Моя дорога в Германию. Первые дни

Здравствуйте   земляки!
Пишу для вас, тех, кто живет в России и не думает ее покидать и для тех, кто хочет, но сомневается. Прожил я тут уже год. И вижу, что все тут есть – и хорошее и плохое. Кое-что здесь есть такое ...! Чего нет дома, в Сибири! Живя в Новосибирске, в газетах я читал очень мало о Германии.- И если что и было написано, то это впечатления тех, кто побывал и вернулся. Помню в «Молодежке» читал о Японии – Верхградского – режиссера  «Старого дома», да замечательные передачи Светланы Тернер о загранице. Но все это глазами туриста. А я предлагаю Вам свои, переселенческие впечатления. Это будет интересно многим – я так думаю! И тем в том числе, чьи друзья русские–немцы, с которыми они бок о бок работали, жили, дружили, не думая, что те покинут Россию. Но вот пришлось. Уехали. И как в воду канули. Почти без обратной связи. Хотелось бы восполнить этот пробел, но я никогда не писал, Тем более в газету. И поэтому прошу заранее прощения за отсутствие запятых в нужных местах и прочие ляпсусы, о которых я и не подозреваю.
        Начать я хочу с того, что интересует всех. А именно с дороги в Германию. Я, конечно, понимаю, что есть еще более интересный вопрос. Как оформить этот отъезд? Но так как я сам попал сюда неожиданно, то и свой, неукладывающийся в обычные рамки случай описывать не буду. Скажу только, что никогда сюда не рвался и даже, положа руку на библию, заявлю - не хотел. Но, тем не менее, их бин шон да! Я уже тут! И как видите, уже могу козырнуть фразой на чистом немецком! Всю дорогу сюда я вел дневник и вот теперь, когда я маюсь от безделья и безденежья, решил чуть отредактировать и послать Вам. Для начала не знаю, кому бить челом - Редактору, наверное, или уж сразу Читателю?
        Ну, Господи, помоги напечататься!
                5.05.2001.
        В 21.40 местного времени отправился наш поезд Новосибирск-Минск. Едет нас шестеро, а провожающих было пол - перрона! Пришли даже те, кого сто лет не видел. Вагончик тронулся, суета улеглась – сморил сон. С утра 6го мая за окном появилась травка – на запад едем! В Екатеринбурге – первые листочки. Все реки, которые мы пересекали, налиты всклень. Луга залиты по всей России и Белоруссии.
       Владимир впечатлил обилием церквей - Золотое кольцо! Правда и обилием помоек тоже впечатлил старинный город. Замечательно, что в России хорошо растет крапива – с первым теплом она приступила к маскировке оттаявшего безобразия. За всю дорогу Владимир – самый красивый город! Холмы, храмы, крапива!
      Орехово, Смоленск, а вот и Минск! В Минске на вокзале носильщик «всего» за 400 рублей отвез десять наших сумок к автобусу – двухэтажному красавцу! Загрузили сумками китайского происхождения все багажники, все проходы и даже туалет! Мы с Ниной на первом этаже, дети на втором. Теснота!!! В уши, в угоду водителям и молодежи – музыка. И не убавить. В глаза телевизор – не выключить. Ноги не вытянуть. Солнце жарит как в Сибири летом. Вентиляции нет. Кошмарррр! Второй этаж забит молодежью от полутора до тридцати лет. Заглянул к ним – музыка, визг, сопли! На первом этаже – родители, бабки, дедки, следовательно – кряхтение, перхание, недержание. Атас!!!!
       Доехали до Бреста и одиннадцать часов, не отходя от автобуса (а вдруг отстанешь – тут мафия) отстрадали все таможенные препоны. Тут мне пришлось предъявить мою коллекцию марок и все охранные грамоты к ней. Бумагам таможенник не поверил и попросил разрешения осмотреть коллекцию. Рассматривал прямо в зале. Неспеша. А народ ждал, но он  пропустил мою коллекцию за границу.
       Закидали мы свои мешки обратно в автобус и тронулись. Но рано радовались, оказалось, что у поляков есть претензии к казахам. Собственно не к самим казахам, а к казахским немцам. И даже не к ним, а к их паспортам. Что-то не то. То ли фотографии не цветные, то ли печати не того цвета. Никто не понял, но все послушно бросили в кепку водителя по полторы марки и мы поехали. Опять рано радовались. Только через реку Мухавец переехали, сразу команда: «выходи!» Ящур! Прошли пешком по мокрой тряпке, проехал автобус, прошел пешком водитель автобуса. А старушки и малые детки, как сидели в автобусе, так, не выходя из него, и повезли на своих подошвах Ящур в Польшу.


