессловесный. На него одного Чистильщика бы тоже не поставили. Вот и выходило у Ваняты, что знакомые его новые – часть чего-то иного, до хрена большего, да и не просто часть – а часть неотъемлемая, незаменимая.
Загадка.
Стал тогда Ваньша с другой стороны размышлять. Верно, что люди они – хорошие, что зверь, что Белка евошняя – а стал быть должен он, Ваньша, их от беды оберечь. Но откель беда к ним прийти может? Ваньке то было не ведомо. И решил тогда Ванька после ужина вопрос спросить.
-Слышь, Белочка, не сочти за любопытство нескромное, а токмо скажи-ка мне вота какую вещь: хрен ли тебя на Дорогу занесло, да еще и под Охотника поставило?
Посмотрела на него Белка глазами отчаянными, тоскливыми, и молвила:
-Понимаешь, Вань, получилось так, что ныне и я, и дело мое тайное целиком в твоей вла-сти оказалися. Волчинька, вишь, какой хворый ныне, а без него я не то, что от врагов своих, а и от хулигана дорожного отбиться не смогу. Не способная я к этому делу, и если б был у меня вариант, так вовсе б ввязываться в это дело не стала я. Помощь мне нужна – страсть. А только не буду я тебя просить о помощи – потому дело мое вовсе совсем безнадежное. Об одном прошу тебя, Ванечка: пособи мне здесь, на Дороге перетерпеть, покуда Волк не поправится, да ни о чем не спрашивай. После расстанемся мы с тобой. И не увидишь ты нас более, а я век свой недолгий Бога за тебя молить буду!
-Хорошо, - Ваньша сказывает. – Будь по-твоему.
А после помолчал, да и продолжил гласом таинственным:
-Вот ты говоришь – дело безнадежное…. Бывают, конечно, можно сказать, что и безна-дежные дела. Но вот в семье нашей есть… информация, передаваемая из поколения в поколе-ние…
-…легенда,… - подсказала Белка.
-…можно сказать, что и легенда, - задумчиво покачал башкой Ванюша. – Только вот все это – правда…. Хочешь послушать?













ШТУРМОВИК.

(Сказание о реализации минимальных вероятностей).


25 августа, 3786 года, 11.48.
-Капрал! Ар Пи 14 первым замечает условного противника, но эффективность ог-ня у него низкая.
-Так точно, сэр. В контуре детекции у него микросхема 1145 вместо 1148, а у 45-й высшие гармоники резонируют с контуром автосопровождения по рысканью, поэтому схема наведения разбалансируется, сэр. Инструкция предусматривает замену микро-схемы, сэр, или уменьшение чувствительности в контуре обнаружения, сэр. Разрешите выполнять?
Второму лейтенанту Арну Дорнбергеру в металлическом голосе капрала послы-шались недовольные нотки. Еще бы, на первом же полевом испытании во взводе обнаруживается чорт знает что! Ар Пи 7 на скорости подпрыгивает из-за дефекта в усилителе задней ноги, у 23-го так гудит ротор в контейнере НУРС, словно подшипники еще не изобрели, а 29-й не может отслеживать более одной телеуправляемой ракеты за раз и ведет огонь со скоростью покойника. Каковым он наверняка и оказался бы в реальном бою.
-Погоди, капрал.  Поставим ему лучше адаптивный блок в наведение – и будет парень разведчиком.
-Но инструкция, сэр,…
-Засунь ее в задницу. С 23-го НУРС снимем вообще, прилепим ему ПЗРК с 29-ки. Усилитель ноги с 29-го поставь на семерку. А этот бродячий металлолом – ко мне.
-Есть, сэр! – лязгнул каблуками Кэй Ай 2 и кинулся исполнять приказание.
-Взвод! – Арн переключился на общую частоту. – Движение прекратить, замаски-роваться. Следующий тип рельефа – пещера. Загрузить программу «Альфа – 4.3», провести автодиагностику.
-Сэр! Ар Пи 29 по вашему приказанию прибыл.
Арн обернулся. Что-то тут не так…. Он не услышал, как подошел 29-й. А ведь с «седьмым» усилителем ходули тот должен был греметь, как бронепоезд.
-Слишком умный? – усмехнулся лейтенант. Все-таки, что-то на военной службе остается неизменным во веки веков. В частности – стремление рядового казаться глупее и неспособнее, чем он есть на самом деле. Даже если этот рядовой – робот.
-Никак нет, сэр! Сейсмический датчик, сэр!
-Что – «сейсмический датчик»?!! Дубина!!! – на всякий случай заорал Арн. Всякий раз в такой ситуации он чувствовал себя идиотом. Какой смысл орать на робота? Но в Офицерской Школе им говорили, что с киберпехотинцем надо обращаться так же, как и с солдатом из мяса, костей и дерьма, которым удобряли поля сражений еще в глубокой древности. Традиция, мать ее,… а на традициях держится… все, короче, держится на традициях.
-Осмелюсь доложить, сэр! Сейсмический датчик регистрирует колебания почвы, с вероятностью 84% вызванные движением механизированной колонны. Предположи-тельно (67%) тяжелые машины класса «Мегаштурм». Сэр!
-И что? – с издевкой поинтересовался Арн, хотя до него постепенно начинало до-ходить – что именно…. И все же медленнее, чем до этого треклятого куска железа!
-Осмелюсь доложить, сэр! Я подумал, что надо беречь боезапас, сэр! На уровне 3 нет информации о наличие в районе Имперских машин этого класса. Сэр!
«Еще и хакер!» - автоматически подумал Арн, а пальцы его уже переключали коммутатор на командную частоту.
-Господин майор, здесь лейтенант Дорнбергер! – одновременно взмахом руки Арн привлек внимание Кэй Ай 2 и условными жестами подал команду:
«Скрытным маршем ввести взвод в пещеру, разрешить полную мощность на энер-гетическое оружие, готовиться к отражению реальной атаки противника».
-Здесь майор Конар, лейтенант. Что у вас стряслось?
-Предположительно в районе проходит колонна боевой техники класса «Мегаш-турм» не установленной принадлежности.
-Что за?…… - голос майора утонул в грохоте и реве помех. Бросив взгляд в сто-рону лагеря, Арн успел заметить вспышки разрывов и бриллиантовые спицы тяжелых энергетических лучей, пронзающих облака поднятой земли.
В следующую секунду он уже мчался, пригибаясь, к входу в пещеру, а 29-й тенью скользил за ним, прикрывая, согласно Устава, командира по линии наиболее вероятной угрозы. Лейтенант и рядовой скатились в темный провал, и за ними тут же развернулась голографическая маскировочная завеса.
-Здесь Ю Кэй Ай 3, сэр! – в абсолютной черноте пещеры возникло зеленоватое сияние. – Капрал оставил снаружи пассивный сенсор, и у нас есть динамическая карта, сэр. Разрешите доложить тактическую обстановку?
-Тактическая обстановка такова, что мы в заднице! – Арн старался говорить как можно более беззаботно и уверенно, но это не очень хорошо выходило.
-Так точно, сэр! Разрешите доложить, в какой именно части задницы мы находим-ся?
Лейтенант фыркнул. Кто бы мог подумать, что этот Ю Кэй Ай 3 такой весельчак?!
-Докладывай!
-С северо-северо востока в направлении Августграда движется механизирован-ный корпус противника. По косвенным данным можно предположить, что это «Белая Голова Бога» коммонеро Уззирра. Авангард колонны противника уничтожил защитные порядки нашего батальона. Батальон не успел передать сообщение о нападении. Оборонительная система Августграда находится в состоянии «готовность 2».
-Каково расчетное время выхода противника на рубеж развертывания?
-Тридцать минут, сэр.
-Капрал!
-Здесь, сэр!
-Мы можем связаться с системой Августграда?
-Никак нет, сэр! Противник блокирует радиосвязь.
-А по прямому лучу через спутник?
-Спутник будет в зоне связи только через 25 минут, сэр.
Арн попытался задуматься.
Проклятье!
Выход! Должен же быть выход!!! Оптический сигнал ракетами? Нет. Почему спут-ник не обнаружил колонну? Маскировочная завеса? Тогда никакой оптический сигнал не пройдет.
Сейсмическая морзянка? Да их накроют тут после первых двух импульсов! Корпус дестроеров класса «Мегаштурм»!
Ужас бешено гнал кровь по жилам. Любое шевеление есть гибель. Любое не ше-веление – есть предательство. Ладно, пусть!… Погибнуть за Императора – этому его учили. Но ведь они ничего не успеют сделать!!! ОНИ НЕ УСПЕЮТ ПЕРЕДАТЬ ПРЕДУ-ПРЕЖДЕНИЕ!!!
Металлические солдаты ждали его приказа. А он ничего не мог придумать! Ко-мандир, слуга Царю, отец солдатам! Его Императорского Величества офицер штурмо-вой киберпехоты…
-Двадцать девятый! – хрипло приказал Арн – просто, чтобы сказать хоть что-нибудь.
-Здесь, сэр!
-Что говорит на этот раз твой неуставный набор датчиков?
-Разрешите подключиться к сенсору, сэр?
-Подключайся.
Секунды молчания казались бесконечно длинными. Арн увидел в слабом отсвете тактического дисплея, как с потолка пещеры сорвалась и медленно поплыла вниз капля конденсата.
-…семь, восемь, девять,… - а капля все парила, и парила, и никак не могла пре-одолеть проклятые два с половиной метра до земли….
-Разрешите доложить, сэр! Эскадра тяжелых сверхзвуковых бомбардировщиков «Бэлсебу» с северо-северо-востока. Расчетное время прибытия – 80 секунд.
-Капрал! Обратный отсчет 80 – 0! – Подумать лейтенант Дорнбергер  попросту не успевал. Губы сами вышвыривали слова команды, а внутри вдруг почему-то появилось ощущение, что он все делает ПРАВИЛЬНО.
-Изготовиться к ведению огня по воздушной цели. Цель групповая, классификация – «Бэлсебу». По наземным целям огня не открывать. За 10 до нуля покинуть укрытие, движение строем, маскировочные устройства отключить. При появлении целей в зоне поражения – беглый огонь без команды. Выполнять!
-Есть, сэр, здесь Кэй Ай 2, - отозвался капрал.
-Ю Кэй Ай 3, останешься в укрытии, и при первой возможности передашь сигнал «красной тревоги» на спутник слежения.
-Есть, сэр!
-Хотя, я не думаю, что хоть кто-то на этой проклятой планете не заметит фейер-верка….
Сколько времени будет у командира бомбардировщиков на принятие решения? Секунда? Полторы? Не больше – на такой-то скорости. И что он увидит? Киберпехота на маневрах, на своей земле, движется, не скрываясь, согласно Устава патрульной службы ведет огонь по нарушителям воздушного пространства….
О чем он будет думать? Где колонна? Почему дестроеры не подавили сопротив-ление на пути следования эскадры? Или отдаст приказ соединению обезопасить себя от средств ПВО противника?
-…Десять, девять….
Они покинули пещеру и двигались колонной по четыре, капрал впереди, командир – замыкающий, и, когда на предельно малой высоте появились «Бэлсебу», Ар Пи 14 первым открыл огонь.
Время снова остановилось. Арн видел трассы ракет и энергетических лучей, тя-нущиеся к головному кораблю воздушной армады, видел, как из-под крыльев «Бэлсебу» уходят ракеты «воздух-земля», видел, как медленно расходятся створки бомболюков головных машин, как смертоносный груз сквозь маскировочную завесу опускается на колонну дестроеров….
Автоматические системы защиты «Мегаштурмов» классифицировали воздушное нападение. Лучи и ракеты ударили вверх….
А потом 3-й взвод роты Эйч 144-го батальона легкой киберпехоты Его Император-ского Величества тактической группы «Морис» накрыл огненный вал.



                *  *  *



-И зачем мы с ним возимся? – спросил молодой военврач у офицера разведки. – Что может знать занюханный лейтенантишка? Он, наверное, и номера своего полка не помнит.
-Стандартная процедура, Нат, - в усталом голосе офицера сквозили покровитель-ственные нотки. – В конце концов, лучше ковыряться в мозгах имперского лейтенанта в лабораториях Милитэри Системс, чем в собственном говне на передовой. Да и все равно тебе нужны образцы для испытаний «Чужого».
Врача передернуло.
«Хоть бы и чорт испытывал этого «Чужого»! – подумал медик. – Не хочется ду-мать, что будет, если хоть одна проклятая бацилла пройдет через систему фильтров».
У него хватило ума не говорить этого вслух в присутствии разведчика. Впрочем, пожалуй, лучше уж обгадиться на передовой, нежели обгадиться рядом с «Чужим», когда тот вырвется на волю. Хотя…– на передовой тогда тоже будет не сладко….



* * *



Арн приходил в себя медленно. Страшно болела голова, и вместе с сознанием приходило представление о том, откуда эта чудовищная боль. Они вынули его мозг. Не весь, конечно, часть. Стандартная «демократическая процедура». Усмешка судьбы. Именно Конфедерация, выступающая в качестве поборника народовластия на просторах Галактики, ввела в обиход этот метод дознания. У пленного извлекали участки мозга, отвечающие за моторные функции, а на их место вживляли ментоскопирующую аппаратуру. Эффективно и экономично. Допрашиваемый не мог ни сопротивляться, ни бежать, ни скрыть свои самые сокровенные тайны. Не требовалась ни охрана, ни палачи. Даже аппаратуру, внедряемую в мозг жертвы, можно было использовать многократно. У купцов-конфедератов ничего не пропадало.
Арн попробовал открыть глаза и мысленно усмехнулся. Конечно же, нет. Теперь он не может воспользоваться ни единым мускулом своего тела. Ему оставались только темнота и боль…
…и перед мысленным взором офицера раскрылась и поплыла Звездная Площадь Августграда…
…где Регент-Генерал Его Высокопревосходительство Излюбленный Брат Высо-чайшего Адо Бисуква поднял руку в Имперском приветствии, а колонны тяжелых штурмовых киберов «Концентратор С-90» шли и шли мимо Его Планетарного Престола, и не было ни единого изъяна в бесконечном сияющем белом строю.


* * *


-Твою мать! – пробормотал разведчик. – Парень показывает нам Имперскую хро-нику….



* * *


-Господин лейтенант… сэр,… - Арн едва разобрал доносившийся откуда-то сзади слабый шепот.
-Они… сняли… с… меня… батарею…. Здесь… рядовой… (неразборчиво)… се-рийный… номер…  К0163-А860827….
Робот говорил медленно, с большими паузами между словами. Видимо, сняв ба-тарею и лишив солдата энергии, на него тоже поставили регистрирующую аппаратуру, и каким-то образом он умудрялся использовать слабый источник питания вживленного регистратора для синтезатора речи.
Роботов не допрашивают.
Если на киберпехотинца поставили регистратор, значит Тем надо фиксировать параметры состояния. Зачем? Они – в лаборатории? На них испытывают… что? Оружие….


* * *


-Парень начинает догадываться, - хмыкнул разведчик, подстраивая ментальный декодер. – Что ж, посмотрим, что он нам расскажет, осмысливая обстановку….
-А этот робот? – осторожно спросил доктор. – Зачем он сообщил лейтенанту свой серийный номер? Или у них в Империи принято так представляться?
-Медики все такие тупые? – отозвался разведчик, не оборачиваясь. – Вторая часть номера сообщает, где и когда робот был изготовлен. Августград, 27 августа, через 2 дня после нашей неудавшейся атаки. Робот сообщил командиру, что атака отбита, Августград цел. Вероятно, он полагает, что это поможет лейтенанту перенести все,… что ему предстоит перенести.
«Это разведчики все такие тупые! – возмущенно подумал военврач. – Киберпех сообщил своему офицеру, что он знает, кто такой лейтенант Арн Дорнбергер! Похоже, у нас еще будут неприятности с этой парочкой. Чорт бы взял проклятые испытания!»
Но вслух доктор, конечно, ничего подобного не сказал.


* * *


-Мы… в… лаборатории,… сэр…. Испытывают… вирус,… способный… разру-шать… как… органические,… так… и… механические… объекты….
Киберпехотинец надолго замолчал, видимо, пытаясь по крупицам собрать энер-гию для следующей фразы.
-Я… умру… через… 4… часа,… а… вы… - через… 22… часа,… сэр….
Больше он ничего не сказал. Да и надо ли было еще что-то говорить?
…а перед мысленным взором второго лейтенанта Дорнбергера снова плыла Звездная Площадь Августграда…
…и Регент-Генерал Его Высокопревосходительство Излюбленный Брат Высочай-шего Адо Бисуква поднял руку в Имперском приветствии, а колонны тяжелых штурмовых киберов «Концентратор С-90» шли и шли мимо Его Планетарного Престола, и не было ни единого изъяна в бесконечном сияющем белом строю.



* * *


-Чорт! Проклятый робот движется! Он встает!!!
В голосе врача слышались истерические нотки. Лишенный энергии киберпех медленно, натужными рывками поднимался со своего ложа….
-Не может быть! У этой модели нет резервного источника энергии!
-Смотри, как оно не может быть!
Некоторое время они рассматривали картинку на мониторе в полнейшем молча-нии.
-Ну и что он может сделать? – неуверенно сказал разведчик. – Он движется мед-ленней улитки. Да и мощи в нем нет – видишь, как он балансирует….
-Сначала техники говорили, что он не сможет пошевелиться, но он – шевелится. Теперь ты говоришь, что он ничего не сделает….
-Мы можем сделать ему гадость? Скажем, залить камеру кислотой?
Доктор уставился на разведчика в изумлении.
-Там – «Чужой»! В этой камере нет ни единого незаблокированного отверстия. В вентиляции каскад фильтров, гарантированно уничтожающих абсолютно все, кроме воздуха. Единственно, как туда можно попасть – через гипершлюз, тот самый, через который загружали этих бродяг. Есть скафандры…. Но туда я полезу, только если не будет другого выхода. Автоматы, прошедшие через шлюз, после дезинфекции сожгли высокотемпературной плазмой… на всякий случай. Может, вызвать спецгруппу?
-Теперь я тебе прочитаю мораль, - жестко осадил врача офицер. – Спецгруппа прежде всего займется нами: мной и тобой. И нам очень повезет, если нас просто уничтожат,… как часть зараженного оборудования. Высокотемпературной плазмой. В конце концов, вырваться из камеры невозможно,… а через сутки «Чужой» доконает обоих….
 …Рядовой 34Ар-Пи-409 принял вертикальное положение и сделал первый шаг.


* * *


Второй попытки у него не будет. Он должен осуществить задуманное с первого раза, и позаботиться, чтобы энергии, запасенной в импровизированном аккумуляторе, хватило на всю миссию, до последнего движения….
Этого аккумулятора у него не должно было быть…. Но ведь, в конце концов, робо-ту может понадобиться капелька энергии,… о которой не знает капрал….
«Чужой» хорошо поработал и в подшипниках, и в решающем контуре – трение безжалостно съедало чудом накопленные крупицы энергии, конечное представление процессов с каждой секундой все больше и больше уходило в область размытых множеств.
Несмотря на действующий режим строжайшей экономии, 34Ар-Пи-409 не обесто-чивал схему «Имперская армейская мотивация для рядового состава». Может быть, именно поэтому он еще и держался. А еще он держался потому, что хорошо знал беспомощно распростертого на лабораторной кушетке офицера.
Лейтенант Арн Дорнбергер, то самый лейтенант Дорнбергер, который в считанные секунды нашел выход из безвыходного положения,… благодаря которому красавец-Августград все еще стоял на семи холмах,… благодаря которому 4259645 органических существ и машин продолжали функционировать во благо Величайшего Из Императоров. Лейтенант Дорнбергер, который не сдался.
34Ар-Пи-409 подошел к лежащему человеку и стал снимать временную металли-ческую заслонку, прикрывающую отверстие в черепе лейтенанта – то самое отверстие, через которое устанавливалась, а после – изымалась ментоскопическая аппаратура.



* * *


-Что он хочет сделать? – разведчик обернулся к доктору.
-Я – врач, а не кибертехник! – визгливо огрызнулся медик. – И я не знаю, что мож-но сделать с вашими вонючими аппаратами! Может, он просто хочет раскурочить всю эту мозгоковыряльню, или убить офицера, чтобы избавить его от мучений?!
В глубине души оба они понимали, что робот не собирается убивать офицера….
Изображение на экране ментодекодера дернулось и расплылось.


* * *


34Ар-Пи-409 уже не мог пользоваться полным набором инструментов – часть их пострадало при обвале, после которого он и оказался в плену, часть сняли техники врага, и очень много разрушил «Чужой». Но в его задачу и не входило совершать много филигранной работы. Достаточно было подготовить разъемы для установки микрочипа и сделать несколько переподключений.
Закончив работу в черепе офицера, киберпех снял бронированную височную па-нель с собственного черепа. Энергии оставалось еще на 18 секунд.



* * *



-Будь он трижды неладен, этот робот!!! Он хочет вставить офицеру свой чип с боевыми рефлексами!!!

* * *


34Ар-Пи-409 многократно промоделированным движением извлек из своего черепа моторный чип, вставил его в импровизированный разъем в черепе человека и безжизненной грудой рухнул на пол лабораторной камеры.
Арн очень осторожно попытался поднять веки. Когда имеешь дело с запрограм-мированными боевыми рефлексами, вообще не надо спешить. Веки щелкнули, как затвор фотоаппарата на выдержке 1/1000.
-Аккуратно, не торопясь,… - подумал лейтенант. – Сейчас я должен ОЧЕНЬ МЕД-ЛЕННО поднять руку….
Рука со свистом рассекла воздух и замерла у него перед глазами. Мышцы и связ-ки пронзила резкая боль перегрузки.
-Еще не хватало дернуться так, чтобы самого себя поломать….
Следующее движение оказалось удачнее. Во всяком случае, Арн успел увидеть, как его рука достигла лежанки.
Дорнбергер осторожно разминался еще минут пять, прежде чем решился сесть на своем ложе. Торопиться все равно было некуда. Самопожертвование несчастного робота не имело смысла. Лабораторная камера высшей степени защиты. Даже если бы у Арна было оружие, вряд ли бы ему удалось нарушить целостность такого сооружения. Он будет бесцельно метаться по клетке, пока не умрет.
Или – не бесцельно?
Обычный заряд ничего не сделает со сверхпрочными стенками и массивным лю-ком. Но… кумулятивный заряд мог бы выбить фильтры в системе вентиляции, и тогда вирус отправится гулять… среди своих создателей.
Интересно, можно ли сделать кумулятивную бомбу из резервной батареи робота?
Дорнбергер очень осторожно встал….


* * *


-А ведь у него получится, - тоскливо сказал военврач.
-Придется лезть, - нарочито бодро отозвался разведчик. – Где у чортовой матери твои скафандры?
-Он быстро двигается, - доктор набрал секретный код и распахнул дверцы метал-лического шкафа. – Ты уверен, что сможешь попасть в него из ручного бластера?
-А у нас очень много выбора? – огрызнулся офицер. – Слава Создателю, у меня есть карабин с альфа-триггером.
-А для меня?
-А ты возьмешь ручное оружие. Еще не хватало, чтобы ты всадил заряд мне в задницу! Подумай лучше о том, как мы будем проходить процедуру дезинфекции. Надеюсь, ты не хочешь испытать действие «продукта» на себе?! В конце концов, он там один и без оружия. Ты приоткроешь люк ровно настолько, чтобы пролез ствол карабина и зафиксируешь его. Понял?!
-Чего уж тут не понять!
-Многого! – отрезал разведчик. – Открываешь маленькую щель и фиксируешь люк! Повтори!
-Открываю маленькую щель, чтобы только можно было стрелять из карабина, по-том фиксирую люк в этом положении.
-Дай Бог, чтобы ты и сделал все так же складно, - вздохнул офицер.
Оделись они молча, молча и сосредоточенно прошли в шлюзовую камеру. Доктор запер наружный люк и вынул из кобуры бластер.
-Радио включи! – зловеще прорычал офицер, касаясь своим шлемом шлема вра-ча.
Ну да, конечно! Они ведь могли переговариваться только по радио в этих защит-ных костюмах! Военврач включил связное устройство.
-Убери бластер! – велел разведчик. – Держи наготове, но не в руках. Твое дело – люк. Понял?!
-Понял, - дрожащими руками врач убрал оружие в кобуру и сразу почувствовал себя голым и беззащитным.
Офицер занял позицию и снял карабин с предохранителя.
Доктор набрал кодовую комбинацию и, борясь с накатившей дурнотой, осторожно повернул рукоять запора….
Крышка люка вылетела, как от взрыва.
Удар был такой силы, что офицер умер на месте, а военврача отшвырнуло к про-тивоположной стенке шлюза. Арн Дорнбергер не спеша подошел к врачу, приподнял обмякшее тело, осторожно свинтил шлем.
-У тебя есть выбор, - сказал он задыхающемуся от ужаса медику. – Я могу убить тебя быстро, а могу оставить тет-а-тет с твоими прекрасными вирусами. Мне нужен код внешнего люка….
Информация посыпалась из военврача, как из рога изобилия. Он отдал все коды доступа, поведал о процедуре дезинфекции, он… он готов был на все, лишь бы умереть скорее. До того, как «Чужой» возьмется за него всерьез.
Что ж, это было неплохо. Похоже, Арну удастся не только вырваться на волю… вместе с вирусом, но и прихватить с собой несколько интересных файлов из лаборатор-ного компьютера.
-Спасибо. – Имперский офицер должен быть безукоризненно вежлив – даже с врагом. – А теперь, раз уж ты все равно собираешься умереть, я тоже могу рассказать тебе один секрет…. У 34Ар-Пи-409 нет резервного источника питания. Это была наша с ним маленькая шутка.
Доктор пронзительно закричал, и Дорнбергер застрелил его из его собственного бластера.


* * *


Покинув исследовательский комплекс, лейтенант Дорнбергер задержался, чтобы похоронить друга. Ей-Богу, 34Ар-Пи-409 заслужил это. Даже не строевик – ремонтный робот из вспомогательного подразделения – он погиб, как настоящий солдат Императо-ра. И пусть дух его обретет вечный покой.
Время терпело. У Арна еще оставалось почти 20 часов.
Задачи было две: распространить вирус в лице себя на возможно большей терри-тории, контролируемой противником, и, добравшись до системы тактической коммуникации вблизи линии фронта, передать своим важную информацию. Лабораторные файлы «Чужого» помогут Имперским ученым обезвредить новое оружие Конфедерации. Но была и другая информация – не менее важная. Его товарищи, его командиры, Его Величество Император обязательно должны знать: солдаты империи не сдаются. Рядовой 34Ар-Пи-409 не сдался. Второй лейтенант Арн Дорнбергер не сдался.


* * *

Прошло 18 часов.
Лейтенант Арн Дорнбергер занимал высоту 1439 в сорока километрах от линии фронта. В руке у него был тактический коммуникатор врага, а, значит, еще четырьмя солдатами Конфедерации стало меньше. Настраивая передатчик, он перехватил несколько панических сообщений противника – «Чужой» начинал проявлять себя в логове своих создателей.
Наконец, Арн поймал нужную волну.
-Назовите себя и сообщите код доступа, - лейтенант улыбнулся распадающимися губами. Робота-капрала можно опознать даже по голосу.
-Здесь второй лейтенант Дорнбергер, 3-Эйч-144-Морис. Код 19617-Ка-Ю-19076. Приготовьтесь принять информацию, капрал.
-Здесь Кей-Ай-Си-1897, тактическая группа Морис. К приему информации готов, сэр.
-Нахожусь в тылу противника. Со мной был рядовой 34Ар-Пи-409. Мы захватили бактериологическую лабораторию врага. При проведении операции 34Ар-Пи-409 погиб смертью героя. Сейчас я передам информацию, захваченную в компьютере лаборато-рии. Она касается нового биологического оружия – кодовое название «Чужой». Мы выпустили этот вирус, капрал, и теперь вся прифронтовая зона врага купается в собственном дерьме.
Дорнбергер вставил мини диск в соответствующее гнездо коммуникатора, и нажал кнопку трансляции. Скоро загорелся зеленый огонек – трансляция прошла.
-Капрал, подтвердите получение информации.
Говорить лейтенанту становилось все труднее. Все-таки умирать – занятие на ди-во неприятное и болезненное.
Щелкнуло переключение каналов связи.
-Здесь генерал Доббс. Мы запеленговали твой передатчик. Лейтенант, продер-жись еще 10 минут. «Чип и Дэйл» в воздухе.
-Отмените группу выручки, генерал, сэр. Я инфицирован этой дрянью. Пришлите сюда лучше плазменную бомбу. И стерилизуйте заодно весь передний край. Сэр! Вся операция стала возможной только благодаря мужеству и находчивости рядового 34Ар-Пи-409. Я прошу вас представить его к ордену Рыжей Звезды … посмертно….
Он хотел еще что-то сказать, но мутная волна слабости лишила Арна речи. Не стало ни верха, ни низа, не стало времени,… осталось только одно:
…Звездная Площадь Августграда…
…и Регент-Генерал Его Высокопревосходительство Излюбленный Брат Высочай-шего Адо Бисуква поднял руку в Имперском приветствии, а колонны тяжелых штурмовых киберов «Концентратор С-90» шли и шли мимо Его Планетарного Престола, и не было ни единого изъяна в бесконечном сияющем белом строю.





БЕЛКА.


-Арн… погиб? – Белочка нерешительно шмыгнула носом.
-Нет, конечно, - улыбнулся Ванята. – «Чип и Дэйл» не повернули назад. Для таких случаев у Имперской Службы Спасения есть специальный стасис-кокон. Зараженный объект помещали внутрь кокона, а снаружи капсулу обрабатывали высокой температурой для обеззараживания. Арн уже распадался – он не мог двигаться, тогда сержант морской пехоты Эс-Эм35-Пи 967 и лейтенант медицинской службы Иветта Деландри перенесли его в капсулу и остались в коконе вместе с ним.
-Но ведь они,… - Белка уставилась на Ваньку широко раскрытыми глазами.
-У них была еще бездна времени. Генерал Доббс информировал Наместника, Наместник по глубокой связи доложил Императору. Лучшие ученые со всех миров Империи через глубокую связь объединились в сеть, и за полтора часа выработали рекомендации по подавлению вируса и восстановлению разрушенного организма. К тому времени стасис-кокон был уже в Главном Госпитале Августграда, а медицинские роботы подготовили все необходимое.
-Так просто?
Ваня усмехнулся.
-Глубокая связь поедает много энергии и стоит дорого. Минута глубокой связи стоит примерно столько же, сколько целая планета. Говорят, в тот год даже на празднике тезоименитства не было ни иллюминации, ни салюта.
Белка старательно считала, шевеля губами.
-Девяносто… планет? Ради одного солдата?
-Солдат был верен Императору. Разве мог Император предать Солдата?…
Ванька помолчал и закончил:
-Наверное, поэтому мы и победили.
Белка спрятала лицо в ладошки и завесила сверху роскошной каштановой гривой.
-Я,…- еле слышно прошептала девушка, - я… украла Царский Перстень Доверия….
Ваня накрыл поляну полем-глушителем – от прослушивания, а Белка, постепенно ускоря-ясь, все говорила и говорила….
-Мы жили у моря. У меня и дед был рыбаком, и прадед. Когда я родилась, на нашей шху-не ходил мой отец и старший брат. А еще дядя и его старший сын – мой кузен, Джонни. Море всегда кормило нашу семью. А потом все изменилось. Иногда рыбаки возвращались без улова. А иногда привозили такое!!… Потом… некоторые шхуны не возвращались. Некоторые возвраща-лись, но с частью экипажа. Уходили шестеро – вернулись двое. Они смеялись или плакали, но больше ничего не говорили. Некоторые шхуны возвращались без экипажа….
-Автопилот? – осторожно спросил Ваня.
Белка помотала головой.
-Я давно на Дороге, и могу понимать слова «робот», «автопилот»,  но у нас ничего такого нет. Наш мир… примитивный. Деревянные парусные корабли, ими управляют люди….
Девушка сделала паузу и судорожно сглотнула.
-А однажды… пустой вернулась наша шхуна…. Мама… мама поняла, что папы больше нет, но она не хотела верить, она кинулась на корабль,…- Белка всхлипнула. – Шхуна высосала ее у нас на глазах. Знаешь, как росянка сжимает и высасывает мошку…. Я побежала к ней…. Соседка оглушила меня ведром…. Когда шхуну жгли,… она кричала….
-Я не хотела жить, а потом мы… я подумала – хорошо бы помешать жить тем, кто все это сделал. Ненавижу их. Куири! Грязное говно!!
Белка посмотрела на Ивана бешеными мокрыми от слез глазами.
-Я готова отдать все на свете, лишь бы увидеть их конец!!
-Бела,… а кто такие – Куири?
-Те, кто пришли, когда умер Бог.
У Ваньши отвисла челюсть….
-Говорили, что Бог старый очень. Сотворил Он наш мир, но мир получился вроде как сра-зу окончательно сделанный, и развиваться мир не хотел. Вот дед, скажем, выйдет на завалинку посидеть, на солнышке погреться – и хорошо ему. Он же не побежит копье метать, али в кузне ковыряться…. Так и мир наш – солнышко его пригревало, а делать ничего особенно и не хотелося. Потому люди умные и решили, что стар наш Господь.
-А посколь развития никакого не было, так и грешить людишки стали прям по черному. Жить-то скучно было: ныне – то, завтря – то, опосля завтря – опять то же самое. И решил тогда Господь Лично с Небес спуститься и учить людей добру. Сам пошел, родственников посылать не стал. А людишки грешные не поверили, будто Он – Господь, да и убили Дедушку.
-Кое-кто верит, что Он после воскрес, и у них есть Магия Света. Но в основном народ в это дело не верит. Старый Он был – может, что и сил уже не хватило воскреснуть…. Вот с тех пор-то все и началось.
Некоторое время Белка задумчиво глядела на пляшущие языки пламени, а после продол-жала:
-Куири отродясь магами не были, а были – типа преступной мафией, денежки больше во-ровали. Но как Господь помер, сообразили Куири, что сподручней будет воровать не деньги, а магию, посколь над магами высшей власти теперь не было. Сначала подчинили они Магию Ночи, и все, кому ночь удачу приносит, пошли к Куири на поклон. Потом подчинили Куири Магию Дня, и те, кому удача днем светит, во власти их оказалися. Только Магия Света им не поддалась. Но они – ребята упертые, верно и Магию Света когда-нето осилят. Так вот, Ваня. Верно, не захочешь ты теперь со мной связываться….
-А про какой это Перстень Доверия ты давеча сказывала? – полюбопытствовал Иван.
-Куири – они, вроде как власть духовная, тайная. Хоть они миром и правят, а хозяйством особо не занимаются. Для хозяйства у них Царь есть. Раньше он просто так себе был Царь – один из многих. А после кой кого вовсе не стало, а кого он при помощи магов поганых покорил. Теперь ему весь мир подчиняется – кроме Загорья. А Перстень Доверия – штука его Царская магическая. Так – камень себе и камень, а ежели через него на свет Божий посмотреть – возрастает над ним длань Царева со скипетром. И у кого такой перстень есть – от имени Царя может распоряжаться, и слуги Царские беспрекословно должны его слушаться.
-Покажи?
Белка малесь замешкалась, но все ж перстень из-за пазухи достала и с неохотой Ваняте его подала. На свет Ванька из него смотреть не стал, потому как другие дела ноне его интересовали. Просканировал Ванюшка перстень на предмет тактильных отпечатков, жировых следов, умоключения о структуре ДНК предположил, в разных спектрах перстенек прохреначил, да и сказывает:
-Во-первых, украла его не ты – другой человек украл, а тебе отдал. Во-вторых – перстенек фальшивый. А стало быть, и Охотника по следу твому пустил вовсе не тот, на кого ты думаешь….
Белка побледнела, как смерть.
-Нет!! Не можешь ты этого знать!…
А сама напружинилась, ровно наброситься на Ванятку хочет, и нож под платьем нащупы-вает.
-Глупенькая ты, - говорит Ванята. – Ежели бы я вашему делу враг был – так верно б дома сидел, а не по Дороге шастал. Смотри:…
Поднял Ваня перстень и уставил на луну, и воздвиглась над перстнем длань Царева со скипетром. Перевел тогда Ваня перстень на свет костра, и воздвигшаяся от перстня длань оборотила к ним кукиш.
-Как ты об том догадался? – Белка спрашивает, а сама ужасть как колеблется, потому – чему верить можно уже не знает.
-Так вот и догадался, потому как мы с тобой сконструированы по-разному, - говорит Иван.
-Ты что думаешь, если я – девчонка, так уж и совсем ничего не могу?! – всхлипнула Бе-лочка.
-Девчонка? – удивился Ваня. – Девчонка,… половой диморфизм,… дискриминация по половому признаку…. Вот ты о чем?! Да нет же! – засмеялся Ванюшка. – Просто, ты – человек, а я – робот. У меня расширенный диапазон восприятия – вот я и увидал сразу.
-Робот? – ахнула девица. – Человек железячный?!
-Ну, из железа-то нас давно уже не делают, - степенно возразил Ванята. – Но иногда по старинке так именуют.
Белочка нерешительно улыбнулась, а после и вовсе засмеялась – в первый раз с тех пор, как они повстречались с Ванюшкой.
-Что ж ты раньше-то не сказал?! Верно, что жив еще наш Господь!
Подивился словам ее Ванька. А Белка знай себе хихикает, да в ладоши хлопает – как дитя малое.
-Чёй ты вдруг так взвеселилася? – Ванята ее спрашивает.
-А то и взвеселилася, - Белка сказывает, - что повезло мне неслыханно, как я тебя встрети-ла. Я ж тебе говорю – по Дороге я уж давно мотаюся, много кого слыхала-видела, в разные миры мы с Волчинькой лазили. И повсюду люди добрые меня уму-разуму научали: коли друзья тебе нужны верные да подмога надежная – сыщи али мужиков русских, али народ железячный. Вот только где вас сыскать – не сказывали: видно, что и сами того не знали.







                АВДЕЙ.

Немного до хрена ранее.
                Хрен знает где.



Деда Авдея этот секс прямо даже выручил. Без секса его варяги, верно бы, сразу на хрен прибили. Они, как набег за рабами делали, никчемных мужиков мочили. Баб забирали, детей малых, мастеровых. Кузнеца, там, плотника, резчика искусного…. А дед под эту категорию ну никак не подходил. У Авдея только хрен из нужного места рос, а руки-ноги приделаны были ни к селу, ни к городу.
А в тот вечер Авдей у вдовы резчика задержался. Утешал, значить, бабу. Она ж больно уж горевала, как мужика ее медведь замял. А что ж теперь делать? Вот Авдей ее и утешал.
Тут же и варяги нагрянули. Авдей-то было вспомнил, что мужик – за топор взялси – обо-ронить, да и получил по башке. Добивать его, однако, не стали – за хозяина дома приняли, а дом-то у резчика весь – картиночка, искусной резьбою прибранный. Вот и подумали супостаты, быдто дед это так напортачил….
Заковали деда полудохлого в оковы, да с полонянами и повели.
На узкой лесной дороге караван растянулся почитай с версту. Спереди и  сзади, как поло-жено, двигалась конная стража, посередь – возы с добром да скованные цепью пленники.
Вои промеж собой сговаривались.
-Нет, ну и на хрен тебе этот дед долбучий?  За него уже таперича и гроша медного не да-дут. Да и сдохнет он все одно, покамест до города премся.
Дед Авдей и впрямь выглядел неважно.  Рожа кровью затекла и засохла, волоса-брови слиплись, не видать ни хрена, руки с цепью не поднять – рожу вытереть. Спотыкается дед, падает, встать толком не может. Бабы его было поддерживают – так ведь и у самих сил уж нет. Баб-то тоже утомили, пока в полон брали.
-Да и не на хрен этот дед. Разбить ему вовсе башку – пущай тут валяется.
Воин не торопясь спешился и, подошед к Авдею, коротко взмахнул дубинкой. Получил дед по башке так, что почитай помер. И взмолился дед Господу, потому как боле уж надеяться было и не на кого. И произошло с ним событие исключительное.
Не упал дед.
-Крепкий, зараза, - сызнова махнул дубинкой варяг.
Сам не понимая, что же он на хрен делает, простер дед руки вперед, оборачиваясь напра-во, и удар от себя отвел, и тут же, продолжая движение, засадил супостату уширу  в печень. Выпучивши глаза, варяг осел.
В былые времена дед бы в глотку врагу вцепился руками скованными, чтоб хучь одного супостата на тот свет с собой забрать, да тайное знание тут его посетило – будто бы порвал он варягу печень, и тот через это сам окочурится, а ему, деду, иные дела делать надобно.
Подивился дед  , да и стал иные дела делать.
Ручищи свои старые заскорузлые ровно змеей изогнул, кисти сложил, да из оков склизким ужиком выскользнул. Прянул вперед, у помирающего врага два кинжала с по за пояса вытащил, да и, не глядя, назад метнул, как дурак. И с такой силой метнул, что пробили кинжалы брони кольчатые, да и ровно под сердце двум варягам взошли.
-Ох, ядри твою бабку мать, что ж я делаю! – жалобно возопил дед Авдей.
Так он еще и до матери не успел добраться, как руки сами подхватили бульник придорож-ный и залепили им в лоб четвертому ворогу.
Варягов было с дюжину – шестеро впереди, шестеро сзади, все о-конь. Так четверых зад-них дед ужо положил, а двое оставшихся, еще не понявши, копья опустили – буйного Авдея поднять. Тож не тупые вои были, бывалые, чуяли, что обычно пеший от копья вниз перекатиться норовил, и на том деда словить задумали. А Авдей взмыл поверх шизым соколом, да как двуме ногами переднему в грудь заедренит! Того аж с конем на заднего бросило – прям на копье, что заден еще до полу не спустил. Тут уж дед кувырнулся, и, покеда заден в копье своем барабался, башку-т ему и открутил приемом басурманским….
-Ох, ядри те, что ж я делаю, не умею ж я так! – причитал дед, сдергивая с поверженного всадника лук да колчан.
Нос в хвост, как из пулемета, ушло с тетивы пять стрел, и повалились воины, что в аван-гарде шли, да ишшо ничего и не поняли.  Шестой видать умнай был, сообразил, что творится неладное, и замест на рожон переть, пришпорил коня да поскакал прочь.
-Ну, слава Богу! – вздохнул Авдей. Потому как и стрелы у него кончились, и что дале де-лать он не знал. То есть он и раньше не знал, что делать, да токмо раньше вроде как само собой выходило, а тут перепужался дед, что сила нечистая оставит его – самому с ворогом разбираться.
-Нельзя его упускать, - вдруг сам себе рек дед металлическим голосом. – Станция слеже-ния докладывает о наличии в пяти верстах к северу двух варяжских отрядов.
-Дык ить?… Как ж я его?… - возопил Авдей гласом своим собственным.
А руки его тем временем, вроде как и без головы, полосу от подола рубахи рванули, и сконстролил с той тряпочной полосы дед пращу, зарядив ее придорожным бульником.
-Не попаду ж я! Да и не доброшу! – растерянно причитал Авдей, видя, что всадник вот-вот скроется за поворотом лесной дороги.
-Включаю компьютерное наведение. Запуск по счету ноль, - возвестил дедовыми устами металлический голос. А руки дедовы как пращей размахалися, а пред очами его сеточка зеленая повисла, а в ней точка да крестик! Точка мигающая в голову всаднику уставилась, и крестик к ней пополз….
-Четыре, три, два, один, ноль!!! – металлическим голосом командовал себе дед. Как к ну-лю дело пошло, точка и крестик в сеточке совместились, да и со свистом вылетел бульник из пращи. Авдей зажмурился… баб бы ненароком не зашибить… он ведь с пращи отродясь ниче не метал…
-Цель поражена, компьютерное наведение отключаю, - сказал металлический голос, и в голове у деда стало пусто и свободно – как ранее, покамест сила нечистая его не одерживала….
-Ох!… - жалобно выдохнул Авдей, опустился на тропу и обхватил голову руками.
В наступившей гробовой тишине бабы и ребятишки, стараясь не греметь кандалами, поч-тительно обступили ветерана.
-Ну,… ты… дед… - трясущимися губами прошептала тетка Матрена.
-Не я,… не я… - всхлипнул дед Авдей  и окончательно утратил дееспособность.
Тады Мотря управлению взяла на себя. Тетка Матрена почитай лет 15 как вдовствовала, и управляться с разными обстоятельствами была обучена. Велела Матрена сыскать у ворогов припас кузнечный и цепи сбивать. После, как ослобонились, пожитки свои пограбленные разобрали. И сказала тетка Матрена монеты да драгоценности у варягов пошарить, а коней да оружье не брать. Наследишь оружьем-то, да и по конному следу вмиг их погонь возьмет. А в лаптях по лесу хрен за след – шасть-шасть, и свалят к кудесному озеру.
Авдея-богатыря вручила Мотря бабе Маланье в опеку. Маланье по жизни мужик хилый попался, так она сама в доме за мужика орудовала. Зараз каравай хлеба снедала, да одной рукой восьмипудовый мешок таскала-ворочала. Ныне ж Маланьиного мужика и вовсе варяги покоцали, вот ей и дали Авдея тащить бесчувственного. А в Авдее осьми пудов отродясь не было – дай Бог четыре, так Маланья его на горб взвалила и сказывает:
-Хрен ли, давайте ще чё понесу!…
-Ни хрена, - вырекла ей Мотря-предводительница, - Табе, дуре, саму большу ценность до-верили. Смотри, не пришиби об что избавителя нашего.
Покрестились бабы на всяк случай, мальцам позатыльников надавали, чтоб тихо вели, и поперлись к озеру.
Дорога к озеру была вороженая. То есть, кто чужой той дорогой пойдет – так и будет бро-дить по кругу, покуда лапти не стопчет, да жданки не кончатся. После и уйдет. Но по нужде дорога пропускала. Ежели больше никак не выходит – обязательно пропускала дорога. А уж у баб с дитями с сожженной деревни нужда была. Куды ж им еще податься?
Да и Матрена дорогу ту хорошо знала. Баба вдовая да нужда – почитай сестры, она той дорогой чаще, чем к попу моталась. Потому и детей подняла – всех, пятерых. Четверо старших в княжеском войске пробавлялись, а пятый вона с мамкой ныне шел, ему ишшо токмо мало годков сполнилось, чтобы в армию-то….
Ладно, а то мы до дела-то и не доберемся!
Как до озера бабы с дитями дошли, деда отдыхать сложили, так и явился Авдею заяц. Заяц – как заяц, обнаковенный, по форме одетый: с рогами, с хвостом, за спиною - крыла черные, две пары, поверх этого всего макинтош серый до полу и шляпа а-ля Эдгар Гувер.
Дед-то его поперва за чорта принял, даже перекрестил с перепугу пару раз. После смот-рит: заяц же это, а вовсе и не чорт! Нет, ну как же все-таки на чорта похож! Ан – не чорт, заяц.
Что ж делать?! Тем более что и заяц деду речь сказывает:
-Я, дед, тебя из этой водянки вытащил, так что ты мне таперя должен.
Дед бороду себе огладил встрепанную, принял положение приличествующее, и тако от-ветствовал:
-Я, мил человек, старый ужо, все едино мне помирать. Ноне, завтря ли – хрен бы с ним. А вот за баб да ребятишек наших, что помог ты от неволи вражьей избавить, оченно я тебе благодарен. Даже бы поклонился – спины старой не пожалел, ежели б ты так на чорта похож не был.
Перекрестился дед, чтобы поминание чорта с уст своих убрать, да и продолжал:
-И за то, что помог ты так роду нашему, завсегда я готов…. Да вот скажи на милость - хрен ли с меня толку? Сам посуди: я и по младости-то не так, чтобы очень, а чичас и вовсе – дед.
-Ну, дед не дед, а варягов ты покидал не худо, - смеется заяц.
-Так то не я….
-Ты это, дед, ты. При помощи, само собой, наших товарищей, а, в общем и целом – ты. Я, дед, к тебе давно уж присматриваюсь.
-Ну, и че ж ты тама высмотрел? – полюбопытствовал Авдей.
-А то и высмотрел, что из тебя, дед, самый, что ни на есть секретный наилучший агент получится. Потому как боле бестолкового деда отродясь я на свете не видывал. И за секретного агента, следовано, никто заподозрить тебя не сможет.
Замолк Авдей. Не поймет – не то обосрали его, не то похвалили.
А заяц знай гнет свою линию:
-Теперь же слухай сюда: надлежит тебе немедля, как очухаешься, податься на Дорогу, стать вором, создать организованную преступную группу и ждать знамения.
Вот тут-то Авдей и охренел окончательно. Он же по сю пору честным был. Не, ну не со-всем, конечно…. Мальцом вона к дядьке Потапу за яблоками лазил…. Так ведь и дядька Потап уж лет 30 как помер, и не перелезет ноне Авдей чрез забор! Что ж делать-то?! Как быть?!
Он, было – к зайцу, для уточнения….
Нет зайца.
«Померещился! – подумал дед в ужасе. – Так я ж вроде и не пил ноне! Что ж мне по трез-вости-то зайцы мерещатся?! Ежели ж по трезвости, так это ж уже белочка , а не заяц?!»
Да и еще сколь загадок заяц этот чортов ему поназагадывал!
На дорогу, вишь, податься…. А на какую этую дорогу? Дорог-то до хрена! Вдруг куда не туда подашься?!
И эту… огранизованную преступную группу… создать. Что-то подсказывало деду, будто эта огранизованная группа – вроде шайки будет…. А вдруг – нет? Что тогда?
И про знамение как-то расплывчато ему указали…. Жди…. А каково оно будет, знамение-то?
Короче, отдышался дед малесь, и отправился к амазонкам озерным. У них-то наверняка есть, чего выпить. А посколь над ним ужо сам заяц шефство забрал, так и не боялся наш дед боле ни хрена.
Прям к матери ихней поперся, к настоятельнице будто бы.
-По-здорову тебе, мать-настояльница! – сказывает.
-И тебе по-здорову, Авдей-богатырь, - отвечает Верховная Жрица.
Авдей-то сперва было оглянулся – какого это богатыря она приветствует, а после уж и смекнул. И речет тако:
-Хорошо б богатырю поднести с дороги, ась, красавица? Индо сядем рядком, поговорим ладком, уму-разуму меня, старого, поучишь…. Тебе, я чай ведомо, как заяц ентот надо мной надсмеялся, седины мои в хрен не поставил?!
-И как это заяц над тобой надсмеялся? – лукаво спрашивает Верховная Жрица, а сама сво-им девкам знак подает, чтобы стол им тута на полянке сорганизовали.
-Да ты, небось, с этим зайцем сама в сговоре, - лыбится Авдей, потому как жрица была хоть и верховная, а сама из себя оченно еще молодая, и одетая ихним басурманским обычаем весьма относительно. – У вас, у девок, сплошь одне шалости на уме! Мне ль не знать!
-Может, что и в сговоре, - жрица ему в ответ. – Мене, Авдей-богатырь, промеж прочим Кассандрой звать, так что заячьи загадки разрешить я тебе оченно даже могу. Вот беличьи загадки тебе разрешать самому придется, а заячьи – оченно даже могу.
Не успел дед на речи ее задуматься, как тут и стакан приспел. Опрокинул дед стаканчик за Кассанькино здравие, и полегчало ему малесь.
-Эх, ма! Таперя вот я и слухать готов. Сказывай, Асёна, что это за дорога такая, куды заяц меня пропереть непременно хочет?
-А давай-ка мы, дед, с тобой еще по стаканчику?! – предложила Кассандра, потому как она-то, в отличие от Авдея, знала, о чем речь пойдет, и полагала, что без анестезии дед такое не вынесет.
Прошел еще стаканчик, а после и еще, а там уж и закусили чуток, да разговор сам собой и потек.
-Беда, Авдеюшко, в мире случилась. Большая беда. На Самом Высоком Уровне никак не сговорятся, что делать – даже и представить Себе не могут…. А заяц – он завсегда хрен те куда поперед лез, вот и вызвался….
-Эк, ты как! – покачал головой Авдей. – Выпьем же, Асенька, горю людскому посочувст-вуем! Чтобы и им полегчало, и у нас так никогда не было!
Призадумалась Кассандра, как же она деду этому недалекому теорию параллельных про-странств объяснять будет,… да и налила ему еще стаканчик.
Про многие миры анестезированный Авдей воспринял спокойно.
Ясно дело – на деревне их свет клином не сошелся. Вона и хутор на болоте, и друга де-ревня в сорока верстах, а люди говорили – подале еще и город есть – совсем другой мир. Варяги, опять же – не с Луны ж они свалились – ясно, из другого мира пришли – из ихнего, варяжского. Ишшо взять, тама – князь, а выше – Царь-Батюшка, так то совсем иная реальность….
Дивилась Кассандра на рассуждения дедовы. И то – как же это можно все оченно даже запросто понять, ничего при этом не соображая?! Не даром заяц Авдея-богатыря из всех выбрал!
Тогда она ему и про Дорогу рассказала. Про ту Дорогу, что разные миры соединяла про-между собой. Тут дед даже и думать не стал. Ясно, что дорога промежду себя соединяет – об этом и говорить нечего. Завсегда соединяла! А что на нее не всякому попасть можно – так верно секретная дорога, либо разбойники ее облюбовали – вот туда народ и не шастает. Гипотеза с разбойниками деду, правда, не понравилась. Потому как ему же на эту дорогу надо, а там – разбойники!
Тут Аська ему и разобъяснила:
-Так для того тебе, хрену старому, заяц и велел вором стать, потому вор всеми разбойни-ками верховодит.
-Ттак… этта гранизонная ппррступпгруппа, - эт же шайка, все ж,…- сообразил порядком захмелевший дед. – Я ему и говорю: шайка! А он все групп, группп, огранизовнн….
Посмотрела на него Кассандра, и решила, что пущай далее подробности заяц сам своему агенту 007 доводит. И плеснула Авдею еще стакан, на чем дедова будто бы рассудочная деятельность и закончилась. На сегодня, ясное дело.
А на утро бабы Авдея в дорогу собирать стали, как им Аська велела. Аська деда в своих хоромах на ночлег определила, потому, с зайцем-то шутки плохи – не дай Бог заболеет дед от неправильного обращения – после хлопот не оберешься. Но наши-то бабы это дело по-другому сообразили: как Матрена увидела, что Авдей поутру из покоев Верховной Жрицы вылазит, так и охнула:
-Ну и дед! И тут поспел!
И от того авторитет дедов в ее глазах поднялся просто до невозможности.
Собирали бабы Авдея старательно, памятуя и про древность его, и про бесхозяйствен-ность. Само главно, чтоб нести котомку было деду не тяжко. А потому лишних тряпок они ему не складывали. Все одно – в лесу передеваться дед не будет, а, как до людей доберется – верно, что и новую одежу ему спроворят. Уж ежели Авдей Кассаньку на раз соблазнил, так и в другом месте не пропадет.
А вот пожрать деду надобно. Сам-то он себе вряд ли чего найдет. Так что хорошо его на-добно снедью в дорогу зарядить. И скляночку обязательно, чтобы выпить. Как же деду не выпить? Трезвым-то Авдея отродясь никто не видал. А ежели он нетрезвый, так значит – выпимши. А как же он будет выпимши, если выпить-то и нечего? Так что скляночку укутали ему обязательно.
Упаковали бабы котомку, присели с дедом посидеть на дорожку, всплакнули по русскому обычаю, перекрестили Авдея вослед и отправили его на хрен на Дорогу.
Вздохнул дед, бабам рукой помахал, да и зашагал себе неспешно.
Почему неспешно? Так старый был, спешно-то у него не получилось бы. А неспешно, глядь, еще куда и дойдет.







