Взгляд из автобуса

«Нет выхода»

- Вы выходите? – спрашивает невысокая пухленькая блондинка с книгой у военного, ссутулившегося у задней двери ПАЗика.
- Нет, - отвечает мужчина и немного отодвигается, чтобы пропустить женщину.
ПАЗик, надо сказать, потрёпанный, старого образца: задняя дверь открывается изнутри, обычной ручкой, на которую надо нажать; и это смущает женщину.
- А она точно открывается? – неуверенно спрашивает женщина и с надеждой смотрит на военного.
- Да, мужчина выходил на предыдущей остановке, - успокаивает её мужчина.
Когда автобус притормаживает у остановки, женщина мягко пытается открыть дверь - дверь не открывается. Она дёргает ручку, всё сильнее, резче – но дверь стоит, словно заваренная намертво.
Растерянная женщина беспомощно оглядывается: выйти в заднюю дверь – невозможно, а к передней – не пробраться. На интеллигентном лице очень быстро, долями секунды, отпечатываются её чувства: растерянность, просьба о помощи, отчаяние, готовый вырваться крик... Военный делает движение, собираясь помочь, но тут на лице женщины появляется решимость.
Она быстрым движением приподнимает зауженную юбку, высоко поднимает оголившуюся коленку и изо всей силы бьёт ногой по двери. И дверь - открывается!
Перед тем, как шагнуть наружу, женщина быстро оглядывает пассажиров: заметили ли, как отреагировали, не смеются ли... и выходит.
А я прячу улыбку, задумавшись: интересно, как сильно надо загнать меня в угол, чтобы я начала... пинаться?


«Статистика»

Когда автобус распахивает двери на очередной остановке, в салон врываются крики, свист и визг. Группа девчонок, лет 15-16, провожает кого-то, уже севшего в предыдущий автобус – и как же эмоционально провожает!
Они подпрыгивают, визжат, что-то выкрикивают, посылают воздушные поцелуи... такое впечатление, что в предыдущем автобусе едет сам Петкун или Ксюша Собчак.
Девчонки – как на подбор: оголённые талии и животики, распущенные волосы, яркие шарфы и яркие цвета косметики. Да ещё – в таком количестве!
И тут я вдруг понимаю, что смотреть надо не на них, не на этих девчонок.
На людей на остановке.
Вот - стоит девочка с огромной папкой на плече (художественная школа?): лёгкая тень улыбки на строгом, каком-то иконописно-тонком лице. Она отрешённо смотрит на яркую и шумную группу, только уголки губ выдают улыбку - «...странно» - наверное, думает она, возвращаясь на землю из своего мира.
А вот - двое поседелых мужчин «за сорок»: почти не отрывают взгляды от девчонок, переговариваются с улыбкой; а глаза – блестят молодо и немного... с «маслицем»: «...эх, лет бы десять назад!»
Молодая женщина, в тонком свитерке, обтягивающем уже хорошо заметный животик: улыбается как-то... по-доброму свысока: «...гуляйте, девочки, пока не доросли до взрослых радостей».
Мой автобус уже трогается. Обегаю напоследок взглядом людей, стоящих на остановке и натыкаюсь, словно на торчащий кол, на ещё один взгляд.
Женщина лет шестидесяти.
Неодобрение и осуждение. Поджатые губы, нахмуренные крашено-чёрные брови. Она не отводит глаз от скачущих и визжащих девчонок. И так и сочится из неё: «...выпороть бы этих вертихвосток! и куда только родители смотрят? шлюхи ведь растут, а?...»
Один «чёрный» взгляд на двадцать «улыбчатых» - неплохая статистика, правда?

«Он и она»

Пока автобус «застрял» на очередном светофоре, разглядываю спорящую престарелую пару на тротуаре.
Она – высокая и прямая. Фиолетовый берет над нахмуренным лицом; сердито что-то выговаривают губы, собранные в узел морщинами. Авоськи-сумки в руках, смешные чёрные ботики и тёплые чулки из-под чёрной длинной куртки.
Он – ниже её, с палочкой, в сером стареньком пальто. Неверно-дрожащей рукой промокает пот, стекающий из-под тёплой кепки. И что-то тихо возражает супруге, чуть шевеля губами.
Она недовольно поворачивается к нему, произносит что-то вроде команды, и делает шаг в сторону.
Он, постояв немного, сгибается обречённо и привычно семенит мелкими шагами за ней.
Интересно, сколько лет они прожили вместе?...