1 Польша
Переехали разлившийся Мухавец, и началась Польша. Первая настоящая заграница для меня. Домики вдоль дороги стоят аккуратненькие. На многих антенны в виде тарелок. Поля расчерчены на квадратики. Видимо, нет колхозов. Дороги не лучше наших. Крупных сёл не проезжали, а дома стоят вдоль трассы. Возле некоторых устроены выставки кукол, скульптур, бассейнов - видимо продаются эти вещи для украшения дворов. Не для дворов в России - у нас им мигом ноги приделают! А у поляков стоят и во дворах. Что же будет у немцев? Страшно представить!
Сделали привал на берегу речушки, и пока наш народ отоваривался в придорожном трактире, я сходил на берег. Всё как у нас - лягушки квакают, тина, туалет типа сортир. Сразу за ним, загаженный на двести метров окрест, сосновый бор. Но нам, Россиянам, это не помешало насладиться жареными колбасками! И не в таких условиях едали! Любого Новосибирца, гостя ли нашего города, после посещения туалета на Барахолке уже ничем не удивишь.
Варшаву проехали даже не заметив, что едем по городу, видимо, то был пригород. Приближалась Германия, поэтому поели ещё раз. Неизвестно, что едят немцы, а тут хотя и не слишком дружественный народец, но меню вполне подходящее. Пока пассажиры питались, а водители мыли автобус, я осмотрел ФИАТ-630. Кому-то, конечно, не понять моей страсти к мелким машинкам, но я примеряю машины к карману. Поляки не гнушаются - ездят и даже обгоняют!
Вот и граница. Польские таможенники, как сказали шоферы, потребовали уже 300 марок. И вот мы уже в Фатерланде! За окном темно. Наш парнишка не долго уговаривал шофёра поставить видеокассету с Братом-2.. С первыми кадрами фильма все забыли о чужой стране, пролетающей за окном. Какая там, доннер веттер, Германия, когда тут Багров! Да и в самом деле - четверо суток сменяются пейзажи за окном и никого не убивают. А тут хоть душу отвели - наш брат ихних братков в Америке мочит. Хоть мы и едем на запад, но ощущаем ещё себя носителями русской культуры.. И долго будем ещё радоваться победам нашей Родины. У кого она Россия. А кого выжили из Азии, у того один свет в окошке - Дойчланд!
.Брат всех перемочил и мы остановились в пригороде Берлина. Здесь высадился один из пассажиров - приехал в гости. Ему хорошо - скоро будет за столом и туалет ему покажут. А нам никто не может помочь. Поэтому ищем туалет сами. Он, конечно, есть, но платный, а нам нужно даром. Даром, это в кустах, но чёртовы Гансы, чтобы русские свиньи не зас... кусты, осветили их так, как освещают театральную сцену. Софиты развесили на столбах, а там где кусты погуще, закопали фонари прямо в землю. Но наш народ привык мыслить и гадить коллективно. Кто-то нашел, всё таки укромный куст. И мы оставили свои следы под Берлином. Немцы сами виноваты - их автобус. Багажник мал, вот и пришлось туалет загромоздить чемоданами.
Фридлянд
 
Добрались до маленького городка, где собирают всех желающих прописаться в Германии. Здесь до 45го года был лагерь, где концентрировали неугодных и отсортировывали от годных. Позже в этот лагерь собрали тех, кто до 45го года сортировал людей, и пришлось им самим пожить на айнтопфе. Так по-немецки называется баланда. А уже в наши дни их потомки сортируют нас. Кому дадут, как жертвам тоталитарного режима § 4, а кому, только за то, что он член семьи жертвы§7. Некоторым вообще ничего не дают, но жить оставляют.
Несмотря на поздний, или ранний, не разберёшь, час,  нас ждали. Сразу напоили. Водой. Потом расселили по комнатам. Нам на шестерых досталась 14ти метровая комната с шестью кроватями и столом. Выдали простыни такой белизны, какой, наверное, снег на полюсе не бывает! И мы уснули как победители.
Было 9 мая 2001 года! Это важно, но ещё важно то, что мы смогли выжить в борьбе с бюрократией и, несмотря на все рогатки расставленные на нашем пути русскими и немецкими чинушами сделали то, что хотелось. Иногда, казалось мне, нервы моей жены не выдержат, и она их всех просто кончит или сама кончится!...
Утром у всех подъём в 10. У Нины в 5,30! Собирается с мыслями немецкими, красится по-русски, концентрируется по-японски и в бой!
Её задача, выловив в своей голове вбитые бабушкой в детстве немецкие слова, попытаться понять, какую бумажку нужно подать в очередном кабинете. Когда не могут её понять - вываливает на стол содержимое сумки.
Разбирайтесь сами! И разбираются. Очень дружелюбный народ  оказался - немцы. А вот о поляках, а их в кабинетах тоже хватает, этого не скажешь.
Зуб у них на всё советское. Мало им пролитой Дзержинским, Менжинским, Вышинским, Тухачевским русской кровушки! Но народ, если видит на двери польскую фамилию, идёт к другой. Нина у нас впереди на белом коне, с утра расставляет у намеченных дверей караулы, то есть нас. Мы стережём очередь, а уж потом впускаем её. Она, как и все носители  §4, именуется неофициально паровозом. и мы, её прицепные вагончики, почти беспрекословно следуем её указаниям. Иногда отдельные личности вспоминают, что в России её дело было десятое и пытаются качнуть права. Не буду, мол, есть их колбасу, хочу сала! И ест. А утром покорно идёт в столовую и ест, что дадут и слушает, что скажет мать его.
Столовая, кстати, здесь оборудована так, что несколько тысяч переселенцев ходят сытые и довольные. Готовят нас к новой жизни и кормят как на убой! Мебель новенькая - стулья удобные, а про меню и говорить нечего - всё свежее. Тем не менее, стул после еды нужен. А сказано: каков стол, таков и стул. Туалетами тут можно любоваться. Плохо только плохо видящим - М и Ж нет, а нарисован мальчик или девочка, и мелко. А по запаху дверь в туалет, даже мужской, не отличается от прочих. Надписей в туалете нет ни одной, хотя кругом только наши люди. Запоры исправны. Забегая на пять лет вперёд скажу - единственная дверь, на территории Германии, с неисправным запором находится в туалете Российского консульства города  Гамбурга! А последнее исписанное отхожее место - туалетом нельзя назвать, в Польше. Как говорят немцы - айнундцавнциг фирундзибциг, что означает - лицо хозяйки, её унитаз! Или - унитаз лицо хозяйки! Затрудняюсь с переводом. Лицо немки будет посимпатичнее хвалёной полячки, а если вспомнить и продолжить этот ряд, то можно лишиться и гражданства российского!
Уже три дня в Германии, и похоже, что есть шанс тут остаться.
Дела в этом государстве делаются только до обеда, а пообедав, мы идём на экскурсию по городу. Всё необыкновенно красиво - понарошечно. Даже кирпичный завод, с карьером в центре города, не портит впечатления. Конечно, не красит историю города тот факт, что практически в нём, были умерщвлены 2000человек, но теперь, зато, в память об этом построена очень красивая кирха. Кирху мы осмотрели тщательно. Совсем не похожа на наши церкви. Снаружи стоит скульптура - бронзовый узник. Внутри много барельефов изображающих муки заключённых. За околицей Фридлянда есть гора, невысокая, а на ней монумент в память погибшим. К монументу идёт тропа. Ходят туда, похоже, только немцы - тропа нахожена. Не скажу, что монумент трудно из лагеря заметить. Четыре стелы по тридцать метров да ещё звон колоколов! Но наши люди туда не ходят. Зато в магазине только наши.
Теперь о приятном: очень хорошее впечатление на нас произвело сельское кладбище! Полированный гранит, мрамор. Есть и деревянные кресты, но на металлическом цоколе. Не подгниёт, не упадет. Могилки ухожены, кругом лампадки. Чуть не к каждой могиле подведён водопровод. Возле кладбищенской капеллы много цветов.
 