ЗАГОРЬЕ.


                15 июля 3967 года.
                Загорье.



Айна расседлала Ласточку и легким шлепком по крупу отправила лошадку в заросли. Пе-ред боем Куири всегда отпускали своих лошадей. Потерять лошадь в этой глухомани было гораздо неприятнее, чем потерять жизнь. К тому же у Айны на всякий случай оставалась еще и река – как вариант отступления. Впрочем, юная разбойница существенно полагала, что отступать ей вовсе и не понадобится. Врагов осталось всего семеро. Вначале их было 15. Любой из Старших разобрался бы с этой шоблой, не сходя с места, и не пришлось бы бегать по лесу; но Айне до уровня Старших Куири было еще далеко.
А вот и Царевы псы. С уважением из лесу выходят. О-конь. Трое луки держат наизготов-ку, четверо в мечи-топоры собрались. Они бы и всемером из лесу палили, да далековато будет от лесу до берега. Это ведь еще и стрелять уметь надо. Айна изящным движением обнажила клинок. Можно было, конечно, малесь постоять, сложив руки на груди, потрепать поганцам нервишки, но излишней самоуверенностью молодая Куири не баловалась.
-Не трожьте девку, ироды! – раздался с опушки испитой старческий голос. Айна чуток скосила глазом, а воины Царские едва не подпрыгнули и на голос оборотились. Самое время чего-нибудь сделать! Да только не любила Айна со спины нападать. Не делай другому – и сама не получишь, - так она полагала.
Вышедший из леса дед виду из себя был самого что ни на есть не воинственного. Да и одет был странно – у них так не одевались. Айна уж прикидывать стала, как ей поспеть старикашку дурного из беды вытащить – прибьют ведь воины Царевы на хрен! – да только тут мысль ей пришла забавная:
-А ведь не иначе, как русский будет дед-то!  Индо его и выручать не понадобится!
Разбойница вложила меч в ножны и присела на корточки, чтобы ничего не упустить.
-Да пошел ты в жопу, дед хренов! – фыркнул командир отряда. Он-то думал! А тут дед какой-то! Разбойницу бы не упустить!
У деда посох был – чтоб не упасть на хрен в дороге – так дед его с лаптя и метнул! Слы-хала Айна, что герои в легендах для силы с ноги копье метали, а вот видеть ранее эту технику ей не доводилось. Так посох – не копье! – двоих чрез брони наскрозь прошил – как на вертел насадил. Свистнули стрелы в ответ, а старикашка вперекат покатился к реке, по песочку, и покамест катился – кистевым движением галькой речной спод себя кидался. Да что ни метнет – то в глаз, то в лоб навылет!
Лучникам - амба, а оставшиеся в живых еще и не разобрали – где дед этот вонючий. А дед уж вот, вот, прям под коньми ихними.
-У! – сказал дед не своим волчиным голосом. Кони как шарахнутся! - так и живые, и мертвые, что еще упасть наземь толком не успели, с них и полетели! Один враз шею себе свернул, как падал, а другой на клинок вывернутый напоролся.
-Ну и цирк! – тихо засмеялась Айна.
Поднялся дед, отдышался отдышкой старческой, пот со лба утер, обозрел побоище и горе-стно воскликнул:
-Ух ты, блин, хоронить-то сколь!
И пошел по-цыгански пришептывать – коней собирать-успокаивать:
-Добру-то что пропадать?! Ась, девица?! Вот мы с тобой коней у них чичас и покрадем!
Успокоил лошадок, обсмотрел природу вокруг, подивился на красоту лесную, да и на де-вицу внимание оборотил:
-По-здорову тебе, красна девица! – сказывает.
-И что же это у вас, в Земле Русской, все такие? – полюбопытствовала Айна.
Задумался дед, почесал башку, пошептал губами, пальцы позагинал – сколь у них на де-ревне мужиков вконец уж бестолковых – да и сказывает:
-За всю Землю Русскую не поручусь, а у нас на деревне – почитай, что все. Меня, девица, Авдеем звать. Дед Авдей я…. Да ты бы, Айнушка, Ласточку свою покликала – вона в кустах томится лошадушка, дозволения спрашивает: «Можно мне выйти, хозяюшка, а то больно уж тута ветки колючие?».
Тут разбойница глазки-то и выпучила:
-Откель же это ты, дед, ведаешь, как меня звать, да и лошадку мою знаешь по имени?
Усмехнулся дед хитро в бороду, да и рек тако:
-Ты, небось, подумала, будто я язык зверей да птиц понимаю, и они мне тайны твои пове-дали. Не понимаю я, красавица, ни хрена. Я даж как сюды попал – и то не понимаю…. А имена ваши заяц мне запомнить велел. Как с парашюта выпихивал, так и велел. Ежели честно, умаялся я, девица: сюда, почитай бегом бежал, да и тута скакать пришлось – не то в моем возрасте преклонном так скочут?! Так что давай, сядем рядком, поговорим ладком, а после уж и делами займемся. Да и передать мне тебе от зайца надобно, покамест я не запамятовал….
Сделала Айна потаенный знак, и вышла из зарослей ее Ласточка. Вышла, да и заместо хо-зяйки – к деду подходит.
-Ух, ты! – разбойница сказывает. – Ни хрена себе дед!
Приключение становилось все забавнее. Не ждала Айна такого разворота. Мало того, что дед – прикол из не берущихся, и звери к нему мухами липнут, так еще и зайца он какого-то постоянно поминает. Что бы оно значить могло?
Присели они на песочек, дед котомку развязал, узелок с нее вынул со снедью, развернул, разложил – хлеба краюху, луковицу, соли горсть, репы пареной, картохи малесь, огурчик, сала кусок, отдельно флягу вытащил, саперную лопатку зачем-то из котомки достал да рядом на песок бросил.
-От, - пояснил, - будет, чем зарывать упокойничков-то. Не то заяц сказывал – вместе с па-рашютом ее в лесу закопать! Как бы ни хрен: вон какая лопата славная – у нас на деревне отродясь таких лопат не было. Да ты угощайся, ясочка, не стесняйся, все свое, домашнее, наши бабы деревенские в дорогу меня собирали.
Откупорил фляжку, стопочки откель-то явил, розлил.
-Выпьем мы с тобой, Айнушка, за знакомство, - сказывает. – И то ведь – не знаешь, где найдешь, где потеряешь: ведь ежли б не заяц этот бестолковый, так мы б с тобой и не встретились.
Дернули они по стопочке, Айна сидит, деду улыбается, ждет продолжения. Понимает, что спрашивать у деда чего бесполезно – из него и так все лезет.
-Ладныть, давай сначала к делу, покуда я не забыл, - говорит Авдей. – Заяц передать ве-лел, что того, что вы делать задумали, делать никак нельзя. Террористы да заговорщики, грит, отродясь изменить мир не могли. Опираться надо на широкие трудящиеся массы. Чтобы не навернуться по пьяному делу (последнее дед добавил уже от себя). И ваще, грит, зверушки малые, зайчики да белочки, друг друга должны держаться.
Хоть и была девица практикующим магом Куири с сопутствующей специальной психологической подготовкой, от слов заячьих Айна переменилась в лице. Потому как сказывал заяц о вещах, о коих не только зайцам не ведомо, а и во всем мире вообще токмо два человека знать могли, чтобы не сказать, что и вовсе почти один…. Авдей глянул на девицу и ахнул:
-Да ты никак понимашь, об чем заяц сказывает! Вот ведь хитрый заяц: так сказывает, что все его понимают, кроме меня! Да и ладно! Мне эта мудрень вовсе и ни к чему – у меня тут своя задача. Давай-ка еще по стопочке, закусим, ишшо че поговорим….
Выпили, закусили, Айна и спрашивает осторожно:
-Слышь, Авдей, а кто это такой – заяц?
-Дык ить,… заяц, как заяц, - задумчиво отвечает дед. – Больно уж, правда, на чорта похож. Я сперва и подумал, что быдто – чорт, а после гляжу – ан нет – заяц.
И замолк. Вовсе не потому, чтобы тайну военную сохранить, а потому как не мог приду-мать, что боле про зайца этого рассказать. Тогда Айна с другого конца начала.
-А ты сам-то, Авдеюшко, кто будешь?
-Как – хто? Вор!  – довольным голосом ответствовал дед. – Меня заяц вором назначил. Вот и ворую помаленьку с той поры.
Хотел было дед рассказать, как к дядьке Потапу за яблоками в сад лазил, да как-то зап-нулся. Потому лазил он в бесштанном детстве своем, а как девице расскажешь, что лазил, мол, без штанов? Вроде, не очень-то прилично выходит…. Еще за домогательство воспримет. А домогаться заяц деду не велел. Задумался дед.
Выпили они еще чуток, припас подъели, Авдей и сказывает:
-Слышь, Айнушка, мине тута заяц сей паскудный задачу сделал: выйти на хрен на Старый Тракт, дойти по ему до города Мяу…кши, кажись. Там на кабаке должен я напиться пьяным, непременно - как свинья, в плепорции заяц не велел, устроить драку и попасть в тюрьму. Ну, пьяным я сам напьюсь. Драку тож устрою – не впервой, я чай, безобразничать. А вот как мне в город этот попасть кошачий – хрен знает. Мне заяц тута хреновину одну дал, вишь вот,… - Авдей вытащил из-за пазухи компас и протянул девице. – Заяц тот сказывал чтой-то, так я не понял: идти, что ль, куда стрелка указывает? Так она в два конца указывает. В который идтить-то? Ты, часом, не в курсе?
Айна взяла компас в руки и загадочно от всей души расхохоталась.
-Значит, велел тебе заяц в Мукше набезобразить, и в тюрьму сесть?! Ну и заяц! Ай да заяц! А ведь знает твой заяц дело-то! Как только никто из наших до того не додумался?!
Тут дед охренел окончательно. То есть, что набезобразить и сесть в тюрьму – это послед-нее достижение интеллектуальной мысли – этого Авдей ну никак не ожидал. Ему-то по неграмотности казалось, будто лучче так набезобразить, чтобы в тюрьму не попасть….
-Заради такого случая выведу я тебя, Авдеюшко, на город, обязательно выведу! – веселит-ся разбойница, а Авдей сидит дурак дураком и продолжает ни хрена не понимать.
А поскольку дедов бутылек уже к концу подошел, так Айна из Ласточкиной сумы пере-метной свой вдругорядь достала, и налила Авдею еще для полного осознания. Выпил дед, и вроде как полегчало ему.
-Надобно бы упокойников схоронить, - сказывает Авдей. То есть так его напряжение моз-гов прижало, что он даже работать готов – лишь бы не думать.
«А ведь заячья-то контора покруче нашей будет, - соображает тем временем разбойница. – Надо ж как агента подготовили! Ведь прикидывается дураком, будто в самом деле дурак и есть – ни одной промашки, даже в мелочах».
Стали они упокойников хоронить.
Айна-то по привычке разбойничьей, поперва с них все ценное посымать собиралась, так дед воспротивился наотрез.
-Ты че, девица? Али не знаешь, что чужое брать перед Господом тяжкий грех? Да и как оне в загробном мире охотиться, али воевать будут, коли че у них отнять?! В каком виде пред духами предков предстанут?! – истово осеняя себя крестным знамением, поучал Авдей. – Верно, у вас тут и вовсе деревня – даже упокойников схоронить толком не знаете!
-Что ж ты тогда у них лошадей покрасть собрался? Так бы и хоронил, вместе с лошадьми, - взвилась Айна.
-Во-первых, - хитро ухмыльнулся дед, - ты умучаешься для лошади яму рыть. Да и жалко, лошадок-то – оне ж ишшо живые пока. А покрасть их надо обязательно. Сама посуди – пропадут лошадки одни-то в лесу. Да и воры мы с тобой, как не покрасть-то, ежели мы – воры?  Вона до ближней деревеньки их отведем, и тама мужикам отдадим.
-Почему ж отдадим? – возмутилась разбойница.
-Потому и отдадим, что мужику лошадка в хозяйстве оченно даже требуется, - Авдей ска-зывает. – Покойнику-то уже и ни к чему, а живому мужику – требуется. Вот мы и отдадим.
«Охренею я с этим дедом», - подумала Айна и, ухватив Авдееву саперную лопатку молча начала рыть. Дед тому не препятствовал: коли хочется девице самой, лично, последние почести упокойникам отдать, так что ж он ей мешать будет? Может, у них тута так принято, чтобы бабы да девки хоронили? Что ж он, знает что ли? Он лучше вот выпьет – помянет души их, о вечном подумает. Потому как употребление на лоне природы завсегда Авдея на мысли о вечном настраивало.
А как упокойников схоронили – уж и свечерело. А в темноте не то пойдешь куда? В не-знакомом лесу и днем-то запросто заблудиться, а уж в темноте и подавно. Отошли Авдей с Айной с речного берега, поляночку выбрали – чтобы и ветром не дуло, и костер ихний видать не было, лагерь разбили. Эти все дела дед спутнице своей доверил. Потому как дела это хозяйственные – девке их делать не в пример сподручней против мужика. А уж как костер заплясал весело, как вкусным с котелка запахло – дед тут как тут:
-А выпить ишшо у тебя не осталось? – спрашивает.
«Интересно, а как дед этот хренов у себя в Русской Земле жил?» - думает Айна, а сама очередну флягу откупоривает. Причем, к чести ее надо сказать, что творила она сие по доброте душевной, а не к тому, чтобы тайны заячьи из Авдея вытянуть, ибо поняла уж, что не выдаст дед никаких тайн, сколь его не пои.
Авдея же после всего выпитого на романтику понесло.
-Эк, красавица, - дед сказывает, - вот ежели б сбросить мне годков этак сорок, скажем….
-Так ты б тогда не в пример больше выпить бы мог, - засмеялась Айна.
-Точно! – просиял Авдей. – Как это ты угадала?!
-У нас на деревне, - продолжал дед таинственным шепотом, - бабы меня за сексовального маньяка почитали. Верно, кто им сказал. А я их и не расстраивал. Зачем же баб-то расстраивать? Они меня приглашали, наливали мне,… ну, я выпивал, ясное дело. Было у нас тама чего сексовального, али нет – так я, честно сказать, даже, и не помню…. Но бабы были довольны. Друг другу меня рекомендовали, вдругорядь зазывали выпить. «Авдей, - сказывали, - настоящий мужик!» А выпить-то я завсегда мог! – свернул дед на вечнозеленую тему, и юной Куири пришлось плескануть ему еще.
Дед перешел на бормотание вовсе невнятное, которое и составляло истинное его сущест-во, Айна же тем временем погрузилась в служебные размышления.
Про деда следовало доложить. Пронюхать про него Старшие все равно пронюхают, а еже-ли она первая доложит, верно, это в миссии ее лишним не будет. Только вот как про деда этого бестолкового доложить, чтобы и зайцу помеху не вчинить, и старикашку попусту не подставить? Ежли бы у деда логика какая была (окромя заячьей), Айна бы на эту тему быстро сообразила. Но в том-то и беда, что логики у деда отродясь не было, и куда его к чортовой матери в следующий раз поведет – хрен знает. Потому как заяц – человек занятый, у него кроме Авдея еще, чай, работы полно, а не дай Бог оставит заяц деда на собственное усмотрение – хоть ненадолго!
Думала - думала девица, да так ни хрена и не выдумала. А дед уже и спать завалился – и что тама по очереди от врагов караулить – это ему невдомек!
Так и просидела Айна всю ночь у костра, а на утро лагерь свернула по-быстрому, Авдея-богатыря разбудила, стакашку для поправки ему плеснула, бутерброд сухим пайком выдала. И отправились они в деревню – лошадок краденых промеж мужиков определять.
От Айны народ деревенский шарахнулся. Куири признавали сразу, не любили и боялись. В центральных районах боялись до дрожи в коленях и немоты в руках. Здесь, у Старого Тракта, боялись и не любили примерно поровну. Молодого Куири, посланного в первый свой самостоятельный рейд, забить могли. Да и инспектору, вроде Айны, бывало, что нож в спину всаживали. Но в открытую не лезли – научены были.
Авдей с похмелюги в тонкостях этих разбираться не стал.
-А пойдем-ка мы, девица, на хрен в кабак, - сказывает.
Зашли в кабак. Авдей-богатырь – к целовальнику:
-Я-де – вор, с Земли Русской, лошадей мужикам пригнал краденых – пить-гулять будем!
У целовальника – ум за разум – шасть! С тех пор, как Куири Магию Ночи взяли, воров законников в мире его не было. Все работники Ночи Куирям кланялись. Русской же Земли и вовсе не было тута никогда. Но даже если бы и не эти обстоятельства, одно то, что великую ценность – коней здоровых, сильных, породистых, - русский вор мужикам незнакомым за так отдать хочет, ни в какие мозги не укладывалось.
Народу окля кабака столпилась вся деревня. Даже бабы вдовые, дети сирые, прочие без-надежные – и те пожаловали. Вдруг, хучь по ошибке, по пьяному делу кому лошадка обломится….
Дед на это собрание посмотрел, да и задумался. Шибко задумался – аж вспотел с натуги. Считать Авдей не умел, но некое чувство шестое математическое ему подсказывало, что претендентов супротив коней не в пример боле. И придется, следовано, коней по правде делить. А как? Обстановку местную дед не понимал (он и вообще-то мало чего понимал, а здеся к тому ж был еще и новеньким), да и в способностях своих сделать чего правильно был не вполне уверен.
Думал дед, думал, сказки наши русские народные вспоминать стал. Сказки Авдей любил, потому как казалось ветерану, быдто в сказках все как надо получается. И вот, опрокинувши очеред стаканчик, молвит дед целовальнику:
-Надобно, чтобы лошадок по дворам местный человек присудил. А чтобы по совести вы-шло, условие есть: должон тот человек быть из себя богатырь, да к тому ж – дурак.
Опечалились деревенские. Потому как был у них богатырь – из степняков, осел в их кра-ях. И дурак он был – Ямгурчи-бий-багатур. Но только ничего хорошего от него не ждали. Злой был, жадный, мог у простого человека чего отнять, работать на себя заставлял задаром, а иной раз народ и поколачивал для потехи.
И пришел по слову дедову на кабак Ямгурчи-бий-багатур.
Сел напротиву деда, и как вести себя – толком не знает. Потому как по хорошему-то надо бы этого деда дремучего избить, да коней у него отнять. А с другой стороны – вдруг он и впрямь законный вор?! Неприятностей не оберешься. Сидит Ямгурчи-бий, да думает.
Айна сразу сообразила, что дед, верно, вляпался, да только покамест влезать в это дело не стала. У них с дедом, вроде как, негласная уговоренность была – друг другу не мешать.
А тут Авдей ишшо стакан принял, да и багатуру вопрос задает:
-Вот скажи-ка ты мне, богатырь Яшка, кому на деревне у вас боле всех лошадки потреб-ны?
Вопрос, надо сказать, дед, сам того не желая, поставил хитро. Ежли б он, скажем, спросил: «Кому-де лошадей отдать?» - так Ямгурчи-бий и думать бы не стал, сразу бы ответил: «Минэ!».
А так багатур задумался.
«Вона, Жека вдовая стоит. Диты ей чэтирэ, лошад нэт ни одна. Вэрн, что нужин лошад».
Повел очами бий-багатур, да и еще увидел – Фроловы сиротки – мал-мала-меньше. Тоже нет их лошад. Стал дале соображать, да так Авдею после весь список и выдал. Ему бы понять вовремя, что теперь-то лошадки уж ему точно не достанутся – да только глупый он был, и боле одной мысли зараз в голове у него не помещалося.
-Слыхали, что богатырь решил?! – поднял голос Авдей. – Пущай разбирают коней по приговору.
А Ямгурчи-бий-багатур жадный был – страсть. Жалко стало ему лошадок. Эти ж недоте-пы сами себя прокормить не могут – где ж им коней прокормить! Пропадут не за грош лошадки! Встал багатур и грозно сказывает:
-Нинче вэс минэ приходит! Зирна дам – лошад кушат!
-Ни хрена себе! – тихонько сказала Айна целовальнику. – Ну и порядочки тут у вас!
-Так чай – Загорье, не Метрополия ваша долбанная, - с гордостью пробурчал целовальник, хоть и сам удивлялся происходящему не меньше, чем молодая Куири.
Деревня гуляла неделю. Ежели бы кто спросил их – деревенских – что они пропивают? – верно, что никто бы толком и не ответил. Кто бы сказал – отмывают коней, чтобы лучче конявились, кто бы сказал – вора с Земли Русской привечают, положено так. Кто бы верно и про Ямгурчи-багатура помянул, мол, заместо не пойми кого, надежа-богатырь на деревне объявился. И то, и другое, и третье, в общем-то, было правильно, а токмо пропивали еще и иное: новое дуновение появилось в деревушке лесной, и вроде как воспряли людишки Загорние.
Почему воспряли – не очень понятно. Вроде бы явился им не вождь-богатырь, не Святой, не мудрец – дед бестолковый, да и вор к тому же, а почему-то людишки воспряли. Они даже и не шибко понимали, что бы им дале от деда ожидать можно, но как-то вот так дед в них вселял. А потому и пьянствовали деревенские от души, цельну неделю.
И на Айну зла не держали – видели, что по корешам она с дедом. По иному-то в пьяном виде точно бы что Куири порезали, али колом по башке проздравили.
А как праздник отгуляли, собрали Авдея с Айной в дорогу, да и отправили в город Мук-шу.
Ямгурчи же бий-багатур, конями обойденный, зло на судьбу затаил и отправился к выхо-ду на Дорогу миров – за конпимсацией. И ведь повезло богатырю! Не успел к проходу добраться – видит – маги с Дороги ящики прут, а с ними и степняки – Ямгурчиевы соплеменники. Ну, степнякам маги эти в хрен не уперлись. Они свои денежки получили, магов бросили с ящиками – и в вольные свои степи направились.
Вот тогда-то вылазит Ямгурчи-бий-багатур поперек магов и сказывает:
-Яшык – минэ….
…………….
В город Айна с дедом не пошла – довела Авдея до окраины, и указала пальцем на кабак, куда деду заяц явиться велел; а сама взлетела в седло, пришпорила Ласточку, и умчалась. Надо было спешить. Да и весточку она получила загадочную….
Деду спешить было не надо. Деду надо было выпить. То есть, он и сам не очень чтобы по-нимал, почему ежели выпить – то для дела оно будет лучче, но чувствовал всей душой, что будет. И устремился Авдей в кабак.
А до кабака уже и слух дошел: вор-законник в город прибыл и придет ныне пьянствовать. Кое-кто сказывал, будто бы вор тот – мужик русский, но в это дело мало кто верил, потому как русский мужик – существо сказочное, не то, что эльфы, да гоблины, которых пруд пруди в каждом лесу. Может, их и вовсе на свете нет, русских этих?!
Вор-законник – другое дело. Хоть Куири и забрали себе Магию Ночи, а ходили слухи, будто законный вор – он и без магии что хошь стырит. Поэтому в воров верили, хоть и давно уж не видали ни единого.
Так что, пока дед до кабака кандехал потихоньку, там уж к приходу его подготовились. Лучшее вино с погреба достали, самые деликатесные деликатесы наизготовку взяли, чтоб тут же, как деду потребуется – так ему и предоставить. Ясно дело, что денег никто с Авдея брать и не думал – дай Бог, чтобы он сам их на бабки не поставил. Подарки-подношения ему приготовили, девок, само собой…. И стражники переодетые кабак оцепили, чтобы никто по незнанию да по глупости деду гулять и безобразничать не мешал.
Вот этого-то заяц и не предусмотрел! И на старуху бывает проруха. Заяц-то ведь тоже не все на свете знал (пока еще), и в социально-психологическом прогнозировании были у него пробелы. Вот он и не предусмотрел, что независимое бунтарское Загорье почитать будет все на свете, что противу закона Куирского проклятого, и что, следовано, вора-законника в Загорье в тюрьму ни в жисть не посадят – чего бы он ни натворил.
Но, видно, зайцу чорт какой ворожил, потому как сидел о ту пору на кабаке мужик один странный: из себя волосатый, рожа, как у свиньи, и об летнюю погоду – в шапке. Сидел, и с одним из местных о вечном беседовал:
-Я чай, твоя подпись на контракте, ядрена мать?! Али нет?! Али группу крови на спертизу хочешь?
-Не, ну, туды-сюды! – кипятился его собеседник. – Ты хоть понимашь, чаво с мине требу-ваешь?
-Требуваешь, не требуваешь,  - настаивал волосатый мужик, - Бабки брал? Подпись на контракте твоя?
-Так там же написано: «…по исторжении бессмертной составляющей…».
-Так исторгнем! – хрюкнул волосатый.
-Не, ну ты че, ядреныть?! – заскулил местный.
-Бабки брал? Подпись на контракте твоя? Изволь сполнять!
В это самое время открывается дверь, и влазит на кабак Авдей. Волосатый чуть водкой не подавился.
-А ну-ка подь на хрен, - собеседнику своему сказывает, - и считай, что ноне тебе ой как здорово повезло! Потому – чичас, вроде бы, самые интересные дела завязываются, и мне ноне не до тебя.
И уставился на Авдея, ровно деда бестолкового отродясь не видывал.
А, как деда с почетом усадили и зачали потчевать, волосатый к целовальнику подошел таем и сказывает:
-Вели коня быстрого седлать!
Целовальник на него с изумлением выпялился, потому как впервые этого гоблина в нату-ре видел. Волосатый вздохнул и извлек из-за пазухи свиток.
-Бабки брал? Подпись на контракте твоя? – затянул он унылым голосом.
Целовальник уперся носом в бумагу:
-Так ведь там написано: «…по исторжении бессмертной составляющей…», - воспроти-вился он.
-Так чичас исторгнем! – волосатый заново сунул руку за пазуху.
-Кузька! – крикнул целовальник мальчишке. – Седлай коня господину!
У гоблинов юмор был своеобразный, и на себе испытывать его не хотелося.
Кузька легким шорохом юркнул на конюшню, волосатый неторопливо вышел следом. Покамест он до конюшни вразвалочку телепался, мальчонка шустрый уж и коня заседланного выводит.
-Дяденька господин! – хитро улыбаясь, шепнул гоблину Кузька. – Борк – в Приграничье, а перстень, что девка стырила – фальшивым оказался….
-Для глупого мальчишки, что с каждым встречным треплется, ты очень много знаешь, - хмуро ответил гоблин.
-Так я же не с первым встречным. Я тебя знаю. Ты – Скаут, - хихикнул Кузька.
-И что?
-А вот то! Поп сказывает, что просто верить – без толку. Дело делать надобно!
-Посмотрим, посмотрим,… - с сомнением протянул Скаут, принял у мальчишки повод и вскочил в седло. – Бывай, мастер Кузька….
С места взял конь и полетел, как ветер. А мастер Кузька отправился на голубятню. Там, при свете свечного огарка, достал мальчик бумагу и карандаш и, старательно высовывая язык, кривыми буквами накарябал:
«Здравствуй, Кристинка! Сегодня я видел хороший сон. Верно, что здорово все у нас бу-дет!»
После сложил бумажку в капсулу почтовую и запустил в небо сильного голубя. Да и по-шел обратно в кабак – батьке помогать вора русского водкой поить.
Авдей же, приняв как следует, задумался. С одной стороны, полагалось ему, приняв, со-гласно указу заячьему, начать безобразничать. С другой стороны, поили-кормили его хорошо, люди вокруг нажравшемуся деду казались добрыми, хорошими, и безобразничать вовсе Авдею не хотелось. Пораскинул дед мозгами заспиртованными, и решил безобразничать чуток опосля, а ныне – спеть.
Голос у Авдея, надо сказать, был слышный. Не громкий, а именно – слышный: скрипучий, пронзительный, дребезжащий до самой невозможности. Нотной грамоте Авдей не ведал, а потому по незнанию за всю свою жисть ни в одну ноту не попал. Ни рукой, ни ногой. Даже, как с лука по младости стрелял – ни в одну не попал. И вот еще како дело: на деревне у них песен певали множество – и наши, народные, и иные, что гости заезжие проезжие заносили, и частушки. Да вот беда – слова дед запоминал в песнях только те, которые матом, а других слов никак упомнить не мог, и потому по ходу от себя придумывал.
Так что, как начал Авдей петь – присутствующие решили, быдто это он уже безобразни-чает, и по закону воровскому стали деда ублажать. И голос его нахваливали, и девок к нему подводили. А девки так и сказывают:
-Мы, дед, как твой голос услышали – так и сразу ума решилися! Пожалей нашу красоту – давай, заместо петь, любовью займемся!
Дед охренел. Такого ему аж и в родной деревне бабы не сказывали! И от невозможно при-ятной неожиданности решил Авдей ишшо малесь выпить.
А покамест дед на кабаке безобразничал, гоблин волосатый на целовальниковом коне уг-лубился в лес и повернул тама на самую глухую тропку. Ехал долго, ехал быстро, петлял-путал, пока в чаще дремучей с дерева большого его не окликнули.
-Скаут, ты, что ль, конокрад хренов?
-Я, что ль, ядрена мать! – отвечает гоблин. – Где Генерал?
-Где ему и положено – в винном погребе, - хрюкнул голос. – Вона я чичас сменюсь – тож туда пойду.
Ничего не ответил Скаут, пришпорил коня и поскакал дале. Коня караульному сдал у штабной избы, а сам - прямиком в винный погреб. Покамест до Генерала добрался – аж по людям иттить пришлось. Генерал, само собой, пил с комфортом. Один за столом. А прочие – уж, где могли. Скаут бочонок к столу генеральскому придвинул, на него зад облокотил, с разбегу стакан опрокинул, и докладывает:
-Алкоголики, ядри твою мать! Хоть посты тверезые – уже прогресс. Значит, так: был я ноне в Мукше на кабаке, и видал собственными глазами, как тама ноне вор-законник гуляет.
-Врешь. Свистишь, - спокойно возразил ему Генерал. – С тех пор, как Куири магию Ночи к рукам взяли, нету у нас воров-законников. Так что ты на почве абстиненции, верно, охренел. Выпей, вона, еще, тебе и полегчает.
-Чичас ТЫ охренеешь, - возвещает Скаут зловещим шепотом. – Потому как и не простой то вор, а с самой Земли Русской.
Генерал аж стакан мимо рта пронес. И хмель с него в один миг улетучился.
-С Земли Русской, говоришь? Ух, ты, дрись-ядрись! Не наче, как от зайца весточка!
Встал, потянулся, лыбится.
-А ну, все, фетюки пьяные, пошли на хрен! – командует. – Располагайся поудобнее, брат Скаут. Хорошую ты весть притащил. Я уж думал, что и не дождемся….
Подивился Скаут. Он и не думал, что они чего ждут. Думал – пьянствуют.
Порешили так: мене, чем через неделю, дед все одно с кабака не сойдет. И по ту пору надо деда на кабаке беречь, лазутчиков да стражу вокруг выставить. А как дед на кабаке пропьется, так и вывести его таем в лес для опохмеления - согласно Устава.
Я, конечно, могу пьянку дедову и сексовальные подвиги день за днем описать, тем более что тому и свидетельства документальные имеются. У зайца в секретном архиве каждый шаг дедов в подробностях отражен для истории. Однако тогда и всю книжку придется делать секретной, и прочитать ее можно будет только с допуском, а это, я думаю, ни к чему. Поэтому похождения Авдеевы на кабаке мы пропустим, и перейдем сразу к делу.
Дело, правда, началось чуть ране.
На след день после разговора, как расставил Скаут посты гоблинские вкруг кабака, масте-ру Кузьке голубь почтовый взад явился, и письмо принес:
«Здравствуй, Кузя! Получила я твое письмо, и очень обрадовалась. Неужели ты тот самый сон видел, про который мы с тобой думали? Вот бы хорошо, если б тот! А у нас незадача случилась малая. Мамка колечко утеряла, что ей батя на новый год дарил. Сначала батя ругался, а чичас верно что остыл, и снова добрый ходит. А еще я над домом нашим птицу дивную видела – охотницкую – не то сокола, не то ястреба. Нам же, девкам, в охотницких птицах разбираться не положено – вот я и не разобрала. А только говорят, будто такую птицу увидеть – к добру, примета хорошая. Береги себя, Кузенька, да пиши чаще. Твоя Кристинка».
Опосля чего мастер Кузька в обеденное время к Скауту подошел – прибор переменить гостю, да и шепнул по-тихому:
-Ястреб в Приграничье объявился, Енарала вашего видеть хочет….
Енто уже волосатого гоблина разобрало. Подстерег он Кузю ввечеру, отвел за конюшню и вопрошает важно:
-Откель это, ядри твою мать, Кузьма, у тебя такие новости?
-Птичка на хвосте принесла, - бурчит Кузька хмуро.
-Птички через горы не летают, - говорит гоблин. – Ежли бы птички через горы пролетать могли, маги бы нас тута давно за шкибот притиснули. Тем и живем, что за горами.
-Летают, - опустив глаза, тихо-тихо прошуршал Кузька. – Это Голубь Дороги….
-Значит, ты уже и на Дорогу лазил, - покачал головой Скаут.
Кузька посмотрел на гоблина отчаянными глазами:
-А мне деваться некуда. Побожись, что никому не скажешь!
-Как я могу побожиться, коли я – чорт? – засмеялся «гоблин». – Вот честное слово дать могу.
-Ну, ладно…. Понимаешь, Она – из Оттедова, а я – тутошний. Ежели мир наш не сменится – ей родители ввек басловения не дадут! Вот и приходится крутиться – я ж никак мужик…. На мне весь ответ.
-Ну, что ж, Кузьма, - серьезно поглядел на его Скаут. – Может, что мир и сменится. Толь-ко вы уж осторожней, пожалуйста. Ядрена мать, на хрен! – добавил чорт, почувствовав, что с этим мастером Кузькой начинает понемногу выходить из образа.
-А… как с Ястребом быть?
-Пущай прилетает. Мы его сами давно ищем….
Однако ж, как не были черти опытны в части пьянства, а дедову способность рассчитали они неправильно. Ежли б Авдей молодой был – он верно б и впрямь за неделю упился вовсе, и перестал. Но дед был старый и немощный, а потому за количеством не гнался, полагая довольным и то, что ему на душе хорошо. Выпьет чуток – поспит, прям на рабочем месте; и заново выпьет. И в таком режиме фунциклировать Авдей мог до бесконечности.
А потому на исходе второй недели Генерал прибых на кабак самолично и за столик к деду подсел. Потусторонний люд поперва-то собирались с кабака на хрен выставить по соображениям секретности, но после смилостивились: их уже не выставлять, а выносить надо было; и соображениям секретности интересу гости кабацкие ноне не представляли.
Подсел Генерал за столик дедов, и здоровается – для завязки интриги:
-По-здорову тебе, Авдей-богатырь!
Уперся Авдей в гостя мутным взором, да и задумался.
«Мужик. Рожа в шерсти. Рыло – как у свиньи. Так верно это и не мужик, а свинья. А рога – как у коровы. Не бывает свиней с рогами. Верно, это не свинья, а корова. А рыло у коровы этой – как у свиньи. Не бывает таких коров».
И долго бы еще ветеран этим кругом заколдованным шастал, коли б не осенило его знание тайное:
«Да это ж – чорт!»
-Ядри твою бабку-мать! – изумленно воскликнул Авдей, ибо чорта в своей жизни видел впервые, да и вообще в то, что черти бывают на самом деле – не верил. Одно дело – зайца за чорта принять, коли ты знаешь, что он – заяц. Другое дело – настоящий чорт. Их ведь никто на деревне отродясь не видывал! Разве ж такие бывают?!
Дед и в Бога верил примерно так же. То есть – верил. Положено. Все верят. Да и поп – умный мужик, разве ж он стал бы людям зазря мозги пудрить? Но почитал Авдей Бога существом эфемерным и фантастическим, с которым встретиться ему никогда не придется, и, следовано, которого как бы и нет.
Потому и увидев настоящего живого чорта, дед как бы задумался о бренности бытия сво-его пьяненького и в силу скромных своих способностей пришел к выводу:
-А ну, как и Бог, в самом деле, есть?! Что ж я делаю-то, хрен старый?!
Генерал же вопль души дедовой воспринял, как вопрос стратегического назначения, и ответствует:
-У вас, верно, что Бог есть, а у нас ноне нету Его ни хрена. Будто бы – помер.
Дед зажмурился и был готов уже вовсе лишиться рассудка, как вдруг голова его заново раздвоилася, и уста Авдеевы не своим еврейским голосом изрекли:
-Здравствуйте, товарищ Генерал. Доложите обстановку.
Генерал на деда уставился в изумлении.
-Дозвольте представиться, - продолжил дед, - Рабинович Абрам Моисеевич, часовых дел мастер. Я зайца в области стратегического планирования консультирую. А потому обстановку доподлинно должен знать и ведать.
-Что ж, - говорит Генерал. – Рабинович, так Рабинович. Бывало и хуже. Слухай сюды, Ра-бинович. Только ты учти, что Генерал я не всамделишный, - мужики так прозвали. Так что уж и докладывать буду – как умею.
Помолчал для солидности, горло промочил, да и начал.
-Сколь мы с Ним миров прошли – ядрена Матрена – уж и не упомнить! Поначалу я в гвардии служил – до капитана выслужился. Вызвездили меня за пьянку. По гражданской части – волостным уполномоченным был. И опять меня за пьянку вызвездили. Я уж даже и не знал, откель меня дале за это дело выгонят. А тут Он и помер. Старый Он был оченно, и как людишек пошел учить добру – так с натуги и помер. И воскреснуть не сумел.
-Заместо Его маги пришли. И не сказать, чтобы шибко плохие, - мы, например, черти, иногда и хуже были, а токмо заглотили они кус не по зубам. Пока они, сволочи, только властью радовались, да карманы свои набивали – еще ничего было. А вот как гордыня их загрызла, да мир исправить к луччему захотелось – тут и началось.
-Был тама один делатель…. Всю воду в мире захотел в живую воду обратить …. Хорошо – сил хватило только на один источник у Западного побережья.  Ведь, когда ежели что живое – оно что хочет?
-Выпить! – быстро ответил Авдей своим собственным голосом. Посмотрел на Генерала, понял, что, верно, глупость сморозил, и скоренько поправился. – И закусить!
-То-то, что закусить! Корабли в нечестивые воды эти попадали, оживали и пожирали свои экипажи. Или, скажем, кто потоп из морячков. Там глубина – километра три. В живую воду попадут – оживают. А какая для человека жисть – три километра под водой?! Туды-сюды – помер. В живую воду попал – ожил…. У нас в аду так не было!
-В донные отложения дрянь этая просочилася. Стали всякие создания оживать, мильоны лет тому взад вымершие. На Западном побережье почитай уж никого нет из людишек. А я все жду, как это дерьмо до Атлантиды дотечет. Там есть чему оживать. К примеру – статуй бронзовый бога вампиров – 200 метров высоты. Уж и не знаю, как мы без технического прогресса – пушек да ракет – эту гадину гасить будем?!
-Опять же – Зеленый Континент был у нас. Хороший был континент. Зеленый. Так один делатель посередь континента Золотой Шар установить велел – коий  кажное заповедное желание человечье сполняет. – Генерал вздохнул и залпом опрокинул еще стакан. – Теперь там пустыня. На всей континенте. И Шар этот бодливый хрен знает где. Что тебе, Абрам, еще рассказать?
-Да уж все давай, - серьезным голосом отвечал Рабинович.
-Все, так все. Сперва-то мы помощь ждали. Думали – с иных миров Боги придут за това-рища свово вступиться. После поняли – нельзя. Ежели Божий коллектив в частную жисть лезть начнет – тут и до Организации Объединенных Наций недалеко. Пренцендент. Самим надо выкручиваться. Вот мы Загорье и отглотничали. Да только дело это безнадежное. Они сюда не могут сунуться. А мы – отсюда высунуться. Ад-то они затопили.
-Да налейте мне кто-нибудь, вашу мать! Затопили они наш ад всякой дрянью. Мы-то, чер-ти, больше повылезть успели, а души скованные, что в аду томилися, так там и по сю пору. А каково им, ежели там ни одному чорту жить не возможно?!
-А как же Ангелы Господни?
-«Летчики» - то? Как?! Крыла да партбилеты в лесу на хрен закопали. Он же им ничего не велит, а своим умом они жить не обучены. Есть, правда, и среди них ребята ничего, приличные, да только нас по старой памяти чураются. Так что никакого единства в Сопротивлении нема.
Этого дед уже вынести не мог. Хоть и служил Авдей в данной ситуации лишь транслято-ром, а все же существо передаваемой информации до него хучь бы частично дошло.
-Значить, так! – Авдей-богатырь сказывает своим голосом и почти что своим умом. – Я ныне – выпимши, и спать должен, потому как ничего уж на хрен не соображаю. А поутру придется вас всех, раздолбаев, уму-разуму поучить. Потому как намерения у вас у всех. А тута без намерений надо. Дело делать.
И такими речами дедовыми поражены были наповал все.
И на кабаке, и в штабе заячьем. Потому как способности самостоятельно на трезвую голо-ву фунциклировать за дедом никто не полагал.
Опрокинул Авдей еще стаканчик – на посошок, да и отправился в опочивальню, девками поддерживаемый.
-А секс мне этот и ни к чему, – отбивался дед. – Мне отдохнуть надобно, дабы назавтря судьбы вершить.






АЙНА.


                5 августа 3967 года.
                Горы.

