Сон

Свист тормозов. Визг девчонок. Витькино истошное « Ах .. твою…» Машина слетает с дороги и, перевернувшись несколько раз, останавливается в дереве…

   Я вышел на кухню и закурил. Густой дымной струей, остатки сна нехотя выползали в форточку. Сон этот я вижу очень часто. Точнее во сне я вижу разные варианты событий почти годичной давности. Так что можно сказать сны разные, вот только заканчиваются они все одинаково. Заканчиваются так, как закончилось все в жизни. Почти год назад, мой День Рождения, мы: я с Таней и Витька с Олей, собрались отметить его на природе. В узком дружеском кругу. Когда с самого утра зазвонил телефон (это Витька каждый год старается поздравить меня первым), я и сообщил внезапно пришедшую в голову идею. А что если…да на природу…на наше место, к озеру… погода прекрасная! Настроение еще лучше! Так и решили. Витька с Олей заехали за нами.
- Обратно поведешь ты, - сообщил Витька моей Тане. – Ты ведь вообще не пьешь. А мужики сегодня расслабляются. Им положено.
Заехав на выезде из города в супермаркет, мы купили там все необходимое для пикника. Но, пока мы бродили по огромным торговым площадям, выбирая и складывая в тележку «только необходимое», погода испортилась. Начал моросить мелкий дождик.
- Может, не поедем? - предложила Оля.
- Как это не поедем?! – грохотал Витька. – Сейчас быстренько доберемся до нашего озера. Разведем под деревьями костер, и все в порядке. Пожарим мясо. А если дождь сильнее пойдет, то в машине посидим. Чего все менять, если решили уже?

  Здесь, во снах, я обычно долго уговаривал Витьку не ехать. Но как-то не уверенно. Будто догадываясь о чем-то, что может произойти, но не полностью в это веря. Словно я еще не знал всего того, что будет. Несколько раз мне удавалось-таки настоять на своем. И мы все, погрузившись в Витькину машину, ехали к нам домой. Или в ресторан. Или в другое место. Но финал был одинаков. Мы попадали в аварию, я с Витькой, так как сидели впереди пристегнувшись, получали небольшие травмы. А для Тани все заканчивалось совсем иначе….

   Я вошел в комнату и, посмотрев на часы начал одеваться на работу. В стотысячмиллионный раз я увидел ее рисунки, которые мы вместе вешали на стену, подбирая к ним рамочки. Я настойчиво предлагал Тане не размениваться на мелочи, и начать рисовать что-то фундаментальное, прямо на обоях. Таня долго не соглашалась, но потом, после нескольких дней ушедших на разметку, начала рисовать…
- Только ты не смотри, пока я не закончу. Пообещай.
- Ладно. Только как это я не буду на стену смотреть,- рассуждал я. – Что мне входить в комнату и глядеть в потолок? Я же упаду.
- А я завешу покрывалом, пока не закончу. А потом тебе все покажу. Это будет сюрприз.
- И мы устроим Торжественное Открытие. Позовем Витьку с Олей. Откроем шампанское в потолок. Перережем бантик. Витька произнесет одну из своих странных, громких речей…- представлял я.
- Нет, Вова. – Солнечно улыбнулась Таня. – Это будет только твой рисунок. Я подарю его тебе. Ну а потом, конечно, ты сможешь похвастаться и перед Витькой. Если у меня все получится. Но рисунок этот будет у тебя всегда. А если ты меня бросишь, - Таня нахмурилась,- тогда я заберу его с собой. Вместе с обоями. Так и знай!

