Встреча

     С некоторых пор все в ее жизни пошло наперекосяк. Мало того, что муж, с которым она прожила много лет,вдруг объявил о том, что у него появилась другая женщина, и ушел.
Так еще и с сыном возникли неожиданные проблемы. Сын, с которым она всегда, пока он рос, учился, мужал, находила общий язык, вдруг отгородился от нее стеной.
     Собственно, почему вдруг? Началась все с того, что соседская девочка Инна захотела с ним познакомиться. Девочка ей не нравилась уже тем, что успела побывать замужем, была старше сына на три года, курила и залихватски пила джин наравне с мальчишками, его друзьями.Более того, она умудрилась, прожив три года в браке, не научиться ничему, даже самому простому из того,что по ее, маминому мнению, должна была уметь замужняя женщина. А именно:готовить, стирать и т.д. и т.п.
      Но,как говорил ее Андрей, ему с ней было интересно. И все.Каждый вечер, возвращаясь с работы и подходя к дому, она все больше мрачнела,представляя знакомую картину. Сын и Инна, эта самозванка, отнявшая у нее ее мальчика, сидя на диване, играют в карты и пьют джин, который теперь уже и для него стал обычным напитком. Что в этом было интересного, она не понимала, но сын настоятельно просил ее не вмешиваться в его личную жизнь. Она и не вмешивалась. Долго. Целых три месяца.
      Муж о себе не напоминал. Сын был не от него, а от первого брака, так что звонить и интересоваться его делами, а заодно и ее, было незачем.
      В это время она вдруг решила заняться собой. Как будто осознала, что уже немолода, все-таки сорок пять- это возраст. И для начала решила немного похудеть.Она никогда не была толстой, но за последние годы как-то раздобрела и часто, сидя в гостях,ловила себя на мысли,что ей совсем не хочется танцевать. А танцевать она любила. И муж тоже.
      Она вспомнила случай, когда подруга, которая жила с ней в одном доме, увидела, поздно ночью возвращаясь из аэропорта,в ее окне свет и движущиеся в танце тени. На следующий день подруга спросила:" У вас были гости?". На что она, немного смущаясь,ответила, что просто им с мужем захотелось немного потанцевать.
      Как давно это было....Кажется, что давно. А ведь прошло всего-то года три с этого их последнего танца. В последние годы совместной жизни уже не было ни ужинов при свечах, ни веселья, ни танцев. Просто из их жизни ушло что-то радостное и нежное, что так сближало в первые годы брака.
       Итак, она начала плавать в бассейне и ограничивать себя во всяких вкусностях. Через каких-нибудь пару месяцев сотрудники по работе заметили, что она стала лучше выглядеть. Правда, прежняя одежда висела на ней несколько мешковато, но появившаяся легкость в походке компенсировала все остальное. "Одежду можно и поменять,-думала она,- а жизнь, какой она стала теперь, вряд ли." Да, в сущности, она и не хотела ничего менять. Но как всегда бывает с теми,кто вдруг замечает, что стал вроде бы никому не нужен, так и она, оставшись в гордом одиночестве, не знала, на кого излить свою нерастраченную нежность.
       И тут случай подвернулся сам. Она торопилась домой, как вдруг на ступеньках, ведущих в метро, увидела женщину,державшую на руках котенка. Тот сладко спал в вязаной шапочке.Она остановилась, и в этот момент котенок открыл глазенки и так посмотрел на нее, что сердце дрогнуло. Это маленькое чудо растопило все то, что за последнее время заледенело у нее в душе и никак не хотело оттаять.
      Котенка, а это была кошечка, она назвала Женькой, и всю силу своей любви отдала ей.
Через неделю Женька уже откликалась на свое имя и весело бежала к ней навстречу.Росла Женька не по дням, а по часам. К пяти месяцам она походила уже на взрослую особь, понимая все, что ей говорили. Что иногда даже приводило ее в испуг.
      Отпуск они провели вместе на даче.Женька научилась, как настоящая белка, лазить по деревьям. Спускалась всегда осторожно, аккуратненько, а потом носилась, как угорелая,по участку. Захаживал к ней и местный кот, но ей не было до него никакого дела. Куда интереснее было бегать за бабочками, стряхивать с кустов смородины здоровенных гудящих шмелей,ловить в грядках юрких ящерок. В общем, они с Женькой были абсолютно счастливы. Иногда она звонила в Москву сыну и, услышав, что у него все в порядке, поспешно завершала разговор.
      У нее тоже все было в порядке. Вставали они с Женькой рано, часов в семь утра.И каждый отправлялся по своим делам.После целого года нудной и скучной работы в НИИ ей так нравилась работа в своем саду!Нравилось наводить там порядок, сажать-поливать и спустя какое-то время обнаруживать крохотные всходы, которые тоже хотелось оберегать, как
Женьку.