 Фридлянд
Кладбище обнесено забором, но  не из колючки, как у нас принято, а из сетки. Сетка, я обратил внимание, вечная, потому что покрыта пластмассой, а столбы цинком. В отличие от наших заборов, покрытых матом. Тоже на века! На перекрёстке, невдалеке от кладбища, увидели следы на тротуаре. Проследили откуда они идут – оказалось, от школы, но не на кладбище, а к светофору. Намекают детям на безопасный путь. Воспользовались и мы этой тропой, и дошли до переезда через железную дорогу. Здесь я увидел, как надо оборудовать переезды дёшево и красиво, безопасно и надёжно. Прошедшей зимой я видел в Новосибирске, как не надо делать переезды, то есть дорого и ненадёжно. Все Новосибирцы теперь ездят по грохочущим плитам, забетонированным намертво перед рельсами, дежурные железнодорожники чистят их ото льда неустанно, а окрестное население должно привыкать к дикому мычанию, с которым эти броневые плиты, при приближении поезда вздымаются. Танку плиты путь способны перекрыть, а пешеходам ничто не мешает лезть под колёса. А в Германии, на переезде, стоят ЧЕТЫРЕ шлагбаума! И проблема решена. Правда, каждый из них снабжён сеткой понизу. Ни кошка, ни немец не пройдёт. И русский не перелезет, потому что сверху натянута проволока. Воя сирены тоже нет, потому что нет сирены. Интересно, куда смотрели наши губернатор с мэрином, когда гостили в Германии?
ДУШ
В лагере бани нет, зато есть душ. Так и написано – душ. Только латинскими буквами. Интересно, как будет по-немецки баня? Никто не знает, даже Нина. Мы-то её держали за немку, а она, оказалось тоже многого не знает. Когда искали кладбище, то пришлось даже мне объяснять местному немцу, чего мы хотим. Нина слов не нашла. А я нашёл жесты – сложил руки на груди, закрыл глаза и сказал по-немецки “тот”. Нина после этого моего монолога даже немного меня зауважала! Кладбище мы искали втроём, а в душ я решил идти один. Долго вычислял время работы – всё не по-нашему написано. И вот проник внутрь. Естественно чистота. Огромное помещение, много кабинок и никого нет. Только я и эхо. Странно – в лагере тысячи людей. Видимо перед отъездом хорошо попарились все. А по русскому обычаю банный день – суббота. Сегодня не суббота. Пошёл в кабинку. Пустая! Ни ржавых труб, ни кранов. Кругом кафель. Подготовлено помещение к сварке и монтажу труб – догадался я! Рановато пришёл. Ещё пораскинул мозгами и прежде чем идти одеваться, решил потрогать нечто металлическое на стене. Потрогал. Никакой реакции. Решил покрутить. Сверху ударила струя воды. Выскочил как ошпаренный, хотя вода была холодной. Пригляделся – в потолке дырка и из неё свищет. Понял - сорвало сетку. Бегу в соседнюю кабинку – сравнить, а там тоже только шишка на стене и дырка в потолке. В это время перестала шуметь вода в первой кабине, и я вернулся, но не успел на этот раз даже приблизиться к крану, как снова заработал душ. Теперь только дошло до меня, что где-то встроен фотоэлемент и выдаёт воду порциями литра по два. Что интересно – ни проводов, ни труб, а всё работает! Закончил помывку и скорее побежал рассказать про этакое чудо своим.
КИРХИ
Кирх в лагере две. Одна - барачного типа, с колоколом у дверей, на территории, а другая, капитальная, за воротами. В лагерной проводят собрания сектанты – баптисты, менониты и другие какие-то. Их миссионеры всё время шныряют по комнатам. Уговаривают заблудших овечек прийти послушать их откровения. Я пошёл без всяких уговоров, поскольку натуральный Овен. Подобрал несколько брошюрок оставленных кем-то на столе в холле, проштудировал, понял всё про бога и решил сходить на диспут. Как раз воскресенье – податься некуда больше. Водку никто тут не пьёт. Боятся высылки. Жёны пасут мужей ежеминутно. Песен естественно не поют. Остаётся церковь. Пошли с женой. Она по натуре своей – протестантка, но в этот раз согласилась. Было интересно: пели под гитару и под аккомпанемент небольшого оркестрика, а между песнями курили фимиам. Охмуряли религией народ и уговаривали ехать в их компанию. Рассказывали миссионеры о своих трудных путях к богу. Один из ораторов оказался очень известным капитаном дальнего плавания, так он сам отрекомендовался. Вызвал сочувствие публики, когда подчеркнул, что он немец - капитан – единственный в СССР. Долго рассказывал о себе и призывал любить ближнего. Потом мы попели хором, благо текст песен нам выдали и пошли по домам. По дороге, как всегда для тренировки, читаем вывески. В этот раз нашли непонятную-”приватбан”? Баня? Вата причем-то? ПриБанеВата? Нина подумала, что это частная дорога, но дороги нет, а табличка на стене приколочена. Оглядываемся – у кого спросить. Глядь, идёт капитан- проповедник с добрыми глазами, к тому же немец. Мы к нему – помогите, добрый человек! Ага! Помог, куда там. Видно в этот день он уже выдохся делать добро. Так на нас посмотрел и так рыкнул:» Учить надо было язык!» С тех пор у меня на попов аллергия. Руки чешутся, как увижу.