  Я, конечно не утерпел. Несколько недель после траурных церемоний я в противоречивых чувствах проходил рядом с покрывалом.
-Ведь ты же обещал,- говорил я себе.
- Ну и что? – Тут же возражал я,- это ведь тебе рисунок был в подарок. Можно и посмотреть.
В конце концов, приоткрыв покрывало, заглянул. Рисунок был в стадии очень далекой от завершения. Но замысел и сюжет уже можно было угадать. В обрамлении деревьев, на фоне облачного неба, неясными, размытыми бликами на озерной воде... Именно из водной ряби и солнечных бликов было соткано лицо. Выражение еще не было вписано. Контуры лишь угадывались набросками. Но я знал, это была Таня.

  Я нерешительно стоял на пороге кабинета Ивановича. Идиотская ситуация. Постучал, открыл дверь и замер как школьник.
- Ну! – Иванович оторвался от монитора.
- Да я, тут вспомнил, Иванович…- начал я мямлить.
- Так, Володя, - Иванович видимо что-то почувствовал в моей нерешительности, - заходи, садись и рассказывай.
- Я подошел к столу и, постоянно сбиваясь, путаясь, обрисовал ему свои ночные кошмары.
- Это, конечно, понятно, - заключил Иванович.- Но от меня ты чего хочешь, Володя?
- Я помню, как-то вы проговорились, что знаете одного деда-экстрасенса, который может в такой ситуации…вобщем, если бы он мог… я хотел бы пойти к нему, что бы…
Вы ведь говорили, что он вам помог когда-то.
Иванович внимательно посмотрел на меня. – Не совсем так просто это, Володя.
- Да, говорил, – продолжал Иванович. – Но только не могу я вот так…- Иванович помолчал.
- Давай вот как сделаем. Я спрошу у Деда. И, если он согласится, то позвоню тебе и скажу, что дальше делать. А если не позвоню, то считай, что и разговора этого у нас не было. Договорились?
- А разве есть выбор, - грустно согласился я, понимая, что от меня просто вежливо отделываются.
Каково же было мое удивление, когда через несколько часов мне позвонил Иванович и сказал адрес.
- Ничего не записывай, Володя, адрес простой. Сегодня в девятнадцать он будет тебя ждать. Все, отбой. – И повесил трубку.
Да-да. Сказал именно в «девятнадцать». Ни в семь, ни в семь вечера. Ни «после шести»…

Домик Деда был в пригороде. Я нашел его быстро. Красивый участочек с небольшим ухоженным домишком. Я открывал калитку, когда на крыльцо вышел невысокий сухонький старичок.
- Ты Володя. – Утвердил он.
- Да. А вы? – начал я.
- Я – Дед. Так меня и зови. - Разъяснил мне Дед.
- Проходи в дом. Нечего глаза на улице мозолить.
Я зашел в дом. Сразу за входной дверью была маленькая уютная комната. Без всяких предисловий, в виде современных коридоров и кухонь-аппендиксов. Дед указал мне на стул. Я сел, но оказалось, что в таком положении мог видеть лишь старинный буфет передо мной. Буфет совершенно не сочетался со скромным убранством комнаты и казался здесь чужим. Дед ходил за моей спиной быстрыми шагами.
- Договоримся так, Володя. Я попробую тебе помочь, но ты, ни о чем меня не спрашиваешь. И еще. Поможет тебе это или нет, ты не ищешь меня более. Договорились?
- Но Вы же не знаете почему я пришел. – Не согласился я.
- Ты так считаешь? – Дед вышел из-за моей спины и лукаво посмотрел мне в глаза.
- Ты пришел, потому что не можешь смириться с реальностью. Ты считаешь, что должен и можешь ее изменить. Так, Володя?
- Да,.но…
- Ты хочешь спросить или я могу изменить реальность? Нет, Володя. Реальность - суть субъективная, и я не могу ничего поделать. Но зато ты сам способен изменить свою реальность. А я лишь тебе в этом помогу, если хочешь.
- Но как?
- Просто. Все очень просто. Так ты согласен с моими условиями?
Я, конечно, согласился.
- Но как? Я вернусь назад? В тот день? Я смогу все предотвратить? Я буду помнить о том, что произойдет? Таня будет жива? – Вопросы сыпались из меня как снег.
- Ты же обещал не спрашивать. – Укоризненно сказал Дед. Затем он подошел к буфету и, открыв дверцу, что- то взял.
- Вот, - он протянул мне обыкновенную белую таблетку.
Я разочарованно посмотрел на Деда, но промолчал, помня об уговоре ни о чем не спрашивать.
- Выпьешь перед сном. – Инструктировал Дед. - Потом тебе будут сниться разные реальности. Возможные реальности. Ты можешь ими управлять. Немного. Почти. И, главное, помни, если тебе не подходит вариант, то тебе нужно только уснуть. А если подходит, то ты сам поймешь, что нужно делать. Все. Теперь уходи.
Я поднялся, сжав в кулаке таблетку.

