Концерт

Как же мне не хотелось идти на этот концерт!  Нет, я не против серьезной музыки - популярную классическую я очень даже люблю! Но сегодня, после труднейшего рабочего дня, придя домой и рухнув от усталости на кровать, и распластавшись на ней,  ни о каком походе в концертный зал не то, что мечтать – думать не хотелось.

 Пролежав в тупом оцепенении минут двадцать, я, собрав всю свою   некрепкую волю в кулак, оставила-таки мягкое ложе.  Проведя следующие двадцать минут в ванной, затем, проторчав перед зеркалом с полчаса, я показалась себе уже не толстой усталой тетенькой неопределенного возраста с поблекшим за день лицом, а элегантной, в меру упитанной, подтянутой великосветской дамой с неброским, умело нанесенным, макияжем.

 Едва успев сделать несколько глотков крепкого черного кофе, я минута в минуту примчалась на место встречи с моим закадычным другом Женькой – так называла его я, как впрочем, и все друзья нашей юности. Женька – давно и безнадежно женат, я – столь же давно  и безнадежно разведена, но давно устаканившиеся отношения позволяли Алене, жене Евгения, безбоязненно отпускать супруга на все культурные мероприятия, которые по каким-либо причинам сама она не могла посетить. Сегодня это было непредвиденное дежурство в клинике, где она отпахала оперирующим хирургом  немало трудных лет.

Нарядная и улыбающаяся от бесконечных шуток и анекдотов Женьки, я с удовольствием погрузилась в удобное театральное кресло. Приветствуя знакомых меломанов, здороваясь налево и направо, я что-то тоже щебетала в ответ и, постепенно забыв об усталости и изначальном нежелании куда-либо выдвигаться из своей уютной квартирки, я погрузилась в мир музыки. В антракте – легкое шампанское и мороженое довершили дело и настроение мое улучшилось в разы.

А музыка все звучала – то убыстряя, то замедляя темп, пальцы пианиста то взмывали над клавишами, то неторопливо проплывали, едва  касаясь их; звуки музыки то океанским прибоем обрушивались в зал, то легким бризом рассеивались в окружающем пространстве.

А я, я в это время плыла на роскошной яхте, в лицо мне дул свежий ветерок, широкополая шляпа, отороченная красивейшим испанским кружевом в стиле начала века прикрывала от солнца мои глаза, а волосы, выбившиеся из-под шляпки, игриво трепетали  на ветру. Я потягивала сельтерскую воду из тонконогого бокала и время от времени отщипывала от веточки своими изящными пальчиками янтарный виноград. Я таяла под томными взглядами моего спутника, одетого в морскую форму начала того же 20-го века и слушала, слушала его элегантные комплименты и прочие милые глупости.

Казавшееся бескрайним море обнажило вдруг вдалеке полоску земли. Спутник протянул мне с восторженным видом морской бинокль и губы его уже готовы были произнести: 

- Мадам, земля! - Но вместо этого я отчётливо и громко услышала:
- Антонио Вивальди! Времена года!

Ошеломленная, я поняла, что нахожусь не на борту белоснежной яхты, не плыву под теплым южным солнцем, не принимаю из рук стройного красавца-моряка бинокль,, а сижу в концертном зале и маэстро – известный в стране дирижер - объявляет следующий по программе концертный номер.

И это – не моряк, а Женька протягивает мне вовсе не морской, а театральный бинокль для того, чтобы я могла получше разглядеть замечательного музыканта с дирижерской палочкой в руках, на лице которого были написаны восторг и вдохновение. И полилась любимая музыка, и забылись мгновенно: и яхта, и тамошний мой спутник, и – только музыка пьянила и укачивала на своих особых волнах.

Уже после концерта, перед входом в свое парадное, я с затаенным, как мне казалось, трепетом спросила провожавшего меня Женьку:

- Жень, скажи правду: Кто-нибудь заметил, что я заснула? - Боже, стыд-то какой! – мелькнуло в голове с опозданием.

Я всегда скептически относилась к людям, способным задремать во время  увлекательного действа на сцене – будь то концерт или спектакль и - вот незавидная ситуация! - сама «как кур в ощИп» попала.
Женька заливисто расхохотался в ответ.

- Не переживай! Заметил  только я – по тому, как расслабилась твоя рука на нашем общем подлокотнике и из нее выпала программка, но зато ты не храпела! Вот что главное! Я потому и протянул тебе бинокль, чтобы поделикатнее дать понять, где на самом деле ты находишься.
- А я ведь по морю плыла, Женя, - произнесла я с видимым сожалением - На яхте!
- Хорошо, что в шторм не попала! – шутливо заметил он.
- Так это ж ты спас меня! – улыбнулась я в ответ и, поблагодарив друга за концерт, поднялась на крыльцо.

Уже открывая дверь своего одинокого жилища, я вдруг вспомнила шутливую фразу одного известного юмориста:

- Настоящий джентльмен, провожая женщину домой, никогда не оставит ее одну на ночь в пустой квартире!

Но я почему-то даже не улыбнулась.