Автор - раз - для ясности. О Марцилоне и его обита

    Автор - раз - для ясности. О Марцилоне и его обитателях

Импонирует суждение У. Эко: "Автор не должен интерпретировать свое произведение".

   В самом деле, возможно ли вразумить непонимающего? И стоит ли объяснять не желающему понять?

   И все-таки, поскольку роман "НАЗАД ВПЕРЕД,
ИЛИ ПРИЕЗЖИЙ  В  МАРЦИЛОНЕ" - произведение со скрытыми символами, смыслами и кой-каким эзотерическим подтекстом, позволю несколько авторских ремарок.

   В идее и структуре романа нет ничего общего с карикатурой на советскую действительность (допустим, 1980-х).
 
   Да, когда он сочинялся (а это осень 1986 - весна 1987-го), что-то, верно, накладывалось из тех кризисных до гротеска фактов, событий и явлений горбачевщины. Даже Ыйеяара, его физиономические черты, вплоть до родимого пятна, автор придумывал, имея наглядный прототип. Ну, а лет 10 спустя, иллюстрируя книгу, копировал карикатуры и шаржи на известных политиков ельцинщины, придавая их черты конкретным персонажам. Но опять же 10 лет спустя...
 
   В 1986-м автор не мог целиком экстраполировать события и характеры из "спустя" (ельцинского будущего) в "до" (разгар перестройки, советские реалии).
 
   Скажу больше, в 1986-м тотального (на деле инспирированного) дефицита еще не было. Автор, грешным делом, "предугадал" пропажу с прилавков, например, зубной пасты или превращение аптек в питейные заведения (валерьянка, спирт, наркосодержащие лекарства - всё стало предметом вожделения алкашей и "нариков").
 
   О том, что разбойники проснутся полицейскими, в 1986-м догадываться не приходилось, такое сочли бы просто диссидентством. Это было из области абсурда. И, похоже, именно в этом, мало разработанном советской литературой, жанре сочинялось.
 
   Однако в главном автор не смеется над Родиной. То, что Марцилон - не Союз, обусловливается карликовыми размерами "державы" Ученого Принца. Это образ предельно обобщенный - квинтэссенция Дури, в которую превращают мир трусы, фарисеи и лентяи.
 
   Основная идея в другом. Это борьба (или не-борьба) личности с симулякрами (социальными, культурными, политическими, идейными и, главное, собственно-личными), с внешним "Я", агрессивно теснящим внутреннее.
 
   Симулякр - древнее слово, которому наши современники Бодрийар, Дерридда и последующие культурологи придали новое наполнение. Это как бы копия несуществующего оригинала - того, что должно лишь возникнуть в идее.
 
   Как раз в теперешней России всего этого в избытке. Когда у несуществующей державности (патриотизм и проч.) тучево всяких партий, партиек и как бы движений. Когда у неродившегося единства (кого и с кем?) гигантская медвежья... Тень. Когда невежество "мертво родит" культ "науки" и "ученых". Когда демократия и рынок живут только в громких слоганах, подмененные не копией даже, а злостной и убийственной их противоположностью.

   Для каждого человека, на мой взгляд, важнее всего - лично прощупать фальшь этих симулякров. Правда, для этого необходимо про них услышать и, что сложнее, поверить, что они есть. Затем предстоит симулякры выцелить, обнаружить, распознать. И только потом всею мощью данных тебе свойств - преодолеть и, в идеале, изжить. Не факт, что на это хватит короткой жизни.
 
   Но важно хотя бы сделать выбор. Выбор тяжел и суров: либо отринуть их, а вместе с ними и титулы, и привилегии, и репутацию, но остаться в сосущем болоте тупости, праздности и лени. Или - всё остальное.
   Но и это еще не всё. Самое сложное - отшелушить внешний Симулякр своего еще не созданного "Я", с коим все и, что самое печальное, ты сам идентифицируешь себя.

   В общем, когда все это сочинялось, автор еще сам не осознавал, что это центральная мысль его романа и, тем более что она созвучна ключевой идее учения Г.И. Гурджиева.
 
   Иными словами, для того, чтоб человек был готов бороться за идеалы для Всех (а имеет ли человек с ложным видением даже своего "Я" право и шанс на это для Всех?), он обязан пройти через революцию внутреннюю - духовную. В ее ходе он способен убить и отбросить тысячи "культиков-демонов", которые мутят его душу и душу каждого.
 
   Прескарен рискнул это сделать, и ему в этом, вот уж редкое везение, сильно помогли. Кто и насколько? О том судить читателю. Ведь автор не должен интерпретировать свое произведение.
 
   25.08.2007.