Глава - 4

Глава – 4




    - Привет,  Иваныч!- Зашел  Мишаня  в  квартиру  и  оттолкнул  Александра  в  сторону.- Ты  один  дома?
    - Да,  а  ты  с  чего   такой  хмурной?- поинтересовался  Александр  Иванович.- Что  случилось?  Снова  от  Тамары  получил  нагоняй?
    Мишаня  прошел в зал.  С  размаху  плюхнулся   в  кресло  и,  обхватив  голову  руками,  застонал,  раскачиваясь  из  стороны  в  сторону.
    Александр  Иванович,  удобно  устроившись  на  диване,  с  удивлением  посматривал  на  Мишаню.  В  подобном  состоянии  он  впервые  видел  своего  друга.  Бесшабашный,
дерзкий  и  шустрый  до  такой  степени,  что  спокойно  не  мог  просидеть  ни  минуты.  Но  сейчас  Мишаня  сидел  перед  ним  и  чуть  не  плакал.  У  Иваныча  не  укладывалось  в  голове,  что  могло  произойти,  чтобы  довести  этого  баламута,  этого  толстокожего,  которому  все  нипочем,  до  подобного  состояния.  Начнись  сейчас  ядерная  война,  он  и  то  бы  на  нее  плюнул  и  вместо  того,  чтобы  прятаться  в  убежище,  уехал  на  рыбалку  или  охоту.  Дождавшись,  когда  Мишаня  немного  притих,  спросил  у  него:
    - Михайло,  я  тебя  не  узнаю.  Бледный,  руки  трясутся,  словно  кур  воровал.  Что  опять  учудил?
    - Кто?  Я  учудил?- Поднял  голову  Мишаня.- Это  не  я,  а  зятек  мой  дорогой  и  единственный.  Ну  и  уродилась  же  червоточина!  Лучше,  Иваныч,  двух  тещ  сразу  иметь  в  доме,  чем  одного  зятя,  как  мой.  На  тещ  можно  гаркнуть,  кулаком  по  столу  треснуть  и  они  по  комнатам,  как  мышки-норушки,  разбегутся.  Пусть  там  сидят  и  втихаря  шипят.  Ну,  а  этот.…  Ух,  у  меня  слов  нет!
    - Ты  можешь  спокойно  объяснить,  что  произошло?- Перебил  его  Иваныч.- Зять.…  Этот  маленький,  щупленький?  Который  с  вами  живет,  да?  И  смог  тебя – бугая  двухметрового,  обидеть?  Ха-ха-ха!
    Иваныч  расхохотался  во  весь  голос,  представляя  Мишаню  и  зятя,  который  росточком-то  метр  с  кепкой.
    - Хватит  ржать!  Тоже  мне – мерин  нашелся,- огрызнулся  Мишаня.- Тебе  хорошо.  Девок  отдал  замуж,  и  они  живут  отдельно.  Ну,  а  мой…  Стручок-недоросток!  Что  в  нем  дочка  нашла?  Не  понимаю.  Ни  кожи,  ни  рожи – одна  голова.
    - Мишань,- опять  перебил  его  Александр.- Ты  мне  по  порядку  расскажи.  Что  скачешь,  как   заяц  по  кустам?  Сиди,  отдышись  и  спокойненько  говори,  а  не  прыгай  с  одного  на  другое.
    - Тьфу,  ты,  ёшкин  малахай!- Подпрыгнул,  от  нетерпения,  на  кресле  Мишаня.- А  что  я,  по-твоему,  делаю?  Не  выдержал,  пошел  к  твоему  брату.  А  его,  как  обычно,  где-то  на  реке  носит.  Душу  излить  некому.  Ну,  я  и  приперся  сюда.  Знаю,  что  ты  в
отпуске.  Хотелось  посидеть,  поговорить  по  душам. На  охоту  намеревался  тебя  позвать,  да  порыбачить.
    - Я  и  так  на  рыбалку  собираюсь.  Завтра  съезжу  в  магазин  за  леской,  да  блесен  нужно  подкупить.  А  послезавтра  уеду.  Мишка – зараза,  приноровился  щук  таскать.  Мне  завидно.  Тоже  хочется  за  хищниками  поохотиться.
    - Во,  я  о  чем  тебе  и  толкую!- прервал  его  Мишаня.- Вместе  поедем,  чтобы  мои  глаза  этого  замухрышку  не  видели.  Всю  плешь  мне  проел  вундербобик.
    - Что  ты  его  ругаешь?  У  него  голова  работает  лучше,  чем  компьютер…
    - Как  раз  из-за  этой  головы  вся  беда  и  началась.  Понимаешь,  Иваныч?