НАЦИОНАЛЫ
На службе в большой кирхе видели молящегося киргиза. Оказался немцем. Во всяком случае, говорит по-немецки лучше некоторых чистокровных арийцев. Такое мнение сложилось у Нины, а уж она то понимает! В лагере есть ещё несколько ариев, которые вполне могли бы послужить образцами представляя азиатские этносы. Одна такая приехала в халате. Лет ей за сто. Вылитая баба Яга – “кошмарапа” по-немецки. Что у неё арийское, так это профиль – нос ото лба до подбородка.
ФУТБОЛ
Прогуливаясь, вышли за черту городка, и пошли вдоль речки по просёлочной дорожке. Она хотя и просёлочная, но тоже асфальтирована. Дорожка уперлась в усадьбу. Во двор не пошли, а спустились к реке, к порогу. Там учились сплавляться на резиновой лодке два немчёнка лет по 12ти. Это если судить по лицам, а если по корпулентности, то откормлены они лет на 55 с половиной. Килограммов по 70 каждый! Пониже порога, я, вспомнив, что являюсь моржом, искупался. Оказалось не глубоко – по щиколотку, но холодно, как в Оби в мае месяце. По дороге назад набрели на футбольное поле. Сражались, видимо, Фридляндцы, с командой соседней деревни. Мы немного поболели за красных! И “наши “ и их соперники такие здоровые парни! Лет им по 17 – 20, не больше, но загривки и зады, как у коней. Шеи у них нет. Один другому с пяти метров врезал мячом в глаз – тот только крякнул! Я подумал, что если на его месте оказался бы наш среднестатистический парнишка – он был бы до конца дней инвалидом. Как удавалось русским побеждать в рукопашных с такой разницей в весе? Питание тут другое, это мы уже раскушали. Наши призывники рядом с их рекрутами выглядят как цыплята табака против бройлеров. Зато наши злее! Эти играют хорошо, слаженно, но беззлобно как то, без азарта. Мата не слышно. И, что характерно, бутылок и окурков в траве не видно. Или, скорее не характерно, для сельского стадиона.
Табличка на калитке - убегающий от собаки мужик и подпись: «До ворот я добегаю за 5 сек., а ты?”
Нина никогда и нигде не расстаётся с сумкой, как паровоз с тендером. Никому не доверяет документацию. Там ещё и деньги есть. Перед отъездом удалось кое-какую недвижимость продать. Продавать начали заранее и деньги, естественно, складывали в трёхлитровую банку, а из боязни ограбления и пожара – живём то в деревянном доме с соседями не совсем трезвыми – закопали ещё в феврале в сугроб. Отъезд всё откладывался и откладывался. Сугроб пришлось раскопать и банку зарыть в ямку, предварительно укутав в полиэтилен. Подошёл день отъезда и провожающие, человек двенадцать, плюс домочадцы, присутствовали при вскрытии клада! Банка оказалась полной вешними водами, а когда они отошли, на свет появилась пачка слипшихся долларов! По слухам доллары даже нельзя вдвое складывать, только в рулон скатывать, а тут такое несчастье. Но что-то же надо делать. Решили сушить утюгом. Заперлись в комнате втроём, а остальные стали отвлекать набегающих провожать соседей. Денежки спасли от воды, уберегли от мздоимцев на границе и теперь их нужно правильно истратить. Тратить будем потом, а сейчас надо экономить! Нам дали подъёмные – по 220 рейхсмарок на нос. Тут же пошли их тратить. Купили, конечно же, бананов и йогурта разного. Это детям. А взрослым взяли четыре пузыря. По пузырю на нос. Дима пить не стал. Тем больше нам досталось. Жаль только, что розлив у немцев маловат – по 30 граммов бутылочки.
Неподалеку от Фридлянда есть город Кассель и тамошняя филармония организовала в нашем шпайзе зале – столовой, концерт. Зал был полупуст. Не привык наш крестьянин к филармоническим наездам. А мы сходили, и хотя консерваториев не кончали, получили удовольствие!
Уже полтора месяца не видел книг русских. Они в багаже и не скоро наверное оттуда их достану.
Интересно выглядит помещение для багажа: стеллажи забитые китайскими сумками, увенчаны никому не нужными тут ондатровыми шапками. И, как дополнение к внутреннему интерьеру,  снаружи толпы наших адидасников в кожаных кепках.

