Тебе

       Порой Алиса размышляла о том, что чувства, испытываемые в тот или иной момент, к тому или иному человеку не тождественны, хоть и рождаются внутри нее, они имеют разный окрас, степень накала, потенциал, продолжительность и яркость. Они могут гореть или тлеть. Что бы было, если удалось эти чувства препарировать, заключить в некий сосуд и потом в последствии любоваться на них, уже не испытывая, но нетленных. Со стороны. Это было бы  лучше, чем просто помнить, ведь зачастую память подобна комнате с кривыми зеркалами, и многое искажает до неузнаваемости, и уже не отделить — где правда, а где полёт фантазии. Лишь самое сильное чувство остается на поверхности, если таковым судьба тебя наградит просто так, от щедрот ли.
       Сегодня Алиса размышляла, ощущая себя исследователем или созерцателем, не столько о себе, а больше о любви знакомых ей людей. У кого-то история была яркой мелодрамой, у кого-то тяжелой, словно кандалы каторжника, драмой, у кого-то почти водевиль, пребывающий на грани анекдота, кому-то досталось настоящая сага, вобравшая в себя все возможные прочие истории и растянувшаяся на годы. Свою последнюю Алиса воспринимала как черно-белое немое кино с титрами, поскольку в ней были лишь кадры, резкие ощутимые физически, и такие немногословные.

         История первая. Не отправленное письмо.

Я смотрю на тебя глазами девочки, влюбившейся первый раз, и мне действительно кажется, что чувства, которые я испытываю к тебе, совершенно иные, отличные от тех, которые были прежде. Счастье моё — любить тебя. Так наивно и смешно.
Для этой истории с самого начала был запланирован грустный финал, неотвратимый, как наступление ночи после яркого насыщенного событиями дня, как угасание тяжелобольного, которому все стараются улыбаться, тайком утирая слезы и глотая их горечь, отвернувшись в сторону, стараясь хоть на миг забыть о предопределенности всего сущего, непререкаемом законе, через который никому еще не удавалось переступить.
Кому-то свыше всё известно о нас, он заранее решил, кому и что в этой жизни положено, и эта история никогда не обернётся красивой сказкой. Любовь иногда приносит больше боли и печали, нежели счастья.
Ты никогда не прочитаешь этих строк, не узнаешь, что твоя мечущаяся душа нашла отклик в моей, и осталась там навсегда. Я точно знаю, чтобы ни было потом, таких необычных чувств как к тебе, я не испытаю. Удивительных, исполненных нерастраченной нежностью. Иногда мне кажется, в них есть что-то от материнской любви. Но разве можно так любить взрослого мужчину? Редкий вечер, если я засыпаю, не вспомнив о тебе. Так сложились обстоятельства, что даже старайся я тебя забыть, это не получается. Ни словом, ни намёком никогда не выдам своих истинных чувств. Это тайна, с которой наедине мне неловко и больно.
Сам того не ведая, ты отвоевал себе самое большое место в моей душе, будь счастлив, любим, пусть твое одиночество закончится и будет рядом женщина которая полюбит тебя больше, чем я, чтобы оказаться смелой и не спасовать перед трудностями. Больше... но разве можно больше?  Главное, чтобы ты был счастлив, чтобы тебя не раздирали на части сомнения. Ты улыбался по утрам, а в душе твоей, такой красивой, но израненной, царил покой. Можно ли верить в то, что мысли материализуются? Если да, то я буду каждый день и впредь думать о тебе, пусть моя любовь согревает тебя издали. Она будет ласковым  моросящим дождем в жаркий день, дарующим прохладу, легким ветром, прикоснувшимся к щеке, трелью голосистой птицы, которой ты заслушаешься в оживающем с приходом весны парке, лучом солнца, потревожившим веки боязливым ласковым прикосновением. Я незримо буду рядом. 
Вчера я приняла решение - настал момент уйти из твоей жизни, тихо, как исчезает предутренний полумрак, растворяясь в настойчивых лучах рассвета, тает, теряя себя с каждым мгновением, я никогда не узнаю, как ты отреагируешь на мое исчезновение, жаль что нам не дан дар читать чужие мысли. Возможно, узнай я, что на самом деле творится в твоей голове, я бы давным-давно смогла вырвать из сердца это странное и несвоевременное чувство или отдаться ему со всей страстью! А я могу лишь строить догадки, и нет никаких гарантий, что они близки к истине, каждый вариант, который я предлагаю для себя, плох, в нем я для тебя мало значу, почти ничего, и мне больно от этого. Я не верю твоим словам, отвыкла... верю ли я себе?
Ты вскоре забудешь, и имя моё, и моё лицо, в карнавале прочих оно быстро затеряется, не оставив о себе даже смутной тени воспоминания.
Но что мне делать с этой нежностью, которую некому адресовать? Она бъется во мне словно отчаявшийся, без вины виновный узник, в заточении, бросающийся на стены, для которого маленькое окошко под потолком единственный источник живительного света. Этот источник для меня ты, но ты столь же недосягаем. Вся моя жизнь, она могла бы быть твоей, как я могла бы любить тебя... но я никогда не узнаю, каково быть любимой тобой.

Прошло две недели.
Сегодня совершенно случайно до меня дошел слух -  ты, уверявший, что я стала тебе самым дорогим человеком, доверительно сообщил кому-то в разговоре - у тебя  намечается новая любовь.