      Опять некстати вспомнилось,как долго они с мужем выбирали дачу.
Она всегда была городским жителем. А тут, уже на пятом десятке, вдруг так захотелось иметь свой клочок земли, что все решилось в одночасье.Купили газету "Из рук в руки" и вскоре стали ездить, выбирать.
       В тот день, когда они должны были посмотреть сразу несколько домиков, под утро ей приснился сон.Надо сказать, что сны она не запоминала. Как только открывала глаза, сны,словно стая вспугнутых птиц,исчезали где-то в подсознании и упорно не хотели возвращаться.Поэтому те из них,которые она отчетливо помнила,уже как бы несли в себе печать какой-то мистической предопределенности.
       Этот сон никуда не улетучился. Напротив, каждая его деталь была выписана так отчетливо, что все краски, полутона и даже запахи продолжали жить в ее комнате.
А приснилась ей старая бревенчатая изба у самого леса.Будто бы поднялась она по скрипучей лестнице на второй этаж,подошла к окошку, отдернула белую занавесочку, и взору ее предстали огромные старые сосны, которые скрипели, раскачиваясь на ветру. И даже свои слова она вспомнила. Она произнесла их так спокойно, как будто больше в жизни ей уже ничего и не нужно было. Она сказала:"Вот здесь я и буду жить".
       Самым невероятным было то, что в тот же день, отсмотрев несколько вариантов и уже ни на что не надеясь, они подъехали к довольно-таки неказистому домику. И она, поднявшись на второй этаж, вдруг увидела знакомый ей до мелочей пейзаж за окном.Правда, домик был не бревенчатый, а кирпичный, но это уже не играло никакой роли. Сосны были те самые.
      "Ну вот,-думала она теперь,-остались у меня только мои деревья и Женька. И сама я,одинокая, буду скрипеть до старости, как эти сосны".
Да мало ли радостей в жизни,- тут же,спохватываясь,успокаивала она себя.Вот придет день,солнце осветит верхушки сосен,птицы защебечут на каждой ветке, выглянет из росистой травы первый гриб, и снова начнется хлопотливая жизнь леса. И выбежит навстречу этой жизни игривая Женька, заберется на свою любимую елку, а она сама, как в детстве,нарвет букет лесных цветов и упадет в траву, задохнувшись от счастья. Или от этих ароматов летнего разнотравья.
      В незатейливых дачных хлопотах незаметно пролетел отпуск, а затем и все лето. Близилась осень, самое любимое ее время года. Осень нравилась ей всегда. Осень и флоксы.
Хотя с этими цветами никогда не было связано ничего памятного, ей никто их раньше не дарил. Дарили розы, хризантемы, гвоздики, но никакие другие цветы не оставляли в душе чувства, подобного тихой радости.Она любила их запах, напоминающий тот, что осенью разносился по всем дворам, когда там жгли сухие листья. Ей казалось теперь,что ее одиночество тоже пахло флоксами.
      Женька, которая привыкла на даче гулять сама по себе, с нетерпением ждала ее прихода с работы. Как только она входила в дверь, киска усаживалась на подоконник и грустно смотрела в окно, издавая при этом жалобные звуки, словно хотела  сказать:"Ну разве непонятно, что мне нужен свежий воздух?". Потом Женька терпеливо ждала, пока она переоденется и отнесет ее погулять. Конечно, городской дворик не мог предложить такого изобилия красок, запахов и прочих вещей, которыми кошка наслаждалась на даче, но все же это было лучше, чем ничего.
       Да, случилось в эту осень в ее жизни одно приятное событие. В один из вечеров сын пришел домой с девушкой и, смущаясь, произнес:"Мама, познакомься, это Наташа".
И по тому, как он это сказал и как смотрел на Наташу, она поняла, что в данный момент они оба совершенно счастливы. И еще она поняла, что та невидимая стена, которая их разделяла несколько долгих месяцев, рухнула с появлением этой девчушки, едва достигавшей ему до плеча.
        Между тем время шло, а в ее жизни все оставалось по-прежнему.Нет, она не жаловалась на свою жизнь, ее все устраивало.Вот только подруги уже начали советовать сходить в церковь и попросить у Бога немного счастья. Вот уж она удивилась! Разве об этом просят? Ей казалось,просить можно только тогда, когда становится очень-очень плохо, когда речь идет о здоровье твоих близких, например.Ну не о мужике же просить?! Как-то это все несерьезно.Даже грешно. Да и ходила она в церковь редко, правда всегда по необъяснимому зову души, и, придя в храм, аккуратно ставила свечку и благодарила за все.
        Но в один из особенно ненастных дней, когда даже осень, которую она так любила, перестала согревать своим теплом, она решилась. Она где-то читала, что сон можно себе загадать.Нужно только очень попросить. И она попросила.Странно, что до этой ночи она уже несколько месяцев не помнила ни одного сна. А тут взмолилась показать ей того единственного, свою половинку, которая где-то затерялась. И тот, кого она попросила, исполнил эту просьбу просто безукоризненно.