                Унно – Массен

   15.05. Нина встала в 5, мы в 6 и уже она летит с билетами. Отправление поезда в 7.19. Бежим в камеру хранения. Она открывается в 7.00. Нина летит к администратору, а он хай да хай! Ничего почти не поняла – глаза по полтиннику! До вокзала 600 метров, а носильщиков нет, а сумок девять и все такие здоровенные, как будто их шили не китайцы. За девятнадцать минут не перетаскать, тем более, что мужиков только двое. Из них один снял гипс месяц назад, а другой давно, но ходит в корсете. ( Вот таких уродов приняла Германия. Не иначе как из-за мозгов!) Стоим, кумекаем как уехать на следующем поезде – страшно глухонемым пускаться в самостоятельную поездку. Выручил русак. Нет не заяц, а русский таксист.
Русаками в германии называют россиян. Тех, что до царя Бориса Ельцына назывались русскими! Оказалось, что он всех нас домчит до места, а это 200 км., за 500 марок. Дима, на всякий случай, поторговался и выторговал 450! И мы поехали по АВТОБАНУ! Днём это вам не ночью – всё видно и скорость, с какой я никогда ещё по земле не перемещался!
   В Унне нас поселили на улице имени Тюти в двухэтажном домике, но выделили только одну комнату. Зато с балконом. Дима с семьёй за стенкой. В комнате душно. Надо дверь на балкон открыть. А как она открывается, непонятно. Ага, есть ручка, повернул, рванул... и дверь упала на меня! То есть это я подумал, что она падает, а она только сверху приоткрылась. Я сразу вспотел – дверь то двойного остекления! Стоит наверное ого-го! Пока я проветривал комнату, Маша выучила несколько слов, а Нина готовит обед и ищет чьи-нибудь трусы – вытереть стол. Остальные части нашего гардероба не годятся, это каждый русский знает.
Никто своих не даёт, а своими она не хочет. (Теперь, пять лет спустя, она кухонные тряпочки не в каждом магазине ещё покупает – шершавость не та что- ли?)
   Перекусили и скорее на экскурсию по городку. В лагерном городке живут бок о бок с нами и аборигены. Только они в своих пряничных домиках, а мы в типовых, но тоже очень аккуратных. У них возле домиков обязательно есть гартен – садик. В этом гартене растёт стриженая трава, одно – два дерева, кустики по периметру. Иногда фонтанчик с басейнчиком и что-нибудь, чего нет у соседей. Например если один вкопал старый велосипед и увил его цветами, то другой уже велосипед не будет закапывать, а сделает забор из полированного горбыля. Горбыль при ближайшем рассмотрении оказался пластмассовым! Кругом тишина, вечером горит подсветка  кустов,  бассейнов и заборов в дополнение к горящим уличным фонарям. Окна, даже на первых этажах,несмотря на огромное количество в округе русских, открыты настеж. И из них не орёт музыка. У заборов не стоят кумушки и не беседуют через дорогу, как принято у нас.
   17.05.01. Маша пошла в школу, а я в прачечную. Она впервые в немецкую школу, а я впервые в прачечную. Не то что в немецкой, я и в русской то не бывал. И в эту бы не пошёл, да тут стирать самим – ферботен! Пол века как война прошла, а я ещё помню это самое главное слово для русских – verboten! Здесь наверное немцы узнали, что русские ужасные чистюли и чтобы насолить – запретили стирать. Орднунг есть орднунг! Я законопослушно сдал в прачечную пачку порошка и грязное тряпьё. Обошёлся уже выученным набором слов, тем более, что из всего набора понадобилось только «данке» - на двери по русски было написано: «оставьте у двери Ваш пакет, а вечером заберите». А немецкое спасибо я сказал, когда забирал свой пакет и остатки порошка, говорящей по-русски женщине. А по-немецки, потому-что думал, что она иностранка, и от неожиданности, данкнул.
   Пока Маша училась, а я стирал, Нина получила опять деньги – 680 рублей. Это на нашу семью – на троих. Сразу побежали в лагерное сельпо. Походили, поудивлялись! Ассортимент, упаковка, отсутствие мордоворотов у входа и супервежливость продавцов! Даже не верится, что продавец улыбается служебно. Даже если это так, всё равно это приятнее чем неподдельное хамство советской торговки. Советов не стало, а хамство то ещё долго будет.
