Каспий

 Едва забрезжил рассвет над песками, когда на горизонте показались две жалкие фигуры, тащившие по песку какой – то бесформенный предмет. Фигуры держали путь к стоящему у причала нефтеналивному танкеру «Зеленоград»… Сергей Петров и Малик Азимов возвращались в каспийский порт Актау после вечерней прогулки по городу Шевченко. Мотающиеся между портами с преимущественно мусульманским населением, они не могли отказать себе в удовольствии потанцевать с девушками из Шевченко, которые, слава Богу, в онного не верили. Малик, тридцатипятилетний холерикмаленького оста  с блестящими карими глазками, произошёл от лезгина. Сергей – 18-летний синеглазый ростовчанин с большим синяком под глазом. Моряки волоком тащили по песку рюкзак с водкой.
- Чурка, ты быстрей двигаться можешь? – спросил Сергей.
- Я не чурка, я мировой шедевр, - без обиды отвечал Малик. – А будешь много говорить, получишь по второму глазу.
- Все карманы повыворачивали, гады. Говорил же тебе, не надо провожать незнакомых баб, джентльмен хренов. Тебя, дурака, хоть не били.
- Сразу поняли, что я интеллигентный человек.
- Хорошо, водку ещё до танцев припрятали.
Жили приятели в одной каюте. Пока Малик был в туалете, Сергей наполнил графин морской водой, щедро разбавив её каким-то растворителем. «Чтобы мировой шедевр долго не болтал», - подумал он. Подвыпивший «Шедевр» не заставил себя долго ждать.
- Послушай, Серый, начал он, наливая себе в стакан воду из графина, - поработаю я здесь ещё месяц и куплю себе коричневый костюм на понедельник. Буду ходить в нём на работу. Затем куплю серый костюм на вторник и буду надевать его в пивбар, - Малик отхлебнул воды из стакана и закатил глаза. – На среду я куплю себе синий, - продолжал мечтать он, - и буду ходить в нём в чайхану. В бордовом костюме для четверга я буду ходить в гости к директору бани. Зелёный куплю для пятницы и буду ходить в нём в ресторан. По субботам в голубом буду ходить на набережную. В чёрном, по воскресеньям буду играть в шеш-беш. И, наконец, куплю себе оч-чень белый костюм и-и-и … женюсь!
Сергей спрятал голову под подушку, а Малик начал сначала:
- Знаешь, Серый, куплю я себе коричневый… - монолог с прихлёбыванием коварной воды продолжался до появления резей в животе. После чего Малик ушёл страдать.
Около двенадцати дня Петрова разбудили и послали что-то красить. «Зеленоград» шёл полным ходом в Баку. На палубе матрос Джафаров, коренастый бравый мужик, уже что-то подмазывал. Он смело стоял за леерным ограждением, можно сказать за бортом, и высокомерно поглядывал на плетущегося с ведром краски Сергея.
- Джафар, придурок, ты бы хоть страховочный пояс одел, а то за борт смайнаешься, - посоветовал ростовчанин.
- Что, салага, по морде получил, - обрадовался Джафаров, увидев синяк.
- Да, пошёл ты…, - беззлобно отмахнулся Сергей, хлопнув матроса по плечу. Пытаясь защититься от хлопка, Джафаров поднял руку, державшуюся за леер, и соскользнул в воду. Сыграли тревогу «Человек за бортом» и быстро выловили матроса, забывшего от испуга , что он умеет плавать.
Судьбу Сергея решал не капитан, а общее собрание мусульманской части экипажа, проходившее в курилке. Председательствовал не формальный лидер Ахмед. Он работал в машинном отделении, был молчалив, мрачен, силён и агрессивен. Настоящая судовая харизма с большими бицепсами.
Жутко прокуренное помещение с двумя скамьями напротив друг друга, между которыми стоит бадья с водой для окурков. Более десятка человек оживлённо обсуждают на азербайджанском языке поведение ничего не понимающего ростовчанина, сидящего на краю скамьи. Здесь же бодрящийся Джафаров. Наконец, взгляды устремились на Ахмеда.
- В семь часов вечера будете драться с Джафаром один на один, - ткнул он пальцем Сергея в грудь.
- Понял, - согласился Сергей и вышел. После побоев полученных в Шевченко, перспектива драться со здоровым мужиком не очень радовала, а Джафаров уже начал психологическую атаку. Взяв в руки пару десятикилограммовых гантелей, он, время от времени стал прохаживаться мимо Петрова, поигрывая мышцами и насвистывая весёлую мелодию.
