Большая любительница кино

               
Любовь Дмитриевна проснулась от неясного  ощущения тревоги: то ли от того, что сон дурной приснился, то ли,  что через чур яркая луна светила в окно слишком назойливо и неотвратимо. Женщина свесила с кровати ноги, перекрестилась, шёпотом прочитала  «Отче наш», отгоняя  ночные страхи, но этого ей показалось мало, и она решила заглянуть в соседнюю комнату, где спали её дочь и внучка, чтобы удостовериться, что всё хорошо и нет никакого повода для беспокойства.

Дочь Раиса спокойно спала, устав после, насыщенного  заботами,  трудового дня. Кровать Танечки была пуста. Любовь Дмитриевна молча удивилась, на всякий случай решив проверить входную дверь, в тайне надеясь, что непоседливая  внучка просто решила подшутить над своей бабушкой, ведь она такая проказница-озорница. Спряталась, наверное, куда-нибудь и теперь наблюдает из своего укромного уголка, тихо посмеиваясь себе в кулачок.

Но входная дверь оказалась не запертой, и у бабушки Любы подкосились ноги, а сердце затрепетало, как телячий хвост. Женщина охнула и опустилась на табуреточку, стоящую у дверей.
-Раиса! - тихо позвала она дочь, и когда та не отреагировала на её призыв, добавила уже громче: -Раиса?!

Из другой комнаты послышался скрип железной кровати и заспанный, недовольный голос дочери:
-Ну, что такое, мама?! Только что заснула, и на тебе...
-Вставай, дочка, - настаивала Любовь Дмитриевна, - неприятности у нас.
-Какие ещё неприятности?! - удивился голос. - Это посреди ночи-то?
-Таня пропала...

В дверях  показалась заспанная Рая и, протирая глаза, посмотрела на мать.
-О чём это ты, мама?!
-Таня пропала из дома.
-Как пропала? - не поняла Раиса. - Она же вместе с нами спать легла. Я сама слышала, как она уснула, тихонько засопела... Паникуешь ты, мама: здесь она где-то...
-Дверь открыта, - настаивала на своём Любовь Дмитриевна, - а я сама проверяла её перед тем, как лечь спать: закрыта она была. 
-Под кроватями проверяла? - деловито поинтересовалась Рая. - Скорее всего она там спряталась. 
-Не могу я, дочка: в ноги ступило.
-Вот ещё беда-то! Сама сейчас проверю...

Рая заглянула во все укромные уголки, проверила под кроватями: дочери нигде не было. И она начала беспокоиться.
-Куда же делась эта негодница? - тихо поинтересовалась она, беспокойно оглядывая комнату.

Чтобы  до конца не расстраивать мать, Раиса вышла на кухню, и, как можно спокойней предположила:
-Наверное, к своей закадычной подружке, Валюшке Быковой стреканула. Не волнуйся, мама,  сейчас верну беглянку... Может приляжешь пока?
-Разве я смогу, дочка? Посижу уж здесь, подожду вас.
-Ладно. Я быстренько: одна нога тут — другая там!

Но быстренько не получилось: в окнах Быковых света не было. Рая дёрнула дверь — та была закрыта.
-Спят! - констатировала женщина. - Ясно, что Танечки здесь нет! Где же она может быть?!
Раиса замерла, прислушиваясь к ночным звукам: вокруг стояла  обычная для этого времени тишина, лишь время от времени полу-сонно перебрёхивались собаки, да где-то  вдалеке глухо промычала чья-то корова. Но вот, чу! От совхозного клуба донеслись характерные звуки: там шёл фильм.
-Как же я об этом не подумала?! - удивилась Рая, зная невероятную любовь дочери к кино, и быстрым шагом направилась по направлению к усиливающимся звукам.

Контролёр тётя Клава, увидев обеспокоенное  лицо женщины, поинтересовалась:
-Что случилось, Раечка? За тобой что, собаки гнались?!
-Таню свою ищу! - ответила та, с нетерпением заглядывая через плечо тёти Клавы в зал. - Вы её не видели?
-Нет, не видела, - уверила  тётя Клава. - Детей до шестнадцати в зале нет.
-Тут она — тут, тётя Клава! - возразила Рая с тревогой и надеждой вглядываясь в лицо контролёрши. - Больше негде! Сами знаете, как она любит кино...
-Хорошо, пошли, - согласилась Клавдия, видя что обеспокоенность Раисы достигает возможного  предела, и повела её в будку киномеханика.

Киномеханик Антон Иванович в это время одним глазом следил за киноаппаратом, а другим — за чайником на электроплитке, вот-вот готовом закипеть. Увидев решительных  женщин, закрыл плитку спиной и чертыхнулся.
-Отвлекись на минутку, Иваныч! - пропустив мимо  глаз и ушей, запрещённую плитку, и крепкое словцо, попросила Клавдия. - Тут Раиса свою Танюшку разыскивает. Не видел  девчонку?