Дорог из Загорья в большой мир было не много. Строго говоря, одна такая была дорога – с обеих сторон крепостями оседланная. А других не было. То есть так: дорог, по которым караван, иль войско пройти бы могли – не было. Тропки горные – одиночке, али отряду до 10 душ пройти – были. Да только не всяк эти тропки знал, и не всяк ими пройти отваживался. С Метрополии в Загорье и обратно много всякого интересу было, чтобы пройти. Потому тропки тайные внизу с обеих сторон были тож как бы оседланные – и ушкуйниками, и постами царевыми, и постами Куирскими, и чертями тож. А наверху – там и разбойники не требовались. Холод, ветер и каменные волки иному путнику пострашней лихого люда были. Потому и первый рейд-посвящение юных Куири непременно были - в Загорье. И как маги преемников своих не готовили – возвращался из пяти один. Да и инспектору легкой прогулкой горний рейд не казался.
Людей Айна не боялась. Искусством боя и засад людишки с Куири ровняться не могли. К «гоблинам», правда – сиречь, к чертям – попасть бы ей было ни к чему, однако полагала девица, будто авторитет Авдеев станет ей в крайнем положении заступой. А вот ветер да волки беспокоили Айну изрядно. Бывало иногда, что ворочались Куири с Загорья без коней, живот свой сберегая. А Айне без Ласточки было никак нельзя. Она как в послушницы к магам поступила, так и Ласточку ей Господь подарил. С тех пор неразлучны были девица с лошадкою, не раз друг другу и шкуру спасали, и советом делились добрым.
Ночь застала их в Логове №3 на всходе. Айна нарочно так подгадала, потому логово это было зело как просторным, и лошадь тама умещалась целиком. Развела девица костер, накормила лошадку, сварила похлебку себе, и только-только собралась вечерять, как шорохи тайные в завывание ветра вплелись. Шорохи Айна не любила, потому ничего хорошего от них не видела. Все свое оруженье изготовила разбойница, и у входа в логово примостилася.
И просовывается в логово морда волчиная.
-Убери самострел-то на хрен, не ровен час – шкуру мне попортишь, - морда сказывает.
Девица, конечно, слегка удивилася…. То есть до встречи с Авдеем она бы, верно, и не очень слегка удивилася. А, может быть, и пальнула бы со страху в эту рожу. Но таперя удивилась она только что слегка. Однако волчина рот ее разинутый приметил, и сказывает:
-Ну, и хрен ли вылупилась? Али не знаешь, что с тех пор, как Бурена Ваньку разрешила, звери-птицы лесные по желанию свому имеют право человечьим языком говорить? А мне тебе оченно даже есть чего сказать….
-Ежели ты на лошадку мою облизываешься, так можешь сразу молчком проваливать, - заявила девица. – И стаю с собой прихватить.
Заявление, надо сказать, было в меру нахальным, потому каменные волки Гор, ежели им чего надо было, - так они это непременно получали – и хитростью, и силой. И бороться с ними всерьез ни у кого в натуре не выходило. Волчина, однако, только зубами сверкнул:
-Разве ныне голодный год, чтобы стая волчиная на мышь охотилась?
-Вот, ядри твою мать, прикололся! – засмеялась Айна.
-Я прикололся?! – фыркнул волчина. – А может это ты ни хрена не знаешь–не ведаешь? Хотя что – оно тебе и ни к чему.
-А может что и к чему, - весело подъелдыкнула волка девица. – Сколь в твоей стае наро-ду?
-Человек восемь-то наберется, - испытующе глянул на девку волчина.
Развязала Айна суму переметную и достала восемь кусков мяса вяленого. Знала волчиный обычай – поровну меж себя добычу делить. Завернула в тряпицу чистую, волку протягивает:
-Твоим, Серый Брат.
Ежели уж совсем честно, так боле у девки еды-то и не было в запасе. Считала, что с этим до границ доберется. Но жрать и мох можно, а честь и из мяса себе не слепишь.
-Благодарствую, Сестра, - отвечает волк. – И у меня для тебя подарок будет. Только здесь и говорить-то можно по-людски. Чай, знаешь, что Проклятые для магов шпионят? А сюда у них хрен слабит забраться…. Так вот: летчики погребение Его нашли. Сорок три и восемь, сто двадцать четыре и один. Не то запомнила?
-Охренею я с вами! – сказала девица. – Запомнить-то я запомнила, а только с чего бы ты думаешь, что я чего поняла?
-«Ваши» это дело уж давно знают – на самом верху. Крепость там сильная. А уж почему – этого я тебе и не скажу…. Поняла?
Оскалился волчина – и шасть наружу.
-Мясо-то забыл, - вдогонку ему девка.
-Не то я не ведаю, что последнее отдаешь? А мы не голодаем: тута недавно отряд вашен-ский перехватили…. Счастливо тебе, Сестра!
И исчез.
Присела девица у костра, да и охреневает себе по чуть-чуть. Похлебку ест – вкуса не чув-ствует. Руки греет – тепла не чувствует…. Даже по мышь забыла. После на разборе полетов ей за мышь здорово будут пенять. Не понимает она, что в жизни в натуре происходит. Откель люди да звери вокруг столько всего знают, и почему думают, будто бы ей это все интересно?!
А на утро дале Айна через перевал пошла тропинкой узкою. Ласточку в поводу ведет, лед с карнизов сбивает, дабы лошадушка не навернулася. Думать ей уж и некогда – дай Бог Горы перевалить. Да только на самом перевале знак ей почудился тайный. Пригляделась разбойница, и отправилась, куда знак указывает – беду отводить….
Борк лежал залитый кровью, вжавшись с расщелину так, что и непонятно было, как ему это удалось. Не должно было его большое сильное тело в такую щель пролезть. А не пролез бы – верно бы, что и помер. Потому как только там от зубов волчиных и спасся. Не смогли волки ни его оттеда выковырять, ни сами туда уместиться.
-Вот те хрен, а я к бабушке собралась! – задумчиво пробормотала Айна.
Старший Борк был по ее мнению, из всех Куири наиболее грозным и вредным, именно он умом своим циничным прочих в узде держал, да под Магию Света успешно подкапывался. И по размышлению Айниному следовало бы ему помереть. Да и случай подходящий. Весь отряд волки порвали….
-Верно, что без сознания он. В таком виде ввек из расщелины его не вытащить, - девица сняла с лошадки сумки и вытащила оттуда то, что боле всего можно было использовать, как кирку. – А так просто эту расщелину разбирать я буду неделю…. Думать надобно….
Ну, Куири, по большому-то счету, организация все ж военизированная. А в армии учат, что думается лучше всего ногами. Вот девка и задумалась со всех сил: чуток наверх залезла, льда колотого набила бурдюк – лед тута завсегда лежал, вечно, а токмо по большей части ветром его сдувало, набирать следовало в выемках тайных. О Ласточке позаботилась – лошадке ранетого тащить после, ей застывать никак нельзя. Древко копья, к седлу притороченного разрубила, да клиньев из него натесала. Определила, какой кус скалы боле всего ей мешает. Критические точки разметила. Костер развела. Как на таком ветру костер развела? Сама себе удивилась. То есть, теоретически – магия есть – костер от ветра хоронить, а токмо в Горах отродясь эта магия не работала. Нашла тихонькое место за каменьями – и развела. Ледяную крошку в котелке растопила. И пошла ковыряться.
Щелку в нужном месте расковыряет – клин в нее вобьет, да польет водички. И магию на шпиндель времени. А на таком ветру дерьмо на лету замерзает, когда серишь – молотком приходится от зада отбивать. Только магия одежды и спасает – голяком бы холодно было. Вода – в лед, лед щелку распирает. Кусок скалы веревкой обвязывает девка, тащит. Лучше уж пуп сорвать, чем рисковать, что Ласточка вместе с тем куском улетит с горы на хрен. Ковыряет – клин – вода – веревка. Ковыряет – клин – вода - веревка….
За льдом ишшо слазить пришлось.
Часа через три тушку уж доставать можно было.
Дальше – магия, тама, медицинская, туды-сюды, на лошадь – и вперед. Сумки пришлось бросить, только жратву взяла.
-Ну, ничего, ты мне, курицын сын, новое снаряжение соорудишь, пуще прежнего, - бранит девка тело бесчувственное.
Три часа – стоянка – костер – отогреть, поить принудительно, укутать – на лошадь – впе-ред.
На третьей стоянке Борк пришел в себя.
-…Волки… не нашли тебя,… - хрипит. – Повезло….
Кому повезло – не понятно. Вроде как и обоим повезло. Да только Айна его гонору клиз-му впиндюрила.
-Почему не нашли? Нашли.
-…как?… - хрипит еле слышно. Ну, ясно, что – «как?»: как отбилась мол? Как живой уш-ла?
-Как, как? Сестрой волчиной назвали, - сказывает Айна беспечно, и с удовольствием ви-дит, как едва живой Старший гордостью мучается, потому как обосрала она его с головой.
-Высоко взлетишь, - смеется Борк, сипит, - а кончишь, ядри твою мать, на виселице!
-Так все там будем. Кто высоко летает – не падает: веревка его удерживает, как в цирке. Молчи лучче, силы береги – тебе, вона, еще мясо жевать – окочуришься на хрен на морозе.
На следующем привале разговор продолжился.
-Вот уж не ждал, что ты меня тащить будешь, - Борк говорил гораздо более внятно, силы стремительно возвращались к магу. – Я б на твоем месте негодяя Борка сразу прикончил.
-Ну, что ж, - отвечает Айна. – По-моему, я заработала право на хороший вопрос. За что ты меня не любишь?
-Тебя? – удивился Старший. – Любить или не любить я тебя буду, когда ты обучение за-кончишь, и Посвящение Высшей Ступени пройдешь. А пока что я вижу твои способности не малые, и опасаюсь за то, что ты при помощи их натворить можешь, ежели тебе волю дать. Ты ведь из мечтателей, которые мир переделать хотят, чтобы лучше было…. А мне чтой-то боле по душе люди, которые денег наворовать хотят, дворцов понастроить, сексом извращаться. Тех, кто на завтрак мозги новорожденных младенцев ест – тоже уважаю не с пример больше мечтателей.
-Знаю-знаю. И про воду живую, и про Золотой Шар….
-А с чего Объединение началось, ведаешь?
-Смута там какая-то была….
-«Какая-то»…. Там один мечтатель решил на хрен искоренить воровство. Маг он был сильный, и так все монеты мира заколдовал, что, ежели монета переходила к иному человеку против воли законного владельца – сразу становилась она фальшивой. Чтобы ни украсть, ни отнять деньги стало невозможно.
Айна сложилась пополам, потом выгнулась, потом, ухватившись за не слишком твердый камень, стала биться об него головой:
-Чтоб мне продристаться в королевский салат! – задыхаясь от смеха, с трудом выдавила девица.
-То-то, что продристаться! В два дня все деньги мира стали фальшивыми, потому что ни один человек по доброй воле свои деньги не отдает – обстоятельства его вынуждают. И наступил крах. Голод, бунты, половина народу с ума посходило. Нам особо этот Царь-то и не нужен был, деваться стало некуда. Чтобы все на хрен не вымерли, пришлось установить диктатуру.
-А Загорье? – отдышавшись, спросила Айна.
-Окраина мира, натуральный обмен. Денег в Загорье почитай и не было. Да и не дотянуться в ту пору было до Загорья.
-В ту пору? Давай, раз уж проговорился…. А сейчас можем мы до Загорья дотянуться?
-Почти. Я ведь не зря тебе это все говорю. Еще до того, как мы с тобой здесь… гм… по-встречалися, решил я, что дале буду лично тебя обучать,… абы чего не вышло…. Так вот: Загорье. Давно бы мы уж и тут порядок навели, коли б не окопались в Загорье черти, коих дураки да простонародье за гоблинов почитает. Магической силы нет у них уже давно, но бьются крепко, и супротив людишек все ходы выходы знают.
На этом Айна решила на быт их походный разговор перевести, потому как до передового поста еще изрядно пилить, а тема стала склизкой до невозможности – того гляди проговоришься!
До первого поста им еще суток двое было, и на каждом привале Борк ее на разговор про-воцировал. Глаза больные, а все подкалывает. Словно хочет, чтобы Айна его со зла прикончила.
На эту провокацию молодая Куири не поддавалась. Раненый - не раненый,  а Старший. Айна не сомневалась, что, задумай она из полудохлого наставника дух вышибить, ждал бы ее неприятный сюрприз. Потому терпела, молчала, а по возможности и сама Борка подъелдыкивала, как тогда, с волками.
И просвещалась относительно миропорядка.
-Вот ты не спрашиваешь – и правильно делаешь – почему, мол, ошибок не исправляем? Ну, с Шаром понятно – его там сразу, кому надо, скомуниздили, и где он был, пока континент в пустыню обращался – неведомо. Как неведомо, между прочим, и где он сейчас. А вот про живую воду расскажу я тебе подробно. Источник установлен был тайно, против воли Совета. И тот, кто радость эту наколдовал, понимал, что постарается Совет свести самодеятельность его на нет. И книги тайные, на которых выстраивал свой проект, не то скрыл, не то уничтожил. А заодно в Библиотеке такой бардак устроил, что и поныне там хрен ногу сломит.
-Сейчас на Западное Побережье уже гадость всякая полезла, с понтом – ожила! – а как это прекратить – никто не знает. Да особо и не интересуется. Потому гадость эта – естественная, силой магической не обладает, и поселениям Куири, следовано, не страшна. А на остальных Совету – плевать.
Айна внимательно посмотрела на Борка. Раненый продолжал.
-Знаешь, какую новую задачу ставит перед Куири Совет? Я тебе это дело расскажу хоть и пораньше, чем другие узнают – а не намного. Решено уже информировать Посвященных. Так вот: оказывается, - Борк саркастически засмеялся, - сообразили, наконец-то! – Бог, что считался столько лет умершим, умер на самом деле не совсем. И теперь Совет обеспокоен, как бы Старикашку у них из-под носа оставшиеся в живых Ангелы не выкрали. С одной стороны – усиленные меры безопасности. С другой – ищут способ, как бы окончательно Его уморить. Так что Западное Побережье отдыхает!
-И почему? – спросила Айна. – Ведь Маги Куири владеют всем миром. Старый Бог Сам Свои полномочия сложил. Так почему же, вместо того, чтобы владения свои умножать и расцвечивать, мы в мир разруху и смерть приводим?
-Я же говорил, что ты – мечтательница. Покамест океанские твари всех пережрут – время пройдет. Может быть ни ты, ни я этого и не увидим. А вот ежели Бог на хрен воскреснет, или в Совете не то течение верх возьмет – тогда наши задницы полетят вверх ногами. И не когда-то в вечности, а прямо сейчас. Вот единственный резон Магов Куири. И это совсем не плохой резон, - в голосе Борка зазвенел металл. – Потому что Куири с иными резонами принесли в мир много больше горя, нежели задницу–сберегающие.
-Я не совсем поняла, - Айна старалась говорить сдержанно и смиренно. – Куири ведь за-няли… место Бога. А ты говоришь, что мы занимаемся, будем заниматься, и надо нам заниматься делами своими, а не делами мира…. Но тогда выходит,… что место Бога… свободно?
-Ты как раз все очень хорошо поняла. Поэтому-то Совет так и боится Этот Полудохлый Труп! Потому что замахнулись Маги Куири на то, что не по силам их оказалось. Именно потому, что ты готова это понять, я и решил готовить тебя на Старшую. Если ты правильно ответишь мне на вопрос….
-…где Царский Перстень Доверия, за которым послал тебя Совет?
-Царский Перстень? Фальшивым оказался перстенек…. И слуги Царские были фальши-вые…. Проверка лояльности?
-Может быть, что и проверка. А может, и нет. Так где, все-таки, перстень?
-Там же, где и стерегущие его – на свалке истории…. Хрен ли мне башкой своей риско-вать с фальшивым перстнем? Выкинула его к ядреней матери….
-И так сильно размахнулась, что перстень на Дорогу залетел?
-Знаешь, а я на него табличку не вешала «Руками не трогать!» Верно, кто поднял, что я обронила….
-Ну, ничего, - Борк внимательно посмотрел на девушку. – Я за перстеньком Охотника от-рядил. Вернется – расскажет – кто? что? выбросила, аль отдала зачем?
Слава Богу – эту часть себя Айна выжгла уже давно. Само собой понимала, что ни ей, ни Белке, ни Волку живыми из этой истории не выбраться. Вопрос только в том – когда? Успеют ли? Смогут? Белка жива – это Айнушка чувствовала. Неужели – Волк погиб? Если б они были живы в душе девушки – точно, не выдержала бы Айна, выдала себя невольным движением. Но они уже умерли, а мертвые не могут умереть еще раз….
Айна улыбнулась:
-И что рассказал тебе Чистильщик?
Борк неопределенно пожал плечами и ничего не ответил.
Чистильщик ничего ему не сказал. Охотник не пришел на встречу. Что-то не сложилось в беспроигрышной комбинации. Впрочем, это была всего лишь стандартная проверка лояльности, поэтому Борк особо не нервничал. Девчонка, пусть даже и с необычными способностями, не может быть чем-то серьезным, - камнем, способным перевернуть телегу. Если его смутные подозрения оправдаются, он сможет убрать ее позже….
Старший легко поднялся на ноги.
-Ты ведь знала? Ну, и не будем дальше ломать комедию…. Пойдем, я хочу показать тебе одну вещь….
Айна усмехнулась. Как первый шаг нового этапа обучения, эта вещь вряд ли будет прият-ной.
-Мастер Борк, - негромко окликнула она своего нового Учителя. – Ты уделяешь мне че-ресчур много внимания. Не могу сказать, что я недовольна, но… я не понимаю….
-Ты – загадка. Сначала я отметил тебя просто как симпатичную девку, на которой сам со-бой останавливается взгляд. Но потом понял, что ты – нечто необычное. Ты ведь должна была умереть еще в первой своей вылазке. Что тебя тогда спасло? Раньше про таких говорили – их Бог хранит…. А теперь? Кто ворожит тебе, ежели, кроме нас ворожить-то и некому. Вот я и собираюсь разобраться – что есть ты? – флуктуация, собрание невероятных вероятностей, или творец нового стиля? А потому должна ты быть очень даже вниманием моим недовольна. Ведь тебе придется пройти через все испытания. Сама знаешь, многие Учителя своих питомцев от самых неприятных порой избавляют. А тебе это точно что не грозит. Если ты все не одолеешь – как я могу узнать, что же ты есть?
Борк раздвинул кусты, и Айна увидела незаметно вделанную в скалу окованную дверцу. Щелкнул ключ, скрипнули петли, пахнуло ужасом. За дверцей был ход – извилистый, узкий, по которому казалось невозможно протиснуться не то что взрослому, а и ребенку. Слабые сполохи подземного огня освещали путь, и невозможный смрад исторгался из зловещей щели.
Борк скользнул в щель, и Айна поняла, как спасся он от волчиного гнева. Ей и в голову не приходило, что тело может быть настолько пластичным. В голову не приходило, а лезть было надо. Айна приметила способ пронести в расщелину голову, поскольку голова деформации не подлежала, а в остаток пространства постаралась вместить остальное – то, что можно было изгибать, сминать и растягивать.
-Древние книги учат нас изменять тело согласно потребностям ума, - невозмутимый голос поучал ее откуда-то спереди. – И изменять ум, согласно надобностям жизни.
Последнее замечание оказалось очень даже кстати, потому что в этот момент шкуродер кончился.
«Лучше бы он не кончался никогда!» - мелькнуло в голове у девушки.
Говорят, что ужасный конец предпочтительней ужаса без конца…. Это зависит от точки зрения. Или от ужасности конца….
Из непонятного месива, разрезаемого тут и там огненными расселинами, из которых с воем выпрыгивали разноцветные языки яростного пламени, в кажущемся беспорядке торчали обугленные заостренные сваи. Борк стоял на одной из них, метрах в пятнадцати от входа.
-Иди сюда.
Стараясь не думать о том, что копошится под нею, Айна перепрыгнула с карниза на чер-ный штырь….
Она не должна была уцелеть….
Свая неожиданно провалилась в омерзительную жижу, а навстречу метнулось, разбрызги-вая яд, тошнотворное осклизлое тело…. От одного вида бросившейся на нее твари у девушки руки-ноги отнялись. Точнее – отнялись бы, если бы….
-Спокойно, Сестра, это просто камень ушел из-под ног. Надо прыгнуть. Ты же не первый день по Горам лазаешь, - длинная фраза появилась в ее сознании мгновенно, слова – или «не-слова» - звучали все вместе, одновременно, но ничего более простого и понятного в Айниной жизни еще не случалось. Вылетев вверх и вперед, девушка приземлилась на сваю №4. Свистнул клинок, и неизвестный гад, промахнувшись, отправился обратно в жижу по частям…. Айна стряхнула яд с лезвия, и удивленно смотрела, как шипит и растворяется металл в местах, где брызги плоти неизвестного создания были удалены недостаточно быстро.
-Я же говорил, что тебе кто-то ворожит, - довольно хмыкнул Борк.
-И много претендентов остаются в живых после такого? – Айна спросила почти весело – пережитый ужас был настолько силен, что не оставил после себя никакого следа – воспоминания убили бы Айну вернее смертельного яда.
-За последние 200 лет, ты – третья. Если бы обучение всегда проходило так, как велят Древние Книги, Куири не имели бы Старших.
-А ты? Тоже Посвящался по облегченной программе?
-Тогда откуда бы я все это знал? Теперь – к делу. Где мы – знаешь?
-В аду, по всей вероятности….
-В бывшем Аду.
Свая, на которой стоял Борк, неожиданно раскололась и выбросила из себя столб желто-ватого пламени, но Куири на ней уже не было. Айна поежилась. Похоже, расслабляться не следовало….
-Сейчас он нападет! Ядри твою мать, Сестра, я не могу тебе все время подсказывать!
Девушка перелетела на три штыря влево и успела сбить брошенный в нее шурикен .
-А я думал, ты залюбовалась красотами этого места, - насмешливо  заметил Учитель.
-В Аду есть красота?
-Все, что находится за пределами обыденного, по-своему красиво. Если ты заметила, не-которые произведения искусства настолько безобразны, что кажутся широким народным массам шедеврами.
Плеть неведомого, но явно не доброжелательного растения метнулась к Борку сзади. Айна рефлекторно срезала ее метательным серпом.
-Ты думаешь, я не могу себя защитить? – засмеялся Старший, и Айна поняла, что опозда-ла. Сверху на нее падал мохнатый присосчатый ковер, и никаким образом избежать контакта было нельзя.
«Когда волк попадает в капкан, он отгрызает себе лапу»,  - мелькнуло у нее в голове, и Айна прыгнула… вверх.
Она сама не понимала, что же на хрен делает, когда сильно ударила ковер ладонью. Не-смотря на мгновенность контакта, присоски вырвали из ладони порядочные куски кожи. Хлынула кровь.
Ковер сложился, как лист хищного растения, ухватывающий мошку, но Айна уже ушла вниз и сильно толкнула живую смерть по внешней, лишенной присосок поверхности. Скользнув по боку девушки, жуткий ковер с хлюпаньем ушел в зловонную жижу под ногами, и, судя по звукам, кто-то им тут же занялся….
Айна едва успела отразить выпад Учителя.
Борк издевался над ней долго и квалифицированно, нанося такие удары, которых она, хоть и с трудом, могла избежать. Тем не менее, благодаря Аду и Борку, через четверть часа Айна почти вся состояла из кровоточащих царапин. Она не могла унять кровь магией, потому что некоторые когти Ада были отравлены, и вытекающая кровь уносила из раны яд. Но в голове у девушки порядком уже шумело. Один раз она попала в ловушку среди стен пламени, и только отчаянным прыжком сквозь огонь сумела спасти свою жизнь. На мгновение Айна потеряла Борка из виду ….
А когда она сосредоточилась – Борка не было.
Капли Айниной крови, падающие в густонаселенную грязь, разбудили сонм разнокали-берных кровососущих, и Старший решил, что пора убираться отсюда. Одного взгляда вниз было достаточно для Айны, чтобы согласиться с учителем.
Но… куда убираться? В кружении боя девушка потеряла направление.
-Мыши ничего толком сделать не могут, - проворчал в ее голове знакомый голос. – Пол-оборота направо, Сестра….
Когда Айна почти достигла заветного шкуродера, ее в очередной раз передернуло. Уют-ного маленького карниза, на который так хотелось прыгнуть перед ввинчиванием в гору, не было. Проваливающийся кол – был, а карниза – не было. Глубоко вздохнув, девушка нацелилась и полетела прямо в дыру!
«Сейчас шмякнусь башкой – и приехали!»
Она чувствовала, как передовые летучие пиявки впиявливаются ей в ноги, когда, наконец, увидела свет солнца….
-Я уже собирался закрывать, - встретил ее Борк. – Сейчас эта погань полезет наружу. Лю-бят они кровушку.
Замкнув окованную дверь, Старший распорядился:
-Перевяжись и собирай лагерь.
Нетвердо ступающая Айна тихо улыбнулась. Кажется, сейчас она опять сможет испортить Борку настроение. Ласточка подошла к ней легкими тревожными шагами и положила голову хозяйке на плечо….
Рваных ран на ладони уже не было. Остальные порезы быстро затягивались. Айне даже показалось, что крови в ее израненном организме прибавилось.
-Ну, хоть что-то вам можно доверить, - проворчал внутренний волчиный голос и отклю-чился.
Девушка чмокнула Ласточку в нос и пошла собирать лагерь.
Однако ей пришлось не удивить Борка, а удивиться самой.
Борк исчез – его не было в лагере.
«Не может быть! – мелькнуло у нее в голове. – О, чорт! Заклинание невидимости!»
Холодное лезвие коснулось ее шеи.
-Неужели так трудно увидеть спокойно сидящего человека? – насмешливо спросил Стар-ший.
Айна поняла, что попала. По закону, учитель мог убить нерадивого ученика или заставить выполнить один из древних унизительных ритуалов, одна мысль о которых делала смерть гораздо более привлекательной.
Вдруг… она поняла, что сейчас будет, и резким кувырком ушла вперед. Если она ошиб-лась – это последнее движение ее жизни. Но Айна не ошиблась, и вместо смертоносного свиста клинка сзади послышалось хриплое упоминание матери.
-Неужели так трудно заметить спокойно идущую лошадь? – не оборачиваясь, спросила девушка. Это был еще один их маленький секрет. Ласточка – единственная из всех лошадей – умела ходить бесшумно,… когда требовалось .









ИВАНОВ.


                15 июля 3967 года
                Борт корвета «Мощный»



-Ну, что ж, дело нехитрое, - усмехнулся Эрик Иванов. – Значит так, мужики, слушайте боевой приказ: надо найти и выжрать все, что есть на борту!
Все, кроме синкретиста Сени уставились на командира в изумлении.
-Для кадровых военных и неопытных девушек поясняю: личный состав у нас и так – го… - не гвардейцы, одним словом, так если они там внизу еще и распивать будут…. А пресечь распитие в боевых условиях можно одним способом – чтобы пить было нечего!
-Что ж, начнем, - вздохнул штурман и снял с переборки новый огнетушитель. Панасенко зажмурился. Звери и прапор забились в угол. Эрик Иванов одним прыжком перелетел через стол, подхватил на руки Ритку и выскочил в коридор.
-Это что – похищение?! – с восторгом завопила Ритка.
-Сейчас посмотрим,… - Иванов, не отпуская девчонку, осторожно заглянул в кают-компанию.
Кот сидел на плече у прапорщика. Забрызганный Жульбарс возмущенно отряхивался. Па-насенко, с ног до головы в пене, старался сохранить остатки офицерского достоинства. А во главе стола гигантский ком пламегасящей пены невозмутимо продолжал вещать:
-…таким образом, исследователи так и не пришли к единому мнению, являются ли рас-сматриваемые феномены материализацией отраженного бреда, или мы имеем дела действительно с так называемой Дорогой Миров, широко освещенной в популярной и фантастической литературе….
-Ты мне жизнь спас! – трагическим шепотом сказала девчонка и чмокнула капитана в ще-ку.
-Командир! – осторожно, через дверную щель, поинтересовался капитан Иванов у Пана-сенко. – У тебя артиллерист, часом, не похож на штурмана?
-Юморист, язви тя в душу! – огрызнулся флотский офицер.
-Какой тут на хрен юмор?! – взвился Иванов. – Три года назад на полигоне в Моческе та-кой вот умник заедренил имитатор ядерного устройства аккурат на позиции собственной пехоты. Блин! Из батальона уцелели 13 человек. Остальные так, ё,… драпанули, что особый отдел группы войск с ног сбился их возвращать к месту прохождения. Пятерых так и не нашли.
Панасенко глубоко вздохнул. Беспокойство Иванова показалось ему вполне оправданным.
-Не беспокойся, товарищ, - сказал он, как мог проникновенно. – Случай что – я сам к пушкам встану.
-Утешил, - буркнул Иванов. – Теперь хоть своих можно не бояться. Господа офицеры,… и приравненные к ним гражданские консультанты! Приводите себя в порядок, и пойдем инспектировать – какого же чорта мы с собой привезли.
По мере проведения инспекции и без того лошадиная рожа капитана Иванова вытягива-лась все более и более.
Вместо штурмовиков 2 и 3 в боксах находились грузовые шаттлы.
-Ну, правильно, в них больше входит, - прокомментировал капитан. Чего именно больше входит, он уточнять не стал – и так все понятно. В боксе 4 не было вообще ничего… кроме странных немаркированных ящиков. Их даже открывать не стали.
-Сначала все остальное выжрем. А потом глянем - что здесь.
-Вот союзники в походе не пьют – дурью балуются. Дурь меньше места занимает, - фило-софски заметил прапорщик Куцко.
Слава Богу, в первом боксе все-таки был обнаружен предусмотренный Уставом штурмо-вик.
-Недоработка, - задумчиво протянул бывый начфиз. – Личный состав проявил потрясаю-щую безынициативность….
-Никак нет, - осторожно поправил его Извицкий. – Мы генерала все время возили – никак невозможно было его пропить.
-А я уж, было, подумал, что в вас ошибся, товарищ штурман, - усмехнулся Иванов. – Лад-но, смотрим комплекты для высадки.
-Тут у нас хорошо, - довольный тем, что хоть как-то может постоять за честь флота, заявил Панасенко. – Со склада бригады увели в прошлом году механозародыши укрепрайона. Два комплекта….
Эрик Иванов посмотрел на красную, смущенную морду штурмана и с сомнением покачал головой.
-Пошли, посмотрим.
-Надо «чифа»  найти, подсобка в его ведении.
Чиф – он и в Африке чиф. И найти его трезвым – непросто. Хорошо, ежели и вообще най-ти удастся. По следу пустили Жульбарса. Ритка просто повизгивала от восторга. Ей и в голову не могло прийти, что просто найти на военном корабле старшего механика – такое интересное приключение. Лазить пришлось по самым неожиданным и труднодоступным местам.
Нашли чифа в «гробу», спящим. «Гроб», или капсула высшей защиты, предназначенная для спасения двух человек в любых условиях обстановки, в стандартную комплектацию корвета не входила. Она и в грузовой люк-то не входила – когда краденую капсулу заносили на «Мощный», пришлось грузить ее через бокс для челночного корабля, вырезав, а после заварив на место несколько переборок. И нашел чифа не специально обученный Жульбарс, а капитан Иванов.
-А как мы его выковыривать будем? – растерянно спросил Панасенко, порывшись в своих знаниях об устройствах высшей защиты. Выходило, что капсулу с человеком можно было откупорить только что изнутри. – Придется ждать, пока проспится.
-Не придется, - Эрик Иванов отыскал ломик и поддел ничему не поддающийся люк капсулы. Может, чему другому этот люк и не поддавался, но капитану даже особо напрягаться не пришлось. – Доставайте, на хрен!
Чиф оказался горластым коренастым мужиком лет сорока пяти в чине старшего прапор-щика. Возмущенный неподобающим обращением, он всю дорогу поминал мать и недвусмыслен-но намекал на разных «пехоцких», которым на флотском корабле делать не хрена. Проводив высокою комиссию в подсобку, он намылился было «отлучиться по делам», но был конкретно притиснут в угол прапорщиком Куцко.
В подсобке Ритке сразу стало ужасно интересно, потому как тут были собраны артефакты разных времен и культур, не имеющие никакого отношения как к корвету «Мощный», так и вообще к категории «инструменты и запасные части», декларированной на двери. Но в отличие от нее, капитан Иванов любопытством к иным цивилизациям не страдал. Презрительно распихивая пинками чифовы сокровища, Эрик продрался в дальний угол, где виднелись армейские ящики с маркировкой «механозародыши».
Что-то во внешнем виде упаковки бравому капитану не понравилось, он скверно выругался и ударом сапога сбил пломбу.
-Осторожно! – взвизгнул штурман Извицкий. По-своему он был прав: если в замкнутом пространстве активировать механозародыш, мало не покажется никому.
-Без тебя знаю, - огрызнулся Иванов: - стекло, не кантовать!
И откинул крышку ящика.
Еще никогда в жизни присутствующие офицеры не испытывали такого разочарования при виде ящика водки. Прапорщик Куцко, с выражением невыразимой муки на лице, заедренил чифу по печени.
-Придется рыть землю, - безнадежно прокомментировал происходящее Панасенко.
-Да еще как! – поддержал его Иванов. – У вас и боекомплект в том же виде?
-Никак нет, товарищ капитан! Все по Уставу! – раздался звонкий незнакомый голос. – Лейтенант Петров, старший артиллерист, товарищ капитан.
В проеме люка стоял по форме одетый, подтянутый, побритый и совершенно трезвый мо-лодой офицер.
-Ни хрена себе?! – разулыбался Эрик Иванов. – У вас в училище что – не пьют?!
-Разрешите доложить, товарищ капитан, я – спортсмен. Чемпион округа по самбо, това-рищ капитан.
-Кажется, у нас остались еще какие-то шансы. Как тебя звать-то спортсмен?
-Николаем, товарищ капитан.
-Молодец, Коля! А у тебя, командир, оказывается, вот какие гвардейцы служат! Что ж ты молчал?
-Так он… не наш! – в ужасе прохрипел Панасенко.
-Ваш, товарищ капитан-лейтенант, - четко отрапортовал Николай Петров. – Вашего ста-рарта командир бригады на хрен на губу засадил, а меня временно к вам назначил, на один поход. Но я в хозяйстве уже успел разобраться, недостающий боезапас и запчасти для орудий погрузил, а контрабандную водку вылил к едреней матери в канализацию.
-Ну, зачем же в канализацию? – никто так и не понял, кому принадлежал этот крик души, но согласны с такой постановкой были почти все.
-Столько не выпьешь, - пояснил молодой артиллерист.
-Ну, что ж, фортификации у нас нет, артиллерия у нас есть, пошли знакомиться с личным составом, - подытожил Иванов. – Кстати, почему медицинский взвод – одни бабы? Хоть врач-то должен быть мужиком?
-Так это не медицинский взвод, - покраснев, признался каплей Панасенко. – По личному приказу генерала медперсонал был отправлен на крейсере «Восток», а нам велели загрузить работниц… досуга….
-Ядри твою мать! Теперь еще и шлюхи! – как строевой офицер, капитан Иванов должен был воспринять новость с энтузиазмом. Но как командир отдельного сводного подразделения в невыясненных условиях обстановки, он предпочел бы медиков…. – Если и писаря окажутся пидорасами, я их даже размораживать не буду.
Штрафников с Иностранного Легиона Иванов комментировать не стал, поскольку в холо-дильнике уже был, рожи их видел, и в принадлежности этаких рож к штрафбату совершенно не сомневался.
-Короче, так. Прапорщик! Через час всех размороженных… нет, весь личный состав по-строить на пушечной палубе. Доведу до вас боевую задачу.
Через пятьдесят пять минут личный состав был построен. Особенно импозантно смотре-лись в строю… девушки. Капитан Иванов, побритый, умытый, подтянутый, вышел на пушечную палубу и осмотрелся.
-Товарищ капитан! – чеканя шаг, подошел к нему Куцко. – По вашему приказанию лич-ный состав построен. Дежурный по гарнизону – прапорщик Куцко.
Прапорщик тоже совсем не походил на раздолбая и алкоголика.
Штрафники вздохнули и переглянулись.
-Здравствуйте, товарищи! – приветствовал строй капитан.
-Привет! Ой, какой милый мальчик! – раздалось с левого фланга.
-Так-растак, сэр! – дружно рявкнули военные, силясь удержаться от хохота.
-Полчаса назад, согласно приказу, - на ходу импровизировал Иванов, - я вскрыл секрет-ный пакет, в котором командование определило цели и задачи нашей миссии.
Зная, что никто его не слушает, Иванов сыпал с детства знакомыми армейскими оборота-ми речи: «взять под контроль район высадки», «оборудовать оборонительные позиции», «развернуть на господствующих высотах», «провести поиск», «по данным разведки», «вероят-ный противник», а сам тем временем внимательно вглядывался в лица товарищей по несчастью.
Штрафники особых опасений не вызывали. Совсем уж воровских рож среди них не было. В основном нормальные солдаты, пьяницы и дебоширы, попавшие под суд за попытку дезертирства, неосторожное обращение с оружием или казенной собственностью.
С моряками тоже все было ясно. Если их протрезвить и периодически облаивать – вояки, хоть куда.
На писарей Иванов взирал со сдержанным ужасом….
Половине этих армейских аристократов он не доверил бы и лопату. Проще всего было объединить их со шлюхами – тьфу, чорт! – с медицинским взводом – и навеки запереть на кухне. Но тогда на настоящих солдат выпадут слишком уж большие нагрузки. Нести боевое дежурство придется даже во сне. Так не пойдет.
-Прапорщик! – прервал сам себя капитан. – Переформируй подразделения – штурмовые группы по пять человек, так, чтобы в каждой было три строевика и двое… курсантов, - в последний момент заменил Иванов напрашивающееся слово.
-И придется вам, ребята, попотеть! – повысил он голос, чтобы дошло до каждого. – Пото-му что, если вы потеть не будете – значит, вы мало любите свою задницу. Во время предыдущей экспедиции здесь накрылся К4 «Гриф». Для тех, кто читает только водочные этикетки, поясняю: кораблик немного помощней нашего, с экипажем из отборных десантников, специально подготовленных для обеспечения безопасности КНГ при исследовании новых миров.
По рядам пронесся шорох, на левом фланге переходящий в истерику. Только легионеры стояли спокойно, надменно выпятив челюсти. По их мнению, никакому говенному десанту не дано было сравниться с Легионом.
Иванов поглядел на них с одобрением и сменил тему.
-Алкоголики есть?…
………………………….
Уничтожение спиртного на борту и сопутствующая оргия длились неделю. Все это время Ритка сидела под домашним арестом в штурманской каюте под охраной Жульбарса. Жрать ей три раза в день приносили капитан и прапорщик. Пьяный Миха Куцко выглядел виноватым, словно каким-то шестым чувством ощущал, что подобное состояние военнослужащего Уставом не предусмотрено. Капитан Иванов, напротив, в пьяном виде был скорее агрессивен, поскольку ежеминутно вытаскивал из кобуры старинный пулевой пистолет «парабеллум» и грозился всех к такой-растакой матери перестрелять. Разнообразие матерей в его устах потрясало. Риткин папаня был из отставных военных, а потому слова и выражения под горячую руку употреблял, однако некоторые капитанские определения приводили девушку в непонимание текущего момента.
По истечении последней капли коммандос еще раз обшарили корабль, ничего не нашли, и стали готовиться к высадке на планету.
-Надо их всех как следует запугать! – инструктировал Эрик Иванов офицеров и прапор-щиков. – Высаживаемся, как на территорию, занятую противником. И работать, не покладая рук! Ежели у личного состава будет свободное время, и они хоть на минуту поверят в свою безопасность – тут же начнут гнать!
Офицеры и прапорщики согласно кивали головами.
-Высаживаемся на двух шаттлах под прикрытием штурмовика, корабль остается на гео-стационарной орбите. После высадки взвод Альфа приступает к постройке блиндажей и оборонительных сооружений согласно карте-схеме. Взвод Браво занимает позиции на господ-ствующих высотах и прикрывает строителей. Через 4 часа Альфа и Браво меняются ролями. Поотделенно. Прием пищи – поотделенно, согласно утвержденного графика. С наступлением темноты возвращаемся на «Мощный».
-Петров, возьми синкретиста и обшарь «Гриф». На провокации бородатого не поддавайся – сначала установи сохранность оружия и готовность оборонительных систем крейсера. Наука – потом, если успеете. А мы с прапорщиком Куцко посмотрим на стойбище пришельцев. Вопросы есть?
Вопросов не было.
-Хорошо. Сержант Бейкер! – обратился капитан к командиру штрафников (то есть, офи-циально командиром штрафного взвода числился субалтерн Джозефсен, но найти его так и не удалось).
-Да, сэр!
-Судя по всему, ты и твои ребята не очень-то верят в реальность угрозы извне?
Чернокожий сержант задумчиво почесал переносицу.
-Можно сказать и так, сэр.
-Так вот, сержант, поверь моему нюху: нападение будет. Не знаю – когда, совсем не знаю – какого чорта, но будет. Постарайся, чтобы вас не застали со спущенными штанами.
-Так точно, сэр! – ухмыльнулся Бейкер. Он еще толком не определился в своем отноше-нии к новому командиру,… однако, человек, который так пьет, не может быть плохим военачальником. – Разрешите вопрос, сэр?
-Валяй.
-Ребятам не очень нравится, что вы включаете в наши команды… нестроевую шушеру, сэр.
-Ну, если твои ребята согласны не есть, не спать, не мочиться, а только копать и стоять на посту, я, пожалуй, пойду вам навстречу….
-Так точно, сэр! – ответил довольный сержант. – Я обязательно расскажу ребятам о вашей идее.
Пожалуй, командир действительно знает дело. А недовольным всегда можно объяснить, что к чему. На то они и легионеры. Хуже, что кое-что придется объяснять и писарям: например, как сделать, чтобы тебя не убили первым же выстрелом в первой дурацкой стычке в этом дурацком проклятом Богом отхожем месте….
-А я? – возмутилась Ритка, когда ей довели результаты совещания в верхах. – У всех есть какое-то дело. Даже девчонки – вон – на медсестер готовиться будут. А я?! Для кого вообще все это приключение затевалось?!
-Ну, пошли с нами, - пожал плечами Эрик Иванов.
-Исследовать базу пришельцев?! Здорово!! Ты – молодец! Ты ведь давно это так задумал, правда?!
-Ну,… в общем… да….
Естественно, капитан Иванов, как истинный джентльмен,  не мог честно сказать, что за хлопотами последнего времени про Ритку он вовсе забыл, и что развлечение юной пассажирки ни коим образом не планировалось на совещании командиров подразделений. Тем более что все само собой складывалось неплохо. Базу пришельцев уже исследовали ребята с «Грифа», ничего опасного там уже не осталось,… хотелось бы верить,… а свежий взгляд мог здорово пригодиться.
-Эрик, ты какой-то грустный последнее время, - Ритка сочувственно посмотрела на капи-тана.
-Я не грустный, я – испуганный, - задумчиво ответил Иванов.
-А что, так тоже бывает?
-На необитаемой планете появляются какие-то «кочевники» и истребляют экипаж иссле-довательского крейсера. Как мы знаем из военной истории, «кочевники» ходят в атаку минимум по десять тысяч. А у меня – сорок человек. Остальные – го… в смысле из нестроевых подразделений. И из этих сорока – 37 – раздолбаи и алкоголики.
-Но у нас же современное оружие?…
-Это еще как сказать…. Во-первых, не современное, а то, которое еще не пропили. Во-вторых,… представим, что весь этот бородатый бред насчет магов и волшебников… каким-то образом соответствует действительности. Хороший арбалет бьет на полтора километра. А если он «заговоренный», то, верно, может с такой дистанции точно поразить цель. И «заговоренный» (тьфу, чорт, что я говорю?!) боеприпас обладает повышенной поражающей способностью. А с полутора км бить наповал – на это не всякий армейский снайпер сподобится. Так что, при «удачном» стечении обстоятельств нас могут выкосить одним залпом. В рукопашной нам и вовсе делать нечего: в соотношении 1/250 они нас голыми руками задавят.
-Преимущество у нас разве что в тяжелом вооружении, да в средствах дальнего обнару-жения. Но пушку в кармане носить не будешь – ее надо знать, где поставить. А откуда эти «кочевники» вылезают – хрен знает. Так что положение наше вовсе не радостное. Вот, если мы разведку грамотно произведем, может, прояснится….
-Кстати, прапорщик, после вылазки побеседуй с сержантом Бейкером по поводу органи-зации тренировочного цикла для писарей, и доложите мне ваши соображения. А то на бумаге у нас почти рота, а на деле – взвод алкоголиков и сотня дармоедов. Вольно, разойдись. Завтра на месте будем разбираться.
-И знаешь, какое у современного оружия главное преимущество? – напоследок повернул-ся капитан к девушке. – То, что первобытные племена боятся его и почитают за силы небесные. А эти пидорасты высоких технологий, по-видимому, не боятся…. Так что….





       ЧАСТЬ  2.


         ПОЛОЖЕНИЕ ВЕЩЕЙ.




СОПРОТИВЛЕНИЕ.
               
               
                6 августа 3967 года
                Загорье.