Дорогой домой я думал о том, что дал мне Дед.
- Это или наркотик какой, галлюциноген, или вообще пустышка, плацебо. – Объяснял я себе. – Ну а что это еще может быть? Ведь не отравить же Дед меня собрался. Иванович говорил, что Дед ему помог…

Я сидел на диване и никак не мог решиться.
- Да что я теряю-то?- Спросил вслух у себя и отправился на кухню за стаканом воды, запить таблетку.

Меня разбудил солнечный луч. Проскользнув между шторами, он уселся на моем носу, и терпеливо ждал, пока я чихну. Я чихнул и проснулся.
- Да, конечно. Обманул Дед. – Сказал я и свесил ноги с дивана, нащупывая тапочки. Взгляд мой остановился на стене. Покрывала не было!!!!
На меня смотрела Таня! Солнечными бликами и озерной глубиной глаз. В обрамлении деревьев и ветра.
Я обернулся. Она была здесь! Нет, не законченной картиной на стене, а здесь. Рядом!!!
В этот момент она проснулась, и сонно улыбаясь сказала: « Привет».
- Привет! Привет! Привет, Малыш! – Я сгреб ее в охапку и крепко прижал к себе. – Пусть даже это сон, но я никуда тебя не отпущу, слышишь?!
Таня тихонько освободилась из моих объятий.
- Ты псих, Вовка? – с улыбкой спросила она.- Когда-нибудь ты меня задушишь.
- Нет, ты что? Не задушу. Никогда-никогда!!! Малыш!!! – Я не мог наглядеться.
- Тебе что-то приснилось? – Таня внимательно посмотрела на меня.
- Да, Малыш. Приснилось! – Слезы сдавливали горло. – Я пытался что-то рассказать, но не мог… Голос дрожал, и вместо слов получались только слоги…
Я засмеялся. Я смеялся и прижимал ее к себе. Слезы уже не таясь текли по щекам. Таня отодвинулась.
- Вовка. Что случилось? – строго спросила она. – Ты ненормальный какой-то.
- Ненормальный. - Согласился я. – А я не хочу быть нормальным.
- Тебе приснилось что-то?
- Можно сказать и так. – Я понемногу приходил в себя, но все еще шмыгал носом.
- И какой же кошмар тебе приснился?
- Я расскажу. Обязательно расскажу все тебе Малыш. Только ты мне скажи что-то сначала. – Я уже успокоился.
- Хорошо.
- Какой сегодня день?
В Таниных глазах появилось удивление. – Твой день рождения. Кстати, я тебя еще не поздравила.
- Поздравила, уже поздравила, – перебил я. – Ты - мой самый лучший подарок!
- Спасибо, Вов.- Улыбнулась Таня. – Но вообще-то я хотела тебе подарить вот это,- она указала на стену с картиной. – Сегодня ночью, пока ты спал, я все закончила.
- Там, где ты в лесу. В озере? Это просто волшебно.
- Так ты подсматривал, обманщик! – Таня притворно обиделась.
- Зато ты поздравила меня первая, – нашелся я. – Раньше Витьки. Он себе этого теперь никогда в жизни не простит.- Я рассмеялся, представив себе Витькино обиженное лицо.
- Витьки? – переспросила Таня. – В одно мгновение голос ее поменялся. Живые искорки в глазах потухли. Она отстранилась. – Это ты так шутишь? Глупо и не смешно.
Я насторожился,– что не смешно?
- Шутка твоя глупая. Не смешная. Мы ведь с утра куда-то собирались, помнишь?
- Обязательно пойдем! – Я все еще был в веселом настроении. – А куда мы собирались?
- Вова, прекрати. Это уже чересчур…- Таня закуталась в одеяло.- Что с тобой, Вова, ты словно другой сегодня?
- А я и есть другой! Я теперь всегда другой буду, Малыш.
Я, вдруг, почувствовал холод. Словно невидимую стену, барьер, который внезапно возник между нами. Я перестал дурачиться, и внимательно посмотрев на Таню, сказал:
- А теперь, пожалуйста, подробно, словно разговариваешь с ребенком, объясни мне, куда мы собирались идти?
В Таниных глазах был испуг.
- На кладбище, к Витьке! Ты что, забыл? Сегодня же годовщина…

