Полеты во сне и наяву

               

           Крепышкин ловко увернулся от падающего потолочного перекрытия и бросился туда, где раздавались крики о помощи. Пробегая через холл, он успел подпрыгнуть и ухватиться за огромную хрустальную люстру; пол под ногами провалился, образуя глубокий черный колодец. Все здание готово было вот-вот развалиться, как карточный домик. Раскачавшись на люстре, он швырнул свое тело в дверной проем. Пролетая, Крепышкин бросил взгляд в окно. За ним он увидел, как горы, совсем недавно сверкавшие ослепительным белым снегом, ходили ходуном, напоминая собой, гигантские волны разбушевавшегося океана, и низвергали с себя каменные глыбы, стремительно катившиеся в сторону отеля, где он,  Крепышкин боролся за жизнь.
  Но не о себе он думал в минуту смертельной опасности. А о той, что свела его с ума, как только Крепышкин ее увидел. В глубине подсознания он отдавал себе отчет, что нельзя сойти с того чего не было, нет, и вряд ли будет. Но сейчас она была где-то рядом и опасность угрожала ей. Вокруг него метались люди, разыскивая путь к спасению. Но их верхний этаж был отрезан от выхода, так лестница рухнула при первом подземном толчке. Наконец, Крепышкин увидел ее. Напуганная, и от этого более прекрасная, она стояла перед ним. Крепышкин любовался ею, забыв обо всем. Грохнувшая по макушке балка вернула его к действительности.
 - Спокойно, господа! – крикнул он на русском языке.
  И эта разноязычная, съехавшаяся со всего мира братия кинулась к нему, увидев в нем своего спасителя.
  - Без паники! За мной! Плиз, мисс! – схватив ее за руку, он кинулся вперед, круша толстые стены, расшвыривая старинную дубовую мебель, прокладывая путь к спасению. Вот он достиг стороны дома, прилегающего к склону горы, покрытому толстым слоем снега. Крепышкин лбом выбил раму, взял ее на руки, почувствовав, как она прижимается своим божественным телом к нему, прыгнул вниз и…проснулся.
- Ух, ты! – зевая, восхитился он  собой. – Как это просто - быть таким! Главное – не терять самообладания! Вот и в жизни так надо…гм!..а я так и буду!
Крепышкин лежал на диване, продолжая восторгаться своим приснившимся мужеством, героизмом, бесстрашием, силой, ловкостью, смекалкой, самообладанием. Часы пробили шесть.
- Черт! – подскочил он, вспомнив, что сейчас должна вернуться с работы не та, из сна, другая – жена. Ей, жене, он который месяц обещал прибить на кухне крючок для половника. Крепышкин поплелся в кухню. С молотком и гвоздем он полез наверх, уперевшись для прочности одной ногой               
в буфет, другой в навесной шкафчик с посудой. В прихожей щелкнул дверной замок. Торопливо сгоняя с лица остатки сна, Крепышкин слепил озабоченную работой физиономию. Он изящно отвел руку с молотком в сторону, поджидая, когда супруга войдет в кухню, чтобы увидеть его, по уши погрязшего в домашних хлопотах.
Жена вошла. Крепышкин со свистом махнул инструментом, снайперски попадая по пальцу, державшему гвоздь.
Пароходный гудок – жалкая свистулька по сравнению с Крепышкиным, который, низвергаясь вниз, постарался зацепиться пальцами ног за посудный шкафчик. Не получилось. Крепышкин смело и сильно хряснулся на пол у ног жены, ловко и мужественно подставив себя под градом посыпавшиеся чашки, блюдца и сам шкафчик.