Ястреб летел, тяжело махая крылами и сберегая дыхание.
Через эти ядритские горы ни одна, язви ее душу, птичка Божия ни хрена перелететь не могла. И ему говорили – ступай пешком.
Как бы ни хрен – пешком! Чтобы он перед чертями этими погаными позорился! Лет две-сти этак назад он бы сказал «чертями вонючими», однако печальный опыт бытия научил Ястреба к врагам своим исконным относиться с уважением.
Еще бы! Ангелы Божии обосрались во время кризиса по уши. Кто во что горазд! Веления да знамения ждали! Прогадили весь ход истории. А как спохватились – и вовсе беда: магию к тому времени Ставленники Господни на хрен утратили. Не Промыслом Его – своими силами толстопузыми порхать пришлось. Молнии все быстренько порасстреляли….
Не любил Ястреб вспоминать это времечко.
Что рожи им начистили – дело одно. Хуже, что и воевала-то фактически только его эскад-рилья. Прочие – как могущество утратили – крыла поснимали, партбилеты в лесу зарыли. Смиренными прикинулись, сволочи! Дескать - на все Воля Божья!
Вон у чертей иная воля вышла. Им-то еще хуже пришлось. В Небеси Куири не лезли, по-лагали долю свою земною. А чертям весь ад какой-то гадостью залили. Им вообще, почитай, в одних подштанниках без ничего драпать пришлось! Ан заместо сопли жевать укрепили беси Загорье, ход на Дорогу вывели и магам проклятым показали хрен.
Вот и выходит, что летит он ныне к бесям на поклон. Потому как без них ни хрена не по-лучится. Так хоть не пешком! Он уж лучше об гору навернется, чем пешком!
Ветер швырял истребителя туда-сюда, дышать было нечем, а на роже от холода пузыри-лась шкура. Хотя, какая уж тут рожа?! В огне горелая, с болотной жижею въевшейся…. Ангел, ядрена мать! С такой рожей, верно, что и в черти-то не сразу возьмут.
Ну, вот он и перевал – слава Богу Покойному! Вниз, вроде как, легче должно быть.
-Воздухом полетел, выпердронщик, - не скрывая своей досады, доложил Скаут Генералу. – Как бы не навернулся! Все у них не как у людей. Пешком ему вишь ли пусть волк тамбовский ходит. Волк и так пешком ходит, потому как у него крыльев нет ни хрена. А мы через его гоношару без авиации того гляди останемся!
-Не останешься ты, поручик, без авиации, - сказал вовсе и не ангельский сорванный голос от дверей. – Командир сводной Господа Бога Воздушной Бригады майор Маттерс.
Черти обернулись. Стараясь не показывать чудовищной усталости после небывалого пе-релета, Ястреб представился с самым, что ни на есть, парадным летчицким шиком.
-Садись, майор, - указал в гостевое кресло Генерал. – Бригада, говоришь? Хоть полный батальон-то у тебя будет?
-Батальон будет, - усмехнулся Ястреб. – А толку?! Истребителей – девять человек. Ос-тальные – молниеносцы, громовержцы незаряженные, транспортники…. Воздушного боя не знают, только и могут, что палить издаля, а палить им ныне нечем. Мужики хорошие, смелые….
Ястреб махнул рукой.
-Я потому и через Горы пер – выпендривался, что здесь мне перед вами гордиться нечем. За помощью к вам пришел – уж и не знаю – поможете, нет ли, а токмо боле-то идти и не к кому….
Вдохнул глубоко и как выстрелил:
-Ребята наши Гроб Господен нашли….
Некоторое время все молчали.
-Слышь, Скаут, сходи – поглянь, я чай, Авдей проснулся? – негромко велел Генерал. – У нас, брат, тож есть кой-какие новости. Бабы!!! – заорал он во все горло. – Пить-есть гостю принесите!
Принесли бабы есть-пить. А тут и Авдей.
Дед вошел в залу степенно, с достоинством, потому с похмелюги башка у него кружилась, мутило Авдея, и, ежли б он бегом побежал, верно, наблевал бы на высокое собрание.
И сразу в стакан вцепился.
То есть, дед понимал, что коли он выпьет – соображать уже не сможет, но понимал он и то, что коли не выпьет – помрет.
-Знакомься, Ястреб, это вота наша новость: Авдей-богатырь, законный вор с самой Земли Русской….
Дед ужо стаканчик оприходовал и повеселел.
-Давайте, мужики, - грит, - я на заглавное место за столом пересяду, потому как верно Ге-нерал рек: вор я, а потому мелочь всякая должна мине слушаться….
И пересел.
Ангел-истребитель охренел малесь, тон и вовсе убавил, и заново сказывает:
-Гроб Господен мужики наши отыскали. Маги им володеют – крепость вкруг построили, полем защитным закрыли, верно, что задумали. Вот мы и решили – хучь похоронить Его по-человечески, чтобы сволочь всякая над Ним не надругивалась. Поможете – благодарны будем вовек. Нет – сами пойдем. Хучь все помрем, а память Его позорить не позволим!
-Слышь, Ястреб, - Генерал сказывает. – А ты ведь на хрен атеист!
-Не понял?! – набычился воздушный ас.
-Неужто ж ты, еж твою мать, веришь, будто Бог помереть может?! Я тебе, дорогой, так скажу: покамест хучь одна живая душа в Него верит – не может Он помереть! Старый Он, слабый – то верно. В гробу Своем лежит – и ни помереть, ни воскреснуть толком не может. Мается….
Генерал посмотрел на деда и осушил стакан.
-Не люблю я Его! И никто из наших Его не любит! – выкрикнул старый чорт злобно. – На хрен Он не нужен – без Него лучше было бы!… А выручать Его, Чорта Лысаго, надобно!… План у тебя какой-нето есть?
-Есть! – воодушевился Ястреб. – Понимаешь, как разруха началась, интендант один наш два ящика молний еврею продал. Я этого еврея нашел: молнии ему не надобны – никто их не берет, готов он продать их обратно…. Ежели три тяжелых молнии в одну точку положить, защитное поле лопнет, я посчитал. Десант высадим…. А там – хрен знает…. Я – летун, по земле бегать не знаю…. Денег вот надо – молнии выкупить. Не воровать же?
-Почему ж не своровать? – встрял в разговор Авдей, на которого принятый стакан уже начинал действовать. – Своровать оченно даже полезное дело…. Вот я, например – вор. Как заяц меня вором назначил – так и ворую….
-А ведь там и по-другому можно подлезть, - подошел к столу Скаут. – Как Его замочили, смута началась – не до того было, а помню я – местная ячейка пронюхала, будто Святый Дух из гроба Его исходит, и решила, будто не помер Он, а притворяется…. Решили тады мужики ход к Нему прорыть и блох в гроб Его напускать. Для приколу. А, чтобы Ад Святым Духом не провонял, ход рыли отдельно, с Адом не связанный. Потом Куири Ад затопили, связь прерва-лась, да я и запамятовал – откуда сей слух пришел. А только ведь, ежели ход ребята прорыли – верно, что и по сю пору он существует. Надо бы мне туда съездить – с местными пообщаться. Всех чертей маги точно, что не переловили. Хреном не вышли – всех чертей переловить!
-Стоп, ребятки, - тихим голосом установил паузу Авдей-богатырь. – Я вам чичас историю одну расскажу. Давно это было – лет десять тому взад. Зашел я к бабе одной – Нюрке, женке кузнеца нашего. Выпить зашел. Кузнеца-то, ясное дело, дома нет – работает. Дел у него много. Ну вот. Сидим, выпиваем. Тут шорох по двору. Нюрка мне и сказывает: «Это верно, Степан-алкоголик. Он к мине кажный день домогаться ходит. Так мало, что он мне на хрен не нужен, еще и боюсь я, что муженек мой чего заподозрит. А он – мужик суровый, может заодно и мне навешать…». Я ей и говорю: «Так чичас я тебе помогу! Этот Степка-хренопка боле здесь и не появится!»  Беру полено, занимаю позицию.  Отворяется дверь, влазит мужик. Я его, не глядя, как поленом охреначу!
Дед обхватил руками серебристую лысину и зажмурился.
-Ядри твою бабку-мать! Кто ж знал, что это кузнец не вовремя за чем домой приперся?! Только седины мои меня и спасли – молодого он бы убил на хрен!…
И ангел, и черти дружно сползли под стол.
-Долбанное дерево! – стонал Ястреб, пытаясь в перерывах между приступами смеха глот-нуть хоть немного воздуха.
-Ядритское семя! – завывал Генерал.
-О, хреномантия! – Скаут перевернулся с заду на четвереньки и, икая, пополз к выходу.
-Погодите, мужики, - остановил их Авдей. – Это ведь токмо например. Я вам вот что хочу сказать: в этой истории куча народу завязалось. Не только мы и они, скажем, а еще – зайчики, белочки, мышки,…
-…птички,… - слегка отдышавшись, внес свою лепту Скаут.
-Вишь как! Еще и птички! – продолжил дед. – Кой кого мы верно даж и не знаем. Но они есть где-то. А вот где?… и кто?… А то ведь выйдет, как с тем кузнецом….
Подивились мужики мудрости дедовой. Решили, что и впрямь дед – от зайца секретный шпиён, потому как поначалу, вроде, дураком прикидывался, а после вышло – что и не дурак.
И стали констролить план.
-Погодите! – сказывает Ястреб. – Так ведь ежели Он живой, авантюра-то наша вовсе и не авантюрой делается. Я-то собирался за Господа своего помереть! А ведь тут какое дело получается: ежели живой Он, да мы до Него добудимся – не могут быть маги могущественней Бога Живого! Можно же будет опять все через зад перевернуть!
-Ну, через зад мы всю жисть чего переворачиваем, - парирует Генерал. – Еще неизвестно, в каком состоянии Он проснется. Ваша вот братия, не в обиду будь сказано, на Него уже раз надеялась….
Ястреб побагровел.
Авдей тем временем к рыжикам подбирался. Опосля стакана - лучче не бывает! Но, как громкие голоса до него дошли, решил дед, что и после следующего стакана закусить он успеет.
Оборотил дед к воякам бороду и сказывает:
-Вы потому ни хрена хорошего придумать меж собой не можете, что колесики в мозгах шарахаются у вас без смазки – на сухую. И оттого в голове трение происходит, и распаление умов. Давайте ишшо по стакану! Да и закусить надо: водка без закуски – все одно, как мужик без бабы. Вечно не туды бросается!
Выпили мужики, закусили. Авдей понимал, что от безысходности надо чё умное ска-зать,… а в голове-то - пусто, токмо мотивчик привязался на слова матерные….
Но на эту тему Авдею поп ихний деревенский науку преподал. Жалостливый был поп, добрый, душа у него болела, что на старого Авдея всем миром как на идиота думали. Он деду и подсказал: «Коли не ведаешь, что умное сказать – ты спроси чаво, на хрен: пущай у них голова болит отвечать!»
Авдей и спросил:
-Ядрен-матрен-бабка-мать, а мы с кем воюем-то?
Потому как говорили все про магов каких-то, а кто такие какие маги дед не знал. Слово было ему неведомое.
-От ить, блин! – Генерал сказывает. - Опять русский вор нас уел! Верно ж дед говорит – сперва сообразить надо с кем мы воюем, где сколько сил у врага, как с разных сторон к нему подобраться, где союзников найти – а после уж ногами бегать! Вишь, мужики, нас-то в чины верхние нужда произвела, а Авдея-богатыря, видно, сама Мать-Земля Русская правильным умом жить учила!
Дед был из себя старый, а, не закусывая, уже три стакана принял, потому из речи послед-ней только упоминание матери понял. Потому как Мать-Землю Русскую любил Авдей все душой! Нигде ж боле столь на халяву не нальют!
-Так выпьем же за Землю Русскую, мать нашу! – возопил дед.
А как священный стакан за землю родную выпили, раскинули военные командиры карты, и стали по им гадать:
-Цитадель! – ткнул грязным пальцем майор Маттерс. – Вот она, загадка не решаемая!
-А Царь? У него людишек поболе всех на свете чертей будет.
-Царь…. Царю, я чай, маги тож в печенках засели. Охота ему, Царю, перед каждым Куири ходить на цыпочках?! Да и посуди: ране был Царь – Помазанник Божий, а теперь? Узурпатор. Шиш воровской! Тут девка одна Куирская перстень Царский стырила – он за ней целый отряд настропалил – с понтом, не признал в ней владычицу! Потому как в Приграничье, аль в Загорье – хрен разберет, кто ее порешил. На любого списать можно! Царь бы давно на Куири поднялся, коли б знал, что с их крепостями делать, да с оружьем магическим.
-Ну, это, брат, одни слова. Коли бы такие слова мне Царь сказал – я б и то подумал – ве-рить ему, аль нет. А ведь ты, покамест, ишшо и не Царь! А вот про крепостя да оружие магическое – давай поговорим….
-Цитадель! – Ястреб сплюнул. – Самая сильная крепость. Библиотека – там. Совет – там. Только вот никто не знает, что там еще есть….
-Да, наши туда не пролезли, - встрял Скаут.
-И наши не пролезли, - вздохнул ангел. – Кругом защита магическая. И с воздуха, и под землей. Выходят оттуда только Посвященные, а с них что возьмешь?! У них - подготовка – скорее умрут, чем тайны свои поганые выдадут.
-Наши наблюдатели сказывают – в Цитадель до хрена народу входило за эти годы – вде-сятеро, а то и боле, чем там стоймя в ряд поместиться может. И никто не вышел. Сожрали они людишек этих, али как?
-Вот и гадай! Понимаешь, какое дело: ежли б Цитадель взять, Гроб Господен отбить – бы-ли б у нас и книги магические, и Божье колдовство, и Сила Правая. Тогда бы и Царь за нас встал. Тогда бы и прочие крепости их нечестивые знали б мы, как расковырять.
-А вот таперя подумай такую вещь: а вдруг Куири людишек воинских, что в Цитадель вошли, не сожрали, а до времени где спрятали?! Где – не знаю, это не по нашей части, но при Боге, помню, на эту тему беси старшие колдовали. А ведь мужики наши их тыщ двести насчитали, что вошли. А может и триста. Вот ты даже и поле взломаешь молниями своими, и полезешь туда – батальон ангелов, да  два полка пьяных чертей. Костей ведь не соберешь!
-А то поле молниями и не взломаешь, - покачал головой Ястреб. – Там защита вовсе дру-гая – неведомая. Не хочу верить, а видно, кой в чем маги дальше Его пошли – у нас колдовства такого не было.
-Вот и выходит, что зайчики, белочки, мышки да птички, - подытожил Скаут. – Допивай-те, господа офицеры, доедайте, деда надобно отнести к девкам, да и отложим мы этое дело недельки на три. А за это время всех зверушек поименованных надо установить. В свете поставленных задач. И ход ко Гробу Господню проведать. Может и впрямь, хоть раз в жизни зачем Он пригодится….
А перед тем, как в поиск собираться, зашел Скаут, сами понимаете – в кабак. Покрутился, засосал стакан-другой, и, заприметив Кузьку, вышел за ним во дворик.
-Привет, мужик Кузьма, - подъелдыкнул Скаут приятеля.
-Привет, - грустно улыбнулся Кузька. – Что это ты ноне такой хмурый?
-Зверушки замонали, - отвечает чорт. – Оказывается, в истории нашей зайчики, белочки, мышки да птички замешаны. Ну, про зайца мы чего знаем. С птичками тоже вместе с тобой разобрались. А вот какие там белки да мыши – даже и хрен их поймет. Ты часом не слыхал?
Задумался Кузька.
-Про мышей что-то слыхал…. Вот – что? Хрен знает…. А про белок не слыхал вовсе…. Слухай, Скаут, мне тута все одно по надобности своей на Дорогу вылазить, так я разузнать постараюсь про мышей и белок. На Дороге-то много всякого народа болтается.
-Ну, Бог помощь! Тьфу, чорт! – что я говорю! Ладно, осторожно, только. Небось, не мы одни зверушками интересуемся….
-Не-е-е-е!… - загадочно протянул Кузьма. – Зверушками – мы одни. Маги – они на Дороге артефакт ищут – Господа нашего уморить хотят….
-Ни хрена, блин?!!! Тебя, Кузька, аж и отпускать страшно – столько ты всего ведаешь, что непременно у кого на тебя клык имеется.
-Это вряд ли, - солидно отозвался мальчишка. – Клыки ведь только у зверушек бывают, а зверушки – они с нами,… кроме Проклятых…. Ла,… пойду я на хрен, дядька Скаут, а то батяня ругаться станет.
-Ну, иди, иди, - чорт смотрел Кузе вслед, и понимал, ежовая мать, что оказался он враско-ряку. То есть про Господа уморить они ведь даж и не думали! Как бы сами по себе полагали, что либо живой Он, либо нет, а повлиять на это ничто не может….
А ведь может! Еще как может. Тут чорт понял, что Творец – Он, конечно, существо иного порядка, Высшего – но это в мире нашем, а у Себя, в мире Творцов, Он такой же Человек, как и Все.
А что, если Дорога – это не просто между мирами грешными Дорога? Что, если это некая структура, прихожая, как бы, Мира Того, Мира Божьего??!
Зажмурился чорт. Выжрать бы щас на хрен – что бы не думалось!
А Ястребу что сказать?
Он ведь как узнает, что Господа его… - немедля на анбразуру кинется! А без авиации нам нельзя…. Авиация нам чичас дороже Господа Бога….
Кузьма же, батянины поручения сполнив, на конюшню пошел. Сел в уголку при свече, достал из тайного кармана письмецо, и перечел его наново:
«Здравствуй, милый Кузенька! Так хорошо было цельну неделю, покуда думала я, будто все налаживается. Да видно не судьба! Даже и не могу собраться, чтобы иносказанием написать. С западного берега, с моря, чудища полезли. Вроде и как неживые, а ведут себя, ровно живые, и пожирают и людей, и скот, и дома. Люди бегут, кто как может. Царь-Государь воинов шлет против чудищ, да только не могут воины их убить. Ни одного не убили – только сами погибали. Так что, видно, не будет у нас с тобой счастья, и ничего больше не будет.
Вот и все. Верно, что прощай!
Твоя навеки Кристинка».
Смахнул Кузька слезу непрошеную, свечку загасил, дорожные сапоги приодел, в кухню зашел – хлеба краюху ухватить, и пошел на Дорогу. Потому как боле иттить было некуда.
Но не успел Кузьма из поселка выйти, как услыхал топот лошадиный, и агромадный богатырь дорогу ему заступил.
-Гидэ минэ нужин щорт? - тщательно выговаривая незнакомые слова, поинтересовался Ямгурчи-бий-багатур.
-Чорт?! – изумился Кузька. – А зачем тебе чорт?
Ямгурчи-бий принялся долго и эмоционально объяснять свои мотивы на родном языке, из чего Кузьма понял лишь то, что дело у богатыря секретное, а вовсе не собачье, не свинячье, и вообще не имеющее отношения к сельскому хозяйству.
-Так бы сразу и сказал. Вона он, чорт, верно, что еще от кабака не сошел, - ответствовал бию мальчишка. Почему-то показалось Кузьке, будто Скаут его за такое решение похвалит – вот он честно и ответил богатырю нерусскому.
Бий вихрем полетел. Кузя после уж и сообразить не мог – не то конь его задел, не то вет-ром сдуло, а токмо оказался он почитай в канаве.
-Вот и показывай им дорогу! – притворно вздохнул Кузьма. На самом деле, происшествие его даже повеселило, да и от мыслей всяческих дало развеяться. Вылез Кузька из кювета, отряхнулся, котомку на плече поправил, и зашагал далее.
Степной батырь тем временем к кабаку подлетел, с коня пал, и бегом стал вокруг осмат-риваться. Пару человек просто так с дороги затолкал, одному в рожу заехал, а после и сориенти-ровался: подходит к Скауту, и тычет в грудь ему указательным не мытым пальцем. А палец у Ямгурчи-бия, что по толщине, что по прочности, боле на черенок лопаты был похож.  Гоблин едва на ногах устоял от такого обращения.
-Ти будит щорт, - полувопросительно-полуутвердительно изрек бий-багатур. – Пащлы на хрин.
Ямгурчи в Загорье со всех сторон знали хорошо. Положительно, правда, об нем никто не думал, однако и свойства дуром на коне ездить заместо пить кумыс тоже за батырем не отмечалось. А потому и предположил Скаут, что по делу приехал к нему багатур. И за Ямгурчи, следовано, пошел.
Батырь – на коня, и чорт – на коня. Потому, целовальникова коня Скаут обратно возвер-тать вовсе и не собирался. Ну, во-первых, он все-таки чорт, а к тому же еще и революционер против существующего строя. А следовано и целовальников конь для удобства передвижения принадлежит ему по праву.
В дороге бий, который еще и багатур, вел себя солидно, о деле не сказывал, а на наречии предков своих пел песни. Скаут язык степняков знал неплохо по долгу службы, а потому песни батыревы понимал. И пелось в них про красоту мира окрестного, про величие и многомудрость Создателя мира сего дивного… и матери его. И подивился чорт премного, потому как в склонности к романтике Ямгурчи-багатур отродясь замечен не был.
И завез спутника своего Ямгурчи-бий хрен знает куда. Если б Скаут чортом не был – вер-но бы испугался.
Остановил коня батырь, и сказывает.
-Тута ящик лижит.
-Какой ящик? – не понял чорт.
-Всякий ящик лижит. Сам будиши ташит. Я тибэ багатур, а ны насыльник.
-Ни хрена себе?! Что хоть за ящики-то? – поручика прям аж любопытство разобрало до костей.
-Хрин знаит. Магги Дорога лазит, ящик ташит. Мой говоряй: ящик – минэ! Их не давай. Их оружий заговоренный, искусст боевой. Драться ни хрина ны могут. Мой перебить. Ящик – минэ. Остальной забирай на хрин. Ташить тижило.
Скаут соскочил с коня и взаправду приметил приваленные еловыми лапами ящики с ка-зенной маркировкой. Как и друг его – Генерал – Скаут по пьяному делу не один мир прошел, и сразу сообразил, что маркировка на ящиках армейская. Быстро расшвырял ветки, открыл верхний.
Скорострельные энергетические винтовки с альфа-управлением, в просторечии – альфа-бластеры.
Другой ящик, побольше: тактические ракеты воздух-земля. Летчикам подарочек – не од-ним хреном станут в воздухе размахивать. Маркировка на боеголовках невнятная, но ясно, что не говна туда насовали.
Скаут минут 15 бегал от ящика к ящику. Лазеры, плазменники, приборы наведения, сейс-мический проектор, КНП ,  многополосные резонаторы, СВ ….
Кое-что Скаут даже и понять толком не мог – выветрилось из головы за долгие века про-зябания.
-Ядри твою мать! Тут же на роту всего достанется! – восхищался нечистый. – Не с голой жопой пойдем магов воевать!
-Ящик – минэ, - напомнил чорту Ямгурчи-бий-багатур. Все-таки жадным он был – до не-возможности.
Срочным образом вызванные черти, пыхтя и матерясь, волокли по лесу завернутые в бре-зент таинственные ящики. Скаут, не веря своему счастью, лично проследил, чтобы один ящик отнесли Ямгурчи-бию и установили согласно пожеланию его в коровнике. Предприятие, в целом напоминающее безнадежную на хрен авантюру стало приобретать черты до боли реальные. Если, конечно, найдется в их банде сотня чертей, помнящих еще, как этим дерьмом пользоваться.
А когда вооружение упрятали в надежные подземные кладовые, Скаут совершил посту-пок, можно сказать – благородный, чертям вообще и ему в частности в обычном состоянии несвойственный. Потому как достал он из-за пазухи свиток, сыскал в кипе бумаг контракт Ямгурчи-багатура и огняным стилом пометил в левом верхнем углу:
«Оплачено. В Рай на хрен. Поручик Асмодеус».
И пошел докладывать Генералу.






СУДЬБА.




16 июля 3967 года.
Борт корвета «Мощный» - планета Х.




-Какой шаттл у нас точно сядет? – спросил капитан Иванов.
Панасенко почесал башку.
-Вроде - №2, он только что с капремонта, с сертификатом об испытаниях….
-Значит – так: посади во второй писарей, а в первый – алкоголиков. Сержант Бейкер!
-Да, сэр!
-Пусть твои алкоголики приготовятся к десантированию на парапланах – на всякий слу-чай.
-У меня нет алкоголиков, сэр. Только наркоманы, сэр. Есть приготовиться к десантирова-нию на парапланах, так точно, сэр.
Иванов ухмыльнулся. Настоящий вояка, этот Бейкер, хоть и рожа у него черная, как у не-гра .
-А мы где полетим? – спросила Ритка.
Капитан задумался.
Сам он собирался лететь в штурмовике, но для девчонки там не было места. Обманывать Ритку и оставлять на корвете тоже не хотелось. Тем более, она наверняка найдет способ залезть именно туда, куда не надо.
-Полетим с писарями, - ответил Иванов после размышлений.
Лучче, ясное дело, летели б они на штурмовике.
Уже при входе в атмосферу стало ясно, что сертификаты об испытаниях были от другого шаттла. Иванов справедливо предположил, что ремонтировать машину на верфях не стали, а приложили бумаги, кои забыли отправить с предыдущим аппаратом, и вернули шаттл взад. Почему? – так он же №2 по корабельной спецификации, следовано – не используется. На хрена ж его ремонтировать? Странно, правда, что такой опытный моряк, как Панасенко про эту механику не знал…. Хотя, что с них взять, с флотских? А скорее всего – и вот как: про этот шаттл Панасенко не очень что знал, а вот  про другой – верно, что точно знал, будто тот не летает….
-Как думаешь, сядем? – осторожно спросил Иванов пилотирующего эту рухлядь боцмана Синицу.
-Откуда ж сядем?! – уверенно отвечал боцман. – Посадочные опоры не выходят, движок на ладан дышит – не затормозить им, а тормозного парашюта нет.
Скромный боцман не стал уточнять, что тормозной парашют он пропил лично на послед-ней стоянке.
-А вернуться? – вопросил капитан.
-Какой вернуться?! Говорю – движок еле дышит. Дай Бог до земли дотянуть….
Зачем дотягивать до земли, если затормозить все равно не получится, Иванов уточнять не стал. Обидно было терять до половины личного состава, еще не приступив к ведению боевых действий.
-Что? – задорно спросила Ритка. – Падаем?
-Пока летим, падать после будем, - утешил ее капитан.
-Здорово! А мы взаправду упадем?
-Надеюсь, что нет….
-Ты знаешь, что делать?
-Знаю, конечно. Писарей развлекать. Самое поганое на падающем космолете – это паника.
-Ядри твою мать, юмористы! – воскликнул боцман Синица. – Лучче б пособили. Вона тама в углу – ручное управление тягой. На аварийный случай. Подергайте, кто-нибудь – может это автомат козлит?
Иванов отстегнулся, добрался до ржавых рычагов из нержавеющей стали и подергал. Шаттл подпрыгнул.
-Во, блин! – радостно заорал боцман. – Я ж говорил – автомат козлит! Иностранцы поче-му бьются – у них ручного управления нет. Как автомат охренеет – так и бьются…
-Куда дальше дергать? – поинтересовался Иванов.
-А там таблички нет?
Иванов постарался отковырять ржавчину с таблички, но не преуспел в своем начинании.
-Не видать ни хрена.
-Тады дергай хоть куда-нибудь, - посоветовал боцман. – Я скажу, когда хватит.
Шаттл резко рванул вперед и завалился на бок.
-Ядри твою мать! – сдавленно воскликнул боцман, орудуя штурвалом.
Иванов дернул обратно, и один из рычагов обломился.
-Что теперь? – спросил капитан, демонстрируя обломок.
-Дергай вторую. Они обе от одного движка.
-А зачем их тогда две? – робко спросила Ритка. – Ой,… понятно….
-Вот и хорошо, что понятно, - буркнул Синица. – Мужики обычно с пилотского кресла ногами эту фигню пихают. А у меня ноги короткие. Может, еще и сядем….
Как бы отвечая на эту боцманскую реплику, главный монитор с красиво проплывающими под космонавтами лесами и реками, мигнул и погас.
-Ёж твою мать! – воскликнул Синица.
Теоретически передняя стенка пилотской кабины была будто бы прозрачной. Как раз на случай выхода из строя…. Практически оная стенка, покрытая многовековым слоем спекшейся грязи, прозрачной давно уже не была.
-Не видно ни хрена, - жалобно сказал боцман.
Капитан Иванов уставился в непрозрачную прозрачную поверхность.
-Ладно, я тебе говорить буду, - добродушно пробурчал Эрик. – Давай чуток ниже…. Ле-вее…. Еще ниже…. Тута метров 600 остается….
-Шасси надо выпустить, - себе под нос заметил Синица и потянул рукоятку.
-Шасси заблокировано, - ответил тревожный автомат.
-Провести диагностику, определить причину блокировки, - со своего наблюдательного поста приказал капитан Иванов.
-Посторонний предмет в отсеке шасси, - ответил автомат незамедлительно.
-Не все выжрали. Там – ящик.  – Иванов обернулся к экипажу. – Добровольцы есть? Боц-ман, держи высоту, ложись на циркуляцию.
Через 10 минут обломки ящика спикировали к земле, 20 бутылок были распределены ме-жду добровольцами,  шасси вышло, а капитан Иванов уже прилаживал гибкий световод к Риткиному карманному зеркалу. Зеркало прилепили на Риткину же жвачку в отсеке шасси и сориентировали более или менее по курсу, а второй конец световода Ритка держала перед боцманской рожей.
-Вот тебе и монитор, - сказал Эрик Иванов, присаживаясь перед ручным управлением тя-гой.
-Так ты говорил – в окошко видишь,… - растерянно пробормотал Синица.
-Это я пошутил, чтобы тебе не страшно было, - отозвался Иванов. – Разливайте, мужики, на посадку заходим….
-Мне оставьте, - жалобно попросил боцман, не очень надеясь, что его услышат. – Эрик, сбавляй газ потихоньку….
К тому времени, когда шаттл, поднимая тучи воды и песка, грохнулся на мелководье, в нем не оставалось ни одного полностью трезвого двуногого.
-Вылезай, приехали! – весело скомандовал капитан. – Придется, видимо, сажать корабль, - обернулся он к боцману. – Вызывай Панасенко.
-Почему, товарищ капитан? – не понял Синица.
-Потому что эта лоханка уже не взлетит. А второй, судя по всему – еще хуже. А штурмо-вик еще понадобится, – штурмовик – не грузовик.
-Почему же этот не взлетит? – не понял боцман.
-Потому что движок уже давно не дышит.
-Не понял….
-Что тут понимать? Это не автомат скис. Это движок скис.
-А… как же мы сели?
-Не знаю. Но думаю, что кому-то надо было, чтобы мы сели.
Ритка посмотрела на капитана с растущим уважением.
-Нет, ну я же им управлял! – возопил боцман.
-Хреном ты управлял, - пояснил капитан. – Мы когда лазили ящик из шасси выковыривать – там же рулевое сопло рядом. Холодное, как покойник.
Синица побледнел.
-А… что же мы слышали? Звук, звук же был?!
Боцман выбрался из пилотского кресла и нетвердыми шагами прошел к наружном люку. Спрыгнул на песок, побежал к тяговым дюзам.
-Холодные….
Боцман Синица, не подготовленный предыдущей своей службой к вещам сверхъестест-венным, осел, шумно выдохнул и закрыл глаза.
-Ядри тттвою бабку-мать!
-Ну, что скажешь? – переговорив с Панасенко, Иванов обернулся к Ритке.
-Ни хрена себе!
-Глубокая мысль….
-Похоже, что нас ведут. Знаешь, предопределение. Когда не можешь ни погибнуть, ни свернуть с пути, покуда не исполнишь предначертанное….
-Бред, - капитан передернул плечами. – Хотя…. Есть на свете предопределение. Когда не можешь свернуть с пути…. Вот у меня, например, с этим предопределением случилась одна история….
И по мере того, как капитан Иванов рассказывал свою историю с предопределением, пси-хологическое напряжение спадало. А уж когда стало ясно, что бравый капитан никак не мог во время попасть в казарму, потому что ему было предопределено свыше застрять на кабаке и нажраться тама до свинского состояния, народ и вовсе повеселел. А, повеселев, взялся за топоры и иные технические средства – расчищать место для посадки корвета.
Скоро приспел и сержант Бейкер со своими десантниками.
Черная рожа сержанта была красной от гнева, а слова, изрыгаемые им на ходу, столь же черными, как и его сержантская рожа в спокойном состоянии.
-Ага, значит, все-таки мы выбрали лучший из двух шаттлов, - резюмировал Иванов.
С этой минуты жизнь началась интересная, захватывающая и изнурительная.
Штурмовик патрулировал периметр, легионеры Бейкера оседлали господствующие высо-ты, техники развертывали систему сенсоров, писаря под руководством лично капитана Иванова расчищали берег.
Боцману удалось оживить пару инженерных механизмов, входящих в комплектацию шаттла. Теперь работа пошла быстрее. Деревья валили ручными бластерами, тут же освобождали стволы от веток, машины вывозили стволы на берег, все остальное сжигалось на месте.
-Жалко, - нерешительно обратилась Ритка к капитану.
-Кого?
-Ну, лес… жалко….
-А тут уж приходится выбирать, кого тебе жалко больше – лес или свою задницу, - невоз-мутимо ответил военный.
-Задницу, конечно, жальче, - вздохнула девчонка.
Писаря со страху работали на удивление споро, и к вечеру посадочная площадка была приготовлена. Ритка поняла, что не зря она ввязалась в это приключение. Смотреть, как садится корвет глубокого космоса на необжитую планету на закате солнца… это уже много стоило. Покачиваясь на огненных столбах выхлопа вспомогательных двигателей, переливаясь сиянием защитных полей, «Мощный» садился как раз между Риткой и заходящим солнцем.
-Эх, фотоаппарата нет! – вздохнула девушка.
-И слава Богу, что нет, - остудил ее пыл капитан Иванов. - Фотосъемки секретной военной техники. Измена Родине в форме шпионажа.
-Вечно ты все опошлишь! – не отрывая взгляда от опускающегося корабля, Ритка тресну-ла капитана по шее.
Как только корвет приземлился, Иванов, отдав необходимые распоряжения по неустанно-му оборудованию укрепрайона, отправился искать чифа . Старший прапорщик Кныш ковырялся около своих двигателей, ни о чем не подозревая.
-Здравствуй, товарищ старший прапорщик, - зловещим голосом приветствовал его неза-метно подкравшийся капитан Иванов.
-Здравия желаю, товарищ капитан, - исполненным предчувствий голосом отозвался меха-ник.
-Ну, и что там было? – вопросил капитан, зажимая Кныша в простенок.
Капитан был моложе, крупнее и гораздо лучче приспособлен для неуставных отношений, поэтому старший прапорщик на всякий случай зажмурился.
-Не верю я в чудеса, - пояснил Иванов.
-А… там?… - заискивающе переспросил механик. – Разрешите доложить, прибор искус-ственной антигравитации, товарищ капитан. Сам придумал, товарищ капитан…. Экономия места, товарищ капитан,… до двух ящиков, товарищ капитан….
Кныш посмотрел на Иванова, но капитанская рожа оставалась по-уставному непроницае-мой.
-Два ящика? Изобретатель хренов!
Иванов задумчиво почесал подбородок.
-Об изобретении, товарищ старший прапорщик, доложите по команде.
Помолчал и прибавил:
-Остальное – пополам. От имени командования выражаю вам благодарность, за находчи-вость и мужество, проявленные в боевых условиях. Можете идти.
И полез на свежий воздух.
Ритка, немного заскучавшая в процессе военного строительства, подбежала к Иванову.
-Ну, что ты там делал? Что разузнал?
-Что разузнал? Разузнал, каким таким, собственно, чудом мы с тобой приземлились, - за-гадочно усмехнулся командир. – И какова цена подобных чудес.
-И какова же цена чуда? – широко раскрыв глаза, поинтересовалась девушка.
-Два ящика водки, - торжественно ответил капитан и, тут же сорвавшись с места, помчал-ся, ругаясь на ходу, объяснять писарям, зачем военному человеку нужен блиндаж,… и зачем он не нужен….









ПРЕДТЕЧИ.




17 июля 3967 года.
Базовый лагерь на планете Х.




В кают кампании «Мощного», за предусмотренным уставом утренним приемом пищи, Эрик Иванов учил младших товарищей уму-разуму.
-Развертывание тяжелых поражающих систем на местности должно осуществляться с та-ким расчетом, чтобы – во-первых, враг не мог воспользоваться численным превосходством для нанесения концентрированного удара. Во-вторых, чтобы ограниченные силы мобильной пехоты могли осуществлять прикрытие тяжелых систем от атаки в ближнем бою. В-третьих, чтобы иметь возможность перекрестным огнем подавлять силы противника, прорвавшиеся на территорию укрепрайона. И, наконец, в-четвертых, чтобы не перестрелять писарей, которые сдуру да со страху побегут в первом бою, куда не надобно.
-Слушай, Эрик, - жуя, отвлекся от темы Панасенко. – На хрена ты все это затеваешь? По-чему бы нам не освоить базу пришельцев? Там и перестраивать почти ничего не придется. И фортификация там – дай боже. Нам - лопатой да ломом - вовек так не построить.
-Хороший вопрос, - удовлетворенно хрюкнул алкоголь-капитан Иванов. – Отвечаю. Как по-твоему, почему «Гриф» накрылся?
-Как почему? Подвергся нападению… этих, кочевников….
-Да не подвергся он нападению. Ты на карту взгляни! Он оказался на пути у предполагае-мого противника, и был атакован, потому что обойти его было нельзя. Леса, болота, сопки. Конными массами не развернешься. И куда, по-твоему, эти конные массы шли?
Иванов вызвал на висящий над столом экран карту местности.
-Вот «Гриф», как мы его засекли с орбиты,  вот и дорога торная, а вот и база пришельцев. Понял?
-Понял, - протянул Панасенко.
-Поэтому и землю рыть мы будем здесь. Чтобы все видеть, все слышать, контролировать огнем «лавоопасные  направления». Но НЕ СТОЯТЬ НИ У КОГО НА ПУТИ! Таким образом, даже в оборонительном бою мы будем владеть инициативой. Бейкер!
-Здесь, сэр!
-Доведи эту умную мысль до своих алкоголиков. И проследи, чтобы они довели ее до пи-сарей.
-Так точно, сэр! – довольно ухмыльнулся сержант.
-Эрик! – подала голос «спецагент Ишем». – А мы с тобой пойдем смотреть базу пришель-цев? Ты обещал.
-Обещал, значит – пойдем, - Иванов, морщась, выпил стакан сока и поднялся. – Через полчаса жду тебя у главного люка. Прапорщик, а к тебе у меня дело есть.
Капитан и прапорщик удалились.
После завтрака, оставив военных строителей на попечение Панасенко, а оборону базы – на Бейкера, Иванов, Куцко и Ритка отправились к пришельцам. Вторая разведгруппа, в составе лейтенанта Петрова, синкретиста Сени и ленс-отделения прикрытия, направилась к разграбленно-му кочевниками «Грифу».
Иванов повел своих пешим маршем. Погода была превосходная, опасности в воздухе не чувствовалось. Каким таким чувствительным органом капитан Иванов чуял (или – не чуял) наличие в воздухе опасности? - Угадайте! Но опасности в этот день действительно не было.
Они шла не спеша, прапорщик впереди, капитан – замыкающий. Солнышко, птички, све-жий воздух…. Часа три отмахали незаметно. Вот и поросшая местной растительностью стена… то есть то, что раньше было стеной. Прапорщик принюхался и птичкой вспорхнул на стену. Вдвоем с капитаном, помогли взобраться Ритке. Капитан сам влез.
-Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, - заявил Иванов, оглядываясь.
-Эрик, вон же проход, фиг ли мы на стену лезли? – спросила Ритка.
Военные дружно засмеялись. Куцко нагнулся, поковырялся в заросшем гребне стены и протянул девушке забавной формы кристалл.
-До того, как тут побывали парни с «Грифа», это был элемент активной защиты. Однора-зовый микролазер, – пояснил разведчик. – А проходы в укрепленные пункты для того и существуют, чтобы по ним не ходить. Эрик, покажем?
-Валяй! – разрешил капитан.
Прапор отломал от стены бульник и по навесной траектории запустил его в проход. Ритка не очень поняла, что там произошло, но бульник просыпался на траву уже как бы мелкой крошкой – почти что пылью.
-Мдя…. – протянула девчонка.
-Типа того, - улыбнулся ей капитан.
-И вот это вы называете – «никакой опасности»? – уточнила Ритка.
-Но ведь мы же там не пошли.
Они спрыгнули во внутренний дворик базы пришельцев, и не торопясь двинулись к цен-тральному строению. Теперь первым шел капитан Иванов. Несколько раз Эрик необъяснимым образом менял направление движения, обходя, казалось бы, совершенно пустые места, но теперь уже Ритка молча и безропотно шла за ним след в след. Иногда ее посещала крамольная мысль – можно ли полностью полагаться на капитанский чувствительный элемент, но особой альтернативы у нее не было.
Шли молча. Только уже внутри помещения, осторожно огибая скопления непонятных аг-регатов – не то вывернутых с корнем, не то так изначально и установленных – настолько они были чужие, капитан обратился к прапорщику.
-Миха, мы тут, вроде одни…. Так что говори все, что на душе накипело….
-Надо бы наладить производство, - хрипло отозвался  Куцко. – Сил нет так,… с соком этим!
-Я тоже думаю. Бейкер говорит, у него легионер Крюгер – большой дока. Может гнать из любого… растительного происхождения….
Ритка тихо хихикнула.
-Ты чего?
-Да я, было, подумала – вы об этом….
-О чем?
-Ну, о развалинах, о пришельцах….
-А, так тебя пришельцы интересуют? Миха. Что ты думаешь о пришельцах?
-Да разворочено тут все. Искали что-то.
-И нашли? – поинтересовалась девушка.
-Хрен знает.
-Не нашли, - уверенно ответил капитан.
-Почему ты так думаешь?
-Хрен знает. Жопой чую – не нашли….
-Чем?
-Чем-чем…. – смутился капитан. – Оборонительная система на стенах и ловушка в прохо-де… они как бы… разной природы. Не знаю, как объяснить…. Одно ставили одни, другое – другие…. Как бы взломали дверь, порылись, ничего не нашли, и новый замок повесили – от конкурентов. Посмотрим отчеты с «Грифа». И вообще, местность тут… странная….
Ритка задумалась, переваривая капитанские откровения.
Они покрутились среди непонятно чего еще с полчасика и тихо, по своим следам, выбра-лись назад в лес.
За ужином выслушивали рапорт группы, исследовавшей «Гриф».
-Ручное и мобильное оружие отсутствует, - докладывал Коля Петров. – Тяжелое встроен-ное вооружение на месте. Разгромлено все, на что у них сил хватило. Ясно, что примитивные племена. Оборудование в прочных корпусах не пострадало. Разбито то, что можно разбить традиционным оружием – дубиной, булавой…. Разгром бессистемный. Реактор до сих пор пашет, кабели на бластерные батареи не повреждены. Забирайся и стреляй.
-Забираться не будем, - задумчиво сказал Иванов. – Николка, возьми, кого надо, свинти оттуда тяжелое вооружение, и оборудуй три форпоста. Привязку к местности согласуем. И ракеты оттуда надо стибрить…. Ядри твою мать! – воскликнул вдруг капитан. – Значит, у них теперь еще и новейшее оружие с «Грифа» имеется. Так-с! В комплект исследовательского военного корабля должны входить минные поля и механозародыши. Нашли?
-Нашли, товарищ капитан, - радостно подтвердил лейтенант Петров.
Капитан вывел на экран карту местности.
-Минировать здесь, здесь и здесь, - провел военачальник пальцем. – Доступно?…











ЗВЕРУШКИ РАЗНЫЕ.


                8 августа 3967 года.
                Дорога Миров.