   Машу посадили в 9й класс. Условно. А нас тоже взялись учить, как нужно жить среди немцев. Что характерно, учит нас еврей. После занятий идём искать озеро – посоветовали посмотреть наши соседи. Не зря искали! Сразу за прачечной небольшая лужа огорожена низеньким заборчиком и  в воде плавают утки, гуси с утятками. Никого не боятся, едят прямо с рук и даже сидят на яйцах! Травку им посадили, кусты, деревья! Такую живопИсь мог бы описать Тургенев, а мы постояли с открытыми ртами и только и смогли сказать – вот немцы гады...
Гады то не немцы, а наши оказывается. Один из кандидатов в бюргеры (бюргер это не ругательное слово, а вовсе наоборот – гражданин. Ещё не господин, но уже так сказать член!  А мы будем переселенцами, пока не получим аусвайс), решил поближе пообщаться с водоплавающими из этого озера и пересадил одну особь в кастрюлю. Съел или нет, история умалчивает, но что вместе с киндерами и гросфатерами он уехал к себе в родной аул это точно.
 Не прижился на исторической родине! Сам я эту байку слышал, собственными ушами. А вот быль это, или пропаганда орднунга – не знаю. Как впоследствии оказалось, утки безбоязненно живут рядом с людьми во
всей Германии. Крамольные мысли, конечно же мелькают, но не
реализовываются. Закусить то есть чем. Закусок я уже перепробовал – вагон. Ну не вагон конечно, но тележку это точно, потому что весь народ здешний и мы в том числе, закупает продукты тележками, а не авоськами.
Самогон я теперь разбавляю «Амаретто». Амаретто и у нас сразу после перестройки было появилось. Или появился? Вроде средний род, вино всё таки. но потом исчезло – ввиду бешеной популярности.
   По вечерам учим язык и уже есть успехи. К примеру, встретились сегодня с людьми из нашего автобуса – уже старые знакомые и я смог блеснуть: «Гутен абен, хер Дубовик!» А он мне по-русски: «Здорово! Как жизнь?» ему опять вворачиваю»: -Зер гут! Данке шён. Дранх нахаус» Смотрю пиво у мужика – добиваю: «Айн бир тринкен?» Нина не даст соврать – глаза у него были с юбилейный рубль! А я подхватил свою фрау и вдоль по штрассеТютен зашуровал!
   18.05. Подъём в 7, в 8.00 всё мужское население собирается у домоуправления. Сами идём в подвал и берём щётки, лопаты. Нигде не расписываемся! Метём и без того чистый асфальт 50 минут.
   Посетили церковь. В подвале, где обычно живут церковные крысы, расположен склад, и мы там получили  мыльно-банные принадлежности. А на завтра, там же, наши женщины навыбирали себе одежду. Она, конечно, б.у., но Маша всё это носит, а своё привезённое - под кровать.   
   Хаусмастер по секрету сказал, что можно выпросить себе работу – 2 дня в неделю. Зарплата небольшая, но хорошая – 170 марок. Вроде как выбирать бутылки из мусора. Дима фыркнул, а я пошёл, расспросил , но отказали.
   Позвонить в Россию можно из автомата в ста метрах от дома, но народу всегда много. Говорят подолгу, набиваются в будку по пять человек. Карточки для переговоров покупаем в лагерных магазинах, а продают их нам втридорога. Больше взять негде. Возле будки всегда пасется утиная чета – побираются.
   20.05. Приезжали родственники из-под Билефельда. Натуральные русские-немцы, а вот их дети, уже натуральные немцы. Изъясняются по-немецки запросто! Привезли много снеди и вся она из магазина, только пироги с осердием настоящие. А когда мы обратили внимание, на то что они едят покупное, нас успокоили – вас ждёт то же самое. Не хочется сдаваться. Приехали они на двух машинах вшестером. Хватило бы и одной, но племяннице Нининой, по-видимому захотелось показать своего фройнда, и он доставил её на «Ауди». Загляденье машина..., да и дочь!
               