«Придётся заслать к нему «рекламного агента», - подумал Сергей. Как нельзя лучше для этой роли подходил лезгин Азимов, пользующийся всеобщим доверием благодаря покровительству Ахмеда. 
- Джафар, ты же знаешь, как я тебя уважаю. Ты этого мальчика вырубишь одним ударом, только лучше его не трогать. Думаешь, он от армии тут скрывается? Я тоже так думал, пока его земляки не рассказали. От тюрьмы он прячется. Знаешь, сколько мужиков в Ростове завалил!? Ты его вечером при всех побьёшь, а ночью он тебя одного подкараулит и зарежет. Так уже бывало. Думаешь, он случайно тебя за борт столкнул? Убить хотел. Если б я штурману не сказал, никто бы тебя и не хватился. Скучно будет без тебя. Ты такой весёлый, и на гитаре играешь, - посетовал Малик.
Джафаров ещё пару раз продефилировал с гантелями мимо Сергея, пытаясь весело насвистывать. Но после беседы с Азимовым, весело уже не получалось. До поединка оставалось несколько минут, когда Сергей пошёл бриться, подражая какому-то киношному герою, бреющемуся в утро перед казнью. В дверях появился Джафаров, и они вместе зашагали по коридору.
- Я так думаю, дорогой, одна работа делаем, одна пароход живём. Зачэм драться нада? Песни петь нада, дружба нада, пойдем, песни петь, - дипломатично предложил азербайджанец.
В кают-компании их уже ждали с гитарой. Кто-то бубном задавал ритм, кто-то подпевал. Сергей посидел некоторое время для приличия и ушёл к буфетчице.
Полукровка Инга питала к нему самые нежные чувства. После того как отец – азербайджанец перестал помогать деньгами, ей пришлось идти работать. В Баку таких не уважают. Женщины должны сидеть дома. На улицах, в трамваях, магазинах, автобусах, столовых, ресторанах – везде мужики, прямо какой-то мужской город. Инга была красивой женщиной небольшого роста, с бархатными глазками и волнующими упругими бёдрами. Будучи искусной в любви, она с наслаждением пользовалась телом молодого матроса. Через несколько часов, вконец измученный бесконечными полётами в неведомое, Сергей уснул. На его груди пристроилась Инга. Сильный стук в дверь не сразу разбудил обоих.
- Эй, молодой, открывай! – послышался голос боцмана. Инга открыла задвижку и спряталась под одеяло. Петров стал натягивать брюки. В дверях стояли пьяные Джафаров, боцман Рамис и судовой кок Рафик. Сергей вышел к ним.
- Ты нэ один здэсь живёшь, нэ один женщина хочешь. Делиться нада, - сказал Рамис.
- Как делиться? – не понял Сергей. – Ноги ей, что ли для вас отрезать или голову?
- Другой част тела хотим, - пошутил Джафаров.
- А Рафик вам не подойдёт, поинтересовался ростовчанин.
- Что ты сказал?! Твою мама…, - рассвирепел вдруг безобидный обычно повар и достал из-за спины кинжал. – Я тэбя на кусочки порэжу и в посылка твоей мама отправлю, - сообщил Рафик и ударил кинжалом в область головы.
Сергей пригнулся и, заметив краем глаза сверкнувшую над головой сталь, метнулся к трапу. Опыт жизни в Нахичеванском районе Ростова - на - Дону подсказывал, что с пьяным кавказцем, размахивающим кинжалом, шутить не желательно. Пулей полетел он по трапам вверх. Последний трап, самая верхняя палуба, дальше бежать некуда. Сергей остановился и стал спиной к мачте. Запыхавшийся кок стоял напротив. Внизу шумели волны Каспия, моросил дождь, покачивало.  Тело исчезло и чувство опасности вместе с ним.  Так называемый слайд- стэп, никогда не получался на тренировках, шаг в сторону и удар в подбородок.  Потерявший равновесие повар ударился головой о металлический гусёк и потерял сознание. Сергей стал осторожно спускаться по трапу. На одной из палуб почувствовалось чьё-то присутствие. Крадучись подобрался ближе. За пожарным ящиком возились двое мужчин.
- …куплю белый костюм и женюсь.
- Замуж выйдешь, - выдохнул Ахмад, и Малик сладко застонал в такт поршнеобразным движениям.
Утром швартовка не клеилась. На баке руководил боцман.
- Петров, набей шпринг! Указал он на натянутый как струна канат.
- Рамис! Сука! Он же сейчас порвется!
 Лопнувший канат просвистел перед  лицом Сергея и разбил леера противоположного борта.

6.11.1998 г