На след день зверь уже сам попил. Есть ему было еще рано, а вставать - Ванька не разре-шил. Ванята малесь нервничал. Лагерь надо было менять, а зверь – хворый, нельзя его с места трогать. А коли Чистильщики за своего разобраться придут? Ружье Ванька переналадил и почитай вовсе не спал – стерег.
А чтобы не так бояться – он перстенек Белкин переделывал. Белка как увидела, что Цар-ский перстень – фальшивый, опечалилась, выбросить его хотела. Ванька удержал.
-Голографическая магия, - грит, - у вас на крайне примитивном уровне, и перстень этот на правильный лад, следовано, переделать я на хрен могу запросто.
И переделал.
А как поднялся зверь – перенес Ванята лагерь. На Дороге разные уловки бывают, и Вань-ка, будучи раздолбаем, знал их наперечет, потому как не раз из школы на Дорогу сбегал – уроки прогуливать. А сбечь надо было так, чтобы батя ненароком на Дороге его не засек, а думал бы, быдто он в школе. Вот так они и расположились, что на Дороге засечь их стало вовсе и не возможно. То есть – маловероятно, как математика нас учит.
Честно-то сказать, Ваня оченно благодарен был зверю, за то, что тот не сразу выздоровел. Потому как иначе иттить бы куда пришлось, а куда им иттить – Ваня  хрен его знает. С Белкой он много о чем за эти дни переговорил, а только так ничего и не придумал. Белка и сама многого не понимала, что в мире ихнем творится, а где понимала – выхода и способа особого не видела.
Потому Ваня удивился малесь, когда девица вдруг ему сказывает:
-Знаешь, Вань, звери говорят, будто «летчики» Гроб Господень нашли….
-Какие летчики? У вас же мир примитивный – сама сказывала.
-Ой! – засмеялась Белка. – Я ж тебе не говорила! У нас так в шутку Ангелов Господних кличут. Как Он помер, Ангелы-то не показали себя. Многие думали, будто они должны за дело Его стоять, а они несамостоятельные оказались. Без Воли Его магия их не работала, а по-простому не получалось у них. Вот черти их и прозвали «летчиками» в насмешку. Знаешь, я даже и не понимаю, как это вышло, а только у нас ныне за правое дело больше все черти стоят. Они ж отродясь к партизанской войне привычные. Загорье только ими и держится. Чудно, правда?
-Так кто же тогда Гроб Господень нашел?
-Верно, что Ястреб нашел. Майор Маттерс из ВВС Божьих. Он почитай один со своими ребятами за Бога с магами бился. Таких делов наворочал! – Белка вздохнула. – А только после таких делов Ангелом-то его уж точно не назовешь. Верно, что он и нашел. В Бога Ястреб опосля событий всяких больше не верит, а токмо считает долгом последним – Тело Его сберечь от поругания.
Откуда Белка информацию сию получила, Ваня спрашивать даже и не стал, потому как было у него предположение. А информация ему оченно даже ко двору пришлась. Вроде как задача у них появилась. Цель.
В то, что Бог может насовсем помереть, Ванька особо не верил. А следовано, оченно мо-жет быть, что лежит Он в Гробу, вроде как в коме – ни помереть не выходит, ни воскреснуть. А стало быть, ежели добраться до Него, да разбудить – наверняка поможет: не Силой Своей, так Советом. Только вот как добраться? Маги, чай, тож не дураки, и Гроб Господень, верно, что стерегут. А на штурм идти силами дурня деревенского, Волка да девки, вроде как и не умно.
И решил Ваня посмотреть – кто еще на Дороге ныне скучает. Еддерчи, обычаем своим басурманским, открывает сразу несколько окон, а стало быть, в каждое окошко надобно им заглянуть.
И из рассказов Белкиных, и из собственного посмотрения, знал Ванята, что не одни они на Дороге – маги Куири тож зачем-то на Дорогу шастают, быдто бы что ищут. И, чтобы зазря ноги не бить, решил Ванька направиться допреж всего туда, куда маги послед раз в искпедицию лазали. Может, повезет им, и друзей они найдут – маги за собой так следили, что после ихние враги воспринимались аборигенами, как друзья. А не найдут друзей – может, сообразят, за каким хреном Куири туда лазали, да сподобятся им помешать.
Почему Куири воспринимались Ванюшкой, как  обязательно враги – объяснить толком он не мог. Белка, конечно, рассказывала истории разные, однако Ванята понимал, что и нельзя на одно девкино мнение полагаться, да и могло получиться, что не маги горю ее виною, а случай нелепый. Но магов однозначно записал Ваня во враги. Потому – молодой был, и к обидчикам друзей своих новых объективно относиться не умел.
К тому же история с Охотником Ваняту разозлила. Всяк знает – подкуп Чистильщика До-роги – дело последнее, на такое только от безысходности можно решиться, али от нутряной пакостности. А какая может быть безысходность Владык Мира, ежели девка со зверем в отчаянии по Дороге мечется? Стало быть – пакостники оне изнутри.
А ежели пакостники – так, верно, и еще хрен знает чего ожидать от них можно. И решил Ваня, допреж туда идти, куда им надобно, завернуть поперед туда, куда им и не надобно вовсе – к проходу в самый, что ни на есть Белочкин мир. На всякий случай. Из фантастических книг Ванята хорошо знал, что интуиция роботу не положена – это-де качество людишек органических, компенсирующее прочие их конструктивные недостатки. А потому он безо всякой интуиции жопой чуял, что к проходу в Белкин мир им подойти надобно.
Помимо приведенного аргумента, был у Ванюшки и еще резон. Честно сказать, так и во-все не знал он, как Чистильщики к гибели товарища своего отнесутся. Может статься, что профсоюз у них есть, и выставят они у входа-выхода в кажный из миров пикеты, чтобы обидчика своего как бы на дороге запереть. Тогда набольший пикет поставят Охотники там, куда они по логике с Белкой пойти должны. А обратно в Белкин мир пойти они по логике никак не должны. Токмо что – дуром. Потому как тама их после запрут навеки, и вся история на том кончится. Стало быть, и пикет тама будет самый что ни на есть слабейший. Для острастки. На нем можно и логику событий проверить, и в живых остаться…. С переделанным ружьем и Имперскими боевыми рефлексами Ванька в будущее смотрел с оптимизмом,… ежели за них оченно всерьез не возьмутся.
И как зверь в силу вошел, вылезли Ванька с Белкой из норы своей сокрытой. Вылезли, и поперлись вдоль Дороги – не торопясь, таем, тщательно сканируя окрестности. Ванята на ходу думу думал – конструкцию генератора поля вспоминал, да прикидывал, из какой бы такой чухни можно бы было эту конструкцию тута собрать. Да и оружие встроенное ему бы вовсе не помешало по такой жизни, чтобы с ружьем, как дурак, не бегать. Гауссов пулемет, скажем, лазер, ракетницу с энтропийными зарядами 0,6-30, фазовый инвертор, али хучь ишшо чего-нибудь.
Энтропийную боеголовку на колене, ясное дело, не сконстролишь, а вот гауссов ускори-тель замастырить можно. Проектор ложных целей в оптическом диапазоне. Тож хорошая вещь. Инвертор монополей. Хотя он разве что на Охотников годится. Схема там простая, как три рубля, но монополями токмо высокоразвитые цивилизации пользуются.
«Ядри твою мать, вот ведь дурень! – ругнул сам себя Ванята. – Размечтался! А самого главного не сообразил! В этой истории замешано, верно, до хрена народу, а будет замешано и еще боле. Но разбросаны-то они по всему миру, да не по одному! Связь нужна надежная, оперативная. Вот что надо констролить, а не извращаться».
Так они и шли.
Волк за порядком следил, Белка под ноги смотрела, чтобы не навернуться, Ванька комму-никаторы гиперсвязи вслепую на ходу собирал. На термоэлементах, чтобы зарядить в любом мире прибор было сподручно.
Кстати, на Белку Ванята изумлялся неустанно. Девка была не приспособленная к жизни такой кочевой, то есть совершенно. Нормальный дневной переход – километров 30-40 был для нее мучением. Ни стырить чего, ни выпросить, костер развести – проблема. Ей бы в доме уютном жить-поживать, шить-вязать, в печи борщ варить, да мужику порты штопать.
Но ведь ни словом никогда не жалилась. Шатает ее, ноги в кровь сотрет, руки сводит ко-томку нести, поранится – молчит, что надо делает. Скажешь – иттить надо – идет. Ей бы упасть да помереть – стиснет зубы, идет. И ведь не один год так. И не всегда было рядышком плечо железячное.
Как она все это выдержала?
Дивится Ванюшка.
И ведь котомку свою Ваньке нести не дала: я сама, сказывает. Кажный, грит, свое дело до мелочи делать сам должен, потому иначе хорошо не будет.
Вот, на привал, скажем, остановятся они – допрежь о Волке позаботится: лапы ему осмот-рит, репьи со шкуры выберет, накормит-напоит. А после – рухнет, что и самой пожрать сил нет. И Ваняту до Волка не допускала: мой зверь, грит, мне об нем заботиться надобно. Коли сама все не сделаю, сказывает, а и спать спокойно не смогу….
Ваньша, правда, и раньше таких, бывало, встречал. В деревеньке своей. Но так ведь они – роботы, а тут – человек живой. Удивительно!
А как подошли они к месту нужному, стал Ванята вокруг что надобно примечать. В засаду угодить ему программное обеспечение не позволяло. И по ходу уже своим умом размышлениям о Дороге предавался.
Давно Дорогу не ремонтировали – вона вся повыщербилась. Все потому, что экипажи тута давненько не ездили, а пешему – один хрен (по крайней мере, обслуживающий персонал Дороги полагал именно так). И кусты по обочине до невозможности грязные. Погодных явлений на Дороге Миров не было – потому что располагалась она вне мироздания, как бы сама по себе. А вот пыль была. И чем боле народу по ней хаживали – тем боле становилось и пыли. Стояли вдоль Дороги и верстовые столбы – чтобы впопыхах да по первопутку лучче ориентироваться. Покосившиеся, грязью заляпанные, нумер столба на табличке и не разглядишь,… зато слово «Х…», выведенное на каждом столбе флюоресцирующей краской, видать было издали.
Честно сказать, по малолетству, Ванька и сам пару столбов таким образом отметил. И до сих пор ну никак понять не мог – отчего разные люди, с разных миров, на разных столбах и даже разным цветом – а пишут одно и то же?!
А в самой середине Дороги – отсюда его, правда, не видать – стоит кабак. От него даже и нумерация столбов начинается – как от самого заметного ориентира. Раньше стоял у самого кабака верстовой столб с нумером «ноль». Совсем чуть-чуть стоял. Потому как в первый же вечер «ноль» со столба отвинтили и унесли, быдто что сувенир. А как последний раз Дорогу ремонтирили, решили табличку восстановить, но таблички с нолем на складе не оказалось, и пришпандорили – какая была – «253». С тех пор в кабаке беглый народ стал от неприятностей прятаться. Скажем, гоняться за кем враги-недруги, а он – шасть в кабак – и спрячется. Погоня начинает местных расспрашивать: где, мол, такой-то? Им и отвечают по старой памяти: верно, что на кабаке, у нулевой отметки. Они и носятся по всей Дороге – нулевую отметку ищут! Невдомек, что кабак-то тут один….
Подивился Ванята нравам Дорожным, а тут уж и индикатор повышенной электромагнит-ной активности дал о себе знать. Охотники неподалеку.
Велел Ванька Волку да Белке с места не двигаться. Хотел их в кустах спрятать, да пере-думал: толку все одно никакого – в этиих жидких кустах хорониться, а после Белку со зверем ни хрена месяц не отмоешь. Ведь ежели куст бесконечное время марать и ни разу не помыть….
А сам вперед пошел осторожно – с ружьем на изготовку.
Раз Чистильщик, два – Чистильщик, а где же третий? Вона он, мальчонку малого за шорох ухватил и вопрошает:
-Что-то больно много с вашего мира на Дорогу стали лазать….
-А что, теперь нельзя? – как ни в чем не бывало, переспросил Кузька. – Ну, нельзя – и хрен с ним, я тады домой пойду. Девчонке думал сувенир стащить, ну, а раз не положено – так я еще где стибрю….
-Подожди, - монотонно возвестил Охотник. – Мотивация не убедительна. Даже в вашем отмороженном Загорье за сувенирами на Дорогу никто не шастает. Сказывай, зачем пришел?
Ежли бы Ваня думать начал, точно бы, что не успел. Но как-то ТИС-ружье и Имперские боевые рефлексы решили ситуацию самостоятельно, без малейшего осмысления со стороны остального Ванюшки. Только три облачка бесформенных по кустам повисли.
-Привет, - улыбнулся мальчишка. – Меня Кузьмой звать. А ты, верно, что Иван-дурак?!
-Почему это сразу – дурак? – обиделся Ваня.
-А в сказках только у Ивана-дурака так лихо получается, потому он, заместо думать, зараз хреначить начинает. Вот как ты….
-Ну,… тогда верно дурак, - растерянно пробормотал Ванятка.  – А ведь и точно – дурак!!! У них же связь наверняка есть между всеми Охотниками! Я же, допреж палить, сообразить был должон, как в эту связь подключиться, как их послушать, да что эти гаврики своим товарищам передать успели! Вдруг уже все прочие Чистильщики по зову сюда бегут? Хотя,… это не так уж и плохо. - Пошли, Кузя!
Ухватил парнишку за руку и потащил.
-Белка, Волк, бегом!
-Ага, Белка, - отметил про себя наблюдательный Кузя. – Таперя только что про мышей не ясно….
На ходу Ванька быстро соображал.
Если уничтоженный пикет успел сообщить товарищам о нападении, верно, что все Охот-ники к этому месту побегут, Дорогу вокруг блокируют. А беглецы смогут проскочить к тому миру, куда с самого начала и собиралися.
А если не успели пикетчики тревогу поднять? Кинутся они к нужному входу, да как раз в лапы Чистильщикам и попадут. В том, что теперь уж точно все Охотники Дороги за ними гоняются, Ваня не сомневался.
Что делать?
А не направиться ли им в кабак? Сразу их там не обнаружат (см. выше – почему именно), а пока ищут – может, они и сами что узнают, лазейку себе найдут, али что придумают….
Решение было единственно верным. Достаточно сказать, что даже и самый настоящий Иван-дурак поступил бы точно также – пошел бы в кабак. Может, что при этом он бы рассуждал иначе? Али бы и вовсе не рассуждал, а просто в кабак пошел? – то нам не ведомо. А вот, что пошел бы в кабак – это точно! Тем более что и Белочке и Волку давно уже жрать хотелось. Да и Кузька тож бы не отказался.
Заходят они в кабак, занимают столик, заказ делают.
Ваня соображает, что надо бы Кузьку расспросить – за каким, собственно, чортом его на Дорогу вынесло. Потому как в совпадения Ваня уже в пятом классе верить перестал. Это раньше еще мог он подумать, будто ежели чего не выучил – и сразу отвечать вызвали – мол, совпадение. А таперь точно знал – судьба. Только вдруг не станет Кузя говорить? Да и с чего бы ему, Ванюшке, чужого дела допытываться?
Белка с Волком активно питаются, Кузя тож ковыряет вилкой, но видно, что мысли его озабоченные вовсе не здесь. Иван начинает напрягаться, потому что понимает: думает-то он вовсе и не о том. Ему надо думать, как до нужного им входа добраться, а он загадкой их нового приятеля озадачен. Стал Ваня мысли свои поворачивать, да тут Белка как завизжит!
-Нет, ну ни хрена себе! Я ж все-таки с потолка без парашюта прыгал! А в макароны - мягше,… - пояснил мышъ , выбираясь из Белкиного кушанья.
Кузька хихикнул и зааплодировал. Мироздание принимало законченные очертания.
-Значится, так, - отряхиваясь от кетчупа, заявил мышъ. – Застряли вы тута, как морковка в жопе. Я вас через Тень проведу. Собирайте жратву сухим пайком, а главное, выпить прихватите поболе.  Мужики тама из местной растительности такую гадость гонят… бррррр, едритска мать! Выпить и умереть!
Ваня задумчиво кивнул.
-Ты,… - Белка посмотрела на Ивана, - ты ему веришь?
-Мыши отродясь белок не обманывали, - вместо Ивана ответил мышъ. – Грызуны вообще завсегда вместе держатся….
-И я так думаю, что надо мышу верить, - солидно высказал свое мнение Кузьма. – Потому мыши в этой истории оченно даже замешаны.
-Еще как замешаны! – согласился мышъ. – Нам не токмо за себя, а еще и за мамку надо отрабатывать. А то на ней так всю жизнь и будут верхом ездить!
-И не иначе, как заяц вас зарядил, - смело предположил Кузька, не очень понимая, что он, собственно, говорит.
-Ты б помене трепался, - вскинулся на него мышъ. – У тебя тута своих неприятностей ишшо до хрена будет.
-Главное, чтобы все хорошо кончилось, - улыбнулся Кузя.
-Постараемо. Ну, так и будем клювом щелкать? Собирайтесь на хрен!
Ванятка сделал заказ и поинтересовался у ярыги, принимают ли тута кредитные карточки. Потому, хоть по Дороге Ванька, бывало, и шастал, а на кабаке этом заседал впервые.
-У нас еще и не то принимают - с велией жажды, - высоким штилем отвечал ярыга, из бы-вых дьячков, и вскорости принес в двух объемистых кульках  требуемую провизию.
-Давай свою кредитскую карту и пошли в подвал на хрен, - торопил мышъ Ивана.
Карточку Ваня доставал с опасением, думая, что в первый раз его все-таки неправильно поняли. Однако ярыга, вовсе и не смутившись, взял карту, нагнувшись, вставил ее в электриче-скую прорезь своего лаптя, и быстро вернул Ивану.
-И рубель на чай с тибе удержал, - хихикнул отставной дьячок.
Принимая документ, Иван уже знал, что на чай слупили с него не рубель, а пятерку, но спорить не стал – некогда было, да и расположение служки кабацкого на будущее было совсем даже не лишним.
Довольный ярыга самолично проводил друзей в служебное помещение, отворил люк в подпол и пожелал им счастливого пути.
Когда Ванята спустился первым – налаживать освещение, Волк, отозвав ярыжку в сторо-ну, сквозь большие белые зубы ему заметил:
-Вдругорядь, за такие шуточки, отгрызу от тебя кус, ровно на четыре рубли, комбинатор хренов!
Ярыжка икнул….
Под водительством мыша они долго плутали между мешков, бочек и ящиков, покамест в отдаленном уголке погреба не обнаружилось некое темное, кажущиеся бездонным отверстие.
-Нам сюда? – с дрожью в голосе поинтересовалась Белка.
Мышъ тяжко вздохнул.
-Тень, или прибежище Мертвых Дороги, есть вместилище не душ и призраков, - затянул он унылым голосом старого экскурсовода, - а материальных и полуматериальных субъектов действия, выдворенных с Дороги за ненадобностью; также способ кратчайшего скрытного перемещения из точки А в точку Б. Любое пока еще живое существо может, не подвергаясь опасности (ежели, конечно, не злить обитателей Тени), пользоваться Тенью до трех раз. На четвертый раз означенное существо остается в Тени на срок, предусмотренный волей Божией, а за неимением таковой – навсегда. К преимуществам передвижения в Тени можно отнести следующие обстоятельства: возможность попадать в любой мир не у Входа, а в любой заданной точке, отсутствие Дорожной пыли, а также комфортная температура. К недостаткам передвиже-ния в Тени относится отсутствие на Темной Дороге кабака. Доступно?
-Пошли, - стуча зубами, ответила Белочка.
-Слушай, мыша, дело есть! – воспрял духом Кузьма и что-то тихо сказал мышу на ухо.
-Да мне-то один хрен, - отвечал мышъ. – Как бы тебе после не пожалеть?!
-Ништяк! – просиял Кузьма. – Главное, чтобы ТУДА добраться.
-Интересно, а Маги через Тень ходят? – спросил Ивашка.
-Хорошо, что ты это при мне сказал, а не при Старом Котолове, - сердито отозвался мышъ. – Ты хоть знаешь, про что спрашиваешь?!
-Ну, извини, - смущенно попятился Ванятка. – Не знал ….
-То-то, что не знал! Не знают ни хрена, а языком молотят! Лучше б ногами перебирали с такой скоростью! Не знал он….
Дальше шли молча.
Тень – она и в Африке Тень. Темно, прохладно, фигуры невнятные по сторонам маячат, и рельеф местности – пересеченный. Верно и на Свету так же было, покамест Дорогу не построили. А почему здесь Дорогу не сделали? Ясное дело, потому как кабака в Тени нет. Эмиграционные законы тута жесткие: вход – полтинник, выход – рупь. А кто ж сюда своим ходом Дорогу строить поедет, коли нету в Тени кабака? Поэтому и попадали в Тень преимущественно путем насильственной смерти. С покойника же – какой спрос? Нешто ж упокойники станут Дорогу строить? Вот и не было в Тени Дороги.
Зато и пыли не было. И зелени было преизрядно. Почему? Да потому что кабака в Тени не построили в свое время. Народу делать было нечего, на грязную запущенную природу по трезвости смотреть было невозможно, и в Тени прибиралися.
За этакими размышлениями шел Ваня, шел, мышу вверяясь, покуда не дошли они до реки. Ванята охренел. Тень, по жизни, Свет должна была повторять. А на Свету реки ни хрена не было.
От удивления оченно хотелось Ванятке выпялится на мыша, да начать расспрашивать, однако заместо этого стал он по сторонам зыркать, да, как бы невзначай ружьишко на плече поправил, чтобы висело удобнее.
Мышъ на Ваньку посмотрел скептически:
-Ну и хрен ли ты, ядри твою мать, дергаешься? Кабака тута, в Тени, нету. А по трезвости на хрень эту голую да пустынную вовсе невозможно смотреть. Вот и вырыли мужики покойные реку. Чичас вона еще вунтиляторы соображают, чтобы конвективные потоки, значить, дождь-ветер с реки, погоду будем делать – как у людей.
-А мост? – поинтересовалась Белка.
-Мост, мост, - огрызнулся смущенный мышъ. – Кабака тута, конечно, нет, а, кто может, все одно гонит. Так что до моста руки дойдут ишшо не скоро. Зато и каркадилов нету. Так, значить – можно вплавь, брод – пять верст вверх, а перевозка – полдня пилить вниз по течению. Что скажете?
-А плот построить? – спросил Ваня.
-За плот тебе точно рожу набьют. Мужики тута кажное деревце своими руками высажива-ли, а ты – плот, на хрен!
Тогда Ванька пришел к компромиссу. Воду с бурдюком дорожных вылил – переправимся – наново наберем, надул их воздухом, связал. Белку – на надувной плот, остальные – вплавь. Так через реку и перелезли. А как бурдюки наново водой наполнять – мышъ и сказывает:
-Недалеко, мол, иттить.
И верно – еще часок-другой пошагали, и велит им мыша вылазить. Такая же прорезь в не-действительности, как и на кабаке в подполе, только теперь уже – из Тени в Свет.
Вылезли.
Красота, опосля загробного-то мира, да Дороги бесхозяйственной. Все, было, запрыгали, да Ваньша как закричит:
-Стойте все, где стоите, ядри вашу мать! Мы на минное поле вылезли!
Народ замер.
-И долго стоять? – поинтересовался мышъ.
-Пока нас в тюрьму забирать не придут за нарушение, проводник хренов. Тута мины оченно высокой технологии. Сам бы я еще прошел, а всех провести не сумею. Так что надо нам сигнал подавать, и сдаваться.
-А кому сдаваться? Тут кто есть? Может, ушли они давно, только минное поле оставили? – вопрошает Белка.
-Не ушли. Совсем новое поле – недели нет, как поставили, - сказывает Иван.
-Может, назад полезем? – неуверенно предложил грызун.
-Не стоит, - кусты раздвинулись и перед путешественниками возникли три темные фигу-ры.
-Ни хрена себе, - капитан Иванов задумчиво сдвинул набекрень ИФ-шлем и почесал баш-ку. – Ну и компания….
-У вас, между прочим, все детекторные устройства в одном частотном диапазоне работа-ют, - ответил Ваньша. – Одним хорошим импульсом и поле можно отключить, и автопушки.
-Слыхал, прапорщик? – обратился капитан к своему спутнику. – Вставишь клизму, кому положено.
-Так точно, - уныло ответил прапорщик. Клизму ему следовало ставить самому себе.
Ритка подошла к Ваняте и внимательно его осмотрела.
-Как зовут?
-Ванькой….
-Похож. А это что с тобой за овца? – девчонка уставилась на Белку.
-Это не овца, это – Белка, - ответил Ваня.
-Белка??! Ну,… тогда можно. А я – Ритка.
-Рита, Маргарита,… королева Марго, - пробормотал Ивашка.
-Принцесса. Пока. К сожалению, - смерила его взглядом девчонка.
Из кустов показался Жульбарс, подошел к Волку. Звери обнюхались, и, судя по всему, произвели друг на друга крайне неблагоприятное впечатление.
Два часа спустя, накормленные, обогретые странники сидели в штабном блиндаже, и Бел-ка рассказывала. Слушали внимательно, даже те, кто кое-что уже знал. Когда Белка закончила, Иванов поднялся и трижды обошел вокруг стола.
-Нет, ладно, Бог помер, черти, ангелы, маги власть захватили – это все понятно. Вы мне другое объясните – почему я во всю эту чухню верить должен?
-Эрик, ну, пожалуйста! – Ритка умоляюще поглядела на него. – Это же так интересно! Они там пропадают, а мы их спасем!
Капитан посмотрел на волосатого синкретиста.
-В принципе, наука не отрицает существования параллельных миров, - задумчиво сказал Сеня. – Противоречий в рассказе немного. Или это очень качественный, логически выстроенный бред,… или это – правда.
-А как в версию «качественного бреда» укладывается говорящая мышь? – ехидно заметил капитан.
-Так я же не говорю, что бредит Белка…. Возможно, бредишь ты,… или я….
Снаружи раздался дикий рев.
-Кобели сцепились! – воскликнул прапорщик.
Первыми на улицу выскочили Ритка и Ваньша.
-По счету «три» каждый хватает своего, - подбегая к мохнатому пыльному клубку, крик-нула девчонка. – Раз, два, ТРИ!!!
Ванька чуток замешкался и ухватил того, который остался. В результате оказалось, что он держит Жульбарса, а Ритка – Волка.
-Я тебе сказала – каждый хватает СВОЕГО! Дубина железная! – сердито закричала де-вушка.
Ваня, конечно, мог бы возразить, что своего у них тута нет ни единого – Жульбарс был капитанский, а Волк – Белкин. Мог бы он и сказать, что схватил того, которого ему оставили. Но ничего похожего Ванька делать не стал.
-Ну, извини, не разобрал, - смущенно ответил молодой робот.
Ритка посмотрела на него с изумлением.
-А ты ничего! Даже очень!
Они засмеялись, и чуть было не упустили кобелей, которые явно еще не все друг другу сказали. Но тут уж и все остальные подоспели.
Почему-то этот случай существенно повлиял на позицию бравого капитана.
-Жульбарс не стал бы драться с кобелем, являющимся порождением моего бреда, - рассу-дил Иванов. – Ну, что, дорогие, придется вам верить.
-Маги на Дороге артефакт ищут – Господа нашего уморить хотят, - сказала Белка, как будто и была уверена в таком повороте событий. – У вас тута ищут. А что это может быть? Не нашли ли они эту страшную вещь? Сможем ли мы охранить ее?
-Чем можно уморить Бога? – вопрос озадачил всех. Лохматый синкретист скреб бороду, Ваня рыскал по базам данных, прапорщик хотел выпить, Ритка вспоминала все, что она читала на подобную тему, даже мышъ задумался. И только капитан Иванов не думал ни хрена.
-«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было – Бог». Классику читать надо. А ищут они семантический резонатор, - капитан энергично прошелся по комнате. – На базе пришельцев посмотреть надо.
Собрание дружно икнуло и с любопытством уставилось на бравого алкоголика .
-Это теоретическое построение, - пояснил синкретист Сеня. – Дело в том, что любое понятие, как точно его не определяй, все равно существует не в точке, а как бы в некоей смысловой области. У каждого в этой области понятие свое место занимает, чуть от других отличное. Потому и недопонимание иногда возникает, когда люди одни и те же слова говорят, а друг с другом не согласны. Когда же значения слов резонируют – то начинают они внутри области своей метаться, и человек сам себя понять не может. Это называется шизофрения. Теоретически возможно, что при сильном резонансе понятие из области своего определения и вовсе выскочит. Что в итоге получится – никто не знает. Теория молчит, а до приборной реализации мы еще не дозрели .
-Но я так думаю, что ежели они его и нашли – то не разобрались в том, что нашли. Верно, Ваня? – продолжил капитан.
-Верно, - подтвердил робот. – Проблемы перевода. Структура языка. Язык Божий на язы-ки наши, человеческие, и вовсе не похож, семантика тама другая. А чтобы такое устройство на иной уровень языка перестроить, надо знать основные принципы его работы и их приборное воплощение. Здесь колдовством не обойдешься – лаблатория специальная требуется.
-А вдруг да есть у них лаблатория? – вмешалась в разговор Белочка. – В Цитадели?
Разговор принял конкретный характер.
-Понимаете, все бы мы сами сделали, - Белка сказывает. – И черти поднялись, и Ангелы Божьи к ним примкнули, да и за Царя можно зацепиться – ему маги ентии тож не в радость. Только вот не можем мы Цитадель своею силою взять, а значит – и победить не можем. Маги там отсидятся, да колдовством своим мир и прикончат. Нет теперь силы напротив их колдовства.
-И в чем же дело? – спрашивает Эрик Иванов.
-Цитадель магически выстроена и магически защищена. Изнутри она много больше, чем снаружи. Снаружи – маленькая, много войска к ней подойти не может, а изнутри – город огромный – в нашем мире других и нету таких. Защитников много, вода, провиант не переводятся, и обороняет ее купол волшебный, невидимый – каждый, кто без воли Куири к нему подходит, сгорает небесным огнем.
-Ясное дело, - подытожил капитан. – Силовое поле, за счет искажения пространства обо-роняющиеся обеспечивают себе убийственную плотность огня. Еще и оружие у них, небось, как это у вас называется – заговоренное?
-Заговоренное, - грустно кивнула Белка.
-Что скажут умные головы? – Иванов поглядел на синкретиста и робота.
Пока Сеня в бороде ковырялся, Иван начал отвечать.
-Магия становится понятной, ежели помнить о материальном единстве мира. Просто мы, например, чтобы создать силовое поле, строим устройства разные, а маги организуют соответст-вующим образом природные энергетические поля. Но поле в итоге получается одно и то же, и разрушить его можно одинаковыми средствами – что технологическое поле, что магическое. То же и с оружием заговоренным, как бы самонаводящимся. С искажением пространства – хуже. Мы тоже можем искривить пространство и построить город, который изнутри больше, чем снаружи. Только ежели вдруг устройство искажения сломается – обиженное пространство враз за себя отомстит – совмещение нарушится, взрыв будет, словно в планету астероид врезался – с город размером.
-Мировая катастрофа.
-Да. Поэтому мы так не делаем. А у магов как такового устройства искажения нет, значит, у них заклинание должно быть на что-то замкнуто. Или – на заклинателя – но это вряд ли: заклинатель по пьяному делу в колодец свалится, и что? Миру конец? Так они рисковать не будут. Или тогда уж – на сам город. То есть, если в городе том заговоренном что-то особое разрушить – пространственное совмещение распадется, будет беда. Можно с заклинания и на ось времени петельку накинуть – но это дело не в пример сложное, и не верю я, чтобы Куири до такого додумались.
Неизвестно почему, но рассуждения Ванькины капитан воспринял всерьез.
-Выходит, надо брать город, а разрушать там ничего нельзя, - хмыкнул Иванов. – Значит, нельзя применять тяжелое вооружение. Теперь, - он повернулся к Белке: - когда в поле что сгорает, пламя – какого цвета?
Белка наморщила лоб.
-Фиолетового,… кажется….
-Чтобы такое поле перенапрячь, туда надо шарахнуть мегатонн сорок. Хоть у вас мир и сельский, плотность населения невысокая, а все равно – полмиллиона покойников сразу плюс радиоактивное заражение всей страны….  Под землей поле действует?
-Действует. Черти пытались туда проникнуть – не вышло, - вместо Белки ответил Кузьма.
-И еще неизвестно, как Цитадель эта ваша изнутри выглядит. Тут выход-то единственный – надо сразу брать штаб. Если маги почувствуют, что все равно им абзац – сами могут город разрушить, чтобы вместе с ними мир погиб. Или угрозой такой вынудят атакующих отступить. А кто они, как выглядят, где, ядрена мать, заседают? Говорите, никто из простых людей в Цитадели не был?
Белка уставилась в пол и глубоко вдохнула.
-Я… могу нарисовать план, - сказала она, едва чувств не лишась от волнения.
Иванов остановился.
-Ты там была?
-Нет. Но я могу, я их… знаю….
Эрик перевел взгляд на Ивана.
-Я и этому должен верить?
-Сестра у нее там. Двойняшка, - ответил робот.
Белка вскинула на Ваньку изумленно-испуганные глаза. Она же про это не то, что не ска-зывала – подумать боялась.
-Я в седьмом классе, - пояснил Иван, - двойку получил по теории близнецов. Так батя мне жопу ремнем выдрал и велел досконально в вопросе разобраться. Как знал!
-Я… могу видеть ее глазами,… - прошептала Белочка.
-Ну, посмотрим,… ее глазами, - хмуро пробурчал Эрик Иванов. – Где этот хрен Извиц-кий? Может, он хоть карты рисовать умеет?
Карту рисовали долго. Не только общий план – планы отдельных зданий, входы-выходы, ловушки, численность стражи на каждом участке, поражающие свойства заговоренного магического оружия записывал Иванов в блокнот. Умаялись.
Белка под конец и сказывает:
-Еще я цифирки знаю, про крепость гроба Господня, что летчики нашли….
И назвала цифирки.
-Хрена себе. Координаты в стандартной сетке. Кто у них там это знать может? – удивился штурман.
Капитан Иванов, раз для себя решив, боле ничему уже не удивлялся. Ведь, если предпо-ложить, что хоть что-то тут на хрен правда, то чему ж тогда вообще удивляться? Поэтому и рассудил он так:
-Верно, союзники наши крепость Гроба Господня брать будут, а по стандартным коорди-натам мы сможем им артиллерией пособить.
Почему-то верил Иванов еще и в то, что артиллерист их новый не промахнется.
-Капитан, - появился прапорщик Куцко. Он незаметно отлучился, как карту рисовать при-нялись, а теперь вот вернулся.
-Был я у предполагаемого выхода на Дорогу Миров, провел рекогносцировку. С другой стороны там действительно – энергетические образования, которые могут считаться существами поля. Все сходится, что ребята сказывают.
-Что ж. Проверим нашего пушкаря. Лейтенант Петров!
-Я!
-Засади-ка туда ракету с энтропийной боеголовкой. Только смотри, чтобы волна сам про-ход не закрыла.
-Так точно, товарищ капитан! – Коля Петров радостно отдал честь и убежал.
-Ритка? Ты видела ракетный старт?
-Не-а….
-Пойдем, посмотришь….
Девчонка вышла вслед за капитаном, стараясь собрать в голове впечатления от происхо-дящего. Интересно было смотреть, как воспринимали невероятную историю Белки в разной степени цивилизованные люди.
Большая часть офицеров сидела с видом, что, мол, на хрен оно не надо, и вообще – вое-вать с вооруженными магическими силами пусть даже и первобытной планеты собственным числом до одной говенной роты – дело неправильное. Сержант Бейкер с непроницаемой рожей, всем своим видом показывал, что Легион обычно именно такими делами и занимается, и ничего удивительного в сложившемся положении нет. Коля Петров выражал собой уверенность, что ежели ему дадут запустить все, что у него есть, то военную победу он гарантирует,… правда после этого жить на планете вряд ли будет возможно.
Короче, каждый что-то думал.
Капитан Иванов, казалось, не думал вообще. Складывалось впечатление, что вмешатель-ство во внутренние дела иных миров по просьбам трудящихся было для него продолжением чести достоинства русского офицера.
Они вышли с КП и поднялись на пригорок. Стоящий на посадочных опорах корвет и сам собой производил неслабое впечатление. На цивилизованных планетах корабли глубокого космоса на поверхность не приземляются – слишком много энергии придется затратить потом на подъем,… наносящий к тому же невосполнимый ущерб окружающей среде.
Вот носовая орудийная башня повернулась, медленно разошлась диафрагма пусковой ус-тановки № 3. Дым и огонь вырвались из отверстия, показался тупой нос ракеты. Она медленно выползла из стартового жерла, постояла на огне, покачиваясь, как бы раздумывая, и с нарастаю-щим ревом ушла в зенит.
-Ну, вот, - Иванов комментировал старт, не напрягая голоса, и Ритка удивилась, что слы-шит капитана, а не гром ракетных двигателей. – Через 6 минут она выйдет из гравитационного колодца и включится си-плас ускоритель. Ракета выйдет из нашего измерения, и еще через 12 минут по баллистической траектории достигнет расчетной точки. Заодно посмотрим, какой у нас старарт.
Они вернулись на КП, где робот Ваня уже вручал заинтересованным лицам междупро-странственные коммуникаторы. Кузя запросил себе три – Генералу, Скауту и Ястребу.
Белка от технических средств отказалась.
-Не надобно оно мне, Ванюша, - объяснила девица. – Вы – люди военные, герои. А я по-тому и живу до сих пор, что обычная я, неприметная ни в чем. А вот, скажем, остановит меня стража какая – и прибор найдет. И что будет?
Ваня задумчиво промолчал. Белка была права.
-Оставайся здесь, - предложил капитан Иванов. – Ты свое дело сделала.
-Не все еще, - отвечала Белочка. – Вань, ты мне перстенек царский отдай, что ты отремон-тирил. К Царю мне надобно.
-Зачем к Царю? – не понял Иванов.
-Не дело, чтобы за мир наш неудалый, иные богатыри кровушку свою проливали. Сами мы должны разобраться. Царь – он магов вовсе не любит, боится он их. А коли довести ему, что на магию Куири таперя своя магия имеется, поднимет полки на колдунов!
-А ну как не поверит тебе Царь?
-Может, что и не поверит. Да только не много у нас выбора. К тому ж, только я одна вре-мя выступления сказать смогу Царю, - время, когда к Цитадели можно станет подступиться.
Все посмотрели на мыша.
Мышъ загадочно повел хвостом.
-Судьба ничего мне не сказывает. Одно утвердить могу – Белке нельзя по-другому.








КОЧЕВНИКИ.



26 августа 3967 года.
Базовый лагерь на планете Х.





Иванов сидел перед стаканом и сомневался.
-Пить или не пить – вот в чем вопрос?
Пить было невозможно. Не пить – тоже было невозможно.
Как их угораздило высадится на планете, чья растительность совершенно не годилась для перегонки?! Конечно, мутная жижа в стакане содержала алкоголь – и в этом было ее достоинст-во. Но вливать это вонючее дерьмо в себя не хотелось. А не вливать было нельзя.
Иванов глубоко вздохнул и зажмурился.
-Мяяяяя! – заорал Мурзилка.
Капитан разжмурился и посмотрел на кота с подозрением.
В свете сложившихся обстоятельств кот использовался в режиме пси-детектора. Деревен-ский робот (о, Боже!)  Ванька сообщил военным, что проникновение с Дороги Миров в ту или иную реальность сопровождается псионическим выбросом. Прапорщик Куцко божился, что коты обладают повышенной пси-чувствительностью и могут, следовано, использоваться для раннего предупреждения о проникновении. В момент детекции кот ведет себя возбужденно, мечется, орет, и ваще. Что ваще – прапорщик объяснить не мог, но Мурза теперь хранили на КП в качестве средства раннего обнаружения.
За последние трое суток кот срабатывал дважды.
Первый раз гарнизон был поднят по тревоге в силу того, что за ужином кот обожрался и испытывал настойчивую потребность в дефекации. Вторично тревога была объявлена по причине того, что Мурзу приснилась кошка.
Иванову очень хотелось запустить в мохнатый пси-детектор стаканом, но в стакане еще было содержимое, и судьба этого содержимого еще не была решена.
-Береженого Бог бережет, сказала монашка, одевая гондон на свечку, - капитан потянулся к коммуникатору. – Боевая тревога! – рявкнул Иванов в микрофон. – Артиллерия – готовность 1! Вероятная цель – групповая, квадраты 4, 6, 11. Прапорщику Куцко прибыть на КП!
-Ну, ядри твою мать! – сказал Иванов коту, и для прояснения в башке единым духом опо-рожнил стакан. – Из-за тебя такую гадость пить приходится!
Обвинение было явно несправедливым, кот обиделся, с мявом влетел под лавку и забился в самый угол. Иванов задумался. Русский язык коты не изучают. Раньше Мурзилка так себя не вел.
-Артиллерия!
-Лейтенант Петров, товарищ капитан!
-Упреждающий огонь по квадрату 4. Ракеты прибереги, бластерная батарея – орудиями – непрерывный огонь. Сейчас полезут.
-Так точно, товарищ капитан! – радостно отозвался Коля Петров. – Бластерная батарея – орудиями – квадрат 4 – упреждающий огонь! Выполняю.
Опережая прапорщика Куцко, на КП свалилась Ритка.
-Что? Уже? – протирая глаза, восторженно спросила девчонка.
-Хрен знает.
Вбежал прапорщик.
-Форпост 1 к бою готов, сэр, - доложил по коммуникатору сержант Бейкер.
-Мощный электромагнитный импульс! – голос оператора связи казался испуганным.
-Товарищ капитан! Автоматические бластерные батареи заблокированы неизвестным воз-действием, - растерянно доложил лейтенант Петров.
-Система распознавания свой-чужой минных полей не отвечает на запросы, здесь капрал Галахер.
-Младший сержант Семенов, товарищ капитан. Писаря вымагнулись на Пост 2 без средств связи и боеприпасов.
-Форпост 3 к бою готов, сэр. Тяжелое вооружение и артиллерийские системы не функционируют, сэр. Капрал Джонсон, сэр.
-Петров, что у тебя работает? Бейкер, Джонсон, проведите диагностику бластерных бата-рей. Используйте защищенные микрокомпьютеры в шлемах.
Иванов отдавал распоряжения совершенно спокойно. Ритке даже показалось, что он сам устроил весь этот кавардак, а теперь смотрел, как разбираются во вводных младшие командиры.
-Прапорщик! Как будут работать минные поля, при срыве распознавания?
-Хрен знает,… - задумчиво ответил прапорщик. – Они ж – краденые. Инструкции к ним нет, заводскую установку мы не знаем….
-Иван!
-Здесь, сэр!
Ритка вздрогнула. Она не видела, как вошел Ванята, а тем более не видела, чтобы это ви-дел капитан Иванов.
-Как ты думаешь?
-Стандартная установка, когда при срыве распознавания мины срабатывают от любого объекта, соответствующего параметрам калибровки.
-Примем, как рабочую гипотезу. В следующий раз, прапорщик, проверять будешь своей задницей. Бейкер, что там у вас?
-Блок управления стрельбой вышел из строя. Сэр.
-Джонсон?
-То же самое, сэр, блок управления стрельбой, сэр!
-Петров?
-Могу запустить ракеты. Проблемы с контурами самонаведения, но телеуправляемые и баллистические готовы.
-Отставить телеуправляемые. Какой-нибудь сюрприз не вовремя, и ракета свалится нам на голову. Скинешь баллистическую триста метров к востоку от точки выхода – по моей команде. Боеголовка обычная, осколочная.
-Так точно, баллистическая, обычная, осколочная, триста метров восток от точки.
-Бейкер, Джонсон, посылаю Жульбарса. Он принесет блоки управления огнем, устойчи-вые к электромагнитным воздействиям. Сможете управлять бластерами вручную.
-Так точно, сэр!
-И отберите оружие у писарей. Если кто-то сдуру пальнет в собаку – расстреливайте на месте.
-Думаешь, пройдет? – спросил прапорщик.
Капитан смерил его испепеляющим взглядом.
-Ну, ты-то точно не пройдешь.
Иванов подозвал пса, надел на него шлейку и пристегнул переметную суму.
-Сначала к Бейкеру, потом – к Джонсону. Понял?
Жульбарс кивнул.
Ваня подошел и надел овчарке на шею свой генератор помех. Зверю нужнее. У Ивана и корпус прочней – не возьмет его противопехотная мина, и много всяких трюков в запасе.
-Теперь точно пройдет.
-Если у писарей вовремя отнимут игрушки, - покачал головой капитан.
-Капитан. Я на второй пост боеприпас отнесу, - попросился Ванята.
Иванов почесал башку.
-Неси.
Робот зарекомендовал себя с лучшей стороны, да и больше послать было некого.
Жульбарс исчез за дверью, Ваня взвалил на себя три ящика со снарядами и батареями для энергетического оружия и вышел следом.
-Я бы, прапорщик, тебя расстрелял, разгильдяя, если бы не твой кот, - обратился Иванов к Михе Куцко. – Тебе Ванька говорил – перенастроить частоты?!
-Как я их перенастрою?! – возмутился прапор. – Ни ЗИПа, ни оборудования! Никола за-пасных кристаллов понатаскал – а все на одной частоте. Теперь эти гребаные минные поля обратно разминировать. А карты полей, между прочим, Извицкий составлял.
-Ничего, - утешил его капитан. – Похоже, сейчас по нашим полям пройдутся живые тральщики. Для разминирования останется немного.
На тактическом дисплее в точке выхода появилось размытое облачко.
Вероятный… в смысле – невероятный… противник выходил и развертывался для атаки.
-Сейчас не будет связи. Николай!! Запускай бочку!
Капитан так и не понял, услышал его артиллерист, или нет, потому что дисплей погас, связь скисла, а свет под потолком жалобно задрожал.
-Магия – это тебе не хвост собачий, - изрек Эрик Иванов.  – Гражданская Ритка! Сиди и не высовывайся! А нам с тобой, прапор, придется высунуться,… потому как отсюда ни хрена не видно.
Военные вышли из блиндажа и плотно прикрыли за собой массивную дверь. Ритке стало очень одиноко и неуютно.
-Ну, посмотрим, насколько наши парни любят свои задницы, - Иванов вооружился огром-ным допотопным биноклем и полез на крышу блиндажа. Сильно тряхнуло.  К востоку от точки входа взвился огненный шар. Кочевники вылезли во всех трех подозрительных квадратах. Слава Богу, маги, искусные в создании волшебных военно-технических помех, в области тактики оставались в своем каменном веке. Главные силы атакующих, согласно канонам древнего полководческого дела, вылезли в квадрате 4, и еще не пришли в себя поле упреждающего ракетного удара. Но в остальном их дела были неплохи.
Радиоэлектронные системы коммуникации были нарушены, боем управлять Иванов не мог. Полчища всадников с магическим оружием из квадратов 6 и 11 напирали по форпосты 1 и 3, неся тяжелые потери на минных полях. Бейкеру, видимо, удалось активировать бластерную батарею, над форпостом 1 сверкали вспышки тяжелых бластеров, и за них Иванов был спокоен. Кочевники могут обойти форпост, но вряд ли сумеют его взять. А дальность огня тяжелых бластеров позволяла Бейкеру участвовать в сражении независимо от того, как далеко вглубь нашей обороны пройдет неприятель.
У Джонсона дела обстояли хуже. Или Жульбарс не успел, или капралу не удалось вовремя произвести ремонт, но пост 3 вел бой только легким стрелковым оружием. Это было плохо. Очень плохо. Сейчас главные силы врага обрушатся на пост 2. На писарей Иванов не надеялся никогда. План заключался в том, чтобы упреждающим ударом по квадрату 4 десинхронизировать атаку. Тогда, отбив фланговые полки неприятеля, форпосты 1 и 3 с двух сторон брали в оборот большой полк нападающих. Огонь трех бластерных батарей с трех сторон должен был если не выжечь врага, то, во всяком случае, заставить задуматься…. А из трех батарей работала пока одна.
У Джонсона наверняка потери. Эрик Иванов не вполне понимал, как это возможно, но заговоренные стрелы противника пробивали полутораметровый слой земли и полуметровый бетон. Они, правда, сделали еще вязкую каучуковую прослойку в сорок сантиметров, как посоветовал робот Ваня….
-Дивись, прапор! – Иванов пихнул в бок стоящего рядом Миху Куцко. – Классическая картина. Полностью неуправляемый бардак. Исход сражения зависит от инициативы младших командиров. Тащи сюда весь резерв. В полном облачении, двойной боекомплект. Сидите на КП и ждите команды.
Ваньку на пост 2 поначалу-то и пускать не хотели. Токмо когда он матом их по-русски обсказал, поверили, будто свой. Ввалился Ваня в форпост, ящики  на пол скинул:
-Разбирайте!
Да только не очень кинулись разбирать боеприпас писаря. Они вообще посередь комнаты больше сидели. У бойниц – только 3 легионера, приданных для усиления. А писаря сидят за столом безучастно.
Посмотрел на них Ваня….
И они на него посмотрели.
-Писаря мы, Ванюша, - сказал толстый пожилой мужик с нашивками старшины. – Поста-вили нас – будем стоять насмерть. Присягу давали. Стрелять будем. Может, даже – попадем в кого. А что у окошек зря топтаться?
-Обещали нам, что пушки будут стрелять, - вступил в разговор тощий остроносый солдат – а пушки не стреляют – испортились. Только и дело, что сидеть – ждать конца.
Легионеры к Ванькиным ящикам проявили интерес не в пример больший.
Быстро разобрали, что принес, ракетницы зарядили, плазменные ружья.
-Был бы у нас таперя шанс, - хмуро сказал легионер Крюгер, - кабы писаря допрежь смер-ти не померли.
Тута вылез из технического помещения мужик. Руки – в масле, в грязи машинной, рабо-чие руки.
-Слышь, Ванюшка, - роботу сказывает, – тама наверху страшно, стреляют. А ты – желе-зячный. Может, слазишь наверх – дрын принесешь?
-Принесу, - говорит Иван изумленно. – А на хрена тебе дрын?
-Так, кады управление пушками поломалось, я в подвал-то полез, всю эту чухню повыки-дал, и прям силовой кабель через выключатель соединил. Только там электричества-то много, как включать – искра попрет. Страшно. А дрыном – издаля включить можно.
Ваня изумленно икнул. К силовому кабелю тяжелого бластера близко-то подходить не рекомендуется, не то, что выключатель на него ставить….
-Ни хрена себе писарь! – легионер Крюгер с уважением посмотрел на мужика.
-Да я не писарь, - смущенно отозвался мужик. – Я – сантехник….
Пока Ваня бегал – дрын выламывал, писаря за столом взволнованно переговаривались. Они понимали, что с опытными настоящими солдатами им не тягаться. Но быть хуже сантехника не хотел никто. По одному они подходили к Ванькиным ящикам и заряжали свое оружие.
-Слышь, мужики, - обратился толстый старшина к легионерам. – Вы, эта, командуйте. А то хрен знает, что делать….
Капитан Иванов со своего наблюдательного пункта с удовлетворением отметил, как зара-ботала артиллерия постов 2 и 3. Все в порядке. Худо-бедно, но эту атаку они отбили.
…………………
-Твоя магия – дерьмо,  - обратился хан Каюк к Старшему Карлакису. – Твои грязные день-ги не стоят крови степных воинов. Мы уходим.
…………………
Эта небольшая стычка, которую и боем-то назвать трудно, произвела на Ритку гнетущее впечатление. Двое убитых и двенадцать человек раненых. Поединки на мечах, стрельба из лука и метание копья уже не казались девчонке такой невдыренной романтикой, как раньше. Раны, оставляемые примитивным оружием, были ужасны. Смотреть на горелых кочевников, растерзанных бластерным огнем, капитан ее не пустил – из соображений безопасности, и в глубине души Ритка была ему благодарна. Девушка была вовсе не уверена, что хочет это видеть.
Сказка оборачивалась какой-то жуткой стороною. А ведь это – только начало.
Ритка подумала о хрупкой беззащитной Белке, которая одна! – не считая собаки – проби-рается сейчас через дебри этого примитивного ада – и ее зазнобило. Что-то в этом было неправильное, несправедливое. И вовсе не романтичное.
Подумала и о Кузе. Мальчишка младше ее года на три – не больше. А ведь совсем другой. Взрослый. Мужик. И решение на нем какое-то лежало. Как он сейчас? Жив ли?
Как они там вообще живут? Где убийство считается нормой, и едва не заслугой? Где крепкая рука и искусный меч заменяет совесть и правду?
Девушка теперь совсем по-другому смотрела на Эрика Иванова и его товарищей. Если раньше она считала военных авантюристами, искателями приключений, или просто пьяницами, теперь до нее доходило понемногу, что именно эти авантюристы и пьяницы стоят между нормальной, доброй, обычной жизнью и… сказкой, если можно так выразиться.
…………………
-Как думаешь, они вернутся? – спросил капитан Иванов робота.
-Кочевники – вряд ли. А маги – обязательно. И еще неизвестно, что они нам приготовят вдругорядь. Им это устройство позарез необходимо. Потому как, покуда жив Старый Боженька, царствуют они ровно на вулкане. Не ровен час – проснется.











МАГИ.



27 августа 3967 года.
Базовый лагерь на планете Х.