 



               
                ДОРТМУНД

21.05. Местный фотограф, вчера вечером, посоветовал нам побывать в Дортмунде, иначе потом мол, мы не соберёмся его посмотреть. Забегая вперёд, скажу, что благодаря совету этого доброго человека, мы попутно уже осмотрели много достопримечательностей. Куда бы ни ехали в гости, а попутно что-нибудь да посетим.
   Сегодня мы втроём поехали осматривать этот Дортмунд. Для начала пешком через лес до трамвая два километра. Остановка  трамвайная выглядит совсем не так, как должна выглядеть нормальная конечная остановка.  Не буду сейчас сравнивать. А в тот момент мы раззявили рты и распахнули глаза. Тут же к нам подкатил на вело какой-то Ганс, и всё испортил. Мы хотели сами догадаться, что к чему, а он, назло, наверное, с приторной улыбкой долго объяснял как и что и почему. Только он уехал, как нас чуть не за руку повела (мы и не просили) к трамваю какая-то фрау. Непонятно почему они нам помогают – не иначе как происки империалистические!
   В трамвай мы всё-таки попали. Я сам взял билет на целый день на троих! А где выйти, не знаем. Мы к какому-то пассажиру – битте-дритте! Разулыбался, гад, как будто не немец, а отец родной и давай лопотать. Минут десять толмачил. И к карте нас водил (в трамвае у них карты развешаны) и в окно пальцем тыкал. Даже надоел. И всё улыбается, а сам, наверное козни строит. Ну не можем мы поверить, что нормальный человек может столько своего времени тратить на идиотов, не способных понять, что выходить нужно на 12й остановке, а номер её будет написан на электронном табло в трамвае и продублирован на остановке.
   Наконец он вышел и долго ещё не уходил и махал нам рукой и что-то ещё объяснял. Мы уже поняли, что тоже должны улыбаться и пока не
тронулся трамвай, изо всех сил растягивали в улыбке наши рты. Что
удивительно – как он рассказал, так и доехали.
.
   В центре города кирхи на каждом шагу. Все готические, что характерно! На одной афиша: сегодня рок концерт! В пятисотлетней кирхе рок! Русский поп облезет, но гитару в церковь не пустит. Набравшись смелости, влились в группу людей поднимавшихся по лестнице куда-то. Оказалось на каланчу. Внутри башни винтовая лестница, по которой мы поднялись к колоколу и даже выше – на смотровую площадку. С семидесятиметровой высоты обозрели город. Лепота! Никакого смога – видимость 3 км. Сам Дортмунд длинной 17 км, а ширину никто не мерил.
   Прокатились и в метро. Очень чисто, совсем пустые вагоны, нет турникетов и нет пероноуважаемых теток. Как борются с «зайцами» непонятно!
   Захотелось моим дамам кофе. Зашли, сели и сразу к нам бегом летит здоровенный парнина в юбке из черной парусины. На боку кобура. Ну, думаю сел не за свой стол – щас выселять будет. Нет, ничего, обошлось – официант оказался, а на боку не кобура, а бумажник у него. Быстренько нам наставил пирожных с орехами, пирожных с клубникой и с другими мыслимыми и немыслимыми добавками! Кофе принес непонятный – с пеной пивной. Капуччино! На 33 марки пополнили мы кофейную кассу, да ещё понесли дополнительные убытки – лопнула  молния у Нининых брюк.
   Естественно, после кафе захотелось кое-куда. Я к прохожему - битте, ватерклозет! Он прикинулся англичанином – эскюзьми, эскюзьми. Нина поймала, уж точно немку и поскольку словарный запас побогаче выдала той все, что может по дойчу. А та: «Туалет ищете?» По-русски! И объяснила. Вскоре нашли туалет, а попасть не можем – нет 50 пфенингов. Кое-как разменял – в воскресение в Германии не работают магазины. Мои дамы всё ещё у входа стоят – ждут. Я пошёл первым – они побоялись.
   Двери с шипеньем открылись, я шагнул побыстрее внутрь, пока не захлопнулись, и попал в мир зеркал и автоматики. Под тихую музыку всё протекает. Сеанс длится  двадцать минут! Успел отдохнуть по полной программе! После санитарной обработки, длившейся минут этак пять, побывали в сантехническом раю и мои девчата. Почти час ушёл, но не зря
время провели.
    Пять лет спустя, в День Независимости России, в столице нашей Родины – Москве, в 100 метрах от Красной площади, пришлось мне стоять в очереди к пластиковым туалетам, выстроившимся в ряд. Желающих было многовато, порядка в очереди маловато и мне пришлось
помочь двум немцам, непонимающим ни слова по-русски. Видели бы вы их глаза сразу после посещения! Стыд не дым – глаза я отвёл, перепрыгнул через ручеёк вытекающий из переполненного сортира, иначе не скажешь, пошёл вслед за гостями столицы к перекрытой ментами площади в сердце нашей Родины. На площадь, ни они, ни я не попали – попёрли нас менты прочь, ещё не доходя до ограждения.
   А наша троица гуляла по немецкому райцентру и не уставала удивляться до тех пор, пока ноги держали. Есть и фонтаны, есть и скульптуры, старинные кирхи и ультрасовременные здания. Очень
много негров, но здесь их нельзя называть неграми, а только эфиопами, ... иху мать!

                ФАТЕР ТАГ

   27. 05. В городке, на окраине которого мы живём, праздник. Площади старинного центра украшены зелёными гирляндами, арками увитыми цветами. Улицы заставлены киосками, лотками. Торгуют всевозможными яствами, сувенирами. Всё необычно, непривычно. Запахи жареного мяса, орешков, кофе, сластей. Народу – как у нас в день города, но мусора нет и мата. На одной из площадей, с эстрады пел живой Тото Кутуньо! Мы пристроились в тени со своими пирогами и перекусили под сладкие песни Тоты. Удивительную сценку увидели: малыш выронил фантик, и вся площадь с умилением наблюдала, как мама тактично настояла, чтобы он поднял бумажку, а потом на глазах толпы отнёс в урну. Все люди и мы тоже, поаплодировали! Удивительный народ – немцы!
   Но наши, в тот день, тоже удивили: Придя домой, мы обнаружили в общей туалетной комнате, прямо под раковиной, кучку переселенческого дерьма!  Знай наших!
   