    - Нет.  Пока  ничего  не пойму.  Слушаю  только,  как  ты  его,  всяко-разными,  матерными  словами  обкладываешь.  Ты,   наверное,  дочку  к  нему  ревнуешь?- засмеялся  Александр  Иванович.
    - Что  ее  ревновать?  Баба  с  возу – кобыле  легче.  Тьфу,  ты!- чертыхнулся  Мишаня.- А  у  меня  все  наоборот  получилось.  Таньку  замуж  выдали.  Ну,  думаю,  хоть  теперь  с  Тамарой  отдохнем.  Серега  ее  с  собой   увез.  Он  же,  где-то  у  черта  на  куличках,  работал  в  каком-то  супер-пупер  наворочанном,  закрытом  научно-исследовательском  центре.  Сколько  я  его ни  расспрашивал – бесполезно.  Молчит  зараза,  как  рыба  об  лед.  «Исследуем,  конструируем».- Отвечает.  Но,  что,  именно?  Молчит.  И  Танька  начала  под  его  дудку  плясать.  Тоже  мне – Зоя  Космодемьянская!  Потом  их  центр  или  прикрыли,  или  он  что-то  натворил,  я  не  знаю.  Дочка  лишь  написала,  что  они  к  нам  жить  приедут.  Понял,  Иваныч?  Во,  подарочек-то  для  нас!  И  деваться  некуда.  Посидели  с  Тамарой,  подумали.  Дочке  не  откажешь.  Знал  зараза,  на  какую  мозоль  давить.  Согласились.  Хорошо,  что  хата  огромная,  хоть  в  прятки  играй.  Приезжают.…  Как  глянул,  чуть  в  обморок  не  хлопнулся!
    - Ты  и  в  обморок?  Не  смеши!  Тебя  же  танком  не  прошибешь.  Ха!  Мишаня  в  обморок  упал  и  костями  по  полу  загромыхал.  Хе!  Ну,  даешь,  балабол!
    - Не  брешу,  Иваныч!  Три  контейнера  с  собой  привезли.
    - Молодцы!  Что  еще  скажешь?  Не  на  готовое  приехали,  а  свое  привезли,- похвалил  их  Александр.
    - Ага!- криво  усмехнулся  Мишаня.- Вещи.…  Как  же…  Контейнеры,  под  завязку,  были  забиты  какими-то  штучками-дрючками,  аппаратурой  всяко-разной.  Словно  он
весь  центр  сюда  перевез.  Таскали-таскали,  думал,  что  сдохну.  Руки,  как  у  обезьяны,  до  колен  отвисли.  Прикинь,  Иваныч,  нам  с  Тамарой  из  пяти  комнат – одна 
досталась.  И  то,  самая  маленькая.  Вторую  комнату  они  под  жилье  заняли.  А  в  остальных  вся  его  привезенная  требуха  лежала.  Под  самый  потолок  забили…
    - Не  вижу  ничего  плохого,- сказал  Иваныч.- Он  же  ученый!  Ему  это  по  работе  понадобится.
    - Эх,  Иваныч!- вздохнул  тяжело  Мишаня.- Это  были  еще  цветочки,  а  ягодки-то  потом  начались…
    Александр  посмотрел  на  Мишаню,  который сидел,  пригорюнившись,  и  сказал:
    - Ты  зря  на  него  обижаешься.  С  его  головой  такие  дела  можно  ворочать,  что – ой-ей!
    - Ага,  он-то  и  стал  наворачивать.  Ух,  мышка-норушка!  Притерся  втихаря.  Осмотрелся,  освоился.  Тамарке  лапшу  на  уши  навешал.  Ну,  меня-то  не  проведешь!  Я – стреляный  воробей!  Ты  же  это  знаешь,  Иваныч.  Беду  за  версту  чую.  С  виду  он  такой  послушный.  Слово  против  не  скажет.  Меня  папой  называет  или  Михал  Петровичем.  А  сам-то  линию  свою  гнет,  яму  копает,  зараза!  И  все  так  ласково,  обходительно.  Ну,  прямо   без  мыла  влезает – оккупант  проклятый!  Стал  Сереженька  в  тех  комнатах  что-то  конструировать.  Паяет,  закручивает…  Спрошу  у  него,  чем  занимается?  Молчит,  будто  не  слышит.  Я  посмотрел-посмотрел,  а  потом  говорю:
    - Зятек,  а  ты  собираешься  на  работу  устраиваться,  чтобы  семью  содержать,  или  на  нашей  шее  сидеть  будешь,  а?