-Вот и давай-ка мы с тобой, Ванята, как рассветет, сходим на базу пришельцев, да и по-смотрим, что там осталось. Может быть, сумеем понять, если не что может быть компонентами резонатора, то хотя бы что ими быть не может.
-Я с вами! – Ритка тут как тут.
-Нет, - решительно отказал ей капитан.
-Почему?
-Потому.
В глубине души Ваня был согласен с капитаном. Сам не знал – почему, но был согласен. Девушка это почувствовала и, обиженно ворча, удалилась.
Иван и Эрик быстро собрали вещмешки и покинули лагерь.
Миновав минные поля, они перешли на рысь. Ванька очень хорошо понимал капитана. У него и самого было крайне неприятное предчувствие. Предчувствия, конечно, роботу не положены….
У опушки леса, за которым начиналась уже территория пришельцев, Иванов притормозил.
-Скрытно, - показал он Ивану.
Перебежками, прикрывая друг друга, стараясь, чтобы трава над их головами не трепыха-лась, разведчики приближались к постройкам чужаков.
-Стой! – показал капитан.
Ванька удивился. Набор сенсоров у него намного лучше, чем у Эрика. Почему же капитан первым заметил что-то интересное? А Иванов ничего, собственно, и не заметил. Почувствовал. Что-то не так. Ваньша внимательно огляделся. Едва заметная тепловая дорожка в траве. След.
Капитан повернул под прямым углом к следу и повел их в другую сторону. Ваня хотел запротестовать, да удержался. Все-таки, старше его офицер – и по званию, и по возрасту, опыта у него больше.
-Готовность! – показал военный.
-Что он заметил?! – подумал Иван. Изготовив все свои поражающие средства, он внима-тельно смотрел в направлении, указанном капитаном….
………………………..
Они аккуратно огибали поросший местной зеленью полуразрушенный кусок стены.
Трое Старших упаковали прибор в непромокаемый мешок. Отвлекающая атака удалась. Пока глупый Каюк-хан штурмовал неприступные укрепления иноземцев, они нашли артефакт. Сомнений не было. Погони тоже не было. Судя по всему, иноземцы не очень интересовались причиной внезапного нападения. Старшие расставили по своему следу самые изощренные магические ловушки. Если бы кто-то решил их выследить, они бы уже знали. А их преследователи не получили бы никакого удовольствия от своего умения ходить по следу.
Капитан Иванов показал Ивану 3 пальца, и сделал знак не пользоваться активными сред-ствами обнаружения. Только тогда Ванька их увидел.
Трое старцев. Без оружия. Несут кожаный мешок. Далековато. Ваньша воспользовался оптическим усилителем. Возвращаются по своему следу. Одеты небогато. Похожи на бродяг или беженцев, забредших в развалины за возможностью чем-нибудь поживиться.
Иванов быстро приматывал штатный стрелковый повторитель к стволу деревца – санти-метров на 30 от земли. Прикрепил шнур к спусковому крючку, навел оружие, быстро пополз в сторону, делая знак Ваньке – направо, в другую!
-Стрелять в безоружных стариков? – удивился робот. Да ведь любой из нас мог бы, не на-прягаясь догнать, и взять в плен этих бродяг. Ничего ведь еще не ясно….
Только Иван собрался разинуть рот, как капитан дернул шнур.
Дальше произошло много всего интересного сразу.
Энергетический пакет не долетел до группы, спешащей к лесу. В какой-то момент траек-тория энергетического пучка изогнулась, а по поляне запрыгали мячики-купола из ничего, окружая место, откуда был произведен выстрел. Иванов дернул шнур еще раз, но выстрела не последовало, призрачные мячики смяли, съели, разрядили оружие и запрыгали в разные стороны, как бы прочесывая местность. Один из них перескочил вжавшегося в землю Ваняту, у робота в глазах потемнело – заряд в батарее упал почти до нуля!
-Бам, бам, бам! – услышал Иван, как метрах в 40 от него щелкнули выстрелы. Используя аварийный источник питания, Ваньша вскочил на ноги. Капитану нужна помощь!
Эрик Иванов стоял посередине поляны, сжимая в руке старинный пулевой пистолет «па-рабеллум».
-Не двигайся! – крикнул он роботу. – Могут быть сюрпризы.
Зловещие старцы, которых теперь Иван уже не считал ни бродягами, ни беженцами, ле-жали в неестественных позах шагах в 20 от капитана. Состояние их здоровья сомнений не вызывало.
Минуло минут 5, прежде чем Иванов, разбрасывая вкруг себя гильзы и мелкие камешки, разрешил Ивану приблизиться. Робот выглядел более чем смущенным.
-Думать надо меньше, а ползать быстрее, - спокойно откомментировал Ванькины дейст-вия капитан.
-Как ты узнал? – Ваня не стал конкретизировать, что именно узнал Иванов. И так ясно.
-А я знал? – честно ответил Эрик. – Ты, Ванюша, все-таки на войне.
-Я думал, война – это там, когда штурм,… кочевники….
-Война разная бывает. Давай-ка, осторожненько попробуем взять мешок.
Ивана не обманул спокойный тон военного. Он приметил, что Эрик не убрал пистолет в кобуру, и, не спрашивая разрешения, включил активные сенсоры. Так и есть! Трое лучников на гребне укутанной лианами стены. Занимают позицию…. Целятся!
Не успел Иван подать знак, как капитан уже бросился в сторону и перекатился, ведя огонь в движении, на ходу заменил опустевший магазин и замер в густой траве. Двое лучников были убиты, третий же, оставив лук и сжимая в обеих руках странные предметы, стремительно крался вдоль стены, заходя слева.
Ванята изготовил встроенный лазер, и, как только враг появился из-за укрытия, выстре-лил. Луч лазера и пуля капитанского пистолета достигли последнего Куири одновременно.
Иванов поднялся.
-Все? Посмотри….
-Все, - ответил изумленный Ванятка. – А… как?…
-Кошка бежит вверх, крыса – вниз, собака – по прямой, - усмехнулся Эрик, ставя пистолет на предохранитель и засовывая его в карман комбинезона.
-То есть, ты заранее знал, куда надо смотреть?
-Где-то так….
-А почему – пистолет?
-Их ловушки рассчитаны на применение энергетического оружия.
-Здорово!…
Эрик подошел к молодому роботу и положил ему руку на плечо.
-Вернемся на базу, загружу-ка я тебе пару секретных тактических программ. На одних боевых рефлексах, брат, далеко не уедешь.
Капитан включил встроенный в шлем коммуникатор.
-Прапорщик? Гони сюда штурмовик…. Взяли, конечно….
Пару минут спустя, они сидели на полянке, выпивали и решали судьбы миров.
Иванов длинным шестом вытащил мешок на середину поляны, аккуратно подошел к не-му, развязал и высыпал содержимое. Кубы, платы, панели, афферентные устройства, излучатели…. То, чем можно убить Бога.
-Что скажешь, прапор? – вопросил капитан Иванов. – Сложим эту ядрень в чемодан, и будем держать Бога за яйца?
-Разъедренить его в дыру! – хрюкнул прапорщик.
-Бога? – уточнил капитан.
-Да нет, чухню эту хренову. Вон, Белка сказывала – они Бога своего заедренили – так ни-чего хорошего не получилось у них.
-А ты что скажешь, Ванюша?
-Жалко, - нерешительно протянул Иван. – Знания…. Я-то, конечно, может, в нем и не раз-берусь, а вот ежли бы мужики всем селом – точно бы разобрались….
-И зачем вам такое знание?
Иван пожал плечами.
-Знание – оно не «зачем». Знание - когда интересно. А может, мы бы и такое придумали, чтобы это устройство на Бога не действовало.
-Значит, голосуешь – сохранить?
Задумался Иван.
-Пожалуй, что нет. Не доросли мы еще. Вот сами придумаем – тогда и ладно. А эту хрено-вину надобно разъедренить.
-Ну, что ж. Единогласно решено разъедренить! – подвел итог офицер. – Полезли в штур-мовик.
Утвердившись в командирском кресле, Иванов активировал бортовой излучатель античастиц. Управляющий дисплей орудия показал полное и правильное наведение.
-Прапор, дверь закрой, дует…..
Куцко задраил люки, и капитан вдавил палец в гашетку. Экран вспыхнул, потом потем-нел, наконец следящая система датчиков адаптировалась к режиму освещенности. На месте страшного артефакта ничего не было. Что-то горело, поднимал к небу грибообразное облако огненный шарик, но ничего стоящего внимания не было. Капитан выждал, пока пройдет отраженная волна, и поднял штурмовик. Десять минут спустя они уже пропивали итоги рейда в кают кампании «Мощного».
-Нашли чаво? – спрашивали любопытствующие.
-Ничего мы не нашли, - отвечал Иванов.
-А зачем стреляли?
-Да прапор, не похмелившись, кнопки перепутал… хорошо, хоть не попал….
На том, собственно, история эта философская и закончилась.
А обещанные программы Эрик Ванюшке инсталлировал в луччем виде. Прям, как дома.













                АВДЕЙ.



10 августа 3967 года и далее.
Загорье-Приграничье-Степи.



Когда на след день Авдей проснулся, то в больной непохмеленной его голове мысль мелькнула:
-Как же я зайца-то подвел! Заяц же мне, дурню старому, в тюрьму сесть велел, а я тута на воле уж какую неделю пьянствую! А ведь у зайца, верно, что задумка была!
И решил Авдей ноне не пить (ну, разве что – самую малость, чтобы голова не болела), а собраться в путь-дорогу, да и пойти садиться в тюрьму.
-Ежели тут меня посадить не могут, стал быть надо в другие края податься. Не может же быть такого бестолкового мира, чтобы в нем вовсе нигде вору в тюрьму не попасть. Где-то же, верно, да посадят.
Пришла, правда, деду в голову и иная мысль:
-А может, это не мир бестолковый, а я бестолковый такой, что даже в тюрьму не могу по-пасть?
Поперва-то дед закручинился. А после стал вспоминать, как оно раньше-то было. Многих ведь он знал мужиков, ничуть не умняе его самого – так ведь половина сидела. Иным даже голову отрубали. А ведь не лучше его!
-Нет, это я просто попал не туда. А может, и заяц в спешке не туда меня высадил. Али я название города перепутал….
Вылез дед из своей комнаты и стал расспрашивать людей - какие поблизости еще города есть. Оказалось, что никаких нет: через горы переться надобно. Вздохнул дед, и стал через горы собираться.
Тем временем слухи об Авдеевой инициативе донеслись до чертей. Генерал лично при-перся – обстоятельства уяснять. Дед ему все по честному изложил:
-Заяц велел мне в тюрьму сесть, а тута у вас сажать меня не хочут. Придется за горы идти на отсидку. А может и там не посодют? Ась?
Генерал зажмурился.
Ежели дед через Горы перевалит и не помрет, посадить его там точно посодют, да вот только пользы ни Авдею, ни кому другому с того не получится. Стал Генерал деда увещевать:
-Тебе ж заяц в тюрьму сесть велел, чтобы мы на тебя вниманию обратили, для контакта, стало быть. А контакт мы уже установили, и в тюрьму тебе, таперя, незачем. Так что – пей, гуляй, задачу ты свою сполнил, а дале мы что и сами разберемся.
-Нет! – хитро усмехнулся в бороду Авдей. – Это ты так себе думаешь. А чего заяц думал – нам неведомо. Ежли бы для контакта – он бы так и сказал: надобно тебе, Авдей, наладить контакт с местным подпольем. А он про контакт не говорил – велел сесть в тюрьму. Ты, сынок, не обижайся – контакт – дело хорошее, ребята вы стоящие, хучь и черти, а токмо не за этим, верно, заяц меня послал.
И, как не бился Генерал, упрямого старикашку переспорить ему не удалось.
Собрали черти Авдея в дорогу, провожатого дали, чтобы в горах не заблудился, да к вол-кам не попал – и отправили. Потому как вор – сам всему голова, и всякой мелочи надлежит его слушаться. Да, может, и впрямь у зайца премудрого какая задумка была, их головам рогатым не под силу?
Ежели нормальный путешественник, дорогу знающий, шел через Горы неделю, у Авдея ушло две с полтиною. Описанию дорога эта подлежала с трудом, потому как дед и сам путь свой толком не упомнил, чтобы потом описать. Холодно было, ступать тяжко, лапти скользили. Несколько раз в пропасть Авдей намыливался, да чорт провожатый его вытаскивал. И каждый вечер оченно требовалось Авдею выпить. Сначала выжрали все, что с собой взяли. После спасались схронами бесовскими. Черти вдоль троп своих закладки делали на такой вот случай – ежели выпить вдруг захочется – чтобы много с собой не тащить.
Пару раз деду в голову приходили мысли о вечном: а именно – ежели он вдруг так с чер-тями скорешился и никакого неудобства в обществе их не испытывает, то кто же он такой есть, и куда его, соответственно, по истечении определит Господь? Однако мысли сии неудобоваримые всякий раз дед от себя отгонял и заливал соответственным количеством.
Так через горы они и перевалили. А уж как Авдей частично протрезвел, да оглянулся – где же это мы на хрен прошли – так чуть в обморок не упал -  такими высокими и непреодолимыми показались ему горы.
-По трезвости точно б не перелез, - сказал дед своему провожатому.
-Эт точно, по трезвости там страшно, - согласился чорт.
-Ну ладно, друг любезный, спасибо тебе, - поблагодарил дед провожатого. – Дале я уж сам. Понимашь, заело это дело меня на хрен! Знаю я, что дурак бестолковый, и годы ничему не научили, но не может же быть, чтобы даже в тюрьму я самостоятельно попасть не мог! Пойду садиться. Я им тута так набезобразничаю, что им уж просто и деваться будет некуда….
Обнялись они с чортом на прощание по православному обычаю, удачи друг другу поже-лали, да и разошлись.
«От ведь дед настырный, - подумал чорт. – И зачем же ему, вору, в тюрьму занадоби-лось?»
И ежели бы ему кто сказал правду – что Авдей и сам того не ведает, - не поверил бы чорт.
А дед в город направился, который на горизонте маячил.
Для приграничного поселения город выглядел на удивление мирным. Оно и понятно – крепости перекрывали Старый Тракт, а тропы горные, по коим большому войску не пройти, контролировали мобильные разъезды. Так что о приграничности напоминало только необычное для простого поселения число казарм. Поэтому дед проник в Пронск совершенно незаметно, вместе со всеми. Ну, и ясное дело – направился. Куда? А вам еще надо пояснять? Туда и отправился.
Заходит дед в кабак, присаживается, и ярыге рукой машет – знак делает.
Если б ярыжка сразу что неладное заподозрил – может, оно бы еще и обошлось. Но не за-подозрил ничего ярыга – подбежал к столу дедову и заказ у Авдея принял.
Как же в этот вечер дед безобразничал: водку пил, песни пел, к девкам приставал, драку устроил, да еще и платить отказался, мотивируя сие тем, что вор, мол, должен быть бедным, и денег потому у него нету с собой. Денег у Авдея и впрямь не было – не только с собой, а и вовсе никогда не было: ему ж завсе на халяву наливали. И вот это-то последнее обстоятельство все и решило. Кликнул целовальник стражу, и посадили деда в тюрьму. Авдей посопротивлялся для приличия, по роже получил малесь, а после и успокоился – вспомнил, что ведь к этому-то он и стремился всей душой – в тюрьму попасть.
Кинули Авдея в тюрьму, в грязную вшивую камеру – к другим ворам. Там дед и уснул.
Честно сказать, происшествие это могло бы и пройти незамеченным – мало ли дедов на свете по пьяному делу нарывается, но только случилась в камере сука в лице тайного агента полиции. И сука та сразу своим и доложила:
-Да вы хоть знаете, кого поймали? А поймали вы вора-законника с самой Земли Русской.
Начальнику полиции деваться некуда. Он бы и рад дело замять, да вкруг него самого суки табунами ходят. Пришлось доложить городскому уполномоченному Куири. Тот послал гонца в крепость Старого Тракта, а полицейскому рек тако:
-Завтря придет спецконвой – деда вашего в Цитадель повезут. Все ладно сполнится – на-гражден будешь, упустишь деда до завтрева – головой ответишь.
Перепугался начальник полиции и побежал к попу.
-Батюшка поп, беда пришла, - сказывает. – Вор с Земли Русской ныне на кабаке безобраз-ничал, а мужики наши по незнанию посадили его в тюрьму. А теперь и Куири про него проведали, завтра спецконвоем повезут вора русского в Цитадель.
-Нельзя этого допустить! – воскликнул поп Базилио.
-Да я и сам знаю, что нельзя, а что ж делать?! Знаешь ведь, как Куири с изменниками делу своему поступают. Вона, предшественника мово вместе с семьей смерти через мучения предали. У меня дочек пятеро – мал-мала-меньше. Как быть?
Задумался старый поп, а после стал про вора русского подробно расспрашивать. И гово-рит:
-Знаю я, что делать. Он – дед, и я – дед. Одежка у них, у русских, немудрящая – попадья за ночь такую сконстролит. И русскому языку я, слава Богу, знаю малесь.  Вот ты его выпустишь, а меня на место его посадишь. Пока разберутся – успеешь с семьей в Загорье уйти. Черти тебя проводят.
-А как же ты, батюшка?! – в ужасе возопил полицейский.
-Попа нового вам вдругорядь пришлют, - строго сказал старик. - Я чай, семинария в Заго-рье еще работает. А вот вора русского нам вдругорядь могут и не прислать, коли этого сдадим. Так то!
И потому на следующий день к вечеру проснулся Авдей заново на кабаке, а спецконвой повез в цитадель деда, да не того – попа Базилио. А наш дед – Авдей – впал в совершеннейшее непонятие:
-Как же так?! Вроде бы посадили вечор мине в тюрьму, ан – нет – опять я на кабаке ока-зался. Неужто ж я из этого круга проклятого кабацкого никогда не выберусь?!
Собрался дед потихоньку, и таем с кабака вышел. Таем, потому как помнил, быдто вче-рась не заплатил. Собственно, это он мог даже и не помнить, а определить как бы логически: не заплатил, мол, потому денег с собой не взял, но с логикой у деда было неважно, и он обстоятельст-во это запомнил. И пошел.
Куда пошел? Ясно дело – в новый какой городишко – в тюрьму садиться. Потому это дело стало у Авдея почитай навязчивой идеей. И перед зайцем неудобно было, и помнил он, будто сказывал кто: вор, мол, должен в тюрьме сидеть. А он же – вор. Вот и получается, что по другому-то никак нельзя.
Тем временем слух об аресте попа Базилио разлетелся по округе.
Встречаются, скажем, два мужика. Один другому и сказывает:
-Попа, мол, Базилио, в Цитадель под конвоем повезли.
-А,… - отвечает другой мужик равнодушным голосом, и быстро идет домой. Приходит домой, и бабе своей говорит:
-Попа, мол, Базилио, в Цитадель под конвоем повезли.
-А,… - баба отвечает равнодушным голосом, и быстренько мужику дорожную суму-котомку собирает.
-Пойду, прогуляюсь, что ль? – сказывает мужик, берет котомку, вилы али косу, топор, и идет гулять. Смотрит – а тут и иные мужики гулять идут. Ясное дело, он к ним прибивается – вместе-то гулять веселее!
Дальше идут. Там еще мужики.
Как стражники им на дороге попадаются, стражники мужика спрашивают:
-Куды, мол, идешь?
-Гулять иду, - честно отвечает мужик.
-А почто вас до хрена сколько? – спрашивают стражники.
-Так, вота, товарища я тута встренул, - отвечает мужик и пальцем в соседа тычет.
-Так и я товарища встретил, - тычет пальцем в другого мужика сосед.
–Ух, ты, сколь нас до хрена набралось?! – удивляются мужики. -  А и ладно – вместе-то гулять веселее.
-А вилы да косы вам зачем? – хитро спрашивают стражники.
-Так ведь время-то какое – самая страда: день год кормит, - отвечают мужики. – Погуляем – поработаем чуток. Все время гулять ноне нельзя. Вот и инструмент с собой для того и взяли.
Стражники после этого поступали по-разному.
Одни делали вид, будто мужикам верят. Больно уж много было мужиков – приходилось верить. Другие стражники хлопали шапками об землю и сказывали:
-А – хрен с ней, со службой! Пойду-ка и я с вами, мужики, погуляю. Больно уж погода ныне хорошая.
Были и такие, что велели мужикам расходиться, да грозились посадить в тюрьму. Мужики таких стражников косами секли, вилами протыкивали, чтобы гулять людям не мешали, да и шли себе дальше. С тропинок стекались ручейки мужицкие на дороги, с дорог стекались реки мужицкие на торный тракт. И почему-то создавалось у стороннего наблюдателя впечатление, будто это и не прогулка какая веселая на пикник, а самый в натуре настоящий бунт.
И только один человек во всей этой неисчислимой толпе так не считал.
Авдей шагал вместе со всеми, с топором за поясом. Поперва-то он так себе шагал, да му-жик один ему заметил:
-Чтой-то ты, дед, с голыми руками гулять идешь?
-Так нету у мине ничего, - честно ответил Авдей.
-На, возьми вот мой топор – пригодится, - говорит мужик. – А у меня еще вилы да нож останутся.
Поблагодарил его Авдей вежливо, взял топор, да за пояс засунул.
«Вот ведь странные люди, - размышлял дед на ходу, - гулять ходят с топорами да вилами. И еще с другой стороны: вроде как и гулять они идут – веселый стал быть народ, ежели в самый разгар страды такой толпой гуляют. А что ж у них рожи-то тогда такие сурьезные – быдто кто в доме помер?! Непонятно».
А мужики тож на его счет промеж собой шушукались, и друг другу, кто в толпе деда не видел, сказывали:
-Вона, вор русский с нами идет. Верно, что за правое дело мы гулять вышли. И фарт нам ныне покатит.
И оттого решили мужики песню спеть – старинную, запретную. Идут и поют.
А стражники боле у них ничего не спрашивали – попрятались, чтобы на глаза мужикам не попадаться.
Только вот, как Приграничье кончилось – началась степь. И попались мужикам степняки числом велиим. И  самый главный степняк с ними был – хан Каюк. Перегородили степняки мужикам дорогу, а хан Каюк и сказывает:
-На куды пут дэржит?
-Гуляем, - говорят мужики.
-Мы тожи гулам, - говорит хан. А так ведь оно и по правде выходило. Степняки никому не подчинялись – ни Богу, пока Он еще жив был, ни магам, ни Царю. Поручения разные от магов за деньги справляли, а сами – не подчинялись.
-Нам, - хан Каюк сказывал, - на хрин этот нэ нужин. Кон, степ, да вэтир на башка – вот стипной чилавэк. Сам живьем.
Мужики хану и сказывают –
-А пошли с нами гулять?!
-На хрин ви нэ нужин, - отвечает хан. – Кто ви такый – гулят? Стипной чилавэк – батырь. Ви – хрин нэ пачиму!
-Это кто это хрен нипочему? – вылез из толпы пьяненький Авдей. Будь он трезвый – ни за что б не вылез. А так видит – драка намечается – и вперед. Как дома, на деревне. – Это ты сам хрен нипочему! Да я любому вашему в рожу накостыляю!
К чести дедовой надо заметить, что на помощь заячью, да на одержимость свою он вовсе и не рассчитывал. Он и совсем-то ни на что не рассчитывал – заело его по пьяному делу, вот дед и полез.
-Якши, - сказывает хан Каюк. – Колы ти наш батырь побэдишь, пайдиом с вамэ гулят. Нэ побэдишь – вэс на нас работат будишь.
Степняки хотели, чтобы богатыри на конях бились, но коня у Авдея не было, и биться решили пешими. С оружием, ясно дело – на кулачки кочевники не ходили, оставляли это дело деревенским. От степняков большой батырь вышел – аж смотреть страшно, с копьем, с саблей кривой. Авдей же, напротив, топор из-за пояса вытащил и на землю сложил.
-Чтобы не мешался, - пояснил дед. Он с топором отродясь не дрался – токмо на кулачки. Вот топор ему и мешал.
Степняк как увидел, что дед топор отложил и с голыми руками драться выходит – завол-новался. «Небось, секретную борьбу дед знает, - подумал батырь. – Ну, ничего: я копье в него метну, а пока он уворачиваться будет – быстро подбегу и зарублю его саблей! Только побыстрей все надо сделать, пока дед на прочухал!»
А вот это-то вот последнее подумал он и зря.
Да еще и схитрить решил – вниз копье бросить. Авдей-де начнет приседать, чтобы от ко-пья увернуться – а и вот оно!
И как только сигнал подали – быстро-быстро бросил батырь копье и за саблю схватился.
Авдей, без внутренней поддержки оперативных работников, даже ничего и не понял – и уворачиваться не стал. А посколь стоял пьяненький дед враскоряку, так копье само собой у него между ног пролетело.
-Ядри твою мать! – возмутился дед и с руганью на противника свово побежал. А у того сабля в ножнах застряла. Он дергает, дергает – а сабля застряла! Ему б бросить саблю – он б одним шлепком деда прибил, а он только об одном и помнит со страху: копье кинуть, после саблю вытащить и зарубить! Домашняя заготовка в натуре.
А у деда своя домашняя заготовка была.
Тута я вам должон сказать, что по жизни был Авдей видимо что левшой. Не в том смысле, что блоху подковал. А в том, что ни правая, ни левая рука у него одинаково на хрен не годилася. Потому и оченно хотелось деду с детства прием такой провести: левой под дых засадить кулаком с размаху и левой же наотмашь в глаз. Токмо для этого к супротивнику надо было поближе подбежать, и потому на деревне у Авдея прием такой не проходил. Никто не ждал, пока дед подбежит, а били навстречь ему в рожу.
А тут степняк с саблей заколупался.
Обрадовался Авдей – сил нет как! – и прием свой с детства задуманный наконец-то осу-ществил. Токмо, посколь руки-крюки у него были, так куда метил дед не попал, а первой оплеухой угодил он степняку по печени, а второй раз попал заместо глаза по челюсти – в самую, что ни на есть точку!
Дважды нокаутированный батырь рухнул в пыль….
Задумался хан Каюк.
С одной стороны видел он, что дед этот хилый ничего из себя не представляет, с другой – победил же он самого сильного батыря?! Честно ведь победил! Так может, ему Бог помог? Может за ним - дело правое?! Сам, однако, дело такое он решать не спешил, а к совету призвал шамана.
Шаман старый был, пить много не мог. А потому, покеда прочие кумысничали, шаман по сторонам примечал, думу думал, с птичками да мышками советовался. Знал старый шаман, почто мужики гулять пошли – конвой с попом через стойбище Каюково проходил, лошадей подменных взял. Вот шаман и догадался. Да и сообразил, что хороший это в натуре пренцендент – чтобы людишки за попа своего стояли. Шаман-то, как ни крути – тоже по-своему поп. И про Авдея старый служитель культа догадался. Птички Божии ему сказывали: пришел-де в наш мир мужик русский – с виду дурак дураком, а на самом деле – вор. По этим приметам шаман деда и опознал. И хану сказывает:
-Великий Дух деду сему помогал. Хочет Великий Дух, чтобы мы с мужиками граничными вместе гулять пошли.
-Врешь! – для виду возмутился хан Каюк. – Это все потому, что кумысу ты пить ужо не могешь, так завидно тебе, и хочешь ты, старый хрен, чтобы и мы тож, заместо пить, чего делали.
-То не я – Великий Дух хочет, - стоит на своем шаман. – Тем более, что мужики по дороге квасят, и нам сие никто не заказывал.
И пошли степняки вместе с мужиками гулять. Всем миром поднялись – и пошли.
Авдея-богатыря в кибитке ханской везли, потому как богатырей степняки уважали. Вот хан деду и говорит (через переводчика):
-А ведь это же ты, дед хренов, гулять придумал.
-Не-е-е, - Авдей отвечает, – не я. У нас в Земле Русской спокону так принято – гулять. Чуть что повод – гулять. Поле засеяли – гулять. Урожай собрали – гулять. Коли не собрали урожая – опять гулять. Тут же: в баню сходил – гулять. Выпил – тож повод – гулять надо! Али вот, скажем – девку красную увидел – чтоб не погулять?! 
И подивился Каюк-хан, как премудро жизнь в Земле Русской устроена.
Тем временем небом сизым да черным, молнием-громом надвигалась на путников беда. Проведали маги, что бунтовать вышли людишки жалкие, и послали на них кару небесную – грозу-град убийцу.
Сначала стихло. Небо напряглось зловеще. А после - как ветер дунет!!!
Смерклось в момент. Ночью так темно не бывает. Молнии бьют в людишек метко – жгут, в уголь-дым обращают. Град – с лошадиное яйцо – с неба на башку валит с ветром – разбивает башку, забивает людей до смерти. Смерчи бродят – подхватывают бунтовщиков и оземь шмякают с высоты. Гром грохочет – для устрашения. Испугаться б людишкам, взад повернуть! Глядишь бы – спаслись!
Степняки щитами прикрываются – да только от молнии-то щит не бережет, смерч саблей не перережешь. А у мужиков приграницких – и вовсе прикрыться нечем. Не вода – кровь по земле от ливня такого течет.
Авдей из кибитки ханской выскочил – побоялся, что молонья в кибитку угодит, а тут ему и град – прямо в рожу. Нос расквасил Авдею град, глаз подбил, шишку на башке поставил!
-Ядри твою бабку-мать! – дед мечется – чем бы прикрыться. Да ведь – степь кругом – не-где схорониться-спрятаться. Совсем плохо – на Бога одна надежда!
Стал дед вспоминать, как поп молиться учил. А куды вспоминать – когда по всему суще-ству как кулаками лупит с размаху?! И взмолился дед - не как поп учил, а как душа его пьяненькая взыграла:
-Ядри Твою Мать, Господь хренов! Что ж Ты с людями-то делаешь?!
И ослаб натиск стихии. Молнии мимо стали промахиваться. Ветер без толку на месте кружился. Град хоть и колотил по-прежнему, а без поддержки ветра до смерти людишек не засекал, токмо бил жестоко.
Почему? – спросите вы.
Да потому что молитва Авдеева нестандартная Боженькой была услышана. Он как во Гробе Своем лежал в летаргии, обычное молитвенное гудение да нытье токмо лишний сон Ему навевало. А как Авдей обратился к Нему – услыхал Боженька, и сквозь сон Свой смертный захотелось Ему созданиям Своим помочь. На что сурьезное сил у Него не хватило, но даже и то, что сделал Он во сне Своем – магам существенно помешало. И с сонным Боженькой нелегко им было тягаться.
Рожей не вышли!
По рядам повстанческим поредевшим слух кинулся:
-Авдей-чудотворец единым словом стихию унял! Куды магам проклятым таперь с нами тягаться?!
И перестали метаться людишки, вставали, товарищей раненых перевязывали, от града прикрывали, оружие собирали, в страхе кинутое….
-Я ж тебе говорил, - сказывает старый шаман Каюк-хану. – Это не просто дед какой – за него сам заяц стоит, видно .
Отдышались гулебщики, раны залечили, похмелились, да и пошли на рассвет далее.
Шли они, шли – и долго шли, и коротко шли, - и выпито-съедено было не счесть, а тока вышли ко граду именем Твердь, второй по силе Куирской крепости, опосля Цитадели незыблемой.
Невысоки были стены Тверди, не окружал ее ни вал земляной, ни ров защитный. Потому как генерал-протектор града сего дивного собственную свою конструкцию магической защиты имел. Сам додумался. И от товарищей своих в тайне держал. Ибо поле магическое защитное, что град окружало, проницаемо было с одной стороны – изнутри наружу. Иные поля – по-другому. Там или внутри сидишь, как шиш в кармане, или поле скидовай, чтобы на стенах биться. Генерал же протектор до чего додумался? А вот до чего он додумался.
Поле сделал наподобие пузыря упругого, и чтобы с нутре в наружу беспрепятственно можно стало стрелять. Нападавшие в поле бьются-тискаются, понять не могут, что же их под стены не пускает, а поле их кучей назад откидывает. И со стен лучники да арбалетчики стрелами заговоренными наповал бьют. Бьют да посмеиваются.
-Вот-де дураки противу нас опять вышли!
Хан Каюк о свойствах обороны града сего знал – по младости сам сюда рыпался погра-бить. А потому и степняков своих поставил поодаль – типа в резерв. Посмотреть, как мужики-гулебщики с защитой магической разберутся.
Никак не разобрались мужики. Полегло их под стенами немало, а те, кто в живых остался – отошли и задумались. И к Авдею за советом. Дед же, надо вам сказать, накануне случайно напился пьяным, и все события в ханской кибитке проспал. А тут мужики приходят к Авдею и спрашивают его:
-Что делать, Авдей-богатырь?
А дед уж привык, что его богатырем дразнят. Он и не обиделся. Зенки протер, смотрит – вечер на дворе.
Почесал Авдей башку… и выпить захотелось деду со страшной силою. Он так товарищам своим и отвечал:
-А ведь по трезвости-то ни хрена мы не разберемся, мужики. Выпить надобно.
Разбили лагерь гулебщики, стали пьянствовать.
Осажденные в ту ночь тоже не дремали. Поперва кавалерийский атаман предложил вы-лазку сделать и пьяненьких мужичков на фиг повырезать. Но генерал-протектор не согласился.
-То, верно, хитрость Каюкова. Специально днесь рабов на смерть послал, нас из града вы-манить, в чистом поле посечь. Вона и лагерь его недалече.
И решили осажденные вылазку в ту ночь не делать.
Мужики же за пьянством вовсе и забыли, зачем они сели выпивать. Сидят, выпивают, жизни радуются, что нынче уцелели, жизни печалятся, что завтря обрат помирать. Авдей за нуждой отлучился, да и заблудился ветеран, огни перепутал по пьяному делу, и заместо стана своего поперся к городу. Пер-пер, уткнулся в поле упругое. Оно его не пущает, а дед думает, будто это ноги по старости у него уже идти не хотят. И вперед упрямо ломится. Он же хучь и выпивши, а ночевать под открытым небом неохота. Тем более, когда он еще не все выпивши.
Напрет, поле его обратно откинет. Переведет дед дух, подымется и обратно лезет, руками воздух тягучий перед собой раздвигает.
И случилося так, что частота телодвижений конвульсивных Авдеевых совпала собствен-ной частотой магического купола…. И пошла по куполу колебательная волна.
Первый Ученик разбудил генерал-протектора.
-Ваша Милость! Резонансные колебания в поле! Того гляди – лопнет купол защитный! Да и стены от него трясутся!
Генерал-протектор выскочил с кровати в подштанниках, колпаке да ночной рубахе. И враз к Всевидящему Оку.
-Что за хрен? – вопрошает.
-Старый, - Око ему ответствует. – Старый, как есть, хрен. Авдей-богатырь, вор и чудотво-рец, что грозу с вихрями и градом одним словом унял, а любого оружного богатыря голыми руками, выпивши, побить может. Вот он по пьяному делу и куражится – защиту твою, генерал-протектор, к ядреней матери рушит.
-Свет на стены! Лучников лучших! Найти и застрелить Авдея-богатыря! Не может же он быть бессмертным?! – командует генерал-протектор.
Бессмертным дед и вправду быть не мог. А везучим – мог. Не даром же сказывают, будто везет дуракам и пьяным. Дед же эти два замечательных качества в себе сочетал. А потому, к тому времени, как свет по стенам запалили, как лучники луки свои наладили, до того уже купол защитный дед расшатал, что обнаружилась в поле натуральная инверсия свойств. К тому времени купол уже изнутри в наружу ничего не пропускал, а снаружи – внутрь – пожалуйста!
И сколь не стреляли в Авдея из луков заговоренных, сколь не колдовали против него вы-бежавшие на стену маги – ни хрена у них не выходило. Токмо что, отвлекшись на деда старого, проспали защитники, как воины Каюковы под стены встали.
Каюк, он хитрый был, жадный был, не любил никого, но чести изменником никогда не был Каюк. И коли уж порешили они с мужиками вместе гулять, за дело обчее радел хан. Ясно дело, поперва предпочел Каюк мужиков смертью положить, допрежь своих воинов, но как увидел, что Авдей оборону города вскрывает, с лагеря быстро снялся и под стены встал скрытно.
И как лопнуло поле защитное, как смело со стен стрелков да магов, как порушились стены да башни – так и хлынули в Твердь степняки.
А как поле лопнуло – Авдея хрен знает куды волной закинуло. Летит дед, кувыркается, матом говорит.
-Ядри твою бабку-мать! Ведь всего-то хотел, что домой попасть, к костерку родимому!
Тут – звяк! Хрясть! Дзынь! Как дедом куды заедренит!
И темнота непроглядная….
Хорошо хучь на мягкое упал….
Осмотрелся дед, в смысле – общупался. Под им тело како недвижное. Вкруг – бочки. И запах с тех бочек идет обнадеживающий. А тело недвижное – типа мужик.
Понял дед, что повезло ему редкостно. Что закинула его судьба в погреб винный, а мужик, на коего он в темноте салился, вроде сторож. Нажрался на рабочем месте и спит. Отыскал Авдей на ощупь кружку да инструмент,  сторожу на всяк пожарный на ощупь же по башке киянкой накернил и его же рубахой его и повязал – не любил дед, кады ему мешали – да и откупорил первую, что поближе была, бочку. 
На след день, ближе к полудню, когда сопротивление было уже подавлено, а разграбление – напротив – в самом разгаре, посетил личный винный погреб генерал-протектора хан Каюк со свитой. И подивился зело!
-Вай! Какой батырь! Писок на хрин сипэтса, а сам адын стина паламал, магий паламал, генерал-протектор в плин взал! И диржал абарон, пака ми нэ падашли! Бил би у минэ дэсат такой батырь – я би вэс мирь на хрин вэртел!
И велел хан Авдея, пострадавшего при обороне погреба до бессознательного состояния, на войлок поднять и нести с почестями в его ханскую кибитку, и поручить заботам лекарей искусных  да луччих красавиц степного племени.
Ну, ежели уж совсем честно сказать, то и на этом подвиги дедовы еще не кончились.
Я не имею в виду подвиги сексовальные со степнячками – этт само собой, как дед очухал-ся после пьянки да поправился, так у него этии подвиги и начались. А имею я в виду подвиг другой, при помощи которого снабдил Авдей свою армию оружием магическим и заговоренным.
Потому как оглоушенного генерал-протектора привели в чувство, и хан Каюк велел его пытать. Хан с магами общался, обычаи их ведал. Знал, что про секреты рода Куирского и устройство Цитадели не расскажет им генерал-протектор. Скорее помрет. Хан даже полагал, что магия у них, Куири, какая встроенная, чтобы сразу помереть, как про секреты рода начнут спрашивать. И магию такую Каюк одобрял. Он бы и своим такую встроил, если б умел.
А вот про заговоры воинские, оружейные да защитные, оченно хан намеревался узнать.
Да только не сказывал их добром маг поганый!
Сконстролили дыбу степняки, подвесили туды генерал-протектора, стали пытать. Тут и Авдей с  кибитки вылез после сексовальных подвигов – потому как выпить ему захотелося. Как все это безобразие увидел – к палачам подбежал, матерно ругается, совестит их на чем свет стоит!
-Ядри твой мать! Охренели, лапти дырявые сзади-спереди! Что ж вы на хрен, ядрить, с мужиком деите?! Тебя б самого так, мать-перемать в душу! Как нехристи, дрын те в зад!
Палачи разбежались в ужасе. Про Авдея-богатыря кто ж не знал?! Дед же по простоте ду-шевной положил, словно совесть у них проснулась, быдто что устыдились они нечестивых деяний своих!
-Надо ж до чего допились! Свово, товарища, таким через хрен Макаром?!  – приговари-вал дед, развязывая испытуемого мага. – А ты ж чё молчал? Я чай, не без добрых людей мир-то! Ты б заорал, на хрен – «Ядри твою мать!» - кто бы и прибежал, ослобонили бы.
Генерал-протектор только стонал сквозь зубы, не понимая, что же ждать ему от коварного всемогущего деда. Авдей тем временем к костру болезному помог добраться, девок покликал – раны ему повязать, и, пошарив под полом стоящей рядом кибитки, извлек бутыль.
Про самодеятельность Авдееву палачи тотчас же доложили хану. Хан зловеще улыбнулся и велел их выпороть. Чтобы не повадно было вдругорядь. Что же касается Авдея,… чуял Каюк, что от деда этого бестолкового зла ему ожидать не следувает. А вот добро запросто может быть. Тем более, ежели и сам заяц….
Тому минуло часа три.
У костра в обнимку сидели, покачиваясь, в жопу пьяные дед Авдей и генерал-протектор.
-Этт ты все свистишь на хрен! – объяснял дед своему собеседнику. – Не ядри людям моз-ги! Никакой не бывает заговоренный стрела, чтобы издали попасть. Я-то знаю! Сколь стрелял – ни раз не попал! Не бывает такой стрела!
-Не, блин, дед, ты мммня не сбббвай! – отбивался генерал-протектор. – Ввввт, смммрти! Калдай-балдай через хрен, блин! Вво!
Генерал-протектор извлек из воздуха лук и стрелу и протянул деду.
-Стттрляй на хрин!
-Куды? – изумился дед.
-Да вот хоть тому хрену в жжжопу! – хихикнул набодавшийся маг.
-А и в жопу! Спорим на стакан – не попаду?! – уверенно заявил Авдей.
-Сппоррррм! – подхватил маг.
Авдей неловко ухватил лук и прицелился в зад часовому, стоящему в ста шагах. Тенькну-ла тетива.
-Ядри твою мать! – завопил воин, ухватив себя за задницу. Меж пальцев у него торчала стрела. Авдей выронил лук и дрожащими руками протер глаза.
-Не может быть, - прошептал дед.
-Может, может, - радостно хихикнул маг, потирая ручки. – Еще и не то может быть! На-ливай-ка, дед, стакан, что ты мне проспорил!
А за кибиткой, крючившись в три погибели для незаметности, притаился ханский шпиён, который все эти «калдай-балдай через хрен» на бумажку скрупулезно записывал.
Так вот и оказалось, что после захвата Тверди обрели степные богатыри умение заговари-вать свое оружие, многократно увеличивая его поражающую способность.
А что генерал-протектор? Думаете, протрезвев, раскаялся, да и на заговоры все заклятие наложил? Как бы не так! Потому как, тайны все нужные вызнав, повелел хан Каюк втихомолку пленника удавить. А Авдей так и не понял, куда собутыльник его прикольный подевался.
-Верно, еще к кому выпить зашел, - подумал дед. – Как бы в беду не угодил. Шебутной мужик, вечно спорит, нарывается….
Да и забыл дед об нем думать. Другие дела приспели, насущные. Поправиться с утра, да и в путь собираться  - дальше гулять.
И все бы хорошо – даже и про тюрьму Авдей как бы забыл. То есть, он помнил. Но за су-матохой дел как бы и забыл. Не хотелось ему в тюрьму. «После сяду, успеется», - размышлял дед. И все бы хорошо, но никак Твердь сожженная, порушенная из головы у него не шла.
-Слышь, мил человек, а что же город-то такой весь порушенный нам на пути попался? – вопросил Авдей у мужика, с коим рядышком шел в толпе. – Пожар, что ли у них?
-Кой пожар? – усмехнулся мужик, приняв Авдеев вопрос за шутку. – Война, брат!
-От ить как нас угораздило! – подумал про себя дед. – Гулять шли, пить-веселиться, а за-брели в такое место, где война! Ну, я – понятно! А как же местные-то, что нас поперед ведут, не ведают, где война, а где гулянка?! А я еще думал, что самый большой дурак! Нет, брат. Дураков – их не сеют и не пашут – сами растут. На том стоит и стоять будет Земля Русская!








СКАУТ.



20 августа 3967 года.
Загорье.





Через ход на Дорогу добирался бы Кузя долгонько. Упросил он мыша наново через Тень его провести. И повел его мышъ к чертям. В смысле, что это не выражение, а как бы так оно и было. Белка – та через Дорогу пошла. Опытным путем было установлено, что от Охотников Дорога расчищена. В смысле – ни хрена их там не осталося. И через Тень не пошла Белка. Почему? Не верила девица, будто все хорошо уже стало. Привыкла – рассчитывать, что путь ее бесконечен, потому что не может же быть так – чтобы магов, что мир у Бога отглотничали, одолеть получилось. Верно, опять что обломится. А тогда и лишняя ходка с мышом через Тень у нее в запасе. Можно будет сызнова начинать.
А Кузя – авантюрист был. Молодой ишшо. Считал, будто быстрее – оно и лучче. Об по-следствиях не задумывался. Ежли б он об последствиях задумывался, али ишшо об чем – он бы по-другому это дело свое обставил. И согласно технического задания на миссию вывел Кузьму мышъ в область вероятной дислокации Скаута. И в этой вероятной области Кузя стал чорта шукать.
-Привет, Кузьма, ядри твою бабку-мать! – Скаут сказывает. – Че это ты на хрен везде за-глядываешь, ровно грибы ищешь?
-Да не грибы, тебя я ищу, дядька Скаут, - покраснел Кузьма. Он ведь себя следопытом яд-реным считал, а тут его чорт так опозорил.
-Меня? Никак прознал что?
-Прознал, - скинул Кузьма котомку, достает оттедова междупространственные коммуни-каторы. – Вона, Ванята передать велел.
Сгреб Скаут эту продукцию высоких технологий, да и задумался. Назначение приборов он по старой памяти сообразил. А вот кто такой этот Ванята – сообразить никак не мог. Ежели по имени судить, так вроде – русский. Неужто всерьез что у них получиться может?!
Вслух, однако, Скаут ничего не сказал – быдто что понял.
Кузя посмотрел на чорта и улыбнулся малесь. Вона, тоже небось поддел его Кузьма, ан чорт свой гонор блюдет бесовский.
-И про белок я малесь уяснил, - Кузька сказывает. – Белка – самый полезный в натуре зверь. Вона, зырь на хрен.
И пакет подает чорту.
Чорт аккуратно пакет откупорил и аж рожей своей волосатой задергался. Быть не могет!!! Этот абрис чорту проклятому ночами снился. Снаружи. Потому как невозможно хотелось чорту знать, что же там изнутри. Хотелось – а невозможно.
План Цитадели. И разъяснительная к нему записка в подробностях.
-Ни хрена себе! – чорт утер вспотевший с волнения лоб. – Знаешь, Кузьма Макарыч, с та-кими способностями ты точно, что к нам в ад попадешь. Так я тебя тады в свой отдел заберу – можешь помирать спокойно. Нет, ну ядрен-матрен!!! Лучшие люди задарма мастурбировали, а пацан, и зверюга какая-то мелкая такую вещь принесли! Белка, значит, говоришь?
-Точно, что Белка.
-Любят тебя зверушки. То птички, то белки…. А мыши?
-О! – загадочно протянул Кузьма. – Мыши, брат, это на самый крайний случай. Боле я да-же и сказать ничего не могу. Но только что – и мыши сами тебя найдут.
Больше Кузя и впрямь ничего про мышей и не мог сказать. Потому как загадка одна его оченно про мышей мучила. И даже не про мышей, а как бы про мышей и птичек одновременно. Потому как с рассказов Белкиных, да со слов мышовых, выходила в этой истории верховая ласточка, которая к тому же еще – мышь и мать семейства. И эту загадку разрешить Кузьма Макарыч никак не мог.
-Ну, да ладно, главное я тебе рассказал, пойду домой.
-Что ж, спасибо, Кузьма Макарыч, - Скаут сказывает. И пошел к Генералу.
Охренел Генерал.
-Ну, ты, ядри твою мать, даешь! Верно, по пьяному делу сам под кроватью нарисовал план, - изумился Генерал. – Али птичка на хрену принесла?
-Не птичка, а белочка, - ответствует Скаут спокойно. – И мыши по своим каналам под-тверждают.
-Нет, ядри твою мать! Слышь, майор? – повернулся Генерал к Ястребу. – Токмо что белок с мышами нам не хватало!
-На совещании-то про белок и мышей поручали выяснить? – уточнил Скаут. – Я и выяс-нил. Таперь можно и свой план рисовать.
-Так, значить, - Скаут присел и вытащил из-за пазухи чистый пергамент. – Я на разведку смотаюсь ко Гробу. Авиация пущай оружие разбирает, и думает, как Старый Тракт от крепостей откупорить. Ополчение Загорское подымем. С союзниками связь установим. И на позиции выдвигаемся, чтобы, как союзники Цитадель откупорят – наши уж точно что успели.
-Хорошо глаголешь, - Генерал сказывает, - Как Ангел Божий, ядри твою мать! Да пока-мест ты туды-суды на разведку мотаешься – снег ляжет. И хучь по Старому Тракту, хучь по новому, - хрен ты Горы перейдешь с ополчением.
-А я в разведку мигом, в две недели управлюсь.
-Это каким это хреном?
-Не хреном, а монорельсом. Перед тем, как чухня эта заварилась, строили в Аду мужики экспериментальный монорельс. Как раз почитай до туда самого. Его уже испытывать готовились.
-А хучь бы они и срать на него готовились, - возразил Генерал. – В таком дерьме он рабо-тать не будет.
-Эх, - Скаут махнул рукой безнадежно. – Объясняю. Монорельс по прямой строили, без изгибов, значить. И чрез поземные воды, и чрез лавово пекло. В гермехтическом кожухе. Со шлюзами. Должон работать. И станция его конечная отселе недалеко.
-Блин, и откуда ты это знаешь? – не поверил Генерал.
-Тебя откедова за пьянку вызвездили? Из Гвардии? – уточнил Скаут. – А меня – из НКВД.
-Ядри твою мать, чекист хренов!
-Хренов – не хренов, а уж какой есть. Ладно, пойду я собираться.
Собирался чорт, однако, не долго. Чаво долго-то собираться – все одно в дерьмо нырять! Тока аквалангом запасся усовершенствованным – в котором из одного баллона в рожу воздух поступал, а из другого – сами понимаете. Не понимаете? Да ты ваще, что – непьющий?!
Ну и полез чорт через секретный вход в ад свой родимый. Магами изувеченный.
Аквалангу надел и бултыхнулся.
Мелкие кровососущие от него сразу отстали. Почему? Да ведь чорт он был. От роду Скау-ту исполнилось столько миллионов лет, сколько у вас, скажем, волос на заднице, и отродясь по уставу их бесовскому Скаут не мылся. А потому и аппетита для мелких кровососущих не представлял. А вот всякая крупная гадость стала к чорту присматриваться. И один не пойми каким хреном зверь приблизился к чорту и раззявил пасть свою мерзостную. Но у поручика имелась домашняя заготовка.
Размышлял себе бес тако:
Ежели тварь сия премудрая самодвижущаяся, то и одушевленная, а стало быть, душа у нее есть. А раз есть у нее душа – ну не может же быть, чтобы она у нас по картотеке не проходила! Достал Скаут из-за пазухи свиток, до нужного места развернул и заунывным голосам рек твари чудовищной:
-Бабки брал, ядри твою мать? Подпись на контракте твоя?
И хоть речь, что человеческую, что бесовскую чудище не разумело, а суть дела до него дошла. Испугалось чудище, задрожало, и сказывает:
-Так ведь там написано – «по исторжении бессмертной составляющей»….
-Ну, че, думаешь – долго ждать? – ехидно чорт спрашивает.
Так безо всякого переводчика они и сговорились. Чудо-юдо Скаута к шлюзовой камере доставило, да еще и за порядком следило, чтобы не пойми кто такие до гостя дорогого не домогалися.
Код шлюзовой камеры Скаут еще помнил. А вот дальше уже пришлось ориентироваться по обстановке. В кабине монорельсового состава было темно. Чорт засветил припасенную на всякий случай в непромокаемом пакете свечку и передернулся. «Эдак скоро от вони ладаном предохраняться станем», - мрачно подумал бес.
Вот и главный рубильник. С замиранием сердца чорт аккуратно перевел его в положение «ВКЛЮЧЕНО». Как он и ожидал, ничего не произошло. Скаут вздохнул с облегчением. Когда что-нибудь работало сразу и правильно – мероприятие начинало дурно пахнуть. Типа – Святым Духом. А так – все шло согласно уставу бесовскому. Наверняка раздолбаи либо что подключить забыли, либо аккумулятор спроворили. Поручик извлек из сумки с инструментами тестер и прошелся вдоль цепи.
Предыдущие ораторы сделали и то и это. Скаут нашел три группы неправильно коммути-рованных контактов, и не нашел на положенном месте аккумулятор. Выполнив переподключе-ние, чорт пошарил по составу, и обнаружил аккумулятор там, где ему и следовало находиться – в служебном вагончике, аккуратно прикрытым телогрейкой. Видимо, чорт-слесарь не смог вынести прибор сразу, и отложил акцию на следующую смену, но что-то ему помешало.
Времени прошло преизрядно, но поручик рассчитывал, что остаточного заряда батареи хватит ему для запуска автоматических систем. Тщательно установил прибор в гнездо, проверил контакты и еще раз повернул рубильник.
Тускло засветились лампы аварийного освещения, замерцал зеленоватый экран дисплея.
«Базовый источник энергии деактивирован. Введите код активации».
-Ядри твою бабку-мать! – удовлетворенно хрюкнул чорт и полез за пазуху.
Час спустя поручик уже ехал со всеми удобствами, попивая кофей из питательного агре-гата для паровозной бригады. В памяти паровозного компутера нашелся порнофильм для развлечения пассажиров, а в шкафчике ЗИП  – ящик водки и резиновая женщина. Путь был неблизкий, и Скаут поздравил себя с тем, что не родился ангелом. Линейный электродвигатель тихо шуршал под полом. Поручик откупорил первую бутылку и мерзостно ухмыльнулся.











