Комната

Самая горькая правда всегда лучше сладкой лжи. (Н. А. Островский)

Он сидел за столом, откинувшись на кресле, и апатично наблюдал за передвигающейся стрелкой часов.  Старинные, пыльные часы висели на стене, с периодичностью напоминая своему хозяину о существовании времени.  Он готов был часами сидеть и наблюдать за движением стрелок, то маленькой, то большой, с интересом замечая в них какие-то неточности. Периодически  он прищуривался, и вслушивался в исходящие от часов звуки. А потом он оглядывался по сторонам и окидывал безразличным взглядом пустое помещение комнаты. В ней уже несколько лет ничего не менялось, стоял тот же стол, что был куплен им ещё много лет назад, то же кресло, та же люстра,  едва освещавшая комнату своим «тихим» светом и старые настенные часы - больше ничего, но и  это его ничуть не коробило. Тогда он подходил к окну и пристально наблюдал за происходящим на улице. Изо дня в день там вырисовывалась одинаковая картина - вывески дорогих магазинов с надписью «Achtung, baby!», читаемой на каждом углу, которые абсолютно неуместно нависали над окнами домов. Одинаковые, стоявшие в ряд тёмные фонари, холодно освещающие улицу каждой ночью. Те же серые дороги и бордюры, которые  вечно покрыты пылью и грязью повседневной жизни. И даже одинаковые люди, как ему начиналось казаться, ходили по этой улице. Они все куда-то спешили. У них была одинаковая внешность, одинаковая одежда и даже их лица были настолько похожи, что в них было трудно прочесть какие-то отличия. Выражения их лиц не отражали ничего кроме  занятости и безразличия ко всему, что не касается  их собственной жизни. Парень устало вздохнул и открыл окно, в нос ударил едкий запах пыли, дыма и машинных выхлопов. Он наморщился и закрыл окно, откуда только что доносились звуки шумной улицы.  Комната вновь наполнилась тишиной, которую прерывало лишь томное тиканье настенных часов. Словно «на автомате» молодой человек отошёл от окна и сел в кресло, его взгляд в очередной раз устремился на часы. Он взял листок и ручку и начал писать новую главу своего романа: «Мир, в котором ничего нет и не было. Часть II».