    Серега  зыркнув  на  меня  глазищами  и  ласково-ласково  отвечает:
    - Дорогой  папуля!  Вы  не  волнуйтесь,  что я  Вас  объедаю.  Дайте  мне  только  агрегат  собрать.  Потом  не  Вы,  а  я  вас  буду  поить-кормить.  Понятно  я  объяснил?  И  еще  об  одном  прошу:  когда  я  работаю,  ко  мне  не  входить  без  разрешения.  Теперь,  пожалуйста,  выйдите отсюда  и  закройте  за  собой  дверь.  Да,  еще.…  Как  Вы,  папа,  смотрите   на  то,  если  я  займу  Ваш  гараж?  Хочу  к  нему  сделать  пристройку.  И  основную  сборку   мне  нужно  будет  проводить  в  ней.  Помню,  около  гаража  стоит 
трансформаторная  будка  и  проходит  высоковольтная  линия.  Они  пригодятся  в  моей  работе.
    - Ты  понял,  Иваныч?  Мало  ему,  что  из  квартиры  устроил  черт  знает  что,  так  еще  намылился  и  гараж  мой  отобрать.  Ну,  тихушник!  Ну,  зятюха!
    - Что  ты  взъелся  на  Сергея?- начал  заступаться  Александр.- Занимается  человек  наукой.  Я  не  вижу  ничего  плохого  и  странного.
    - Во-во,  странности-то  потом  начались,- Мишаня  вскочил,  заметался  по  комнате  и  с  размаха,  опять,  уселся  в  кресло.- Серега  стал  потихоньку  перевозить  собранные  аппараты-агрегаты  ко  мне  в  гараж.  Заставил  убрать  машину.  Зимовала,  бедняжка,  у  подъезда.  К  лету  он  закончил  подготовительные  работы  и  сборку  аппаратов.  И  начали  они  туда  с  Танькой  шастать.  Появятся  дома  вечером,  шмыгнут  в  свою  комнату  и  там,  чуть  ли  не  до  утра,  шушукаются.  Здесь  и  Тамарка  стала  на  них  искоса  посматривать.  Начали  дочку  крутить,  чтобы  призналась.  Молчит.  Всякую  ерунду  городит.  Тамара  мне  заявляет,  чтобы  я  туда,  исподтишка,  съездил  и  все  разнюхал.
    Поехал  я,  Иваныч,  в  гараж,  пока  этот  вундербобик  был  дома.  Моя  Томка,  подольше,  его  решила  задержать.  Всяко-разных  пирожочков  напекла,  всего  накупила.  Отвлекает  оглоеда.  Меня  так  ни  разу  не  кормила,  как  его.  Ух…! 
    Примчался  я  в  гараж.  Кое-как  дверку  открыл  и  чуть  на  землю  не  грохнулся – ноги  подогнулись.  Ты  знаешь,  что  я  там  увидел?  У-у-у!  Не  понял,  куда  и  попал.  То  ли  в  свой  гараж,  то  ли  в  кабину  НЛО.  Вдоль  стен,  все  до  потолка,  уставлено  аппаратурой.  На  ней  лампочки  мигают.  Что-то  попискивает,  потрескивает.  Огоньки,  как  цветомузыка  бегают.  У  меня  челюсть  до  колен  отвисла.  Чуть  ли  не  во  всю  стену  экран  светится.  Какой?  Откуда  я  знаю.  Как  у  телевизора,  но  намного  больше  по  размерам.  И  где  он  такой  только  выискал?  А  по  нему  цифирьки  так  и  бегают,  так  и  скачут.  Что  ржешь,  Иваныч?  Мне-то  в  гараже  не  до  смеха  было.  От  испуга,  я,  чуть  медвежью  хворобу,  не  подцепил.  Ха!  Перестань.  Я  к  тебе,  как  к  серьезному  мужику  пришел,  а  ты  в  хаханьки  играешь…
    - Все-все,  Мишань,- сквозь  смех  проговорил  Иваныч.-  Не  буду.  Рассказывай,  что  дальше  с  тобой  было?
    - Угости  чайком  покрепче.  В  горле  пересохло.  Ну,  уродилась  червоточина!- повторил  Мишаня.- В  природе,  наверное,  сдвиг  случился,  когда  Серега  на  свет
появился.  Видишь,  уже  стихами  с  горя  начал  говорить.  У  него  в  башке  тоже  в  тот  момент  все  сдвинулось.
    Подвел  итог  Мишаня,  вставая  с  кресла…