КУЗЬМА.



20 августа 3967 года.
Загорье – Зеленый Континент.




Распрощался Кузя со Скаутом, и будто бы домой пошел. Ан тут ему и мышъ.
-Ну, что, - мышъ сказывает. – Може, передумаешь? Глядь, вона мужики и так чего сообра-зят?
-Мужики-то, може, и сообразят. А токмо мы-то тогда на хрен, коли за нас вечно чужие мужики соображать будут?
-Тогда пошли, - вздохнул зверок. – И как это тебя на хрен угораздило?
-Чичас, только воды  фляжку наберу, - Кузя свернул к ручью. – Ты уж только, пожалуйста, меня прям на точку выведи.
-На точку нам не положено. Токмо в епсилон-окрестность.
-В окрестность, так в окрестность…. Успеть мне надо, понимаешь?
Ничего не сказал мышъ, только глазками-бусинками зыркнул недовольно. Не мышиное это дело – инструкцию нарушать. Сказано – в окрестность, значит – в окрестность.
Набрал Кузя воды во флягу, посмотрел вокруг. Хороши места родимые. А может, он боле и не увидит их никогда. Обратно-то с мышом пройти не получится – на четвертый раз вечно в Тени останешься.
-Пошли, - сказывает.
Ну, они и пошли.
Через Тень мыши где угодно вылазить могли. На мышей четвертый раз не действовал. А потому для разных оченно быстрых перемещений самая подходящая вещь оказывалась – мышь. И на сей раз вел Кузю мышъ катакомбами. В Тени, оказывается, тоже есть свои подземелья. Где темные крысы кишат темными блохами, куда не только солнце с луной, а хрен кто вообще не заглядывает.
Мышъ повороты считал, чтобы не обмишулиться, а Кузьке под ноги велел зырить.
-Тута настил прогнил местам, неловко ступишь – хрен знает куда провалиться можно.
-А куда? – спросил любопытный Кузя.
-Каб я знал?! Оттедова ишшо никто с отчетом не вылазил на хрен.
-А много проваливались?
-Изрядно. Кто – по пьяному делу, кто – за сексом не доглядел…. Ни разу взад не вылази-ли. Мы туды смотреть пробовали – в дыры. Затягивает. Ежели вовремя глаз не отвести – так и не отвести их никогда боле. Так и будешь лежать и смотреть, покуда не растаешь.
-Ты смотрел?
-Смотрел.
-И че там?
-А ни хрена. Нет ни хрена, а глаз отвести невозможно . Едва уполз.
-Здорово. Ежели…. Ежели не сложится – обязательно туда слазию….
-Еще хрен знает, куда ты попадешь, ежели не сложится, - философски заметил мышъ.
Кузя пожал плечами.
Оно и верно – никто не знает, куда души людские попадают ныне. Рай – закрыт, не рабо-тает, Ад – и вовсе затопили. В Раю, сказывают, голод – обслуги-то нема, а сами праведники работать ни хрена не желают. Не за то мы, говорят, на Земле грешной горбатились, чтобы еще и в Раю работать. В Аду души прикованные хлюпают в дерьме огненном, да промежду себя гадают – зачтется им год за три, как по инструкции велено, али нет?  А новеньких ни туды, ни туды не оформляют.
При таком раскладе Тень, конечно, была б вариантом идеальным. Потому сюда кто хошь может приходить и жить без прописки. Но вот только Кузя со своего мира никого еще в Тени не встречал, да и мышъ про ихних людишек в Тени не сказывал. Може, условность какая этико-юридическая не позволяет покойникам со своего мира ухиливать?
«Надо будет у Скаута спросить, ежели свидимся», - подумал Кузя.
А вообще-то хорошо он устроился. Даже если и в Ад попадет за грехи свои – а у него уже там знакомые. Глядь – и не пропадет. Скаут хороший мужик – в беде не бросит. Жалко только, что Бога не любит, а так правильный оченно мужик, этот Скаут.
Вот они и пришли.
Мышъ понимал, когда можно природу показывать, а когда дело делать надо. И самым ко-ротким путем провел.
И вылазят они на Свет. Посередь пустыни. Развалины недалесь. А метрах в десяти – он стоит. Шар. Золотой.
-Спасибо тебе, - улыбнулся Кузя мышу. – Тебе ниче не будет за это?
-За что?
-Ну, ты же сказывал – в точку нельзя. Только в этую… в окрестность.
-Деревня! – возмущенно фыркнул мышъ. – Епсилон-окрестностью называется бесконечно малая область, окружающая рассматриваемую точку. А тут не так уж и мало – я тебя, как баллистическую ракету вывел – 20 метров от точки «ноль». Ну, все, бывай. Дела!
Мышъ исчез, а Кузя аккуратно подошел к шару. Целый, блестящий. Века в пустыне про-валялся, а никаких следов, что песком его трепетало.
Смотрел на него Кузя и думал. О Кристинке, о родителях своих, о друзьях, что не сегодня-завтра в смертный бой пойдут. Много чего хочется. А желание принимают только одно. Заветное. Вздохнул Кузька, прокашлялся, да и сказал самое главное:
-Хочу, чтобы воскрес наш Господь.
-Дальше на хрен, - хриплым пропитым голосом отозвался Шар. – Это событие предопре-делено ходом истории, и за желание не считается.
-Тогда,… - Кузя задумался. Вспомнил последнее Кристинкино письмо, да и брякнул: - Чтобы Проклятые больше из моря не выходили.
-То есть, источник живой воды аннулировать к ядреней матери? – уточнил Шар.
-К ядреней матери, - подтвердил Кузьма.
-Принято к исполнению. Лимит желаний исчерпан, - отозвался Шар не своим механиче-ским голосом. После помолчал и добавил – уже своим голосом. – Глупый ты все-таки, Кузьма. Лучче б подумал, как ты отсюда без мыша выбираться будешь.
-Небось, не оставит Господь….
Кузя вздохнул с чувством выполненного долга и присел на песок рядом с шаром. Воды во фляге хватит ему дня на два. Кузька прикрыл глаза и стал вспоминать, что он на эту тему читал – как умные люди в пустыне добывают влагу и пищу….









АНГЕЛЫ.





28 августа 3967 года.
Загорье.




На приобретение еврейских молний Генерал Ястребу денежки ассигновал. Заимообразно. Не, ну чорт же он, все-таки! Не мог же он задаром ангелу Божьему деньги отдать! Хорошо хоть процент положил милосердный, чертям не свойственный – деньгами отдавать разрешил, а не душою своей бессмертной. Тропами тайными в Загорье летчики подтянулися, Генерал им секретный оружейный запас продемонстририл.
-Надобно бы, братцы, Старый Тракт откупорить. Сами знаете – оседлали две крепости Старый Тракт, накрыли защитой магической. А чрез Горы мы ни хрена всю армию не перетащим.
Тяжелые ангелы дальнего действия ящики так сяк повертели, этикетки на них почитали, и сказывают.
-Хорошие у вас ракеты, братцы-черти, да токмо больно уж боеголовки у них ядреные! Та-кие ракеты издаля пускать надобно. А мы ракеты-то почитай уж сколь миллионов лет не пускали. Как бы не промахнуться! Стремно, типа того.
Опечалились черти. Они не то, чтобы на ангелов шибко надеялись, но думали, что хучь какой-то толк от них на хрен будет. Ан – ни хрена.
И выходит тогда из толпы крылатой высокий подтянутый старец, коротко подстриженный и безо всяких ихних знаков отличия. Ящик один откупорил, ракету аж погладил нежно.
-Ништяк, не промахнемся, - сказывает.
Молоденький чертенок из толпы подергал за рукав древнего и вечно пьяного чорта-грузчика.
-Слышь, Мафусаил-ака! А не подведет дед-то? Больно уж складно у него сказывается!
-Дед? – насмешливо отозвался Мафусаил-ака. – Да на свете, ядренть, еще и папани твоего не было, когда генерал Артур Мак-Алистер стратегической авиацией командовал! Сколь наших положил – не счесть,… гнида! Так что … не подведет дед.
Выступать решили через неделю, на рассвете. Надо и Скауту время дать – до места докан-дехать да осмотреться, и свои силы собрать в кучу. Мужиков, что с Авдеем шли, догнать было чертям запросто. Потому как черти они были двужильные, а пьянка в дороге скорость их не токмо не замедляла, но и даже как бы увеличивала. Ополченцам же Загорским из людишек велено было подчищать. Чтобы в тылу, значить, ни хрена не осталося.
В день Д, в 2 часа ночи, два звена истребителей с еврейскими молниями и генерал Мак-Алистер бесшумно спустились в заповедное ущелье.
-Красное звено – цель 1, синее звено – цель 2, изготовиться к пуску! – командовал Мак-Алистер.
-Красный 1 готов!
-Красный 2 готов!
-Красный 3 готов!
-Красное звено готово!
-Синий 1 к пуску готов!
-Синий 2 готов!
-Синий 3 готов!
-Синее звено готово!
-С Богом, ребята. Пуск!
Шесть молний ударили одновременно, и защитные поля крепостей лопнули.
-Истребители – на полной скорости уходите на северо-восток! – скомандовал отставной генерал. Аналитики просчитали, что на восстановление защиты магам потребуется не менее 20 минут. Ангел-ракетоносец включил обратный отсчет и посмотрел, как, истошно махая крыльями, убираются на безопасное расстояние истребители. Вот они уже за утесом, а аэродинамической тени… генерал выждал еще немного и навел первую ракету.
-За Господа Бога, по магам нечестивым – ОГОНЬ! – скомандовал сам себе Мак-Алистер.
Опалив огненным хвостом крылья ангела, ракета ушла на цель.
-Наведение 2. Готовность. Пуск!
Вторая ракета сорвалась с подвески и устремилась к другой крепости.
Дело сделано. Оставалось только наблюдать за результатами. И когда с интервалом в 4 секунды два огненных шара воздели к небу многоцветные жуткого вида чудовищные грибы, ангел удовлетворенно потер руки:
-Ну вот. А говорили – не попадем!
Мак-Алистер инстинктивно прикрыл глаза, сберегая их от светового удара, и хрипло за-кричал:
-Аллилуйя!!!
Горячая ударная волна оборвала его торжествующий крик, подхватила, закружила, смяла и с размаху бросила старого ангела на скалы.
Черти, наблюдавшие за бомбардировкой крепостей с безопасного расстояния, оцепенели.
Нет, ну пальнул бы издаля….
Ну не попал бы этот ангел хренов – что с того? Все равно, кого бы побил, стены пору-шил…. А уж они бы, черти, дотоптали! Что ж это он?! Жизни сберег их, чортовы. Чтобы не сгибли черти при штурме крепостей…. Разве же так бывает?! Ну, покуражиться, поднасрать товарищу – это понятно…. Но чтобы так?!
-Чё ж это деится?! – жалобно спросил давешний молоденький чортик.
-Чё-чё? Хрен через плечо! – сумрачно буркнул стоящий рядом покрытый шрамами вете-ран.
Боле говорить черти ниче не стали торжественного. Торжественного они, черти, и ваще не говорили… разве что матом. А только на Ангелов Божиих боле косые взгляды не кидали. И когда унялся радиоактивный шторм, повалили черти на равнину скопом через ущелье, и плохо пришлось тем, кто попадался им на пути. И магам, и не магам. Всем плохо пришлось.











БЕЛКА.





1 сентября 3967 года.
Царский Дворец.




Царь сидел на рабочем месте и размышлял.
Приграничье поднялось. Степи восстали. Народ двигался на Цитадель.
Задумаешься поневоле.
Не любил, ясное дело, Царь магов. А царствовать любил. Нравилось ему это дело. Сейчас же над царствием его нависла угроза. Против магов пойдешь с народом – не только царства – головы можно лишиться. Против народа пойдешь – попадешь к магам в кабалу вечную. Покамест, между народом и магами балансируя, отглотничал Царь себе некую будто бы на хрен свободу с независимостью. Куири в дела его не лезли, чтобы он народ от бунта придерживал, народ же видел в единении под Царским крылышком надежу на будущее, на бунт успешный.
Не вовремя все это.
Не готовы они к мятежу.
Не одолеть им колдунов проклятых.
Надо генералов скликать, да топить в крови массы народные.
Тута заходит дворецкий – верный человек, и сказывает:
-Царь-Государь, девка до тебя неведомая, перстнем твоим дорогу требует.
Залюбопытствовал Царь, али хотелось ему принятие решения оттянуть малесь, а токмо повелел он привести девку.
Заводят стражники внутреннего круга Белку. Волк с нею – от ног не отходит, глаза спо-койные, хвост по ветру. Перстень Белка Царю показывает, с глазу на глаз аудиенции просит. Соглашается Царь. Стражники кобеля вывести хотели – Волк ни в какую, уперся, стоит.
-Не то мне девки да кобеля пастись! – прикрикнул на воинов Царь. – Пусть остается. Ну, - это он уже Белке, - что скажешь, девица?
-Скажу, что перстень, что меня до тебя привел – фальшивый, - отвечает Белка.
-Знаю, - говорит Царь. – Даже и удивляюсь, как вы колдовством своим поганым такую подделку дивную состряпать могли. Я бы и не отличил, кабы не знал, кому все мои перстни розданы.
-Это не колдовство, - Белка смутилась. – Это Ванюша технологией сделал. Дозволь, Царь-Государь, допрежь дале говорить, пусть Волк комнату обшарит.
Царь кивнул терпеливо. Чуял он, что неведомое с девкой связано. Не знал только – пло-хое, али хорошее. Волк неторопливо обнюхал все углы, вдруг в два прыжка взлетел на трон, оттуда – под самый потолок, едва не сбив канделябру, и приземлился, раздирая брызжущее зеленой кровью визжащее создание.
-Проклятый! А ведь следопыты все четыре раза обшарили, - досадливо поморщился Царь. – Кто ты, девка?
-Белка я. Время пришло, Царь-Государь. Другого не будет.
-Не вижу я, какое время пришло, - отвечает Царь. – Ты лучче не выпендривайся, а скажи, почему за подделку перстня царского я тебе голову не должен рубить?
-Потому что другого способа не было с тобой, Государь, переговорить.
-А нужно ли нам разговаривать? – пронизывающим взглядом окинул девицу Царь.
-Народ поднялся. Мужики русские Цитадель будут откупоривать. Черти Господа нашего вызволять пошли. Пора выбирать, Государь.
Слово было сказано. Задумался Царь.
Может, оно и хорошо бы так вот, да только откуда? Мужики русские – персонаж сказоч-ный, черти - в Загорье, Гроб Господен – хрен знает где. Народ поднялся – это точно, так ведь, чтобы про то познать – много ума не надобно.
Так не подослали ли девку маги с проверкой лояльности? Кто еще в мире перстень его царский колдовской подделать может?
-Я уж свой выбор давно сделал, - Царь сказывает. – Двину войска к Цитадели – благодетелей наших Куири от черни оборонить. А тебе, дорогая, верно, что голову отрубить велю. Не то ты провокаторша, не то и впрямь от бунтовщиков засланная – пущай после на небеси разбираются, ежели и вправду воскреснет Господь.
Белка речи царские еще до конца и понять не успела, как слышит - звонкий голосок деви-чий стражу к едреней матери посылает. Принцесса малая в комнату ворвалась, да с разбегу и сказывает:
-Ты, батюшка, совсем охренел, - голову рубить. Это Белка! Ей заяц верить велел!
-Поди вон, Кристина! – строго Государь сказывает. – Не твоего то ума! Да и откуда тебе ведомо?!
-Ведомо мне, потому я кажный раз за ковром подслушиваю. А следопытов твоих толсто-задых следовано на конюшне пороть. И никуда я не уйду, потому у тебя ума вовсе нет – жопой думаешь, что к трону прилипла! – отвечает Государева дочка.
-Да я тебя!… - взвился Царь.
-Ну? Чего? Наследства лишишь? Да мне наследство это на хрен не упало! У Кузеньки мо-во, вона, у папани – кабак в Загорье. Так к нему и Генерал бесовский, и Авдей-богатырь выпить заходят. А с царством своим неправедным сам барабайся!
От неожиданного такого натиска Царь попятился и сел мимо трона на пол.
-Значить, так, - продолжала рулить принцесса. – К Цитадели выступить надобно – будто бы магов этих проклятых от гнева народного защищать. Под стены встанем. А поступать будем – как заяц велит.
-Какой, ядри твою мать, заяц?! – пришел в себя Царь.
-Обнаковенный. Который в кажном добром человеке провокатора не ищет, - отрезала Кристинка. – И попробуй только опять интриги свои политические – я тебя на хрен на чистую воду выведу! Будто не знаешь, почто у тебя в войске людишки служат? Будто не знаешь, почто воины на Западном Побережье насмерть стоят? Засранец ты, а не Царь!
-Нельзя же так батюшку! – воскликнула Белка.
-Не лезь, - отвел ее Царь. – То наши внутренние семейные разборки. А ты, Кристина, до-подлинно не можешь знать – Белка она или не Белка.
-Я не могу, - согласилась наследница престола.  – Он знает.
И вынула из-за пазухи птицу белую.
Вот тут-то Царь и охренел. Он, хоть и Государь, хоть и интриган хренов, а вовсе дураком не был, и кое-что в мире ведал. И знал, что белое оперение одевает Голубь Дороги лишь при том, кто душой чист и сердцем верен.
Встал с полу Царь, задницу отряхнул, да в ножки Белке поклонился.
-Прости девица, не ведал я. Много ныне народу дурного шастает….
Тут уж вдругорядь Белка охренела – не кажный день тебе Цари в ноги кланяются.
И стали они держать совет.










  РИТКА.


3 сентября 3967 года.
Базовый лагерь на планете Х.








-Товарищ капитан, - доложил дневальный, – там вас мышъ спрашивает.
Ритку немного удивило, что солдат произнес «мышъ» совершенно спокойно и буднично, как скажем «лейтенант» или «прапорщик». Хотя, боец был молодой, срочной службы, еще не потерянный для общества.
-Пусть войдет.
Мышъ не без труда забрался на стол и сходу вопросил:
-Выпить есть чего?
Капитан отлил из стакана мышу в блюдечко.
-Ядри твою мать! Как вы это жрете? – воскликнул мышъ, пару раз окунув в блюдце язы-чок, однако ж, героически вылакал всю порцию.
-Айна в Цитадели влипла. Смертный бой у нее через час.
Почему-то всем сразу стало ясно, о ком идет речь, хотя Белка ни разу не называла сест-ренку по имени.
-За час не успеем, - сказал капитан, нажимая кнопку звонка. – Четыре часа минимум.
Вошел дневальный.
-Поднять алкоголиков по тревоге. Пусть готовят штурмовик. Куцко и Бейкера – ко мне!
Дневальный вылетел пулей. Капитанская рожа убедила его в том, что дело серьезное.
-Никак не успеем за час. Надо связаться с союзниками.
Ритка взяла Ваняту за рукав и отвела в сторонку.
-Так, - сказала девчонка, пожирая молодого робота огненным взглядом. – Что ты знаешь о телепортации?!
-Теоретически, телепортация возможна. Правда, только в рамках конкретной логики.
-Конкретней!
-Физический момент: тело должно исчезнуть из начальной точки и появиться в конечной. Тело не может исчезнуть просто так – не положено. Значит, вся масса переходит в энергию по Эйнштейновской формуле Е = МС^2 . Эту энергию надо куда-то деть.
-Дальше!
-В конечной точке – наоборот, тело не может появиться просто так, из ничего. При мате-риализации происходит поглощение из внешней системы такого же количества энергии. Если она там есть.
-Дальше!
-Информация о перемещающемся объекте – о том, что именно должно возникнуть в ко-нечной точке - не может быть передана мгновенно, но, по предположению У. Эшби, любая информация существует в любой точке пространства – просто, она закодирована в случайном перемещении элементарных частиц, в случайных флюктуациях локальных полей. И, теоретически, ее можно извлечь.
-Дальше!
-Невозможность сверхбыстрых перемещений в представлении современной логики не физическая, а философская. Сверхбыстрые перемещения нарушают принцип причинности, естественный ход событий.
-А в конкретной логике?
-Конкретная логика предполагает существование отдельных случаев, когда сверхбыстрое перемещение не нарушает естественный ход событий. Тогда телепортация возможна. При наличии специального оборудования.
Ваня помолчал, и серьезно добавил:
-Ежели есть на то Воля Божья.
Ритка зажмурилась.
-Дальше! – потребовала она сдавленным голосом.
-В нашем случае, объект может исчезнуть отсюда – у меня есть трофейное ТИС-ружье. Оно полностью убирает объект из реальности и поглощает высвободившуюся энергию.
-Так!
-В Цитадели есть энергия, необходимая для материализации. Энергия защитного поля.
-Почему именно поля? Вдруг нарушится заклинание совмещения?
-Нет. Сложная система, прежде всего, жертвует ненужными функциями. Сейчас на них никто не нападает – поле им ни к чему. А энергия совмещения обеспечивает системе существова-ние. Инстинкт самосохранения свойствен всем сложным системам.
-Дальше!
-Дальше? Ни там, ни тут нету специального оборудования для телепортации…. Но, если есть на то Воля Божья – я думаю, можно обойтись и без него.
-Какая воля?!!! – заорала Ритка. – Какого Бога?!!! Твоего мира? Моего? Или того Бога, который помер?! Да и есть ли он вообще – этот ваш хренов Бог?!
-Я так полагаю, - спокойно ответил Иван, - что ни один на свете Бог не захочет, чтобы погибла Айнушка. К тому же всю операцию заяц курирует, а у него по всем мирам завязки на Самом Верху.
-Какой к ядерной матери заяц?! Вы что, совсем тут с ума посходили?!
-Обнаковенный заяц, - улыбнулся Ванята. – Поп про него сказывал. Заяц Котька, который волею судеб стал шефом секретной службы у принцессы бесовской Амалии…. Ты же сама в сказку попасть мечтала, а теперь – не веришь.
-Так… неужели она все-таки… есть – сказка? – тихо спросила девушка.
-Бурена сказывает, будто есть…. Только ведь это еще не все….
-А что?
-После изъятия такого количества энергии тама температура упадет градусов на 50.
-И?…
-Часов через шесть – ураган грянет немыслимый. Весь город – вдребезги.
-Конец мира?
-Не обязательно. Должна там библиотека быть – не по памяти же эти маги колдуют. Зна-чит, и есть тама книга, в коей заклинание пространственного совмещения, и сказано, как его переделать можно.
-А за шесть часов найдешь? Она ведь не на нашем языке, верно.
-В электронном виде я б и скорее нашел. В бумажном – не ведаю. Хотя… кое-какое пред-положение имеется.
-Только запомни, - Ритка вцепилась глазами в Ваняту. – Я с тобой.
-Опасно.
-Это мое приключение – специально для меня сделанное, - гневно воскликнула девчонка. – А пока удовольствие получают строго все остальные – а я сижу тута, как дура!
Не так, чтобы Ваня подумал, будто Айна с Белкой, скажем, - али еще кто - удовольствие от чего получали, а токмо ведь и у Ритки есть свой резон.
-Ну, хорошо, - согласился робот. – Пойдем, капитану доложимся.
К Риткиному удивлению, орать капитан Иванов не стал.
Бравый вояка отсутствие мозгов и полное свое невежество в вопросах, не относящихся, компенсировал какой-то нечеловеческой интуицией.
-Неохота мне вас отпускать, - повел носом капитан. – Не очень я во все это верю. Но толь-ко, ежели есть в мире хоть какой-нибудь Бог – никто так не заслужил чуда, как девчонки эти – Айна с Белкой. Без ничего, без надежды, в пекло влезли – и все мироздание свое гребаное на себе вытащили.
-Союзникам надо положение объяснить. Генералу, Ястребу. Может, они что придумают. Жалко, что с Белкой связаться не выйдет. Мышъ – он и сам толком ничего не ведает.
-Как – не ведаю? – обиделся мышъ. – Очень даже ведаю. Произойдет это все в зале Сове-та, через пятьдесят четыре минуты стандартного времени. Идею с телепортацией – одобряю. Воля Божья вам почти гарантирована, потому как проект этот заяц курирует лично. И Генералу надо позвонить обязательно. Может, и не придется вам в библиотеку лазить, ежели черти до Боженьки вовремя доберутся.
-На Бога надейся,… - пробормотал капитан Иванов и взялся за коммуникатор.
-Дай сюда, - попросил мышъ, - у меня лучче получится.













ЯСТРЕБ.



3 сентября 3967 года.
Ставка – Цитадель.






-Что будем делать, ядрена мать? – вопросил Генерал по селектору командиров подразде-лений.
-Человечек один есть, - отозвался Ястреб. – Конец мира обезвредить. Наш, из ангелов Божьих, библиотекарь. Ране все книги, кои маги поганые приватизировали, у Боженьки в библиотеке состояли. И старик наш каждую книженцию знает на ощупь. Нести его придется – перья у него уже выпали по древности, но думаю – часа за 2 поспеем.
-На ощупь он знает,… - проворчал Генерал. – Мог бы и на взгляд запомнить.
-Не мог бы, - грустно ответил Ястреб. – Слепой дед-то.
-Ладно, летите на хрен, - разрешил Генерал. – Попробую еще Скаута растеребить.

-Тревога, мужики! – поднял Ястреб своих парней. – Деда книжного растолкайте.
-Да не сплю я, сынок, все я слышал, - отозвался из-под кровати старый дед (он туды по пьяному делу вчерась закатился). – Надо лететь.
-Как мы там через стены переберемся? – тихонько спросил молоденький ангелочек. – Да-же если поле отключат – там же лучники на стенах. Народу – до фига, луки – заговоренные. Не пролететь. Перестреляют всех.
-Если поле скиснет, верно, что и луки заговор свой потеряют, - строго ответил командир. – Нам главное деда до библиотеки доставить. Деда щитами прикрывать! Поняли?
-Аллилуйя! – мрачно затянул седой пузатый бомбардировщик.
-Тебе-то что «Аллилуйя»? В Цитадель пойдут только истребители. А ракетоносцы да бомбардировщики – берите все оружие, что осталось еще, и дуйте к Западному побережью. Прикрывайте колонны беженцев. Воинам Царевым пособляйте.  Да что на дороге плохо лежит, по карманам не сувайте – помните, что мы – ангелы… пока еще….
В том, что это высокое звание за ними и после кризиса сохранят, Ястреб существенно со-мневался.
Слепого деда завернули в тройные брони, благо размера он был миниатюрного, и одно на другое запросто на него надевалось. Люльку для него сделали – из щитов трофейных, заговорен-ных, что у магов отбили и хранили до времени. Четверо должны были деда нести, еще двое – на подстраховке, а одно звено и командир – отвлечение делать. По дороге менялись, чтобы через огонь пронесли библиотекаря ангелы свежие, долгим путем не замученные. К Цитадели подходили на предельно малой высоте, от обнаружения. На ближнем холме отдохнуть присели, посколь не было еще знамения – стояло поле могучее, защищало град поганый!
-Значить, так, ребята! – Ястреб прошелся перед отдыхающими истребителями. – Сколько лет мы этого дня ждали! Может, что и все поляжем. А только мир от катастрофы надо сберечь. Деда в Библиотеку доставить на хрен! Доставить, и до наших дождаться. Подкрепление будет обязательно. Мужики русские обещали. Поняли?! Это – первая задача! Ранетых не подбирать! Деда в Библиотеку нести! И стоять насмерть!
-Аллилуйя! – металлическими голосами рявкнули ангелы-истребители. И если бы взгляды их могли жечь – не было бы уже и ни поля над Цитаделью, ни самой крепости проклятой.
Хоть и ждали ангелы, что лопнет купол магический, а все одно – крушение поля вышло для них неожиданным. И лопнуло поле не так, как если б воинским путем на него воздействовали. Словно как сдулось. Инеем покрылось – и сдулось.
-Ни хрена себе, - не веря глазам, прошептал молоденький светленький ангелочек.
-Хрена – ни хрена, заводи моторы! – скомандовал Ястреб. – С Богом, мужики!
Не очень-то верил он в успех предприятия. Даже и скисли бы луки заговоренные – столь воинов на стенах! Не то – луками, - камнями собьют, коли все разом кинутся. А высоко с дедом летать не получается.
Ястреб с тремя истребителями затеял штурмовку. Если на себя оттянуть, может, из-за холма на бреющем, на скорости, шестерка с дедом проскочит….
Нестройным хором зазвенели тетивы луков.
Нестройным? Что случилось в рядах отборных магических войск?
Сумление тама случилось. Разброд. Неповиновение, пока еще им самим непонятное. И только после второго бестолкового залпа широкий и костлявый лучник с глубоко запавшими зенками сомнение то громко сформулировал.
-Что ж деется-то?! Купол волшебный лопнул?! Луки заговоренные потрескались?! Ангелы Божьи летят?! Стало быть, и жив Господь! Обманули нас маги проклятые! Загубили души наши к ядреней матери! БЕЙ ИХ!!!!








СКАУТ.



3 сентября 3967 года.
Крепость Гроба Господня.




Чорта разбудил коммуникатор. Осторожно ступая, чтобы не разбудить спящих товари-щей, Скаут вылез из берлоги на улицу и включился на прием.
-Время операции изменяется, - услышал он голос Генерала.
-На когда? – спросонья зевнул поручик.
-На сейчас.
-Ядри твою мать! – окончательно проснулся чорт. – А подкрепление?
-Некогда. Каша тут заварилася с заклинанием пространственного совмещения. Объяснить так вот сразу я тебе не смогу, а токмо, ежели вы до Него не добудитесь вовремя – весь мир к чортовой матери разлетится.
-Ну, спасибо. Кто хоть это дерьмо заварил?
-Кто-кто? Можно подумать, не догадываешься? Дружок твой – Базилио. Я тебе сказывал – не связывайся с попом! Как в жопу глядел!
-Ну, хорошо. Мы выходим.
Скаут спрятал приборчик, спустился в нору и пинками растолкал спящих чертей.
-Подъем, лягушачьи задницы! Помирать пойдем!
И это было почти правда. Два десятка мирных, необученных воинскому делу чертей. Оружие нормальное и вовсе только у Скаута. Они должны были расчистить проход и ждать спецкоманду, а вместо этого им придется самим выполнять основную задачу.
И неизвестно еще, что ждет их внутри. В крепости Гроба Господня давно никто не лазил.
-К мамке-то можно - проститься? – нерешительно спросил молодой чортик.
-К ядреней, - оборвал его командир. – Некогда, ребята. Не поспеем – мир может погиб-нуть. Хватайте, что есть под рукой – и полезли. Да шумите помене – авось, пронесет….
Но шуметь помене сразу не получилось. Потому как послышался стук копыт конских и с шумом да бранью на двух языках ломаных свалился на бесей Ямгурчи-бий-багатур.
-Минэ! – вместо «здрассте» сказал батырь.
-Чаво «тибэ»? – отозвался Скаут, повеселев. Злой и жадный Ямгурчи-бий стоил, по край-ней мере, половины спецкоманды.
-Старий Бох варавать идиом, базар продадим, мищщок таньга минэ! – торжествующе вос-кликнул багатур.
То есть, что выкраденного из гроба Господа можно после на базаре продать за мешок таньга – это Скауту как-то в голову не приходило, и на прибывшего богатыря посмотрел чорт с уважением.
-Да хоть два мешка (с деньгами у чертей проблем отродясь не было), коли ты нам помо-жешь.
-Два мищщок таньга – минэ! – согласился Ямгурчи-бий-багатур.
Подземный ход был старый, рыли его второпях, для единократного использования, кре-пили хреново, местами он и вовсе обвалился – приходилось прорываться через завалы, местами казалось, что свод вот-вот обвалится, кое-где завалы случались, но не достигали потолка – тогда черти ползли на брюхе, шепотом матерясь и вздрагивая от каждого шевеления породы. Затхлый воздух плохо поддерживал горение факелов, свет получался тусклым, факелы больше чадили, чем горели. Скаут опасался, что скоро света и вовсе не будет – придется выбирать – видеть или дышать.
-Как будем обратно уходить? – думал чорт. – Стоит магам проведать о подземном ходе, - и любым самым маленьким толчком земли смогут они похоронить диверсантов навечно.
Осклизлые создания подземелий копошились между комьями не вынесенной при проход-ке земли, сыпались из щелей в потолке и стенах. Некоторые из них были весьма даже ядовиты, другие обладали опасным электрическим органом.
-Туго придется, если погаснет свет, - переговаривались вполголоса черти.
И только Ямгурчи-бий-багатур оставался оплотом здорового оптимизма в зловещем под-земелье. Здоровенный степняк шел размашистым шагом, не пригибаясь, сбивая головой фрагменты низкого потолка тоннеля, расплющивая сапогами всякую смертоносную гадость и напевал песню. Стихотворного перевода я предложить не могу, поскольку и в оригинале песнь сия стихотворной отнюдь не была, а вот смысл пересказать попробую:
«Я иду светлой просторной дорогой – к моим таньга. Это тесная темная дорога, но она ведет к таньга – и поэтому она светлая и просторная. Сверху сыплется земля – это хороший знак: в земле бывают таньга. Ползают очаровательные мокрицы – это примета, что тут есть таньга. Рядом шагают черти, впереди шагают черти, сзади шагают черти. Они хорошие парни – у них есть таньга. Таньга, таньга, таньга, если продать Господа Бога. Таньга, таньга, таньга – Ямгурчи-бий-багатур!»
На все попытки заткнуть его творчество из соображений маскировки Ямгурчи резонно возражал, что, ежели их никто не заметит, так и некому будет начистить рожу, отрубить голову, руки, ноги, выпустить кишки, а это делает всю экспедицию куда как менее интересной.
Скаут уже начинал жалеть, что связался с неукротимым батырем, но особого выбора у не-го не было.
-Ну вот, - старый седой рудокоп остановился и ткнул пальцем в стену. – Дальше мы не копали. Тут еще метра полтора земли и каменная кладка. До этого места дорылись, а дале – дела начались всякие. Не до того стало.
-Полтора метра и камень, - почесал башку Скаут. – За сколько осилим?
-Землю – за час осилим, а камень – не знаю, - задумчиво покачал головой чорт. – Может, он у них заговоренный….
Подошел Ямгурчи-бий.
-Тама таньга? – спросил он, упирая грязным пальцем в тупик.
-Тама, тама, - кивнул Скаут.
-Чем стояишь? Рыть таньга! – Ямгурчи отобрал у старого чорта кайло и, ругаясь, вытол-кал всех на хрен из забоя, чтоб под ногами не путались.
Через 15 минут ход был закончен. Каменную плиту метровой толщины батырь просто вы-бил к ядреней матери, словно дощатую дверь сарая.
Старенький Боженька через серую пелену сна с беспокойством прислушивался к звукам, проникающим сквозь массивную крышку саркофага. Это могли быть только Те – маги Куири, пришедшие после Него. Значит, они все-таки додумались. Боженька проклинал Свою старость и немощность! Как же Он подвел творения Свои! Какое право Он имел, истратив почти все Свои Силы, творить новый мир?! И вот теперь невинные создания по вине Творца своего были обречены на муки, отданы на растерзание…. Да и Ему, видно, пришел уже конец….
Боженька не стал удерживать шевелящуюся крышку саркофага. В конце концов, Он за-служил то, что сейчас будет.
-Простите Меня, дети Мои! – прошептал Старец.
Крышка с грохотом слетела и раскололась, вздыбив несколько плит каменного пола, и здоровенный дурно пахнущий чорт схватил Его за шиворот.
-Вставай, ядри Твою Мать! - энергично сказал чорт. -  И запомни, что Ты должен этому человеку два мешка таньга, - Скаут указал пальцем на Ямгурчи-бия. Естественно, что из своих он платить за Господа не собирался.
Боженька сначала-то и не понял. Подумал, что верно убили Его проклятые маги, да и за грехи Свои попал Он в Ад, раз черти за Ним приехали. Но Скауту разбираться в Его психологии было не до того:
-Уводите Его, - толкнул он Старца в руки чертей-шахтеров, - да по шеям накостыляйте, чтобы скорей очухался! Шевелитесь, чортовы дети!
На востоке от крепости шибко тряхнуло землю, Боженька едва с ног не свалился от не-ожиданности – потому как не было на то Его воли. Двое крепких чертей подхватили Его под руки и потащили под землю, а третий, согласно руководящего указания, хихикая, на ходу пинал Его в задницу – не больно, но очень обидно.
Обернувшись, Боженька увидел, как через ходы и двери прут валом в склеп воины магов, а давешний здоровый чорт посылает им заряд за зарядом из плазменного широкоапертурного ружья, и шерсть на его роже скручивается от термической отдачи, а мужик, коему Он должен два мешка таньга, у другого выхода весело кромсает прибывающего противника огромным криво загнутым мечом.
И тут стало понемногу до Него доходить, что не попал Он в Ад, а скорее из Ада Своего выбирается, и что спасают Его черти, коих Он, говоря по правде, и вовсе никогда не любил.
-Что ж это деется??! – жалобно воскликнул Старец.
-Нет, и Он еще спрашивает, что деется?! – пожилой чорт справа чувствительно пихнул Боженьку локтем в ребра. – Сперва весь мир Свой просрал, а после спрашивает, что деется?! Шевели копытами, Тараканья Немочь! Не приведи ядрись, маги свод обвалят!
К сожалению, не только пожилому чорту пришла в голову эта светлая мысль. Комендант крепости, из Старших, решил, что правильнее будет центральное строение обвалить, погубив тама и своих и чужих, нежели дать диверсантам уйти с непонятно – живым или мертвым – Господом.
Дрогнули стены склепа, трещины кинулись вглубь и вширь, лишенный опоры многотон-ный свод устремился вниз. Черти второпях спихнули Господа в подземелье и ринулись следом, но ни Скаут, ни Ямгурчи-багатур никак в подземелье не успевали.
Старец поднялся на дрожащие ноги, отряхнулся, и властным движением отстранил своих провожатых.
-Отставить! – изрек Господь неземным голосом, и огромные глыбы замерли в воздухе. Время остановилось – для всех, кроме Него и отважных спасателей.
Скаут, рискуя собственной шкурой , сжег из плазменного излучателя еще парочку групп застывших стражей крепости, злорадно приговаривая:
-К нам, в Ад, в Ад, засранцы! Будет, кому разрушенное хозяйство отстраивать!
После подбежал к недовольному Ямгурчи-бию и потащил того в тайный лаз. Бий тормо-зил, ругался и сказывал, что не дело всякого Господа Бога мешать доброму человеку рубить башка.
Только свалившись в подземный ход, Скаут понял, насколько серьезно его достали. Заго-воренные самонаводящиеся стрелы пробили чорта в нескольких местах. Застонав, Скаут осел, в глазах у него потемнело.
-Ни хрена. Я должен встать. Должен встать, - сказал чорт… или – не сказал? Сознание помутилось, поручик судорожно дернулся….
Боженька простер над ним руки:
-Восстань и иди, - возгласил Он торжественно, - ибо на тебе – благословение Мое.
Стрелы, торчащие из чорта в десятке мест, как бы растворились в воздухе, раны затяну-лись, Скаут поднялся, отряхнулся и досадливо поморщился. На карьере можно поставить крест. Кликуха «Благословенный» приклеится теперь к нему, как банный лист к жо….
-Ты уж извини, сынок, - смущенно улыбнулся Боженька. – По-другому-то Я лечить не умею….
-Эта, командир, - подал голос молоденький чертенок. – Мы, типа ничего не слышали. Правда, ребята?
-Не слышали, - загалдели черти. – Типа, ухи нам позакладывало….
Скаут слегка воспрял.
-Ладно, пошли! – он замялся. – Слышь, эта,… Господь ,… там, в Цитадели, майор твой влип на хрен.
-Ой, сейчас посмотрю, сейчас, сейчас! – засуетился Старикашка. – Да там еще и заклина-ние пространственного совмещения! Они ж верно на материальное что его замкнули, заместо на ось времени петельку набросить! Как бы беды не было! Сейчас, сейчас, вот ….
Он удивленно развел руками:
-Так… они, вроде и без Меня справились…. Вот же петелька-то! Молодцы какие! Вот ведь люди добрые как мир-то свой любят! А Я вас так подвел! – всхлипнул Боженька.
-Да ладно Те кудахтать, - смущенно утешил Его Скаут. – Ну, облажался – с Кем не быва-ет?! Главное, чтобы оно в привычку не вошло. Пошли, пошли на хрен, ноги уносить надобно.
Они молча продирались через душное подземелье. Скаут был весьма удивлен тем, как Боженька стойко переносил трудности и лишения, не ныл, хоть и тяжко Ему было, моралей не читал, что грешить, мол – хреново, и вообще вел Себя, как нормальный Мужик.
Только однажды остановился и спросил:
-Как думаешь, отошли уже?
Скаут кивнул.
-Время пошло, - сказал Боженька и сзади с тяжким гулом обрушилось наконец централь-ное строение крепости. Свод тоннеля задрожал, за шиворот Скауту посыпалась земля.
-Вечно от Него одни неприятности, - по инерции подумал чорт.
А вот и свет Божий – в конце тоннеля забрезжил.
-Верно, что погоню за нами устроят, - забеспокоился Боженька. – Завсегда так делали – как Кто убежит – так за Ним – погоню!
-Давайте в блиндаж! – скомандовал Скаут, доставая коммуникатор. – Все дыры мешками с песком закладывайте!
Боженьку запихали в глубокий тесный блиндаж. Черти слаженно загородили смотровое окошко мешками с песком. Последним спустился Скаут. Черти закрыли за ним тяжелую дверь и также привалили мешки с землей.
Боженька выжидательно уставился на бесовского офицера.
-Подожди, - успокоил его Скаут.
Минут через 10 здорово тряхнуло. Еще и еще! И опять не было на то Его воли.
-Ну, вот – и никакой погони, - мерзко хихикнул чорт. – Только Тебе потом придется за-няться дезактивацией местности.
-Ну, зачем же так-то? – всплеснул руками Старикашка. – Мне б сказали, Я бы….
-Ты уж извини, а не больно-то мы, черти, Тебе верим, - потупился Скаут. – Не знаем, что за шлея Тебе под хвост въедет. Может опять знамения посылать будешь, к раскаянию врагов Своих призывать – то нам, чертям, неведомо. А вот, что Коля Петров отродясь не промахивался – знаем мы, черти, доподлинно.








БЕЛКА.



3 сентября 3967 года.
Ставка Царя под Цитаделью.





Воинство Царево прикрывало Цитадель со стороны Старого Тракта.  Орды бунтовщиков ждали на рассвете. Расставив полки, Царь уединился с дочкой и излюбленной фрейлиной принцессы. Время поджимало, и на излюбленную фрейлину Белку глядел Царь волком. Лазутчики доносили, будто взяли бунтовщики Твердь и обзавелись оружием заговоренным. Доносили и о падение крепостей, запиравших Загорье, о том, что сонмы чертей вырвались на равнины, о чортовой магии, об ангелах, метающих молнии….
Царские полки стояли так, чтобы от обстоятельств развернуться и в ту и в другую сторону – и на бунтовщиков, и на Цитадель. Но так враскоряку бой принимать было нельзя. Выступить противу врага, одолевшего Твердь, с таким построением – это могло окончиться катастрофой. А никакого знамения, что мифические русские мужики будут ломать оборону Цитадели, все не поступало.
«Казнить Белку к чортовой матери, развернуть полки на чернь!» - думал Царь. Куири ни-когда не подводили его. Пусть он был их слуга, пусть слово его ничего не стоило перед Советом – они держали его руку! Почему он должен верному выбору предпочесть слова двух сошедших с ума девчонок, даже если одна из них и была его дочерью?!
Ждать невозможно! Решение принято!
Царь выпрямился и поднял руку, подзывая начальника стражи.
-Уху, на хрен! – раздалось сверху.
Волк молча метнулся в черное небо и лязгнул зубами.
Царь вздрогнул. Державная длань замерла на полпути.
-Уйми кобеля, девка, мне тута сесть надобно, - с астматической одышкой сообщил сверху неведомый голос.
-Волк, Волчинька! – Белка подбежала к собаке, обняла кобеля за шею и удержала.
Жирный волосатый филин тяжко плюхнулся на поляну.
-Ну и запрятались, ядри твою мать! – просипел филин. – Охренел я вас искать! Значить, так. Мыши велели передать: чичас в крепость будет телепортация. Поле лопнет. Заговоренное оружие тоже… типа частично сломается. Чтобы наготове были.
Царь насмешливо-нерешительно посмотрел на дочь.
-Значит, вот этому я поверить должен? – с издевкой спросил монарх.
-Мыши белок отродясь не обманывали, - за принцессу ответила Белка. – Грызуны вообще завсегда вместе держатся.
Девушка выпрямилась, придерживая Волка за ошейник. Она вся светилась, и Царю очень-очень захотелось ее на хрен казнить. Почему он не сделал этого раньше?!
-Генералов ко мне! – приказал Царь решительно. – Поворачиваем полки… НА ЦИТА-ДЕЛЬ!
Начальник стражи сперва подумал, будто ослышался, а после просиял – совсем как Бе-лочка – и убежал вприпрыжку. Вскоре уж бегом со всех сторон подоспели генералы – при параде, со счастливыми и довольными рожами, ровно их кто печатным пряником угостил. Дождались!
-Ладно, полетел я на хрен, а то с вами без обеда еще останешься, - филин натужно под-прыгнул и взмахнул крыльями.
-Не останешься! – Кристинка подбежала к пернатому вестнику, сдернула его с неба на землю и чмокнула прямо в загнутый крючком давно не мытый клюв. – Повара мово сюда! А что ты кушать любишь?
Филин кряхтел и беспомощно лупал глазами.








                АЙНА.



12 августа – 3 сентября 3967 года.
Горы – Цитадель.