Я попытался успокоить Таню, сочинив полуправду-объяснение. Мол, в последнее время…нервы совсем ни к черту… в связи со всем тем, что произошло…
Я говорил это все и видел, как испуг в ее глазах сменяется пониманием. Таня уже согласно кивала мне головой, но по-прежнему сидела, закутавшись в одеяло, уперев подбородок в колени.
- Вот тогда мне Иванович и посоветовал одного знахаря. – Продолжал я.
- И Дед мне дал средство такое, из трав. Которое должно помочь. Но у него есть один побочный эффект, возможны кратковременные потери памяти. Но только недавней памяти, – успокаивал я Таню. – Всё, что было больше года назад, я помню, а постепенно и остальное вспомню. Но оно будет уже не такое острое. А как бы далеко все…
- Это хорошо, Вова. – Согласилась Таня, – а то ты все хуже становишься. Чем ближе к твоему дню рождения, тем хуже. Разве можно себя так убивать? Я сегодня, когда ты смеяться вдруг начал, перепугалась что ты уже того… совсем…
Потом я услышал историю о том, как ровно год назад, когда Витька позвонил мне с самого утра, поздравить с Днем Рождения, я неожиданно на него вызверился. Обматерил, сказал, что бы он ни в коем случае не приезжал. Что бы вообще дома сидел и за руль не садился.
- А что Витька?
- А что Витька,- Таня нежно гладила мою руку. - Это мне Оля потом рассказывала. Витька взорвался, швырнул трубку. Накричал на Олю. Та стояла в коридоре и не понимала, что вообще происходит. Потом вылетел из квартиры, хотел, наверное к тебе ехать… Ну а дальше …дальше ты знаешь.
- Знаю, - согласился я.
Внезапно на меня накатила сильная усталость. Я лег и уткнулся лицом в подушку.
- Почему? Почему так?!
- Милый. Ты же ни в чем не виноват.- Таня продолжала меня гладить,- ты же хотел как лучше. Может даже знал что-то, чувствовал...
Я лежал и думал о том, как несправедливо все устроено. Извечный, отчаянный вопрос «Почему?». Так никогда и не находящий своего ответа.
Таня продолжала ворковать рядом. Я постепенно успокоился… и задремал…