                ХЕРФОРД

   Жить мы будем в городе с таким названием. Можно его имя истолковать как плохой город, но я склонен перевести на русский как - «господин город»! Городишко имеет свою историю длинной не в одну тысячу лет. А
благодаря, сегодня почти пересохшей речке, имел сообщение с
Ганзейскими городами, да и сам входил в их союз!
   Здесь живут и благоденствуют Нинины родители и сестра. Побывали у них в гостях. Лида с двумя взрослыми детьми живёт в 4х комнатной –
сняла совсем недавно, но уже набила мебелью под завязку. Всё есть!
За 8 лет жизни в этой стране это её девятая квартира. А в Казахстане, за работу на ферме, куда она пошла работать за квартиру, жить ей было в той двушке вместе с детьми, до смерти. В Германии квартирный вопрос людей не портит! Родители живут в «Сеньор хаусе». С лифтом от подвала до чердака, потому-что сеньорами здесь называют людей почтенного возраста. Из уважения к возрасту же, у них нет в квартирах ванн, а только душ. В спальне над кроватью шнурок – дёрни и «скорая»  помощь придет! А чтобы нашла служба нужный дом побыстрее - на крыше заработает мигалка.
   В гостях нас кормили национальными немецкими блюдами- чебуреками, пельменями, мантами, а запивали водкой и Амаретто. Уже давно живу  среди немцев, а шнапса так и не пробовал.
   В перерывах между едой гуляли по городу – на реке много мостов,  плавают пять штук лебедей и сотня уток, сделан искусственный водопад.
В тишине звонили колокола сразу в нескольких кирхах – нам очень понравилось! Зашли в одну, тем более что туда подтягивался народ, сели.
Оказалось, мы попали к венчанию. Ещё интереснее! Пока не началось – огляделись: внутри небелёные кирпичные стены, вместо окон стеклоблоки, как в русских туалетах, над алтарём висит распятие. Крест то нормальный, а вот Христос на себя не похож – жутко абстрактный. Я топором и бензопилой за час вырублю аккуратнее.  Тут нас отвлекли пением – сначала запел поп, потом зал, потом девица под аккомпанемент рояля. Загудел орган. Всё красиво и жених с невестой тоже, но уже пожилые – лет под тридцать. Состоялось! На выходе стоял прислужник с корзинкой – нужно бросать денежки – бросили.
   
                ПРОПИСКА
   В первый день, за два часа беготни по кабинетам, нас допросили два раза, а Нину аж четыре. Меня поздравили с привилегиями, которых я, наверное, не заслуживаю. То есть, я как муж §4 получил §7, а это даёт право на работу, пособие, учёбу языковую и профессиональную. В ФРГ
Очень сложная система признания тебя немцем. Она зиждется на 4х китах.
Язык, культура, религия, кухня. Можно не знать языка, религии, но если ты докажешь, что с детства ел капусту тушёную со свиными ножками – ты дойч!
   После прописки нас привезли в наш, уже третий лагерь, расположенный на горе, за городом. Поселили всех шестерых в большущей комнате на
втором этаже. По коридору ещё несколько семей албанцев и на первом тоже лица кавказской национальности, следовательно – грязища! Нашли щётки, тряпки и всё за два-три часа отмыли. Даже подвал. А через два дня, по просьбе нашей слёзной, нас переселили из чёрного барака, как его тут называют, к нашим – руссланд-дойче. Но всё время, хотя мы и жили в соседних домах, эти … редиски нам досаждали: не поверите – трансляциями по громкоговорителю своих ночных оргий. Мы слушали их споры и песни и разговоры. Жаловались даже в полицию, но дрова они и в Германии – дрова. Нашли выход – купили палатку и уходили ночевать на берег. Вскоре получили разрешение на квартиру и поспешили перевезти манатки. Остальные переселенцы тоже спешат выселиться из лагерных комнат в квартиры – подальше от беженцев и поближе к центру.
   
                РАЗВЛЕЧЕНИЯ

   Наша молодёжь ездила в Оснабрюк,  за 80км, на ночную дискотеку. Очень понравилось, но обещанная Буланова не пела, и было накурено очень. Вместо Булановой пели «Руки вверх». Не слабо, а? Это их впечатления, а как бы самому побывать! Ещё посетили они сауну с бассейном, а когда приехали, то глаза у них были по чайнику и красные! Красные от хлорки, а от восторга – увеличены! Там такое! Там такое! Наперебой о подводных течениях, водопаде, океанской волне, аттракционах, трещали до отбоя. А о самом главном промолчали – о том, что в сауну вход в трусах запрещён и что парятся все вместе, тоже не сказали. Это я уж потом узнал. Планирую сходить убедиться.
   Ещё дети ходят в лес – грилить. Покупают мясо, колбасы и в специально оборудованных местах жарят под вино и песни. Маша к утру пришла охрипшая. Мы тоже попробовали так отдохнуть. Понравилось
   Купили велосипеды. Б.У. Три штуки. Я езжу, Нина пробует, Маша смотрит. За два-три дня объездил весь город, Нина доехала до магазина, а Маша приступила к пробам. Ещё через три дня Нина забодала забор, я налетел на пластиковый придорожный столбик и он отбросил меня прямо на шоссе. У жены синяки, у меня ссадины и пока мы лечимся уриновыми примочками, Маша «катается». И уже преуспела – метров пять может проехать! Цена: сломанный ноготь, локти и колени в ссадинах. На пятках кровавые мозоли от пеших походов по магазинам. Соображает – все не обойдёшь – лучше ездить, поэтому учёбу не бросает. Я хожу рядом.

      С дружеским приветом:  Юрий Игнатюгин. Г Херфорд