Дорога до Цитадели вымотала Айну до последней степени.
Если на двоих была одна лошадь, то, по закону – Учитель ехал на лошади, а ученик бежал рядом. Если у путников было немного еды, то, сами понимаете, - Учитель жрал, а ученик постился. Кроме того, Борк постоянно загружал ее всякой премудростью – правила построения заклинаний, магическое единство мира, особенности применения, как, куда и зачем смотреть на дороге. Все это перемежалось бесконечными вопросами на сообразительность и проверками бдительности. Три недели пути – и ни минуты на сон. Айна и не думала, что такое тоже можно выдержать. Чудом ее измученный разум находил ответы на хитроумные загадки железного Борка. Несколько раз в простейших ситуациях Айна едва не навернулась. Три раза ее спасал Серый Брат, один раз – Ласточка. Еще два раза ее спасло неизвестно что.
Если бы девушку попросили восстановить в памяти этот кошмарный путь – вряд ли бы у нее получилось. Она его не помнила, двигалась, как в бреду, осознавая реальность лишь в самых крайних ее проявлениях.
«Если бы все делалось так, как предписывают древние книги – у Куири не было бы Стар-ших», - вспоминала она слова Борка. Еще бы!
Айна понимала, что должна ненавидеть своего мучителя, но понимала она и другое. Борк давал ей шанс. Она не такая, как все, и никогда такой как все не станет. Борк оставлял ей выбор – умереть, проходя испытания, или – стать сверхчеловеком, по праву войти в Совет и создавать свой стиль.
Если б он знал, что ей оно на хрен не упало!
О! Если б он знал – она не прожила бы и мгновения.
Много раз ей хотелось умереть, лишь бы прекратились эти бесконечные муки, но умирать было еще рано. Не все ясно в этом мире. Она может понадобиться. Айна продиралась через серую пелену в сознании, а ноги ее привычной рысью поедали милю за милей.
Цок-цок-цок – перебирают Ласточкины копытца по дороге.
Бух-бух-бух – сердце в ушах от последнего сюрприза.
Бу-бу-бу – монотонный голос вещает страшные тайны – как бы разобрать, что он сказыва-ет.
Шшшшух, шшшух, шшшух – проносится жесткий осенний ветер.
Ззынь-ззынь-ззынь – бьется в глаза солнце.
Кап-кап-кап – падают в глаза звезды.
Нзау-нзау-нзау – высекают ноги из стрелы времени.
До Цитадели еще четыре дня пути….
Но ведь и четыре дня когда-нибудь да кончаются. Вот и ворота крепостные. И сразу – го-нец к Борку подскакивает, на ухо шепчет.
-Вора русского в Приграничье в тюрьму взяли и ныне спецконвоем в Цитадель привезли.
Айна это услышала как бы само собой – не напрягаясь.
«А все-таки не зря мучилась, - подумала. – Хоть что-то пригодилось».
После и другая мысль мелькнула:
«Неужто попался Авдей-богатырь? Как же он так оплошал? Не-то вправду оставил его заяц?»
-Пошли, посмотрим, - Борк гонцу сказывает. – Айна, за мной – тебе тоже будет полезно. Тем более, все равно уж прослышала.
-Совету его представили, - докладывает гонец.
Так с дороги, пыльные-грязные, ввалились в залу Совета.
Пленника еще не успели ввести – опередили они конвойных.
-Ну, уж как же оно без тебя, Старший Борк, - усмехнулся Председатель Совета седой Утт-хари. – Так я и думал, что лично посмотреть будешь. И ученицу привез….
-Я обращаюсь с просьбой к Высокому Совету допустить на собрание кандидата Айну, - с кажущимся смирением обратился к собранию Борк. – Она уже далеко продвинулась в своем обучении, и скоро будет сидеть с нами по праву….
-Хорошо, - кивнул Уттхари. – А теперь – приведите пленника.
Айна по шагам поняла, что это не Авдей и опустила голову.
Деда русского, ясно дело, поймать не сумели, втюхали вместо него первого попавшегося старика – для отчетности. Здесь, верно, подмена обнаружится, и старика для отчетности замучат – на всякий случай. Айна еще могла понять – как пытают воина. Хотя и в этом особого смысла не было – любую информацию проще получить ведовством. Пытали даже и не для удовольствия – для порядка – от предков древними книгами заведено. Но когда пытали баб, старых, малых – тяжело это было. Она бы и глаз на старика несчастного не подняла, да боялась, сверхпроница-тельный Борк что не-то заподозрит. Взглянула мельком, равнодушно, - и вздрогнула….
Она его узнала.
…Это было во время ее первой вылазки – в самом начале обучения.
Собственно, Айна сама во всем была виновата. Вместо того, чтобы спокойно стырить, что надо и, воспользовавшись суматохой, смыться, зачем-то полезла в горящую избу за никому не нужной старухой, воспользовалась охранной магией Куири, чтобы защититься от пламени – и выдала себя, как ненавистную ведьмачку…. Не смогла толком отбиться от стражников и озверевших крестьян, желающих разделаться с проклятой колдуньей….
Полуоглушенная, окровавленная, она стояла, прижавшись спиной к покосившемуся са-раю, выставив перед собой меч, и готовилась умереть.
Даже тогда, сквозь розовый туман в мозгу, сквозь боль и слезы, Айна не могла сдержать улыбки, краем глаза подмечая, как смешно, спотыкаясь и подпрыгивая, путаясь в полах рясы, бежит от церкви старый поп.
В несколько слов священник унял разбушевавшуюся толпу. Как ни хотелось людям при-кончить ведьму – никто не решился пойти против попа. Базилио взял ее в дом, исцелил раны, сберег ей Ласточку. Он ни о чем не расспрашивал, мало что говорил, но единственный раз за последние мучительные годы, Айна почувствовала себя тепло и уютно…. Как в родном доме, которого давно уж не было.
Напоследок, уезжая, она решилась спросить:
-Почему ты спас меня? Ведь я – враг твоей веры.
-Бог решает, кому жить – кому умереть, - серьезно ответил поп. – Бог – не люди.
…Айна оборотила к Борку изумленное лицо.
-Это не он. Я встречала русского вора в Загорье. Это другой старик.
-Значит, ты и вора русского встречала, - усмехнулся Борк. – Ей-Богу,  скоро я начну ду-мать, что мир вертится вокруг моей ученицы. Знаю я, что это не вор. Оно и к лучшему. В кои-то веки дураки наши в Приграничье с толком надурили. Вор русский, может, нам и вовсе не нужен – он придет, сворует что, да и обратно уйдет. А это не вор – это поп Базилио – столп Магии Света. Вот мы и до Магии Света добрались. Посмотрим, что он нам расскажет.
-Учитель, - почтительно склонилась Айна. – ты ведь знаешь, что он – не носитель Магии, а лишь ее проводник. Даже если он и захочет – он не сможет отдать нам Магию.
-Тем более что он не захочет, - хмыкнул Борк. – Наверное, ты и права. Но попробовать-то можно. В конце концов, попом больше – попом меньше – какая разница?
Совет с любопытством наблюдал за этим не предусмотренным уставом препирательством.
-Есть разница.
Как обычно, Айна сама не понимала, каким образом к ней приходят решения. Получалось, что она всегда сначала говорила, или делала, и уж потом только соображала, что она, собственно, натворила.
-Есть разница. Потому что он будет жить вместо одного из нас, - произнесла она древнюю формулу ритуального вызова.
Глупо, конечно, так вот бросать вызов лучшему в мире бойцу, когда еще и саму тебя ша-тает с дороги. А может, и глупо рассчитывать, что Совет скрупулезно чтит древние традиции. Хотя,… пожалуй, что чтит.
Ерунда все это. Настоящий Куири, конечно, придумал бы лучший, тонкий, изящный спо-соб спасти старика, но Айна никогда не считала себя настоящей Куири. К тому же достаточно было раз взглянуть на Базилио, чтобы понять, что он не вынесет и одной ночи в подвалах истины.
До измученного попа, которому, к тому же и навтыкали в дороге, стал доходить смысл происходящего.
-Зачем ты?! Не надо! – слабо вскрикнул старый поп.
-Не люди решают, кому жить, а кому умереть, - вернула Айна давнишние его слова. – Не люди.
-Ну, что ж, - спокойно отозвался Борк. – Возможно, что так даже лучше.
По обычаю на подготовку к ритуальному единоборству отводился час. Борк особо и не готовился – отдавал распоряжения, решал текущие дела Совета, он прекрасно знал свою противницу, и не имел сомнений в исходе дела. Немного досадовал, что придется отпустить проклятого попа, хотя и понимал, что Айна права, никакой Магии Света поп им не выдаст, просто жалел, что не удастся избавиться под шумок от главного смутьяна Приграничья.
Айна сидела на полу, закрыв глаза, и… радовалась.
В общем-то, она в этой истории уже и не нужна. Белка доставила информацию кому сле-дует, дальше люди добрые и без нее разберутся. И хорошо, что получилось у нее выдержать безумную дорогу в Цитадель – оступись она в пути, кто бы встал за Святого Старца? Айна вспомнила Волка, домик на западном побережье, которого давно уже не было. Ангелы, черти, воры, богатыри закрутились перед ее мысленным взором,… и девушка уснула.
Айну разбудил голос седовласого Уттхари, провозгласившего начало ритуала.
Юная разбойница встала и с удовольствием потянулась.
Черные глухонемые служители принесли освященное временем оружие поединков чести. Клинки, казалось, были скованы из мрака веков. Айна прикоснулась к своему и рассмеялась. Все-таки – жизнь чудесна. Даже самые неприятные моменты ее несут в себе что-то новое, до чего не удалось бы дотронуться в иных обстоятельствах.
Борк посмотрел на нее с легкой брезгливостью. Он не понял. Наверное, подумал, что у незадачливой ученицы началась истерика.
Уттхари гортанным словом древнего языка велел им сходиться.
-Десять мгновений. Десять, - подумалось Айне. – И все будет хорошо.
Она начала поединок со счастливыми брызгами, выплескивая все свои силы, и на мгновение даже удивила своего оппонента. Не так уж много оставалось ей конопатиться, и прожить этот остаток Айна собиралась весело. Да, она удивила Борка. Удивила, но не ошеломила, и не озадачила. Лучший боец мира парировал ее наскоки, присмотрелся, и одним неуловимым поворотом клинка выбил меч из рук девушки.
Айна не стала провожать взглядом свое улетевшее далеко в сторону оружие. Глаза ее бы-ли прикованы к руке Борка, сжимавшей клинок.
Вот и все. Жаль.
Самая быстрая и искусная рука мира метнулась вперед…
… но была остановлена рукой несравненно более быстрой и искусной. Ванька его даже бить не стал – сломал в трех местах и отбросил в сторону, словно ветошь.
Ритка метнулась к связанному попу.
Старшие оставались Старшими. В долю секунды метательные снаряды различных конст-рукций наполнили воздух. Айна рванулась сбивать, отводить беду от неведомых друзей.
-Не дергайся, - Ванята удержал ее за плечо. – Мы в поле.
Смертоносное железо наталкивалось на невидимую преграду и бессильно звякало о ка-менный пол. Стены зала стремительно покрывались инеем. Хрустели и крошились разноцветные стекла в мелких оконцах.
-Все хорошо, - улыбнулся юной разбойнице робот. – Но еще не все кончено. Нам надо в библиотеку.
-Что вы наделали?! – хрипло прокричал Уттхари. – Мир погибнет!
-Не погибнет, - возразила Ритка, - если мы вовремя найдем книгу.
-Этой книги нет! Ее сожгли!
-Конечно, сожгли, - весело подтвердил Ваньша. – Я и не сомневался.
Ритка уставилась на него в изумлении.
-Как?!
-Нам поп читал спецкурс по психологии магов, - пояснил Ванята. – Остальное я тебе в библиотеке расскажу. Только вот – как туда попасть?
-Я проведу, - вызвалась Айна.
-Дело не в этом. В защитном поле мы в коридор не пролезем. А без него, боюсь, трудно будет в библиотеку пробиться. Я думал – мы с тобой вдвоем Ритку обороним, прикроем, а вот попа старого не предусмотрел. А вона уже всякие делатели тута недалесь собираются….
-Я сама за себя справлюсь, - неуверенно сказала Ритка. – Попа блюдите. Я в школе в этот… фехтовальный кружок ходила.
Она подняла с пола бесхозный меч.
-Уй, блин, тяжелый….
-Дети,… - простонал Уттхари, хватаясь за голову. – Как они только могли?!…
Борк, скорчившись, валялся в углу и терпел. Его мир умирал у него на глазах. Куири было все равно – произойдет мировая катастрофа после искажения заклинания пространственного совмещения или нет. Его мир – тот мир, который строил он для себя – умирал безнадежно и бесповоротно. Ничего сделать было нельзя.
Проклятая шпионка. Он с самого начала не верил этой стерве со смеющимися мертвыми глазами. Одного не мог понять поверженный Старший – как она передавала информацию? Ни один Куири не мог открыть тайны рода без того, чтобы это стало известно Старшим. Неужели ей действительно помогал их трижды неладный полудохлый Бог?!
В здоровой руке Борка оказалась метательная звезда. Сейчас они выключат свое долбан-ное защитное поле. Старший терпел боль и выжидал.
-Значит, так, Совет, вашу ядритскую мать! – обратился Иван к молчаливым Куири за длинным столом, сделанным из хребтины невероятно древнего создания. – Чтобы ваш в Бога-душу-ядри-переретертый мир на хрен не рассыпался, мы должны попасть в библиотеку. Не хотелось бы вас просто так убивать. Вы должны дать обещание, что позволите нам спокойно выйти отсюда, когда я сниму защитное поле.
-Это – боевой робот, - сказал товарищам Старший Карлакис, Странник Дороги. – А мы затратили слишком много магии на мятежников. Даже если убить остальных, с ним мы не справимся. Надо отпустить их.
Уттхари кивнул.
-От имени Совета обещаю, что мы не станем чинить вам препятствия. Вы можете спокой-но выйти из этой комнаты. Не уверен, впрочем, что вам и дальше дадут передвигаться так уж спокойно.
-Девчонки, держите ушки на макушке, - скомандовал Ванюша и выключил поле.
Глаза Борка загорелись мрачным огнем. Пусть держат свои уши, где хотят. Рука с шури-кеном взметнулась….
Ну, не везло сегодня Борку.
Последовательность энергетических импульсов стандартного стрелкового повторителя замазала оставшиеся от него атомы в стену. А в разбитое окно ввалился мужик со зверской обгорелой рожей и когда-то белыми крыльями за спиной, и прочертил огненной косой стрелкового повторителя вдоль стола Совета. Гуманизмом майор ВВС Маттерс уже давно не страдал.
-Ангел Божий! – плача от радости воскликнул старый поп. – Уж думал, и не увижу вас никогда!
-Хрен тебе ангел, - огрызнулся летчик. – Ну и заварил ты кашу, батюшка. И Скаут из-за тебя по самые уши влип. Пошли, пошли, не щелкайте варежкой!
Ястреб пинком распахнул кованую дверцу и залил коридор огненной рекой.
-Ванька – замыкающий. Вперед, чортовы дети!
Ритка шла рядом с Айной, помогая поддерживать старого попа, и ежесекундно вздрагива-ла. Она и представить себе не могла, что сказка – это так страшно. Впереди, буквально прожигая проход в чем-то живом, копошащемся и опасном, шел Ангел Божий. Ритка старалась не думать о том, что это «что-то живое» - люди; пусть плохие, пусть – обманутые, но все равно – люди. Сзади ее приятель Ванька, не похожий на то милое существо, которое она знала, вполуприсед, стремительными движениями, ощетинившись какими-то жуткими устройствами…. Девчонке даже и думать не хотелось о том, что он делает….
Ритка бы верно в обморок упала, ежли б не надо было ей попа тащить. Честно сказать, так она больше на попе висела, а Айна волокла их обоих, умудряясь еще и отбивать всякие вредные предметы, периодически возникавшие из воздуха. Подобранную в зале Совета саблю девчонка где-то обронила, и теперь страдала от ощущения своей никчемушности. И это замечательное чувство хоть немного отвлекало ее от происходящего кошмара.
Как они добрались до библиотеки – в подробностях Ритка не помнила. Помнила, только, как Ястреб матерно выругался и сказал, что, мол, все, пришли. И еще какие-то ангелы метались, матерились и стреляли, а белый слепой старик горько плакал, потому что впервые за миллиарды лет своей бесконечной жизни не мог найти книгу….
-…потому что все совершенно не так, - дошел до девчонки Ванюшин голос. – Эти же маги откедова произошли? – из мафии. А значит, и помышляют они исключительно о деньгах и власти. Тот, кто заклинание творил, книгу после сжег – чтобы другие так же сделать никак не могли. Думал, верно, что заклинание сие продавать будет в условиях перенаселенности. А на случай, чтобы не забыть, записал его в книгу другую, которую ясно что – никто читать не будет, но и такую, чтобы завсе была она под рукой.
Ритка пыталась понять, что он говорит, до нее краем сознания доходило, что, наверное, теперь самое интересное и наступило, но перед глазами был только всепоглощающей огненный смерч, вырывающийся из оружия Ястреба, да запах горелого человеческого мяса терзал ноздри. Девчонка согнулась вчетверо и судорожно наблевала.
-А кто будет читать, скажем, книгу учета посетителей за какой-нибудь лохматый год? – продолжал Иван.
Старенький ангел утер слезы.
-Читай, читай, Иванушка! – обратился к роботу слепой. – Я любой язык тебе переведу!
Ваня стремительно перелистывал страницы. Один том, другой.
-Вот! Изменилась структура языка.
Подошел  Ястреб, заглянул Ивану через плечо и прочел несколько фраз древнего языка. Уловив и систематизировав звучание неведомых знаков, Ваня за ним продолжил.
-Да, да! – радостно захлопотал слепенький ангел. – Это оно! Иванушка!  Деву свою позо-ви!
-Ритка!
Девчонка подавила следующий рвотный позыв и с трудом что-то пробормотала.
-Там надобно петельку на ось времени накинуть, - старый библиотекарь подковылял к Ва-няте. – Да только петельку накинуть ни Ангелы Божьи, ни черти, ни попы, ни маги не могут. Человек простой сие читать должен – дева твоя безгрешная.
-Слыхала, Ритка?
-Угрм! – воскликнула девчонка, ныряя за стол.
-Дома блевать будешь! – Ястреб вытащил ее за шиворот и поставил перед Иваном. – Чи-тай, Солнышко!
Ритка окинула их взглядом. Слепой трясущийся дед-библиотекарь, закопченные окровав-ленные ангелы-военные, торжественно-радостный шатающийся Базилио, спокойная улыбающаяся Айнушка. Они заслужили свой мир. А поблевать и вправду можно дома.
Ритка сплюнула, сказала приличествующее моменту слово, и стала повторять за Иваном.
…………..
-Ну, вот и все, можно отдыхать….
Ястреб клокочуще засмеялся. Маги наседали. Воевать Куири умели неплохо. Высокотех-нологическое оружие, полученное ангелами от чертей благодаря жадности Ямгурчи-багатура, не делало защитников библиотеки неуязвимыми. А нападавших валили толпы немереные. До рукопашной, слава Богу, пока не дошло, но стрелы, дротики, разные заговоренные метательные предметы то и дело влетали в помещение. Не давая ангелам поднять голову, постоянно обстреливая окна и двери, воины Куири подбирались все ближе и ближе. Да и припасы огняные стали у защитников истощаться. Любая батарея когда-нибудь да разряжается. Как правило – не вовремя.
-Через пару часов капитан обещал прибыть, - крикнул Ястребу Ванька. Ванька, пользуясь тем, что заговоренное оружие не было рассчитано на роботов, сидел на подоконнике и спокойно вычищал свой сектор.
-Пару часов еще прожить надо, - майор посмотрел на индикатор заряда. 23 процента. Одна хорошая атака – и все.
Совсем юного светленького ангела шипастый отравленный шар ранил в плечо. Айна сде-лала ему перевязку и попыталась заговорить яд. По ее лицу можно было догадаться, что оно ей не очень-то удалось. Помимо общей магии Куири, каждый командир отряда вел свою магию ядов и спецсредств, храня достижения в тайне от остальных. С таким ядом Айна никогда не сталкивалась.
Ястреб высунулся в окно, дал очередь и получил стрелу в руку. Слава Богу, без отравы. С его стороны штурмовая группа подобралась уже очень близко. Надо их как-то остановить, иначе защитники не только двух часов, а и пятнадцати минут-то не продержатся.
-Иван! – позвал майор Маттерс.
Ванька сдал свое окно коренастому лысому ангелу и подбежал к Ястребу.
-Гляди.
-Ух ты, ядри твою мать! – подивился молодой робот и, вывесившись из окошка, шарахнул по толпе соническим деструктором. С десяток метательных средств вонзилось в Ваняткину обшивку, но ни одно не достало до жизненно важных узлов и механизмов. Зато душераздираю-щие крики под окном показали, что Ванюшкино воздействие вполне достигло цели.
Лысый ангел схватился за шею и упал. Громкие крики возвестили о начале решительного штурма.
-Айна! Тут есть запасной выход? – догадался спросить Ястреб.
-Есть, - мрачно ответила девушка. - Сейчас оттуда они и полезут.
-Что же ты раньше молчала?!
Айна пожала плечами. О чем говорить? Такие вопросы задает только тот, кто не знает, КАК делают Куири свои запасные выходы.
Стены содрогнулись….
-Командир! – негромко, боясь спугнуть удачу, подал голос раненый светленький ангел. – У меня на индикаторе – щиты и молнии…. Полный заряд!
-И у меня….
-И у меня!!! – радостно загалдели ангелы.
-Добрались, значит, черти до Господа нашего! – торжественно сказал Ястреб. – Прикройте щитами гражданских лиц! И не бойтесь убить невиновного! – все грехи беру на себя! Аллилуйя, ядрена мать! Огонь!!!
Ванята вовремя убрал Ритку в простенок. Пол отверзся в дальнем углу, оттуда, как черти из табакерки, выскакивали существа в черном и корчились, сгорая в небесном огне. Девчонке картина напомнила битву Бога с Сатаной, как ее изображали в церквах на фресках.
-Неужели все это действительно было? – воскликнула она. Ванька непонимающе оглянулся на Ритку. Объяснять было некогда, она только махнула рукой – не бери в голову….
Стража Цитадели вводила в бой свежие силы. Ритка с ужасом наблюдала, как заговорен-ная стрела, пробив двухсполовинойметровую кирпичную стену, устремилась в спину Ястребу, и Айна в акробатическом броске перерубила ее надвое, причем обрубленный наконечник на ладонь воткнулся в каменный пол.
Значит, не вся магия вышла из строя?!
-Если б не Белка, нас бы уже давно измельчили, - пояснил Иван. – Царские войска Цита-дель снаружи штурмуют. Основные силы – на стенах. Нами только внутренняя стража занимается.
В это время огненная струя хлестнула в разбитое окно и затопила помещение. Не успев-ший увернуться ангел Божий вспыхнул, как свечка, и Ванята залил его пламегасящей пеной из встроенного огнетушителя. Облитый ангел стал похожим на мокрую курицу. Он судорожно хватал воздух, сверкал выпученными глазами и бормотал несвойственные ангелам словеса.
-Дракон! – Ястреб отскочил от окна, и Ваня выпустил в парящую над библиотекой гадину мини-ракету «земля-воздух».
Ноль эмоций.
-Бесполезно, - майор Маттерс сплюнул и яростно выругался. – Драконов Дьявол выпускал в лучшие свои годы – еще в других мирах. Запрещенное оружие. Как они до него докопались?! Его разве что антиматерией возьмешь. Кобздец, отпрыгались!
-Думай, что говоришь! Мы же в селекторном режиме! Ложись все на хрен!!! – заорал Иван, рискуя перегрузить акустическую систему, и кинулся на пол, увлекая за собой, до кого смог дотянуться. Падая, Ритка увидела через разбитое окно, как к заходящему на вторую атаку дракону тянется из низких облаков ослепительная трасса аннигилированных частичек воздуха. Девчонка успела спрятать голову под Ванькиной рукой, и тут звездануло!!!
-Не дай Бог, вся эта поядрень рухнет!!! – воскликнул Ванята. И действительно, здание библиотеки дрожало, крошилось, а по физическим-то законам, верно бы и рухнуло, да было оно защищено магией строительной. Потому как библиотека Куири было здорово как нужна, и от несчастных случаев типа землетрясений предпочли маги застраховаться.
Толстые стены и защитное поле, второпях сгенерированное Иваном, уменьшило воздей-ствие поражающих факторов на защитников библиотеки, а вокруг – на два квартала – все живое и неживое горело, чадило смрадным дымом, шипело и плавилось.
-Теперь – все? Лучевая болезнь? – спросила Ритка приятеля, не надеясь услышать ответ. «Не надеясь услышать» - в самом прямом смысле – уши работать отказывались. После взрыва аннигилированного дракона ни она, ни ее товарищи не слышали просто ни хрена. Голова гудела, как после тяжелого удара дубиной.
Ваня протянул Ритке, а после – и остальным, крупные розовые пилюли.
«Наверное, от радиации» - судорожно сообразила Ритка.
Ястреб сказал ей что-то ободряющее – улыбнулся, девчонка не поняла, но улыбнулась в ответ. Челюсти свело судорогой. Хорошо, что никто не услышал то, что она после сказала. Когда к девчонке снова вернулась способность соображать, вокруг уже были алкоголь-коммандос Иванова.
Над библиотекой висели штурмовик и шаттл с медперсоналом. Гул двигателей успешно заменял грохот взрыва.
-Грузимся и вымагиваемся, - орал капитан. – Сначала – гражданских.
-Рыцарь, - подошла к нему Айна. – Нельзя уходить.
-Почему?
-Надо взять привратную башню и опустить мост. Ров вокруг Цитадели полон чудовищ. Много воинов Царских погибнет при штурме.
Капитан внимательно посмотрел на девушку. Ничего героического в ней не было. Обыч-ный профессионал, который делает свою работу. Иванов усмехнулся.
-Хорошо. Гражданских и раненых – в шаттл. Сержант Бейкер!
-Здесь, сэр!
-Проследи, чтобы всех местных погрузили к чортовой матери! Без исключения! Они тут и так рентген нахватали.
-Пернатых тоже?
-Пернатых тоже.
-Я – военный летчик! – подошел к Иванову Ястреб. – И это мой мир. Никто не заставит меня выйти из боя.
Капитан и майор уперлись друг в друга взглядами.
-Оставайся, майор. А мелюзга твоя отправится в госпиталь. Им еще жить да жить.
Ангелы, ясное дело, запротестовали, завопили, но тут уж на них наорали оба военачаль-ника. Айна стояла за плечом капитана, надеясь, что про нее забудут.
-Тебя тоже касается, - не оборачиваясь, резко сказал Иванов.
-Я знаю все ходы и выходы в Цитадели.
-И я знаю. Твоими молитвами.
-Здесь – Ласточка!
-Ласточка твоя давно на Дороге, - капитан обернулся и положил руку ей на плечо. – Ты свое дело сделала. Даже и не знаю, как тебе удалось, но ты свое сделала. И никто не сделает больше. Иди.
-Ласточка – на Дороге? Как?
-Ты что, мне не веришь? – улыбнулся Эрик. – Тогда спроси его.
Офицер извлек из нагрудного кармана мыша и протянул девушке.
Айна нерешительно улыбнулась в ответ.
Чему верить, а чему нет – она последнее время не очень понимала. Но чувствовала, что капитан говорит правду. А главное – понимала, что будет здесь только мешаться. Команда алкоголиков выглядела невероятно слаженной, настроенной, как концертный рояль. Любой новичок – как бы хорош он ни был сам по себе – обязательно будет фальшивой нотой в их музыке. Жалко вот, что саму музыку увидеть ей не удастся.
Поэтому ее не удивило, что и Ивана капитан отправил на базу вместе с гражданскими.
Айна бережно приняла из капитановых рук мыша.
-Что скажешь, маленький друг?
-Ну, не такой уж я и маленький, допустим, - набычился мышъ. – Эрик правду сказывает – мамка уже на Дороге. Кончилась ее служба ноне.
-Мамка?
-Ну, да. Как деревню нашу пожгли, повели нас враги в неволю. Тады заяц нам явился, и от доли ужасной оборонил. Токмо сговорился, что мы ему отработаем. Мы-то ишшо ничего, а вот мамке служба тяжкая выпала. Ну, пошли, давай, залазь, по дороге доскажу….
Поднявшись в шаттл, девушка припала к иллюминатору.
Коммандос начали продвижение к мостовой башне. Да, верно, что и она не смогла бы вы-брать лучший маршрут. Ястреб барражировал над отрядом, раздавая молнии и активно корректируя огонь наземных сил. Он вполне вписывался в картинку. Разводя стражу – верх-низ, коммандос безжалостно расчищали себе путь и продвигались достаточно быстро.
Шаттл дернулся, изменяя курс, и Айна огляделась.
В отличие от Белки, она никогда не была в мире высоких технологий. Поэтому, засмот-ревшись на незнакомые магические конструкции, Айна не сразу почуяла беду. А, почуяв, подняла голову вверх и страшно завыла, ровно одинокая волчиха в новолунье….
Поп Базилио лежал на своей койке, неестественно вытянувшись, с застывшей счастливой улыбкой на лице. Он видел ангелов Господних. Узнал из первых рук, будто воистину воскрес Боженька. А значит, всю свою долгую жизнь сказывал поп правду людям. И не беда, коли не выдержало старое попово сердце. Другие попы понесут людям Свет. А он, Базилио, свое дело сделал…. Можно и отдохнуть….



КУЗЬМА.


5 сентября 3967 года.
Зеленый Континент.




………………………………………………………….
Иные авторы любят описывать зной и жажду. Видно, что самим им по жизни таковской фигни не хватает. А я вам скажу – ничего интересного нет в мучениях человеческих. Плохо – и плохо. А особенно плохо, оттого, что ничего-то ты не делаешь. Ежели, скажем, идти через пустыню, чтобы дойти куда – известие передать, друга выручить, - терпеть легче. А сидеть вот так, все уже сделавши, и ждать, как помрешь – самое беспросветное, доложу вам, занятие.
Кузя, конечно, так просто не сидел.
Убежище себе от солнца в песке выкопал. Колодец по правилам отрыл. Хрень всякую ло-вил и жрал, когда получалось. Ночью вылазил, днем в убежище припухал. Вылезет, колодезь откопает до мокрого песка, воды малесь нацедит, сколь получится. Зверушки малые приходили – с ними делился – не жадничал. Перед рассветом взад закапывал колодезь, чтобы солнце его не выжгло на хрен.
Для жизни нормальной ни еды, ни воды не хватало. Худел Кузьма, слабел понемногу. Иногда думал – може, лучче взять, да и помереть? Откуда было ему ждать помощи? Никто даже не знал, куда он направился. Мышъ, конечно…. Так ведь мышу строго-настрого во внутренние дела заказано. Он – проводник, мышъ Дороги. Но почему-то помирать Кузе не хотелося. Лучче уж подождать чего. Вот он и ждал.
А ждать становилось все сложнее. Последни две ночи уж и не ходил Кузьма к колодцу – на четыреньках ползал. Встанет – и падает на хрен. Ползти пришлось.
А тут под закат выглянул Кузька из своего логова – солнце позырить, и видит – словно мужик идет. Со стороны Золотого Шара. И мужик будто крылатый….
-Ну вот, началось, - подумал Кузьма.
И будто бы тот мужик к нему подходит.
-Здорово, Кузьма Макарыч, – сказывает.
-Здравствуй, Ястреб, - отвечает Кузька. – Чё, в рай что ль поедем?
-Какой те на хрен в рай?! – сказывает майор строго. – Домой, к родителям!



ЭПИЛОГ.






БОЖЕНЬКА.



20 сентября 3967 года.
Царский дворец.



Праздновать Воскресение Господне собрались все – во дворце Царском. Своего-то дворца на земли у Боженьки не было, а на небеси не каждый бы смог пролезть. Во дворец Царский тоже, поперва, не каждого пускали. Собрались тама черти толстопузые – не те, которые в Загорье носом землю рыли, а Дьявол, да заместители его, да помощники, коих во время кризиса было ни хрена не видать. Собрались тама и Ангелы – генералы, министры, действительные тайные советники – холеные, белые, грешными деяниями не запачканные. Да и вообще ни в каких деяниях не замеченные. А людишек вообще хотели не пускать.
Боженька на это как посмотрел – побагровел аж, и тихим старческим гласом и сказывает:
-А пошли бы вы все отседова к ядреней матери!
Аристократы и понять ничего не успели, как очутились на помойке. Потому как поправ-лялся Старикашка, и возвращалась к Нему сила Его.
И собрались во дворце – путем пространственного совмещения – все, кто к Воскресению Божьему имел непосредственное отношение: Айна, Белка, Иванов со своими алкоголиками и наркоманами, Ванята, Ритка, Кузьма Макарыч с Кристинкою, Ястреб и его сводная бригада, Генерал, Скаут, черти Загорские грязные. Ямгурчи-бий-багатур. Базилио , людишки, что за попа своего восстали, степняки, загорцы, воины Царевы. Только самого Царя не было – как Цитадель штурмовать пошли – в первых рядах полез на стену Царь – пример показывать – и погиб. Жалко его. Понятно, что и тиран он был, и негодяй, и интриган хренов – а хороший мужик. Кристинка очень плакала, Кузя с Белкой от нее не отходили.
И зверушек всяких собрал у Себя Господь – всех, которые в этой истории были замешаны. Был, естественно что и Авдей-богатырь.
Боженьку эпопея этая много чему научила, а потому и выпендриваться Он не стал. Пони-мал Старенький Господь, что не аллилую петь люди добрые собрались, другое им надобно. Отдохнуть от войны да крови, муки принятые безвинно на хрен забыть. Али еще кому что.
В основе своей народ тихо квасил, перемежая естественное течение тостами.
Ямгурчи-бий-багатур пристроился поближе к кухне, и всякого мальчонку–ангела, что с блюдами к общему столу спешил, останавливал.
-Минэ! – сказывал. Получив два мешка таньга за последнюю вылазку, Ямгурчи зело был доволен жизнью. И в рожу, до кого дотянуться мог, тыкал не каждому, а через раз.
Так бы верно, никому, кроме бия, ничего бы и не досталось, да Боженька на столе явиться велел скатерти самобраной. И скатерть сия уже помимо кухни разливала.
Айна сидела-глядела – и отнюдь не радовалась. То есть, радовалась она за людей, за Бо-женьку, что мир и покой обрел наново, а как дальше жить – не представляла девица. Вот Белка – как будто всю жизнь мирным образом пробавлялася – счастливая, светится вся, дай ей Бог удачи! А Айна – не могла уже. Умерла ее душа и выгорела, и не было больше у нее души.
И Волк там теперь – с Белкой. А ведь это ее собака. Она его вырастила, уму-разуму нау-чала. Он с Белкой и уходить-то не хотел. А нынче – пришел, поздоровался – и все.
-Нажраться, что ли? – подумала разбойница.
А тут и тосты приспели.
Первый – само собой – за виновника торжества – за Воскресение Господне. Другой – за чертей, ангелов и людишек, что мир свой выстояли. Третий, ясно дело, за тех, кого нет с нами….
Четвертый крикнул кто-то из рядов:
-За Авдея-богатыря – избавителя нашего!
Этого дед уже не выдержал.
-Довольно над сединами моими изгиляться! – возопил Авдей. – Не избавлял я никого! За-яц мине сюда послал – в тюрьму сесть велел. А я тута пьянствовал. Подрался пару раз, по пьяному делу, а никого не избавлял. Вот вы тута все про магов сказывали – мешают они вам. Так воевать магов надобно! Я – хоть и старый – в ополчение пойду! А не избавлял…. Даже и в тюрьму-то сесть не сумел! Ну, не виноват же я, что такой бестолковый, - всхлипнул дед. – А вам стыдно должно – над дедом надсмехаться!
В зале повисло неловкое молчание. Праздник казался безнадежно испорченным.
Капитан Иванов поднялся с места и, торжественно сжимая в руке стакан, четким строе-вым шагом подошел к деду.
-Гражданин Авдей! – отчеканил он гнусным ментовским голосом. – Вы арестованы по обвинению в воровстве!
Икнул, и добавил:
-Вы имеете право хранить молчание; все, что вы скажете, может быть использовано про-тив вас.
-Да не брал же я ничего, - растерянно пролепетал дед. И вдруг до него дошло: - В тюрь-му?! Пошли, сынок, пошли в тюрьму! Получилось-таки!
Поддерживая радостно бормочущего что-то Авдея, Эрик Иванов покинул собрание.
До тюрьмы они, ясное дело, не дошли – на кабаке застряли. Но дед про горести свои уже забыл, выпивал весело, рассказывал капитану истории из жизни деревни ихней, давних пор, пока еще варяги не пожгли деревеньку.
Айна неслышно проскользнула за ними. Интересная парочка. Глядя на них, отвлекалась девица от мыслей мрачных, а, может быть, и от мыслей вообще. И на кабаке из соседней комнаты аккуратно за ними подглядывала.
А как усиделись мужики до последней крайности, взяла Айна со стола шар бильярдный и незаметно направила его капитану Иванову в башку. Не оборачиваясь, Эрик вынул шар из воздуха и вдруг одним невероятно длинным скользящим движением очутился рядом с девушкой. На этот счет у Айны тоже был сюрприз приготовлен, но не получился сюрприз – капитан крепко держал ее за руку – не извернешься. Крепко, но не больно.
-А знаешь, как оно делается у нас в джунглях? – улыбаясь, вопросил Эрик.
-Ну?
По ходу Айна должна была влететь башкой в стену, но капитан подстраховал ее и мягко уложил на пол. Пользуясь тем, что по пьяному делу воина повело, девушка дернула его на себя. Капитан перекатился и тут же вскочил на ноги.
И они стали прыгать по кабаку, как веселые тигрята, круша мебель, распугивая посетите-лей и демонстрируя друг другу тайны боевых искусств различных миров.
По своей подготовке, Эрик, наверное, мог бы быть Старшим. Или – не мог? Ведь, чтобы быть Старшим, надо хотеть быть Старшим. А к капитану это совершенно не относилось. Он чего-то другого хотел. Выпить, что ли?
Айна остановилась:
-Думаешь, у нас хватит денег за все заплатить? – спросила она, оглядывая разгромленный кабак.
-Платить? – удивился Иванов. – Вона наш гарант сидит – дед в законе. Кто при нем будет с нас деньги спрашивать?
-Молодцы вы, ребятки! – одобрил их Авдей, когда Айна и Эрик вернулись к столу. – Здо-рово бьетесь! Вот я, когда молодой был….
Тем временем в царском дворце на пьянке Боженькиной Волк и Жульбарс под столом не-приязненно смотрели друг на друга. Трудно им было понять, почему такие правильные и с виду разумные люди – хозяева – терпят рядом с собой столь неприятное и опасное животное, как иной кобель. Но раз уж на людишек нашло затмение, придется, видно, самим решать наболевший вопрос.
Раздался жуткий рев, столы вздыбились, скатерть-самобранка полетела на пол, а Божень-ка, напротив, с несвойственной Его возрасту прытью оказался на столе. На голове Его, противно вопия и выгиная спину, пытался утвердиться Мурзилка.
-Кобели сцепились! – Ритка пихнула Ваняту в плечо. – По счету «три» каждый хватает своего!…
………………………………………….
А уж потом, когда все расползлись под стол, оставшиеся наиболее устойчивые создания решали вопросы насущные, всемирные.
-Не иначе как – помощник Мне требуется. Можно сказать – Заместитель, - сказывал Бо-женька. – Не ровен час ишшо что со Мной приключится. Не дело – творения безвинные ужасу такому подвергать.
Наиболее устойчивые потупились.
Черти в Заместители Господа ну никак не хотели. На хрен оно им было не надь. Кроме того, и так они были склонны к алкоголизму, а в обстановке скукотной святости спились бы в момент. Ястреб и его летчики считали себя недостойными. Они за грехи с ангелов-то, было, в отставку подали – едва их Боженька остаться уговорил. А прочие – так и просто не знали, что тама в Заместителях делать, и потому – стеснялись.
Ямгурчи-бий-багатур заинтересовался, было, но как узнал, что Заместителю Господа вся-кий башка рубить не положено – интерес к должности этой утратил.
Тогда Ванька и сказывает:
-Знаю я, Кого к Тебе в заместители надобно.
Оживился Боженька.
-Давай Его суды быстренько, - говорит, а Сам аж подпрыгивает от радости.
Бурена, как про идею Ваняткину услыхала – вся скукожилась:
-Не, Вань, ну ты совсем охренел! – сказывает. – Где ж это видано, чтобы корова бракован-ная на Небеси заседала?
-Сама говорила, - у кажного свое презначение. Вот и не откручивайся, - велит ей Ваня сурьезно.
Пришлось Буренке не откручиваться.
А как заглавный вопрос миропорядка разрешили – так и ишшо стали праздновать.
Короче, к концу остались на ногах Сам и Буренушка. Сам – в виду Божественной Своей Сущности, а Буренка – потому и вовсе не пила.
-Ну, что будем делать, Компаньонка? С чего начнем? – спрашивает Боженька коровушку. Очень уж Ему сразу чего хорошее хотелось сотворить, опосля того, что было – даже понедельни-ка дождаться не мог. – Какие у Тебя мысли будут?
-Мыслей у меня не будет никаких – нам, коровам, думать не положено, - отвечает Бурена. – А предложение имеется. Надобно нам с Тобой по-быстрому бессмертие даровать Ямгурчи-бий-багатуру.
-Это почему это? – не понял Боженька. – Он, конечно, батырь заслуженный, а токмо за все ему уже уплочено – два мешка таньга – Лично считал.
-А ведаешь ли Ты, - хитро коровенка спрашивает, - что Скаут бию контракт списал, и – не дай Бог! – помрет багатур  - попадет прямиком на хрен к нам в рай?
-Ух, Ё! – схватился за голову Господь. – Непременно, за заслуги передо Мной следувает даровать ему бессмертие, во веки веков! И нынче же надо решение Наше с Тобой в канцелярии оформить!
И обрел Ямгурчи-бий-багатур бессмертие.
Не очень-то оно ему понравилось. Какой смысл в драку лезть, ежели даже и помереть тол-ком не можешь? Да и таньга для жизни вечной надобно не в пример больше. Охренеешь разбойничать. Да только деваться багатуру было некуда – против воли Божьей особо что не попрешь.













ЭРИК.


24 сентября 3967 года.
Базовый лагерь на планете Х.



-Товарищ капитан, получено радио с флагмана, - радист, сержант-срочник, с сияющим видом подал Иванову форменный бланк радиограммы.
Офицеры и приравненные к ним лица замерли, пожирая капитана любопытными взорами.
-Так, - мрачно сказал Иванов. – Эскадра будет здесь послезавтра. Придется отчитываться за потраченный боезапас. Трибуналом пахнет….
-Но ведь мы же,… - Ритка замолчала на полуслове, недоумевая.
-Ты генерала когда-нибудь видела?
-По телику, - неуверенно ответила девушка.
-Как ты думаешь, какой-нибудь генерал во все это поверит?
Ритка опустила глаза и отрицательно покачала головой.
-Но ведь….
-Абсолютно ничего не значит, - прокомментировал капитан невысказанное. – Настоящий генерал скорее поверит, что я пропил боезапас на необитаемой планете, нежели во все эту хреновину.
Офицеры старались не смотреть на Иванова. Они-то хорошо понимали, что товарищ их влип, и помочь они ему ничем не смогут. Даже говорить старались как-то тихо и невнятно, как при покойнике.
-Знаешь, Эрик, а ведь если поверят – хуже будет, - вмешался волосатый синкретист Сеня.
Иванов глянул на него с интересом.
-Что такое Дорога Миров для военного?
-Стратегический объект, - ответил капитан, не задумываясь.
-А параллельный мир, вроде того, куда мы лазили?
-Ядри твою мать! – воскликнул ошарашенный капитан. – А ведь действительно – лучше пусть уж считают, что эти ракеты я пропил!
-Ты что! – в ужасе возопил Панасенко. – Это не просто дисбат! Тебя ж в тюрьму лет на 200 упекут на хрен!
-Эрик, - Иван тронул капитана за рукав. – Оставайся с нами – со мной, с Авдеем….
-Дезертировать?! – Иванов передернул плечом.
-Зачем дезертировать? – вмешался сержант Бейкер. – Можно геройски погибнуть. У меня вот, например, в этом секторе, почитай на каждой планете могила есть. Даже и не знаю, где определиться, как в самом деле помру….
-Все равно ж тебя за пьянку на хрен выгонят, - утешил товарища прапорщик Куцко.
…И погиб капитан Иванов.
Геройски погиб, наступив в пьяном виде на мину.
И то, что осталось от него, похоронено было торжественно и при свидетелях. Товарищи боевые решили, что ежели уж ракеты растраченные на Иванова списывать, так ящик тушенки и тем более можно на командование его неразумное списать. И похоронили капитана с почестями.

 





ДОРОГА МИРОВ.



1 октября 3967 года.
Дорога Миров.





Дед Авдей сидел в кабаке Дороги и выпивал. А что еще делать деду старому на кабаке – не хулюганить же?!  Выпивал дед, и старался осмыслить происходящее. Происходящее не осмысливалось.
Заяц послал его какой-то мир нерусский из беды выручать. И вроде бы дед даже туда по-пал. А вот не сделал тама вовсе и ничего. Нет, выпивал, конечно, как уж заведено обычаем предков.
С какими-то магами надо было им воевать. Дед в ополчение рвался, за правое дело, да и зайцу пособить – а в ополчение-то его и не взяли. И с магами никакими вроде никто не воевал. Сказывал еще заяц, будто в том мире обиженном Бог помер. Как может Бог помереть, коли Он бессмертный – у деда не укладывалось. И еще не укладывалось у него – ежели Бог помер, так у Кого они тогда последнен раз пьянствовали? Ну, никак не выходило.
Еще заяц велел Авдею сесть в тюрьму. Уж как он старался! За всю жисть столько не без-образничал! А не посадили его в тюрьму. Обещали – а не посадили. Этому обстоятельству дед особо не огорчался – в тюрьму ему не хотелось. Думал только – как перед зайцем ответ держать? А может, уж и забыл – заяц? Делов-то, чай, у него много.
Какие у зайца могут быть дела, Авдей не представлял, но надеялся, что их много, и что про него заяц забыл. Потому как еще велел ему заяц шайку сколотить и воровать, а шайки у деда до сих пор не было, и ничего он не украл. И чувствовал Авдей, что с него за это спросят.
И решил тады дед ишшо выпить, чтобы легше было перед зайцем ответ держать.
Он даже и не заметил, как за стол к нему девица подсела. А как глянул – вроде, знакомая девка. Видел он ее где.
-По-здорову тебе, Авдей-богатырь, - сказывает девица. – Люди бают – ватагу собираешь воровскую?
-Собираю, - Авдей обрадовался. Он уж и не ожидал. В тюрьму-то сесть – дело наживное. А вот шайку организованную преступную создать – верно, это для зайца важней.
-Возьмешь меня?
-Возьму! – дед аж на стуле запрыгал от радости. Он уж и вспоминать бросил – что это за девка такая. Ежели вдруг она воровать не умеет – так ведь и он не умеет, - может, вместе чего придумают. А девка ладная, за такой и мужики в ватагу потянутся. А посреди мужиков хоть один вор-то всамделишный точно будет. Авось, не пропадем!
И точно – подсаживается за стол ихний мужик, и кобель здоровущий у ног его пасется. Тоже дед мужика этого где-то видел; где – хрен знает, выпивали, кажись, вместе.
-Что, тоже в шайку записываться? – спрашивает мужика девка, ровно старого знакомого.
«Наверно, что знают они друг друга», - подумал дед.
-Если уж все одно сидеть, так хоть будет за что, - мужик отвечает.
Девка хихикнула, ладошками они с мужиком друг об друга шлепнулись, руками сцепи-лись, и как будто бы боротьбу устраивают. Дед стакан подхватил, - как бы стол не перевернули – их-то дело молодое, а Авдей еще стакан не допил.
-ЗдОрово! -  девка сказывает. – Повоюем еще! Без Ласточки я вот только скучаю….
Тута заходит на кабак лошадь и к ихнему столу намыливается.
Этого уже целовальник не выдержал. Вынес пузо свое из-за стойки, подходит и сказывает:
-Ну, вы, воры, совсем охренели! Где ж это видано – с лошадьми на кабак залазить?!
Кобыла, однако ж, ничуть не смутилась, в рожу целовальнику фыркнула и ответствует:
-Какая я тебе на хрен лошадь? Я – Мышь Дороги!
Целовальник побледнел и полез обратно за стойку….
А неподалеку от кабака пруд плескался окля Дороги. Небольшой пруд, можно даже ска-зать – маленький. На речку Ванька в одиночку не замахивался. Хотя… мужики проходящие на пруд уже вопросительно засматривались. Иные подходили и спрашивали – хрен ли? Так что, может, и речку когда у Дороги сделают – как в Тени, и даже лучче – с мостом.
Ритка сидела на бережку и задумчиво перебирала гитарные струны. Гитару тоже Ванька сконстролил, ясное дело. Боле-то на Дороге никто ничего не делал. Сам Ванята рядом сидел неподалеку и что-то мастерил.
-Вань? – тихо окликнула его девчонка. – А в сказке завсегда так страшно?
Задумался Ваньша.
-Хрен знает. Я-то в сказке – в первый раз. А токмо думаю, что, верно, завсегда…. Поэтому и не всех в сказку пущают – отбор, в натуре.
-Плохо, - Ритка вздохнула и внутренне содрогнулась, вспомнив бой в Цитадели. – Хочется в сказку-то…. А как подумаешь!…
Она только рукой махнула.
-Неужто домой возвращаться придется?
Некоторое время они молчали, и только музыка, которую делала Ритка, плыла над пыль-ной Дорогой, подпрыгивая на каждой колдобине, и исчезала в небе над Ванькиным прудом.
-Рит, - Ванька застенчиво почесал башку, - а у тебя парень есть?
-Даже так? – Ритка отложила гитару, выпрямилась и с любопытством уставилась на Ва-нюшку. – Хотя,… пиписку-то тебе, случай что и приделать можно….
-Да есть у меня пиписка, - краснея, буркнул Ваня. – Я…
-Помолчи, и дай девушке подумать, - весело остановила его Ритка. Наморщила лоб, при-няла позу, и – махнула рукой:
-Хотя, что тут думать?! Пошли купаться….
…Инстинктивно перебирая гребными конечностями, Еддерчи висел среди колышущейся придонной травы, вздымая невесомые облачка ила. Зверь спал и видел непонятные самому себе сны….







ТИПА КОНЕЦ.