        Она увидела во сне длинный-предлинный больничный коридор, в начале или конце которого она то ли стояла, то ли сидела, а из другого конца этого коридора к ней, как в замедленной киносъемке,плавно двигался человек.Судя по всему, это был врач, так как на нем был белый халат и такая же шапочка. Он прошел мимо нее так медленно, что она успела разглядеть и легкую небритость щек, и даже морщинки на лбу. Утром ей стало страшно. Почему больница, врач? Но, вспомнив о своей же просьбе,она устыдилась, подняла глаза к небу и тихо сказала:"Спасибо."
       Несколько дней она ходила под впечатлением и даже хотела рассказать об увиденном подруге, но каждый раз что-то ее останавливало. Казалось, что это очень личное и если это будет жить только в ней, то непременно сбудется. Она иногда ловила себя на том, что в вагоне метро, в толпе на улице ищет это лицо.
       В суете будней незаметно пролетела любимая осень, одарив напоследок такими роскошными днями, что ей захотелось в последний раз в этом сезоне съездить на дачу. Но день не задался с самого утра. Сначала ее старенький "Жигуленок" никак не хотел заводиться.Пришлось просить помощи у соседа по гаражу. А когда довольная и счастливая, она наконец-то выехала, то где-то на пол-пути прокололось колесо, а менять его она, конечно же, не умела. И вот стояла теперь, как дурочка, у обочины с поднятой рукой.
Нет, в последнее время ей решительно не везло. Машины летели мимо, никто не откликался на ее безмолвный призыв. Наконец, когда она совсем уже отчаялась, рядом притормозили такие же "Жигули". Пока мужчина, довольно-таки приятной наружности, менял ей колесо, он пытался с ней заигрывать и втолковывал, какие неудобства сулит жизнь одинокой женщине с автомобилем. Будто она сама не знала.
        Дача встретила ее такой тишиной, что ей казалось, она слышала даже стук собственного сердца.День был солнечный, но в воздухе уже была разлита та особенная предзимняя прохлада, которая отличает последние дни октября.Она побродила по лесу, прислушиваясь к шороху листьев под ногами, полюбовалась золотом берез, постояла под своими соснами, прощаясь с ними до следующей весны. Сад притих в ожидании холодов, и только рассыпанные кое-где в траве яблоки напоминали о минувшем лете. Она вдруг взгрустнула, подумав о том,что в первый раз за все эти долгие годы будет зиму зимовать одна. Интересно, почему это говорят зимовать зиму? Как будто бы можно зимовать лето. Или осень.
      День уже клонился к вечеру, а ей так не хотелось уезжать отсюда, что она все бродила по саду, как будто боялась уехать и забыть здесь что-нибудь важное.
      Возвращалась уже затемно, хотя не любила позднюю дорогу из-за того, что встречные машины ослепляли ее фарами.Поставила свою любимую кассету с Джо Дассеном, и в машине сразу стало уютней от его бархатного голоса. Она чуть не заплакала, когда услышала знакомую мелодию, под которую они с теперь уже бывшим мужем танцевали свой самый первый танец. Она тогда тихонько подпевала и заметила, как он был приятно удивлен тому, что она знает французский.
      Так, замечтавшись, она чуть не проскочила поворот к своему дому, казавшемуся таким огромным и неуклюжим, каким кажется все в городе после милого уюта дачного поселка.
Уже выруливая на стоянку, она вдруг почувствовала себя плохо. Словно какой-то озноб пробежал по всему телу, в глазах потемнело, она еле успела затормозить и, поворачивая ключ зажигания, уже проваливалась в забытье, словно в черный страшный колодец.
      Очнувшись, она с удивлением обнаружила себя в больничной палате.За окном стыл серый дождливый день. В такие дни и в хорошие-то моменты своей жизни она не очень любила просыпаться. Хотелось поглубже зарыться в одеяло и не шевелиться.
      В палате она была не одна. Там присутствовала еще молоденькая сестричка, которая увозила от нее какую-то легкую конструкцию на колесиках. Дверь из палаты была слегка приоткрыта, и ей была видна только небольшая часть больничного коридора. Но того, что она увидела, ей хватило, чтобы забыть про серый промозглый день, пугавший ее из окна.
Там, в нескольких шагах от нее, стоял человек, которого она очень хорошо помнила. Сестричка что-то сказала ему, и он быстрым легким шагом вошел в палату. Он внимательно посмотрел на нее, и выражение тревоги на его лице тут же сменилось улыбкой. И вдруг неожиданно он взял ее руку в свою и сказал :"Теперь у Вас все будет хорошо."
И она знала, что именно так все и будет.