-Если ты, Клавдия, не видела, - недовольно произнёс в ответ киномеханик, - то,  как я мог её отсюда увидеть?!
-Здесь она, в зале: я уверена! - настаивала Рая, умоляюще глядя на Иваныча.
-Останови аппарат! - попросила  Клава. - Видишь на женщине лица нет: девчонки с постели пропала. Шутка что ли?!
-Счас! - попробовал запротестовать механик, но тётя Клава  строго перебила его:
-Ты что, Иваныч?! Сердца у тебя что ли нет?! А если ваш Колька вот так же?
Наш Колька десятый сон досматривает, а не бегает по кинам! Ишь моду взяли: пятилетние девахи по взрослым фильмам шаблаются?!
-Нишкни! - приструнила его Клава. - Вырубай свою шарманку, пока я сама её не вырубила!

-Но-но! - стеной встал Иваныч. - Если все контролёрши начнут совать нос  в аппаратуру, то скоро нечем будет кины показывать!
-И долго мы здесь препираться будем?! - нетерпеливо поинтересовалась Рая. - Пожалуйста, Антон Иванович, остановите показ на несколько минут: мы быстренько проверим зал — и всё...
-Ладно уж, - нехотя согласился киномеханик. - Только побыстрее, а то народ взбунтуется. Ни к чему мне эти неприятности на седую голову!

Как только Иваныч включил свет, в зале сразу раздались недовольные выкрики:
-Сапожник! Иваныч, опять портачишь?! Жаловаться завклубу  на тебя будем!
Тетя Клава жестом успокоила зал:
-Ну что расшумелись?! Иваныч тут ни причём: сейчас проверим быстренько зал и будете дальше смотреть свою фильму!

Женщины,  под недовольные высказывания зрителей, быстро осмотрели  небольшой, на 120 мест зал, заполненный на три четверти: Тани там не было. Клавдия махнула рукой киномеханику, наблюдавшему за ними из окошечка, и тот, выключив свет в зале, продолжил показ.

Контролёрша развела руками, словно извиняясь за что-то, и Раиса со слезами на глазах вышла из клуба. Прямо у входа, на крыльце, она столкнулась с молоденьким солдатиком, видимо, только что вышедшим покурить. Рая подняла на него глаза, и парнишка, заметив   слёзы, участливо поинтересовался:
-Отчего плачем, девушка? Случилось что-то?...  Не нужна ли моя помощь?
-Дочь у меня пропала... Прямо с постели...
-Лет пяти? - предположил парнишка в солдатской шинели. - С двумя косичками и белыми бантиками?

-Да. Вы что, видели её?! - с надеждой воскликнула Рая.
-В клубе она — кино смотрит.
-Вы что, шутите?! - удивилась Раиса. - Нет её в клубе! Мы только что всё проверили...
-Как нет? - не понял солдат. - Я сам проводил её туда. Подошла ко мне и говорит: -  «Солдатик-солдатик, проведи меня в кино?!»  Я ей: - «Как же я тебя проведу, девочка?» - «А ты меня под шинель спрячь, и проведи».... Я так и сделал...
-И где же она тогда?!
-На сцене, с другой стороны экрана. Сам видел, как она  туда юркнула.

Рая, даже забыв поблагодарить сердобольного солдатика за подсказку, поспешила вернуться назад в зал. Она нашептала в ушко тёте Клаве  всё то, о чём ей рассказал солдатик, и они вдвоём тихонько, чтобы не мешать зрителям, пробрались к экрану. Потом Раечка так же осторожно поднялась на сцену и, заметив  под столом свою дочь, заинтересованно наблюдающую за тем, как главные герои фильма с упоением обнимаются, осторожно, чтобы не спугнуть девчонку, ухватила её за подол фланелевого платьица и неторопливо вытащила  из-под стола.

В первый и последний раз в жизни Раиса тонкой хворостинкой отходила дочь за самовольную отлучку в кино  среди ночи. Таня плакала навзрыд, но скорее  не столько от боли, сколько от обиды, что ей не дали досмотреть такой интересный фильм.

Дома девчонка сразу юркнула в постель и, закрывшись одеялом с головой, тихо скулила, как побитая собачонка. А на кухне бабушка Люба отчитывала Раису.
-Как ты могла?! - удивлялась она, вытирая слёзы. - Да тебе не только детей доверять нельзя! Я бы и кутят не доверила!
Рая не оговаривалась, зная, как мать любит свою единственную внучку. Она молча разделась и легла спать. А Любовь Дмитриевна ещё долго копошилась на кухне, пока дочь и внучка не успокоились и заснули.