Солнечный луч проскочил между шторами и уселся мне на нос. Я чихнул и проснулся.
- Что?! Я долго спал? – воскликнул я и повернулся к Тане. Её не было. Я лежал один, на не разложенном диване, накрывшись шерстяным одеялом без пододеяльника.
- Сон? Это был сон? – подумал я и посмотрел на стену. Привычные обои, и больше ничего!
Я вскочил. Покрывала на стене не было. Рисунка не было. Разметки под будущий рисунок, и той не было. Я включил свет и присмотрелся. На обоях были видны потеки. Словно кто-то старательно смывал с обоев, а кое-где, даже соскабливал краску. Так как в некоторых местах обои были протерты до штукатурки. Я кинулся к шкафу. На полках – полный беспорядок и ни одной Таниной вещи. В ванной не было её зубной щетки. В коридоре её любимых пушистых тапочек.
Я стоял и ошарашено смотрел на все это, пытаясь понять новую реальность.
- Ушла. – Заключил я. – Причем, судя по всему, ушла давно.
- Зато жива, – успокоил я себя. – Это главное.
- А как Витька? - Я бросился к телефону.
- Алло,- ответил мне незнакомый хриплый голос.
- Витька? Ты?
-Я, тебе чего надо? – Отвечали мне.
- Сейчас приеду. Жди.- Я бросил трубку.

После длинных, настойчивых звонков и стука в дверь, разбудивших, наверное, весь подъезд, дверь мне открыл…Витька?
В опухшем, небритом, осунувшемся лице с трудом узнавался огромный Витька.
- Чего приперся? – Витька стоял босиком. В протертых на коленях спортивных штанах и невероятного вида майке. Он попытался было закрыть дверь, но мне удалось плечом отодвинуть Витьку. Тот не сопротивлялся.
- Ну, заходи, раз пришел. – Витька побрел в комнату.- Садись, помянём уже, раз такое дело.
Я ничего не спрашивал. Сел на диван и смотрел на чужую, неуютную, затасканную квартиру, пытаясь найти в ней следы знаменитого ремонта. Ремонт был гордостью Оли. Она спланировала все сама, выбирала материалы, цвет. А Витька только сопел, и выполнял Олины указания. Подумать только, Витька-командир по жизни, огромный лохматый медведь, послушным первоклашкой делал дома ремонт, под руководством хрупкой жены!
А был ли он, этот ремонт в нынешней реальности?
Витька разлил по стаканам водку, и тут же выпил.
- Извини, закусывать нечем,- пробормотал он, закуривая. – Я тут не готовлю ничего.
Я выпил свой стакан. Витька тут же налил еще.
- Слушай, Вова, тут такое дело. Раз ты пришел, то может у тебя полтинник стрельнуть можно? Я отдам. – Витька преданно смотрел мне в глаза.
- Да, да, конечно. – Я полез в карман за деньгами.
- Вот и хорошо. А я сейчас еще схожу. И колбасы заодно прихвачу.
- Погоди, - остановил я Витьку. – Давай сначала выпьем.
Мы выпили, и Витька, сбиваясь, путая имена, начал рассказ о том, как год назад, на мой, «скотины», День Рождения, я с самого утра позвонил Оле. И сказал, что бы они с Витькой ни в коем случае ко мне не приезжали. Чтобы Оля вообще сегодня его, Витьку, из дома не выпускала. А та все боялась сказать о разговоре. Лишь когда Витька собрался звонить мне, «скотине», тогда она и рассказала. Витька схватил Олю под руку, и взяв подарок, поехали ко мне, подымать «скотине» настроение.
- Так как оно всегда у тебя в День Рождения плохое… А тут на перекрестке грузовик… прямо в правую сторону…Не могли достать, так замяло кузов. Разрезали пневмоножницами. А она все кричала, пока скорая не приехала….А уже в скорой…
Витька поднялся.
- Ты посиди, я мигом. Надо ведь по-человечески помянуть.
Витька ушел. А я опять мучительно ворошил в голове извечный, отчаянный вопрос.
Неужели нет такой реальности, в которой никто бы не погиб? Для чего это?! Какой такой непостижимый человеческому уму план?
А если так? Тогда я знаю, какая реальность будет следующей. Ну и пусть. Зато будут целы, все кого я люблю…
Я лег на диване, и закрыл глаза.