Покрывало пестрое, лоскутное. 1

Покрывало пестрое, лоскутное. 1

Лоскут в клеточку


Совсем Толик покой потерял, маялся мужик. Едва дорабатывал у Николая до обеда. Работать стал день ото дня все хуже. Оставлял работу недоделанной, небрежно разбросав инструменты, не добив доски. И они, наспех прибитые, держались кое-как на одном гвозде. Толик никак не мог доделать забор и он, полузависший, так и замер, дурацким сломанным веером, в ожидании своего продолжения

Похоже, что «контракт» (двести баксов в месяц) на отделочные работы внутри части их с Анной дома, трещал по швам. Это удивляло Николая и Анну, потому что безработица в их медвежьем углу, в первый год после дефолта 1998 была просто отчаянная. Работы не было. В Москву далеко. Да и транспорт стал ходить из рук вон плохо.

Сразу после обеда Толик переодевался и уезжал на машине Николая, длинной «Ниве», бомбить - подрабатывать извозом. Возвращался поздно. Иной раз под утро. Бывало, что появлялся где-то день на третий. Говорил, что гостил у старого друга.
Но при этом что-то уж очень тщательно одевался. По наблюдениям Анны даже можно было сказать, – наряжался. Ему удалось накрутить Аринку, что «хватит на Кольку работать!» Глупо это, на москвича работать, когда и так можно очень хорошо жить. Нужно только купить машину. Можно и подержанную. Главное, чтоб на ходу была. А починки, доделки – это можно и дотянуть – думалось Анатолию.

А денег нет. А где взять?
Вот ведь и сам к Николаю ходил, и Аринку подсылал. Но тот только отнекивался и говорил, что денег нет.
Ну, как это – у москвича, и денег нет?!! Они ж там все богатые!
От деньжищ немеряных лопаются. Не делятся, жмоты! – злился Толька.
И Аринка тоже мечтала о машине:
- А как хорошо было бы с машиной. За рулем Толику и выпить нельзя будет!
Трезвый, даже по праздникам станет... а значит, и драться по праздникам не будет. А то, как праздник, так не отдыхает дома, а мрачнеет, мрачнеет, словно туча. Потом и не уследишь как, но улизнет и надерется. И ну руки распускать. Лучше и не вспоминать!
А тут сам готов к новой жизни!

Все эти доводы Аринке были очень по душе. И она из-за всех сил она старалась добыть деньги. Ходила по соседям, просила в долг.
По деревенской манере просто отказать – нехорошо, грубо это.
Вот ей никто и не отказывал. Проценты, правда, огромные заламывали. Аринка, загоралась от счастья и быстро соглашалась на любые проценты. Тогда соседи отвечали, что ну, и хорошо, мол! Только вот подождать надо, вернут родственники должок, аккурат такую же сумму. И тогда пожалуйста! Бери! Жалко, что ли?!! И первое время Аринка, обнадеженная, светилась радостью, мечтая по дороге на хутор, как у них с Валеркой теперь все ладно будет. Новая жизнь! Чистая и светлая! И чего не жить-то: молодые, здоровые и сынишка растет. Но… Все ведь в деревне Михалево уже знали, что Зиттели долгов не возвращают. Да и в Ругачево тоже все про всех знали. Потому и заламывали проценты. Кто-то соглашался дать, но аж под двести процентов! Но видели, что не отступает Аринка и проценты ее не пугают, а чего пугаться-то – все равно с процентами или без: Зиттели денег не вернут! И односельчане просто тянули резину. Так что приходилось ей все чаще надевать нарядное платье и ходить, и просить, и ездить все дальше от дома.
Какую-то сумму родственники собрали. Но до нужных 500 баксов никак дотянуть не могли. А безработица в 1999 году, после дефолта 98-го была такая, что хоть лопни, а заработать негде. А Толяну уж так загорелось машину купить, что сил не было ждать, когда же разрешится его нетерпеж.